Рассвет Эринии IV. Пробуждение тьмы

Глава 17 Подготовка к спасению

Надо признаться, что в моём случае спускаться с горы пешком было немного иррационально. У меня был «Путь Силы», который с лёгкостью мог куда как быстрее и безопаснее спустить меня с горы, однако каким-то седьмым чувством я улавливал, что мне НАДО спускаться своими ногами, и разум, затуманенный яростью и тревогой за Дарину, не сопротивлялся этому ощущению.

Я просто шёл, механически переставляя ноги, пытаясь выстроить в голове хоть какой-то план, и вдруг я почувствовал ЭТО…

Больше всего это было похоже на лёгкое, почти неосязаемое дуновение ветерка по моей коже. Этот «ветерок» странным образом сделал так, что тьма внутри меня взбудоражилась, как будто почувствовала что-то невероятно знакомое. Как запах дома, который узнаешь среди тысячи других.

Я напряжённо замер и затаив дыхание попытался определить направление этого странного «ветерка». Спустя несколько мгновений я очень чётко определил, что импульс шёл не снизу, из долины, а справа, из скального массива. Любопытство пересилило осторожность. Я свернул с едва заметной тропинки и стал карабкаться по каменным глыбам, подчиняясь таинственному зову.

Спустя несколько минут упорного лазания я наконец увидел объект своих поисков, которым оказался узкий, почти незаметный вход в скале, искусно замаскированный под естественную расщелину. Рядом с этим входом, прямо в скале, были пробиты два крошечных окошка, больше похожих на бойницы, и именно оттуда веяло тем самым чувством присутствия чего-то родного и знакомого.

Мой статус Эмиссара должен был защитить меня от большинства негативных воздействий тьмой, по крайней мере, я на это надеялся, и чтобы не терять времени на сомнения, я сделал последний рывок и решительно шагнул внутрь этого прохода.

Как только я это сделал, то тут же меня охватило ощущение, будто я преодолеваю что-то липкое и противное. Скорее всего именно так я воспринимал сторожевые плетения, которые десятками невидимых щупалец тьмы ринулись ко мне со всех сторон, пытаясь опознать и оценить угрозу.

Я почувствовал, как моя собственная, гораздо более мощная и чёрная, энергия встрепенулась в ответ, после чего плетения на мгновение замерли, и… отступили. Они узнали во мне своего.

Зайдя внутрь, я оказался в крошечной пещере, вырубленной с минимальным комфортом. Воздух здесь, не смотря на наличие «окон», был достаточно спёртым. В центре пещеры стоял грубый деревянный стол, заваленный потрёпанными свитками и исписанными клочками пергамента, рядом — один-единственный стул. В углу, на жалком топчане из досок и мешковины, лежала сгорбленная фигура и тихо похрапывала.

Это был очень старый мужчина с дряблой кожей, глубокими морщинами, и редкими седыми волосами на голове. Он спал в одеждах, которые когда-то, возможно, были формой служителя Тьмы, а теперь представляли из себя самые обыкновенные лохмотья.

Сторожевая магия, должно быть, всё же потревожила его, потому что он заворочался, издавая весьма странные звуки кряхтения, и внезапно открыл мутные, практически слепые глаза, уставившиеся на меня без всякого удивления, выражающие лишь бесконечную усталость и готовность к любому варианту развития событий.

— Ну наконец-то, вы нашли меня, светляки! — проскрипел он едва слышно, после чего продолжил:

— Давайте, сделайте милость, добейте старика поскорее, только не куражтесь слишком сильно… Всё равно жизнь уже давно не мила и сил моих нет больше ждать.

Сказать, что меня удивил такой подход — это считай промолчать. Понятное дело, что следовать просьбе этого спятившего деда я даже не собирался. Вместо этого я приблизился к нему и сказал:

— Успокойся, старик. Я не имею никакого отношения к свету, а очень даже наоборот. Представляю так сказать ту же силу, что и ты, поэтому убивать тебя никто не будет.

