Рассвет Эринии IV. Пробуждение тьмы

Глава 7 Когнитивный диссонанс

Я снова ощутил, как реальность вокруг меня податливо изгибается, но на этот раз, прежде чем применить шаг тени, я ещё и активировал покров тьмы, из-за чего моя фигура растворилась, став самой натуральной тенью, невидимой и неслышимой. Ещё один шаг — и я уже внутри квартиры.

Прихожая была темной и тесной. Пахло старым табаком, потом и чем-то едким, вроде дешевого одеколона. Из комнаты напротив доносилось прерывистое, тихое всхлипывание, а с кухни, слева, доносились те самые голоса и звон посуды.

Быстро заглянув на кухню, я не заметил ни у кого из них огнестрела, только примитивная, грубая сила и уверенность быдла, которое знает, что оно тут хозяин. Идеально.

Я замер в дверном проеме кухни, пристально оглядывая своих будущих жертв. Трое. Двое помоложе, коренастые, с наглыми, тупыми лицами, сидели за столом, уставленным бутылками пива и объедками, а третий, тот самый бородач — Аслан — стоял у раковины, закуривая сигарету. Он был крупнее, с тяжелым, жестоким взглядом хозяина зверинца.

Увидев всё что хотел, я сбросил маскировку. Просто взял и появился, после чего продолжил молча стоять в дверях, с абсолютно пустым лицом, и смотреть на этих тварей.

Первым меня заметил Аслан. Его глаза расширились от изумления, потом сузились от злости. Он швырнул сигарету в раковину и смачно дал подзатыльник ближайшему подручному.

— Али, я сколько раз тебе, идиоту, должен говорить, чтобы ты закрывал за собой дверь в хату⁈ — проревел он. — Опять нараспашку оставил? Как этот шкет тут оказался?

Тот, кто получил по шее, испуганно заморгал, озираясь, и оправдываясь произнёс:

— Да я Аллахом клянусь, закрыл, Аслан! Я же щеколду…

— Заткнись! — рявкнул Аслан и медленно, с насмешливой ухмылкой, повернулся ко мне. Его дружки тоже оправились от шока и начали ухмыляться, предвкушающе переглядываясь. Им казалось это забавным — лох сам пришел на бойню.

— Ну что, пацан, — начал Аслан, делая шаг ко мне. Он был на голову выше и вдвое шире в плечах. — Быстро ты примчался, я тебе дал час, а ты тут как тут. Решил свою сучку выручать? Синдром героя?

Его приятели заулюлюкали, подбадривая:

— Давай, Аслан, покажи ему! Втащи, чтоб знал своё место!

Как бы они не старались — меня это нисколечки не задевало. Совсем. Внутри все было холодно и пусто, ведь я уже всё для себя решил. Я определил главного, а остальное было шумом.

Аслан подошел почти вплотную, его дыхание с запахом табака и чеснока било мне в лицо похлеще перцового баллончика:

— Что, даже ничего не скажешь? Обосрался совсем, да?

Я посмотрел ему прямо в глаза. Мои губы едва дрогнули, после чего я тихим голосом проронил:

— Зря вы тронули её… Очень зря.

В глазах Аслана мелькнуло недоумение, от не типичного поведения жертвы, которое очень быстро сменилось злостью. Он собрался что-то сделать, но было уже поздно.

Я не стал двигаться, не стал замахиваться… Я просто послал в него свой излюбленный навык — Шёпот паники. Он удивительно хорошо усилился моим состоянием и эффект оказался… Впечатляющим.

Лицо Аслана мгновенно исказилось, а его уверенность испарилась в один миг. Глаза выпучились от внезапного, животного, необъяснимого страха, после чего он отшатнулся от меня, врезаясь в стол, и издал странный, сдавленный вопль, больше похожий на визг затравленного зверя:

— Ч-что?.. Нет! Отстань! Изыди!!!

Его товарищи остолбенели, не понимая, что происходит, а их хохот замер на полуслове. Второй, тот, что сидел ближе ко мне, первым осознал, что скорее всего я что-то сделал с их боссом и поднялся, потянувшись рукой к заткнутому за пояс охотничьему ножу.

Я даже не посмотрел на него. Просто не задумываясь метнул в него «Истощение сущности». Игровые навыки получались у меня так легко, словно я всю жизнь их применял, но сейчас я об этом не думал. Сейчас я убедился, что теневые руки существенно уменьшили прыть моего врага, который вдруг побледнел, как полотно, и выкинул его из головы.

