Проект "Близнец". Том 2

Глава 8

Все эти несколько дней Суркин только и делает, что тратит мои деньги. Но хотя бы делает это все ради нашего сотрудничества — выбора-то у мужчины все равно нет.

Он скупает чиновников в городе, чиновников, которые связаны с самой таможней, и работников на ней же. Кроме того, оплачивает нужные «взносы» так называемым смотрителям складов. Все-таки бизнес еще и переплетается с криминалом, а потому закрывать глаза на защиту или откупы нельзя.

Я мог бы узнать обо всем этом от Матвея Викторовича лично, но на нашей с ним последней встрече велел связываться с Амандой. Уже она решала, что именно передавать мне, а что моего внимания не стоит. Еще она составляла для меня отчеты или показывала те, что предоставлял Суркин. В общем, с уверенностью можно сказать, что система начинает работать на меня.

Некоторые мои гвардейцы, без отличительных знаков и с масками на головах, защищают особенно важные грузы. Жалко, что пока у меня так мало личных родовых бойцов, но да ладно — все еще впереди. Главное — их подготовка явно выше, чем у обычных рядовых бандитов, а значит, в случае проблем они справятся.

Несмотря на все наши начальные успехи, первые проблемы не заставляют себя ждать.

Конкурирующая логистическая компания начинает распускать слухи и совать палки в колеса. И ведь не боятся же, что палка сломается, да прилетит по лбу!

⁂

Кабинет главы рода Салтыковых, разумеется, был обставлен роскошной мебелью соответствующей его положению. Массивный стол с резными ножками, кожаное кресло с высокой широкой спинкой. У стен — массивные книжные шкафы из темного дерева с бронзовой фурнитурой, в которых выстроились тома с переплетами в одном стиле.

Свободные места на стенах занимают портреты предков в золоченых рамах. На полу множество персидских ковров с самыми разнообразными узорами. Окна прикрывают тяжелые портьеры, пропускающие рассеянный свет. На столе множество документов, несколько ручек из серебра, а еще самый важный атрибут рабочего кабинета главы рода — печать с гербом рода, лежащая на бархатной подушке.

В этом кабинете уже три года кряду не бывал сам официальный глава рода — Павел Васильевич Салтыков. Он сильный маг аспекта плазмы с пятью Кругами маны, однако в ссоре с суровой женой, ее еще за глаза называют Салтычиха, как раз три года назад глава рода все равно не выдержал сильнейший ментальный удар.

С того самого дня он и лежит в больнице, в то время как родом заправляют его жена и старший сын. Как раз сейчас они вошли в кабинет, чтобы переговорить, обсудить важные дела рода.

Тучная женщина — Марфа Игнатьевна плюхнулась на любимое кресло своего мужа. Она была массивной и низкой, как старый дубовый комод. Ее лицо словно вылепил небрежной рукой скульптор. Крупный нос с горбинкой, мелкие, глубоко посаженные глаза, а над губой, будто случайная клякса, темнела большая родинка. Полные щеки Салтычихи дрожали при каждом шаге, а ее неуклюжие шаги заставляли звенеть украшения на толстых запястьях.

Ее старший сын — Тимофей Павлович сел на диван неподалеку. Это был парень двадцати пяти лет с самой заурядной внешностью, зато уже сейчас обладал четвертым Кругом маны и, следуя путем отца, был близок к тому, чтобы объединить огонь и молнию в плазму.

А еще он был больше всех из сыновей подвержен ментальному влиянию матери. Сам, конечно же, об этом не подозревал, хотя о самом даре знал. Ведь парень с самого детства видел, как слуги подчинялись матери, когда та даже не раскрывала рот, чтобы отдать распоряжение.

— Тимофей, я сегодня с генеральным менеджером по «СалтДеливери» разговаривала, — поморщилась Марфа Игнатьевна и случайно чуть надавила на сына ментальными щупами, отчего он слегка болезненно прищурился. Салтычиха быстро взяла себя в руки и продолжила: — Говорит, к нашему старому конкуренту Суркину подвязался теперь еще и Орлов.

— Игорь небось? — спросил Тимофей, он хорошо помнил старшего сына Федора Максимовича.