Старик на мою фразу прищурился, вглядываясь в мою фигуру. Потом его взгляд упал на место, где находилась тату Торвина, и тут он как будто увидел что-то, что было скрыто от обычных глаз. После этого он медленно, с видимым трудом приподнялся на локте, и крайне недоверчивым голосом спросил меня:

— Тьма? На откуда ты здесь, так далеко от дома? Мне с трудом верится…

— Можешь не верить, но тем не менее я здесь. У меня тут, скажем так… Есть дела, личного плана. А ты как оказался в этой дыре? Да ещё и один?

Старик тяжело вздохнул и лёг обратно на топчан, будто этот короткий диалог отнял у него все силы, после чего слабым движением махнул рукой в сторону стола с бумагами и стал рассказывать:

— А что я… Сидел тут… Сидел и ждал. Первое время нас было семеро и мы были группой разведчиков, которым поручили обустроить форпост рядом с любым городом светляков и наблюдать за ним. Мы практически единогласно выбрали этот город, потому что в скалах было очень удобно сделать укрытие. Тут никто не ходит, и соответственно никто бы нас не нашёл.

Он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, после чего продолжил:

— Сначала всё шло как по накатанной. Мы отслеживали караваны, перемещения стражников, активность у стен и отправляли отчёты. А потом… потом связь оборвалась. Отчёты стали возвращаться не вскрытыми и нас словно забыли.

Верные долгу мы просидели тут несколько лет в ожидании новой смены или хоть какого-нибудь приказа. Мы ждали хоть какого-нибудь знака, что нас не забыли, а потом молодёжь… Горячие головы не выдержали такого заключения среди мёртвых скал, психанули, и сказали, что пойдут искать приключений на землях Света, после чего бросили меня тут одного.

С тех прошло уже больше года, а я до сих пор жду… Хотя уже чувствую, что ждать осталось мне не так уж долго.

Его преданность долгу, пусть и бессмысленному, вызывала у меня странное уважение. Это была та самая верность принципам, о которой многие говорили, но которую редко кто соблюдал.

— Зачем? — спросил я. — Зачем нужно было следить за городом? Что вы должны были сделать?

Старик хрипло кашлянул, и ответил:

— На самом деле всё просто… По сигналу мы должны были нарушить стабилизацию защитного контура города хотя бы на час, и этим окном должна была воспользоваться другая группа, чтобы доставить в город какой-то артефакт. Но как я уже говорил — сигнала так и не поступило.

Вот оно что. Самая обычная диверсионная группа. Забытый аванпост на вражеской территории. История была настолько пронзительной и нелепой, что у меня сжалось сердце. Этот старик был последним солдатом империи, которая забыла о его существовании.

Обычно я не любил играть в доброго самаритянина, однако здесь и сейчас моя чуечка подсказывала мне, что этому старику нужно было помочь. Своим ощущениям я привык доверять, но так как до конца так и не понял возможной пользы от этого старого человека, решил всё-таки полюбопытствовать:

— Слушай, дед, — я присел на корточки рядом с его ложем. — Ты больше не один, и я обязательно помогу тебе. Во-первых — тебе не нужно больше здесь торчать. Я — Эмиссар, и моё слово имеет вес в Ноктэрне. Я смогу тебя вытащить и вернуть домой. Ты как никто другой заслужил покой…

Кстати! Пока я пытаюсь понять как тебя отсюда вытащить — может расскажешь о том, кто ты? Чем ты занимался, пока тебя не отправили сюда, сторожить голые камни?

На лице старика промелькнула надежда, но тут же погасла, сменившись старой, знакомой покорностью судьбе.

— Не… Мне нельзя уходить отсюда. Я — простой смертный, и если я самовольно оставлю свой пост… меня ждёт суровая расплата. Лучше уж к светлякам… Добровольно…

Что касается второй части твоего вопроса — в своё время я был советником главы одного очень уважаемого рода, и без ложной скромности могу сказать, что свою работу я делал неплохо, да…

Тут меня озарило:

«Вот оно! В суете выполнения квеста от Аланы я совсем упустил из вида, что её сестра, перед своим временным исчезновением, включила меня в свою семью, сделав единственным её участником, и всё это время я понятия не имею даже о том, что это вообще за семья, какие привилегии она мне даёт, и какие на ней может лежат обязательства.»