Нож выпал из ослабевших пальцев бандита с глухим стуком, а сам он хрипло дыша схватился за сердце и медленно сполз под стол, словно какая-то тряпичная кукла.

Третий, самый молодой, смотрел на это всё ошарашенным взглядом, застыв с бутылкой пива в руке. Его глаза были круглыми от ужаса и непонимания. Он смотрел на своего орущего от страха главаря, на своего друга, безвольно распластавшегося на полу, и на меня — неподвижного, молчаливого, самого страшного из всего, что он видел в жизни.

Его мысли ударили по мне волной чистого, неразбавленного животного ужаса: «Демон… Это демон… Надо бежать…»

Но по понятным причинам в исполнении этого желания он не преуспел. Я посмотрел на него безразличным взглядом, и прекрасно чувствуя его гнилую натуру, тут же активировал то, что раньше использовал только на монстрах в игре… Если кто не понял — сейчас я имею в виду жнеца.

Вокруг этой твари мгновенно вспыхнуло жадное чёрное пламя, которое за считанные мгновения полностью его поглотило и так же быстро исчезло, оставив от живого человека лишь небольшую кучку праха, которую, впрочем, сразу же залило пиво из упавшей бутылки…

«Теперь второй. Он тоже не нужен.» — хладнокровно подумал я, и перевёл свой взгляд на того, что лежал под столом и слабо хрипел, не способный ни на что. Я наклонился над ним, поймав его полный слепого отчаяния взгляд, и тут же повторно активировал Жнеца… Который не активировался.

Вместо этого на меня накатила резкая слабость, от которой я сам чуть не упал, прямо на распластанное по полу тело. Сначала я не понял причины странного недомогания, а потом осознал, что в этом мире у меня не было подарка Аланы, а это значит, что у Жнеца ещё просто не прошёл откат…

Мне совсем не хотелось давать этому засранцу возможность придти в себя, поэтому мысленно пожав плечами, я просто и без затей отсёк его тупую голову копьём тьмы.

С этого момента тишину на кухне нарушал только истеричный, захлебывающийся вой Аслана. Он бился головой о стену, царапал себе лицо, бормоча что-то бессвязное о демонах и тенях. Он был сломлен, уничтожен моим шепотом паники, но мне было нужно больше…

Я подошел к нему, встав прямо над ним, но не смотря на это он не видел меня, забившись в угол и закрыв голову руками.

— Аслан, — сказал я тихо.

Услышав мой голос — он вздрогнул, как от удара кнута, и замер, всё так же не поднимая на меня своих глаз.

— Кто тебя нанял?

Он затряс головой, тихо причитая: — Нет… не могу… он убьет… хуже чем убьет…

— Он уже тебя убил, — мои слова были холодны, как лёд. — Просто ты ещё не понял этого. Скажешь имя — твои мучения закончатся быстро, а если не скажешь… — я сделал паузу, давая ему прочувствовать весь ужас своего положения, — … я сделаю так, что текущее твоё состояние будет цветочками по сравнению с тем, что тебя будет ждать.

Он поднял на меня своё искаженное безумием лицо, и в его глазах я увидел не шуточную борьбу между страхом перед мной и паническим ужасом перед тем, кто его послал.

— Артур… — наконец выдохнул он, буквально выплёвывая это имя. — Артур Викторович… его все зовут просто Артур…

— Где он живёт? — требовательно спросил я, на что сразу же получил ответ:

— Особняк… за городом… по Киевскому шоссе… поворот на Петрищево… там только один особняк за забором… все знают…

Он выпалил всё это на одном дыхании, словно боялся, что я передумаю и заберу свой «подарок» — быструю смерть. Я же молча смотрел на него несколько секунд, а потом мои губы растянулись в кривой, безрадостной ухмылке, после чего я сказал:

— Молодец, Аслан. Хороший мальчик. Сдал своего хозяина с потрохами, как последняя крыса.

В его глазах мелькнуло что-то — может быть, остаток гордости, может, просто животный страх… Но было уже поздно. Я поднял руку, но не для того, чтобы прикончить его… Вернее не так.