— Нет. Представляешь, их младший наследник… Не помню, как его зовут…

— Мам, ты и не помнишь? — усмехается Тимофей. — Алексей его зовут, но не помню, чтобы этот никчемный мажорчик хоть в чем-то успеха добился.

— Ну что сказать? Дела-то теперь у Суркина в гору пошли. Поэтому присмотрись к Алексею, возможно, что теперь он наш главный конкурент в логистике, — проговорила Салтычиха.

— Хорошо, — кивнул сын Марфы. — Что еще сделать?

— Поговори с менеджером, пусть наши грузчики провокации начнут устраивать. Пока начнем с этого. А еще… — Марфа Игнатьевна задумалась, — надо слухи пустить: Орлов покрывает контрабанду, возит оружие без уплаты пошлин, скупает «серых» артефакторов…

— Но ведь это все неправда? — удивленно вскидывает бровями Тимофей.

— К сожалению, правда, — раздраженно отвечает Салтычиха, — а в правду народу поверить сложнее всего… Но ты уж постарайся. Если Орлов нас с рынка вытеснит, то даже вернувшийся твой выздоровевший отец не поможет…

— Сделаю все возможное, мама, — Тимофей встал, кивнул, а затем направился к выходу из кабинета. Он понимал, что если отец никогда не выздоровеет, то рано или поздно ему самому придется взять бразды правления родом.

⁂

Я практически в «прямом эфире» наблюдаю, как растет напряжение. В один из дней Аманда спускается на обед с планшетом в руках. Она садится напротив меня, неторопливо поправляет на пальце новое серебряное кольцо и сообщает о своём деле:

— Алексей Федорович, в зоне складов постоянно вспыхивают драки между нашими грузчиками и теми, что работают в компании Салтыковых.

— Насколько всё серьезно? — спрашиваю я, втыкая вилку в кусочек сочного мраморного мяса с грибным соусом. Все же именно в такие моменты понимаешь, как хорошо быть аристократом.

— До убийств не доходило. Но уже несколько человек ранены, двое настолько серьезно, что угодили в больницу, — говорит Аманда, покручивая кольцо на пальце. — Я абсолютно уверена, что всё это спланированная акция Салтыковыми, но сами понимаете в таких делах доказательств…

— Что же, если все настолько серьезно, мне действительно стоит обсудить ситуацию с Суркиным, — отвечаю я.

— Конечно, стоит, — кивает моя помощница. — По моим данным, он тоже замешан в одной из драк.

— Сам Суркин подрался? Хм, ничего себе, вот это номер… Ладно, — отвечаю и на секунду задумываюсь. — Тогда поступим так: назначь мне сегодня же встречу с Матвеем Викторовичем, нам нужно переговорить.

— Сделаю, господин, — кивает Аманда и быстро щелкает коготками по экрану планшета. Не проходит и минуты, как она говорит: — Сегодня в восемнадцать сорок пять. Суркин будет ждать вас в кабинете.

⁂

Как и уговорено, вечером я еду в офис. Для поездки выбираю белого «Стрижа», Никиту в качестве водителя и три машины серых «Стрижей» сопровождения.

Приезжаем к зданию офиса, паркуемся рядом. Всех оставляю на улице, с собой беру только тройку крепких парней с дятлами и мечами на поясе. Да, с недавних пор мои гвардейцы начали отрабатывать на учениях не только использование огнестрельного оружия, но и холодного. Позже они даже поймут для чего и, когда это случится, будут несказанно рады.

— Стойте здесь, — указываю парням на дверь кабинета, а сам вхожу внутрь.

В комнате витает табачный дым, ох уж эти нервные любители травить им свой организм. Матвей Викторович отчаянно злой и сидит с перебинтованной рукой на кресле, неуверенно ее «баюкая».

— Ну, здравствуй, Матвей Викторович. Как оно? — смотрю на перемотанную руку с интересом и усаживаюсь напротив.

— День сегодня паршивый, Алексей Федорович, — отвечает Суркин. — Твари! Прямо при мне драку спровоцировали.

— Ну, победили? — откровенно усмехаюсь, потому что вестись на провокации — это глупо.