Этот человек мог помочь мне разобраться с этим вопросом, но сначала надо решить проблему с его мировоззрением. Он был рабом долга, который уже давно никто не помнил. И это меня бесило. Он был слишком хорош для той участи, что ему грозила.

Внезапно в мою голову пришла идея, которая могла бы помочь с решением этой проблемы. Идея была безумной, очень рискованной, и я бы даже сказал — почти безрассудной. Тем не менее я решил попробовать, и полагаясь на свою интуицию, сказал:

— А что, если… — я замялся, подбирая слова. — Что, если ты сделаешь это не самовольно? Что, если я дам тебе новый приказ, как старший представитель одной… очень почитаемой семьи. Если ты войдёшь в её состав, то станешь частью чего-то большего, и твоя верность перейдёт к ней, верно? И старые приказы потеряют силу, тем самым освободив тебя!

Старик уставился на меня своими мутными глазами, в которых плескалось целое ведро смятения и недоверия, но к своей неописуемой радости я увидел, что помимо этого там появилась ещё и давно утраченная искра чего-то, похожего на интерес.

— Семья? Какая ещё семья? Ты… ты кто вообще такой, парень?

Я глубоко вздохнул и впервые за долгое время позволил себе улыбнуться. Горькой, усталой улыбкой, после чего сказал:.

— Я тот, кто пытается навести хоть какой-то порядок в этом бардаке. И спасти тех, кого ещё можно спасти. Так что? Готов сменить шило на мыло? Или так и будешь гнить здесь в одиночестве, пока за тобой не придут совсем другие ребята?

Я протянул ему руку. Старик смотрел то на мою руку, то на моё лицо. Я прямо видел, насколько нешуточная шла борьба в его взгляде. Годы рабской преданности системе — против призрачного шанса на свободу. На новую жизнь.

В конце концов он медленно… Очень медленно поднял свою дрожащую иссохшую руку, и положив её на мою, произнёс тихим голосом:

— Ладно, не чувствую я в тебе гнили, так что рискну. Была не была. Только… только без обмана, парень. Я верю твоему слову и надеюсь не пожалею об этом.

— Я своё слово сдержу, — пообещал я, и сразу же развёл кипучую деятельность, стараясь не думать о том, как буду объяснять Анарии внеплановое пополнение её рода…

Первым делом мне нужно было разобраться с состоянием старика, который реально очень плохо выглядел. Мои запасы уже давно показывали дно, а значит пришло то самое время, когда я буду эти запасы пополнять…

С этими мыслями я призвал из пространственного рюкзака алхимическую печь, и под удивлённым взглядом старика уселся прямо на пол, после чего начал вспоминать необходимый рецепт для создания пилюли восстановления.

Наука наставника, как оказалось, впиталась в мою память намертво, и как только я задался вопросом рецепта, то в памяти тут же всплыли необходимые ингредиенты: 1 часть мелодиянки, солнечного гроздя и ледяного лотоса, 2 части огнецвета и одуванчика зернистого, ну и 7 частей лумифлора для стабилизации…

Помимо этого я вспомнил, что огнецвет обладает повышенной силой взаимодействия с духовным пламенем, и убедившись, что вроде как ничего больше не забыл, приступил к таинству приготовления.

За время создания пилюли я осознал, что успел очень соскучиться по этому занятию. Если вдуматься, то крайний раз, когда я что-то делал — так это во время обучения у наставника! А потом просто почивал на лаврах того, что он мне оставил перед своим исчезновением… Этот процесс оказался очень умиротворяющим, и я даже на несколько мгновений задумался о том, чтобы остаться здесь подольше…

Но потом перед глазами встало лицо Дарины, и я сразу отказался от этой своей затеи, сосредоточившись на приготовлении одной единственной капсулы.

Спустя пару минут всё было готово, и я с довольным выражением лица рассматривал две абсолютно одинаковые пилюли:

Сжатый эликсир восстановления

Качество: Хороший.