Сначала я хотел сделать именно это, но потом вспомнил о состоянии Дарины, и без малейших раздумий активировал на бандите навык «Жизнь в аренду». Между телом Аслана и мной моментально установился энергетический канал, но благодаря контролю магических потоков я смог перекинуть свой конец, выбрав целью девушку за стеной.

Когда навык заработал — Аслан вдруг затрясся. Его глаза вылезли из орбит, а рот открылся в беззвучном крике. Он будто сдувался на глазах, как проколотый воздушный шарик. Кожа сморщилась, обтягивая череп, волосы поседели и посыпались.

Через несколько секунд на полу лежал не могучий детина, а высохший, безжизненный мумифицированный труп, обтянутый кожей. Вся его жизненная сила, вся его грубая энергия ушла по проложенному мной каналу, чтобы исправить то, что они натворили…

Я обернулся и с помощью тени шагнул прямо в комнату к девушке.

Дарина все так же сидела, привязанная к стулу, склонив голову на грудь, но теперь её дыхание было глубже и ровнее. Синяки на лице не исчезли, но уже не выглядели такими свежими, как были раньше. Глядя на них складывалось ощущение, что после их нанесения прошло не несколько минут, а несколько дней.

Грязь и кровь всё ещё щедро пачкали её кожу и одежду, но сам цвет лица стал существенно здоровее и естественней. Сейчас она была без сознания, но теперь это был исцеляющий, восстановительный сон, а не беспамятство от боли и шока.

Я сорвал с её рта грязный кляп, после чего перерезал веревки на запястьях и лодыжках острым краем того самого ножа, что выпал из рук второго бандита. Тело девушки начало мягко сползать на пол, но я не позволил совершится такому кощунству, подхватив её на руки, краем сознания отмечая, что она была невероятно лёгкой и хрупкой.

Я прижал её к себе, зарылся лицом в её спутанные волосы, вдыхая знакомый, родной запах, смешанный с запахом крови и страха, и впервые за весь этот кошмар что-то внутри меня дрогнуло. Ледяная скорлупа, сковавшая меня, дала трещину, и сквозь неё хлынула такой адский коктейль из боли, нежности и ярости, что меня аж немного покачнуло.

— Все хорошо, Дарь, — прошептал я, сам не до конца веря своим словам. — Все кончено. Я здесь. Я с тобой.

Она на эти слова даже не шевельнулась, и только ровное, глубокое дыхание говорило о том, что она жива и сейчас её тело активно залечивало себя, используя украденную у Аслана жизнь.

Повернувшись на месте, я развернулся и пошел к выходу, переступая через высохшее тело главаря. Мне было плевать на всех, кто был в этой квартире… Они заслужили то, что с ними произошло.

Я не хотел тревожить энергетику Дарины лишними магическими манипуляциями, поэтому вышел на площадку как все обычные люди — через дверь. Лестница промелькнула мимо меня с такой скоростью, что я даже не заметил этого, и уже совсем скоро оказался на улице.

Таксист покорно ждал меня, нервно куря у своей машины. Его глаза округлились, когда он увидел меня с окровавленной, но явно живой и даже немного похорошевшей девушкой на руках.

— В больницу? — выдохнул он, бросая окурок.

— Нет, — резко оборвал я его. — Домой. Тот же адрес. Быстрее.

Он кивнул, не задавая лишних вопросов, и распахнул дверь. Я устроил Дарину на заднем сиденье, пристегнул ее и сел рядом, прижимая ее голову к своему плечу.

Машина тронулась. Я смотрел в темное стекло, на мелькающие огни ночного города, и не видел их. Перед глазами стояло избитое лицо моей девушки. И имя. Артур. Теперь я знал, с кем имею дело. И этот Артур Викторович следующий. Он даже представить не мог, что за буря на него надвигается.

Машина стремительно неслась по вечерним улицам, оставляя за собой зловещую многоэтажку в Люберцах. Я сидел на заднем сиденье, прижимая к себе Дарину, и старался не думать ни о чем, кроме ровного звука ее дыхания. Казалось, весь мой мир сузился до пространства этого старого «Соляриса», и до хрупкого тепла её тела в моих руках.

Периодически я ловил на нас задумчивые взгляды водителя, и тут он наконец не выдержал, и пристально глядя на нас через зеркало заднего вида, таксист, с серьезным и озабоченным лицом сказал, практически не коверкая язык:.