— Да, — хищно улыбается Матвей Викторович, однако улыбка быстро спадает с его лица, когда он видит мой осуждающий взгляд.

Да уж, похоже, разговор предстоит жесткий. А потому я не кричу, даже не повышаю голос, не размахиваюсь руками. Говорю вообще тихо и максимально холодно.

— Я требую прекратить эти уличные разборки, как дети малые, Матвей Викторович. Дураку понятно, что они вас провоцируют.

— Конечно, провоцируют, а еще слухи распускают… Я же прямо об этом и говорю! Но что мне делать? — хмурится Суркин.

— Держи своих людей под контролем. Подумай о репутации, а еще о том, что слухи на улицах — это одно, а раненые грузчики под следствием — совсем другое.

— Да понимаю, — Матвей Викторович заметно злится, но все-таки соглашается.

Минут десять мы обсуждаем всякие менее значимые вещи, после чего прощаемся. По пути обратно в поместье я уже не просто догадываюсь, а от непосредственного участника «складских разборок» знаю, что провокации шли исключительно от людей Салтыкова.

Именно поэтому, по возвращении в поместье, нахожу Аманду и говорю ей:

— Твоя новая задача. Ты должна собрать все сведения о Салтыковых и их бизнесе.

— Все-таки вы оказались правы, провокации шли со стороны их людей? — спрашивает девушка.

— Именно так, Суркин подтвердил мои мысли на этот счет, — легко киваю. — Позже нужно будет найти их слабые места. Ударить так, чтобы они поняли — рынок один, и в нём теперь хозяин Орлов.

— Сделаю как прикажете, господин! — воодушевленно улыбается Аманда.

Все же не зря я сделал ставку на нее, когда выбирал себе слуг.

⁂

Вскоре начинают приходить деньги от первой прибыли нашего с Суркиным бизнеса. Я уже могу купить себе на них новые машины в автопарк, причем получше «Стрижей». Могу нанять себе еще больше гвардейцев из вольных или купить тем, кто уже дал клятву верности, новое снаряжение, включая дорогостоящее оружие или ПАДы — но всё это либо не то, либо вовсе мои личные прихоти.

Вместо этого я трачу деньги на вещи, которые в перспективе гораздо важнее и могут мне пригодиться в будущем больше. Я, разумеется, не лично, а через доверенных людей направляю пузатые конверты с банкнотами на подкуп чиновников, что могут быть связаны с моим новым бизнесом и надзорными органами, включая различные комиссии.

Лично и достоверно знаю о коррумпированности системы, как и о том, что все мои противники пользуются этим. Поэтому просто глупо отказываться от такого инструмента. Я собираюсь взять от этой жизни все и не подчиняться никому, так что и методы выбираю соответствующие, то есть те, что могут принести результат.

Кроме обеспечения «безопасности» сверху, надо бы еще и обезопасить всё на местах — грузоперевозки, склады должны быть хорошо защищены от налетов уличных банд. Для этого выделяю деньги на развитие службы безопасности.

Причем не отзываю сразу всех задействованных в СБ личных гвардейцев, пусть они какое-то время поработают с новыми бойцами и поучат их некоторым тонкостям по охране складов и фур. Тем более, когда обучаешь других, то и сам становишься лучше — практика никогда не помешает.

Еще часть денег приходится тратить на расширение сети лояльных перевозчиков. Просто выкупаю через фирмы, оформленные на третьи лица, контрольные пакеты акций конкурирующих с нами мелких транспортных компаний. Тем самым получается отрезать компанию Салтыковых «СалтДеливери» от части маршрутов, что несказанно меня радует, а Суркин так и вовсе не скрывает злорадства от таких успехов.

— Так их, так им и надо, Алексей Федорович, — говорит он с довольной улыбкой. Еще бы, ведь до сих пор ходит с гипсом на левой руке.

— Не стоит радоваться раньше времени, — сдержанно отвечаю, затем говорю, что еще нужно сделать, а сам еду в свое поместье, ведь уже конец рабочего дня, а у меня достаточно собственных дел.

⁂

Судя по отчетам, которые сперва попадают к Аманде, чтобы она переработала их и выдала мне самую важную «выжимку», артефакторы уже несколько дней приносят первые уникальные наработки.