Эффект: При употреблении немедленно восстанавливает 10% здоровья и маны, после чего каждые две секунды восстанавливает ещё по 2% на протяжении 3 секунд.

Откат: 2 минуты

Мысленно порадовавшись тому, что благодаря удаче у меня получилось сделать две капсулы, вместо одной, я отдал обе штуки старику, и бескомпромиссным голосом потребовал:

— Ешь!

Старик, до этого наблюдавший за мной с открытым ртом, медленно протянул дрожащую руку.

— Алхимик… — прошептал он с благоговением, каким меня ещё никто никогда не одаривал. — Целых две пилюли за один раз… Я такое слышал только в легендах… Спасибо, сынок… Сейчас.

Он положил обе пилюли в рот и сглотнул. Эффект не заставил себя ждать. Почти сразу же его выцветшая, морщинистая кожа приобрела более здоровый, розоватый оттенок. Спина непроизвольно выпрямилась, а мутные глаза прояснились и загорелись живым, осмысленным светом. Он глубоко вздохнул, и этот вздох уже не был предсмертным хрипом.

— Ох… — выдохнул он, с изумлением разглядывая свои руки, будто видя их впервые. — Сил прибавилось… И в глазах прояснилось… Спасибо тебе, эмиссар. Век не забуду твоей заботы!

— Не за что, — отмахнулся я, убирая печь обратно в рюкзак. Радость от успешного творения теплилась внутри, но её тут же сменила привычная практичность.

— Теперь о деле. Ты говорил, что следил за городом, значит, знаешь все ходы и выходы. Как туда попасть так, чтобы меня не заметили? Или чтобы заметили, но слишком поздно?

Старик, заметно оживившись, кивнул. Он с лёгкостью поднялся с топчана и подошёл к своему столу, заваленному бумагами, где начал сосредоточенно рыться среди свитков и в конце концов вытащил один, испещрённый точными, аккуратными линиями.

— Смотри, — он ткнул пальцем в схему, напоминающую систему горных туннелей и пещер. — Это старые горняцкие выработки. Их давно забросили, но они до сих пор не обрушились.

Один из ходов… вот здесь… он выходит прямо в подвал старого склада в самом бедном квартале. Его почти не охраняют. Стражники туда заглядывают редко — вонь от гниющих тканей и крысиные стаи. Я несколько раз туда пробирался, чтобы… ну, проверить обстановку.

Он хитро подмигнул мне, и в его взгляде вдруг мелькнула былая сноровка разведчика.

— Но сразу предупреждаю: путь не из лёгких. Туннели частично завалены, там темно, сыро и полно всякой… живности. Не смертельной, но мерзкой. И главное — при движении по этим тоннелям нужно соблюдать тишину. Любой шум в тех каменных мешках разносится так далеко, что иной раз только диву даёшься…

Слушая старика, я пристально изучал карту, мысленно прокладывая свой маршрут, и очень сильно радуясь, потому что это было куда лучше, чем лобовой штурм или попытка пройти через главные ворота.

— А что насчёт магии? — уточнил я. — В городе наверняка есть какие-то детекторы…

Старик почесал щетинистый подбородок, после чего пробурчал:

— Сложный вопрос… Защитный контур города в том месте самый слабый, и он больше на физические угрозы заточен, однако твоя сила… она мощная. Если ты будешь применять что-то масштабное, то как пить дать почуют, куда денутся… Лучше всего пользуйся маркировкой, если она у тебя есть. Она поможет тебе остаться не замеченным и выполнить свою миссию.

— Ладно, — я свернул карту и сунул её за пазуху. — В любом случае — это наш лучший вариант. Проводишь меня до входа?

Старик, услышав моё предложение выпрямился во весь свой невысокий рост, после чего в его глазах вспыхнул тот самый огонь, что, должно быть, горел в нём все эти годы.

— Конечно, эмиссар. Это моя обязанность и мой долг. Ты меня вытащил из ямы, теперь моя очередь помочь тебе. Семейные дела, как-никак…