— Братан, я не знать, что там был… не хочу знать. Но… — он кивнул в сторону Дарины, — … девущка… она плохо выглядит. Очен плохо. Злые люди были там. Ехать домой — плохая идея.

Я молчал, сжимая зубы от бессильной злобы, понимая что он был прав, черт возьми. Я видел, в каком она состоянии. Да, «Жизнь в аренду» дала ей силы, залатала самые страшные повреждения, но синяки, ссадины, шок — никуда не делись. Ей просто жизненно необходим был врач, желательно на пару с психологом, а ещё покой. Но куда её везти? В больницу? Светиться?

— В Москве, братан, — продолжал водитель, словно читая мои мысли, — на каждом углу висит камеры. Проследить такую тачку, как моя, — раз плюнуть. Менты быстро выйдут на номер, а по номеру — на адрес. На твою хату. Приедут, начнут вопросы задавать… — Он многозначительно замолчал.

Ледяная прозорливость его слов обожгла меня. Я так горел желанием просто оказаться дома, спрятаться в четырех стенах, что напрочь забыл о современных реалиях.

Я только что оставил в квартире три трупа, один из которых высох, как мумия. Рано или поздно их хватятся и обязательно найдут. И да, первое, что сделают — начнут пробивать все машины, заезжавшие в этот двор, где будет прекрасно видно «Солярис», который ждал меня у подъезда на самом виду.

— Что делать? — хрипло спросил я, больше сам у себя, чем у него, и к моему не малому удивлению — он ответил!

— Я помогать тебе! — тут он увидел мой скептический подозрительный взгляд, и тут же, немного смущаясь, добавил:

— На сестру моя сильно похожа… Грех не помочь!

Сразу после этого он дождался ближайшего разворота и развернулся в сторону области. Ехали мы минут тридцать, и всё это время водитель ехал предельно осторожно, соблюдая все правила движения, одновременно экспрессивно с кем-то болтая по телефону на своём родном языке, а я не мешал ему, целиком сосредоточенный на девушке в моих объятиях.

В конце концов водила съехал на какую-то просёлочную дорогу, и высадил нас на развилке через пару километров, сказав на прощание:

— Заховайтесь пока, скоро мой брат приехать забрать вас отсюда и отвезти куда надо.

— А… — попытался было я спросить его о вознаграждении за труды, но он не дал сказать мне и слова:

— Всё с братом решай! Дашь ему сколька попросит, а мне ехать надо. Утром меня в России уже не будет.

Молча глядя вслед уезжающему «Солярису» я навсегда зарёкся прекратить судить человека по его внешности. Когда я увидел своего водителя первый раз, то мысленно поморщился, а он мало того, что в лучшем виде довёз меня, так ещё и не дал совершить ошибок, которые потом могли бы больно аукнуться не только мне, но ещё и Дарине.

Поудобнее перехватив девушку, я отошёл поглубже в лес, и мысленно радуясь тому факту, что сегодня нет дождя, принялся ждать обещанного брата, который не особо заставил себя ждать.

Прошло наверно минут двадцать, и я услышал завывающий шум мотора, который мог издавать исключительно Советский автопром. И действительно! Через несколько мгновений окружающую тьму разрезали жёлтые лучи галогеновых фар, и на развилке со скрипом затормозила видавшая виды старенькая «Нива».

Водительское стекло опустилось, выпуская целые облака дыма, и оттуда сразу же раздался призывной мужской бас:

— Эй, есть кто живой? Вылазьте уже! Я от Муххамада!

Справедливо предположив, что вряд ли на этой развилке есть ещё кто-то, кроме нас, я осторожно вышел из леса, аккуратно неся свою драгоценную ношу. Водила, увидев нас, издал какой-то странный хрюкающий звук, и тут же выскочил из своей машины, распахивая пассажирскую дверь, и приговаривая:

— Вай, кто ж такую красотку посмел обидеть? Давай её сюда! Да осторожнее ты, не видишь что ли, что ремень тут застрял⁈

В общем с горем пополам мы всё-таки загрузились в машину, и когда я сказал, что ехать нам надо в Бутово — водила ещё раз посмотрел на Дарину, покачал головой, и сказал:

— Не, брат, не надо вам в Бутово. Чо ты с ней делать будешь, как она оклемается? Домой едем к жинке моей. Она знает что с такими бедолагами делать…