Собственно, с того самого дня, как я впервые получил отчет с настолько хорошими новостями, я и начинаю регулярно, насколько бы это не вписывалось в график, посещать мастерские в промышленном районе. Я обсуждаю чертежи и заказы лично, когда-то со всей троицей сразу — с Тихомиром, Владиславом и Дарьей — когда-то только с двумя или одним из них.

В один из дней я по обыкновению заезжаю в мастерскую, и сразу же мне навстречу выходит Тихомир с одним из артефактов в руках — неприметная с виду пластина, которая крепится к одежде.

— Доброго дня, Алексей Федорович, — ворчливо говорит он, — мы уже шестой час ломаем загадку над этой хре… штуковиной, вы уж меня простите. Такое ощущение, что реализовать вашу идею решительно невозможно!

— Здравствуй, Тихомир, — отвечаю ему с довольной улыбкой, — обожаю сложные задачи, пойдем за стол, и сейчас ты мне все расскажешь.

— Нельзя вот так просто взять и решить эту задачу нахрапом, — ворчит он.

Тем не менее, мы проходим в комнату отдыха. Тихомир рычит на всех, требуя тишины или покинуть комнату, и напряжённый шум тут же стихает. Мы выбираем один из свободных столов и садимся друг напротив друга. Некоторое время молчим, но в конце концов Тихомир вздыхает, вытаскивает артефакт и протягивает его мне, прежде чем начать говорить:

— Мы уже очень долго пытаемся создать заказанный вами «Отражатель», Алексей Федорович. Вы просили сделать так, чтобы он отражал заклинания обратно в противника… — после этих слов Тихомир недовольно хмурится, почесываю густую бороду, которая почему-то искрится цветными вспышками… — Но все прототипы либо взрываются, либо искажают магию до неузнаваемости. Проблема в том, что традиционные «зеркальные» отражательные элементы работают, только если их, скажем так, «прошить» на заранее известные типы магии, а в реальном бою техники и аспекты слишком разнообразны. А маги, знаете ли, для испытания прототипов стоят дорого, даже какой-то час работы… Мы так в минус все предприятие загоним.

— Давай думать вместе, — улыбаюсь я, а сам понимаю: артефакторы настолько разошлись, что теперь у них даже появились деньги на нескольких слабых магов, которых они нанимают. А ведь раньше позволить себе такого не могли. Что же, лишнее подтверждение тому, что со мной выгодно сотрудничать.

— Ну давайте пораскинем мозгами, Алексей Федорович, — с легким вызовом подбоченивается главный артефактор.

Несколько секунд я думаю, вернее даже, окунаюсь в свои воспоминания о том, как составлял документальное описание данного артефакта, рисовал для него примерную схему. Вот уж не думал, что для опытнейших артефакторов это станет непростой задачей, но были у меня тогда, перед чертежным столом, кое-какие идеи.

— Вместо того чтобы артефакт анализировал и перенаправлял входящее заклинание, нужно выбрать иной способ. Подскажу: это потребует раза в три больше маны для защиты, но на порядок меньше для отражения.

— Ого! А вы точно не ошиблись в расчетах? — Тихомир хмурится, прикрывает глаза и на несколько секунд погружается в глубокие думы… — Идей нет, господин, — главный артефактор пожимает плечами. — Мне кажется, что нельзя добиться настолько большой эффективности.

— Эх, надо вам рабочее время сокращать, — предлагаю я, — так устаете, что совсем нет силы думать. А ведь решение совсем на поверхности…

— Не поверите, господин, я как раз хотел попросить сократить график… — слегка ехидно добавил мужчина.

— Можешь считать, что я дал свое согласие, — невозмутимо отвечаю я так, что мой собеседник даже на миг замирает, не веря в происходящее. — А теперь вернемся к задаче. Вместо того чтобы создавать активный отражатель, лучше подумай в сторону пассивного резонатора.

— А! О… Кхм-кхм… — Тихомир хочет что-то сказать, но так глубоко задумывается, что, кажется, еще немного, и я услышу громкий звук работы шестеренок у него в голове, а из его ушей повалит дым. — Все настолько просто?.. — только и выдавливает из себя главный артефактор.

— Лучшие решения всегда самые простые, — улыбаюсь я. — А теперь скажи мне, Тихомир, ты уже придумал, как это реализовать?

— Секунду… Секундочку… — один его настоящий глаз, в отличие от стеклянного протеза, ходит из стороны в сторону, будто сверяет вычисления на разных чертежах. — Да, придумал.

— Рассказывай, послушаю, может, чего подскажу свежим взглядом, — одобрительно киваю я.

— Мы используем не просто отражательный элемент, а два магических стекла с меньшей степенью отражения. Между ними зальем гель, который проводит ману. И получится стандартный резонатор. Точно. Выходит, такой артефакт будет не отражать заклинание, а тут же создавать его копию, но с обратным вектором. Да это же принцип магического эха, первый курс!

— Отлично, только не забудьте, что оригинальное заклинание тоже нужно отбить, без урона для владельца артефакта.

— Это потребует значительно больше маны, — снова ворчит Тихомир, а через миг коварно улыбается, — но ведь резонатор уже жрет на порядок меньше, чем отражатель! Черт возьми, как же мы устаем! У меня мозг вообще не варит… Действительно же, решение лежало на поверхности.

— Как я и говорю, график работы нужно сократить, — с одобрительной улыбкой отвечаю я, ведь только что добился доверия у главного артефактора этой группы.

— Сделаем. А сейчас, не сочтите за грубость, но мне срочно нужно взяться за работу, — говорит Тихомир, торопясь в цех, но все же выжидая моего разрешения.

— Разумеется, — указываю рукой на дверь, что ведет в рабочий цех.

С того дня постепенно все ключевые артефакторы проникаются ко мне уважением и начинают доверять. Потому что я для них не просто новый покровитель, который щедро платит, но еще и человек, что неплохо разбирается в артефакторике и даже может помочь с решением некоторых нестандартных задач.

Спустя еще неделю уникальные изделия «серых» артефакторов появляются на моих складах. Они придают подвластной мне логистической компании «Сибтранс» и производству артефакторов статус поставщика «особых» товаров.

⁂

Однажды, возвращаясь из мастерской артефакторов, я уже настроился на спокойный ужин. Но едва переступаю порог поместья, как меня встречают встревоженные лица — Аманда и Федотов. Помощница нервно переминается с ноги на ногу, сжимая в руках планшет, а глава гвардии, бравый боец с автоматом наперевес, сразу переходит к докладу:

— Алексей Федорович, бойцы, которые дежурят неподалеку от поместья, сообщают, что к нам вот-вот приедет кортеж Гальдиных.

— Не знаю, чего от них ждать, но на всякий случай готовьтесь к бою. Всякое бывает, — холодно говорю я.

— Дуб, Шам, Пур, — Артем отходит в сторону и быстро обращается к гвардейцам по их позывным, затем отдает распоряжение подготовиться к возможной обороне.

Я же спокойно усаживаюсь на диван и приглашаю Аманду сесть рядом. Включаю телевизор, перевожу режим вещания и на камеры, установленные у ворот.

Да, в итоге спустя десять минут выясняется, что тревога все-таки ложная. Машины Гальдиных — три современных тюнингованных «Стрижа» и одна «Чайка» останавливаются около ворот. Дверь «Чайки» открывается, и из нее выходит Иван Гальдин собственной персоной.

Он медленно и неуверенно подходит под одну из камер. Сует руки за спину и достает из-под пиджака, из-за пояса, пистолет. Укладывает его на асфальт и громко говорит:

— Я пришел просто поговорить. Один, без охраны. Позволите?

— Артем, впускай его, — отдаю распоряжение капитану гвардии.

Он нажимает кнопку, и мы видим через экран, как ворота автоматически открываются. Иван смотрит в камеру и с благодарностью кивает, только затем направляется в поместье. Кстати, от меня даже через экран не скрывается тот факт, что у парня на лице заметные ссадины, несколько фингалов и будто бы чуть заживший след от боевой магии. Интересно, с чего бы?.. Хотя есть одна мысль.

— Артем, давай к бойцам. Для подстраховки, но парня не пугайте оружием.

— Есть, господин, — быстро отвечает Федотов и выходит на улицу.

— Аманда, оставайся здесь. Возможно, ты мне пригодишься. Сдается мне, что наш гость пришел, чтобы потребовать «Соболя» обратно.

Несколько минут, и вот Иван Гальдин появляется на террасе. Он подходит к двери, заглядывает через стекло внутрь и неуверенно стучит.

— Впускай, — говорю Аманде.

Помощница, стуча каблуками, подходит к двери и открывает ее перед нашим гостем.

— Здравствуйте, — пытается улыбнуться Иван, но синяки и ссадины явно не способствуют тому, чтобы его лицо приобрело дружелюбный вид. — Я бы хотел переговорить с Федором Алексеевичем.

— Я здесь, — громко говорю, даже не думаю подниматься с дивана.

— Алексей, я войду?

— Конечно, только сперва моя помощница обыщет тебя.

Аманда, как истинный профессионал своего дела, тут же демонстрирует в руках артефактный детектор металла и не только его. Секунд двадцать она водит устройством вокруг Ивана, пока тот чуть униженно стоит и помалкивает. Для благородных такая процедура почему-то всегда кажется чем-то неправильным, впрочем, мне плевать. Он сам пришел ко мне.

— Чисто, — сообщает Аманда.

— Входи, — говорю Ивану, даже не обращаясь по имени, чем уже обозначаю свое настроение, причем без лишних эмоций и жестов. Затем продолжаю: — Да уж, вижу, потрепала тебя жизнь после уличных гонок.

— Это отец преподал мне урок, — неожиданно признается парень, он расстроен, зол, недоволен, однако в отношении меня эти эмоции сдерживает по максимуму и больше даже не смотрит на меня сверху вниз.

— Ваши семейные дела меня мало волнуют. Говори, зачем пожаловал, не хочу тратить на тебя мое время.

— Мне… — мнется Иван… — Мне до смерти нужен «Соболь». Продай, а? Я готов выкупить его прямо сейчас за любые деньги.

— О, — усмехаюсь я, — поверь, те деньги, что теперь интересуют меня, у тебя таких просто нет.

— Но мне срочно… Я найду еще! — горячо восклицает он, а в глазах пламя отчаяния. Это что же отец ему такое сказал, чтобы парень так себя вел?

— Нет, есть другое предложение, — я смотрю на Аманду и говорю: — Выдай нашему гостю список из двадцати материалов, которые так просто не добыть.

Аманда на миг уходит к принтеру и возвращается уже со списком, протягивает его нашему незваному гостю.

— Но, Алексей, это же можно достать только через «черный» рынок, — ворчит Гальдин-младший, ознакомившись со списком.

— Если хочешь «Соболя» обратно, то собери их все — тем более они стоят дешевле машины. Потом свяжись со мной, и я расскажу, как передать материалы мне.

— Других вариантов нет? — обреченно тянет Иван.

— Нет. Поэтому займись лучше делом, — я встаю с дивана и указываю на дверь.

— Я позвоню, когда все добуду, — отвечает Гальдин, хочет сказать что-то еще, но не решается, лишь молча уходит.

Когда дверь за ним закрывается, я смотрю на Аманду и спрашиваю:

— Так что сегодня на ужин?

— Алексей Федорович, вы как будто только что не разговаривали с врагом рода, — улыбается девушка. — А на ужин у нас запеченное мясо…

⁂

Некоторое время спустя, после определенных финансовых и производственных успехов артефакторов в сотрудничестве с «Сибтранс», в городском совете и в Имперской Канцелярии начинают замечать мою активность. Даже несколько позже, чем я рассчитывал.

Естественно, что мне это внимание даром не сдалось. Однако я не собираюсь скрываться и делать хоть какие-то сомнительные или лишние телодвижения. А всё почему? Потому что изначально мне было прекрасно понятно — заметят, такое сложно не заметить.

А спокоен я, как удав, потому что официально всё чисто. Контракты оформлены как положено, и налоги платятся государству в полной мере и без обмана, работники довольны. Вот только под всем этим внешним лоском скрывается напряженная игра, что идет за кулисами.

Чиновники получают конверты с моими деньгами через людей, которые вовсе не связаны со мной никакими официальными договорами или хоть чем-то, что может вывести на мой след, кроме, конечно, косвенных доказательств. Ведь сложно заплатить за услугу, если не дать понять, что и для какой фирмы нужно сделать.

А еще журналисты пишут заказные материалы. Всё это только способствует одной цели — конкуренты теряют контроль над стратегическими направлениями.

Салтыковы, конечно, не сдаются. Но теперь-то я знаю, что мне противостоит жена главы рода — Марфа Игнатьевна. Суровая женщина с ментальным даром по прозвищу «Салтычиха». А еще ее старший сын — Павел Васильевич, который особо ничего интересного собой не представляет, разве что до тех пор, пока не сможет перерасти из двударника в мага с аспектом плазмы.

Вот только они оба — не глава рода, который и построил свою империю, удерживая ее от разрушения.

Так вот, Салтыковы отвечают подрывными кампаниями — подкупают некоторых складских управленцев, пытаются блокировать перевозки «Сибтранса», организуют проверки на складах через подкуп нужных структур. Более того — самый рискованный и опасный шаг предпринимает именно сама Салтычиха.

Она лично ездила в мастерскую моих артефакторов и пыталась промыть мозги Тихомиру, благо он мужик бойкий и сообразительный, перед встречей с ней надел блокирующий артефакт, а потом очень долго издевался. Изображал из себя человека, который вот-вот да попадется на ментальный крючок, по итогу, конечно, так и не попался, зато эта ужасная женщина потратила много своего времени. Еще она пыталась встретиться с Суркиным, но и он прекрасно знал про ее способности, а потому отказался от личной встречи.

Я же отношусь ко всем этим «уколам» со стороны Салтыковых совершенно спокойно. То ли еще будет?

Зато в один из дней Аманда сообщает мне, что наконец-то ей удается «нарыть» не просто обычную более-менее полезную информацию про этот род, а целую, как она говорит, «бомбу!».

— Вижу, тебе не терпится рассказать, — приглашающим жестом зову девушку на улицу, настроение у меня сегодня такое — прогуляться по саду, заодно посмотрю, какого прогресса достиг мой садовник Денис.

— Начну издалека, вы же никуда не спешите, Алексей Федорович?

— Нет, дела уже все сделаны-переделаны ты и сама это прекрасно знаешь, — отвечаю, а затем отрываю взгляд от помощницы и окидываю им раскидистые кусты, цветущие цветы.

— Я нашла много статей, которые говорили о том, что супруги Салтыковы вечно ругались. Различные светские хроники и прочая жёлтая пресса. Более того, для нас уже не секрет, что сама Марфа Игнатьевна обладает неплохим даром телепатии, второй круг, если мои источники не врут.

— Интересно, продолжай, — пока я не очень понимаю, в чём «бомба».

— Я подвожу к интересному, — улыбается Аманда, очень ей нравится играть в детектива, но это даже «плюс», ведь хорошо, когда работа нравится и становится любимой. — Её муж на самом деле жив, только не спрашивайте, как я это узнала…

— Ох, спать не смогу, пока не узнаю, — по-доброму говорю я.

— Я… я прикинулась медсестрой, — Аманда пожимает плечами.

— И что? Ты видела его?

— Да, глава рода Салтыковых жив. Более того, господин, я даже нашла его медицинскую карту. Его можно вывести из комы, но стоит это очень дорого…

— Но не настолько, чтобы род Салтыковых это вообще почувствовал, — продолжаю я.

— Именно так, Алексей Фёдорович. Поэтому, если вы решите избавиться от конкурентов в лице Салтыковых, нужно будет лишь как-то поспособствовать выздоровлению главы и передать ему сведения о том, что происходило в его отсутствие. Я ещё должна уточнить, что быстро его на ноги не поставить — это недели труда. Может, месяцы.

— Ясно. Хм, это весьма серьёзный шаг. Если Салтычиха прознает, что её «любимого» мужа кто-то пытается привести в чувства, она может наломать дров. Так, Аманда, быстро расклад по гвардии с боевой мощью Салтыковых.

— Боюсь, что я вас тут не обрадую, господин, — отвечает моя помощница. — Род Салтыковых один из сильнейших в Новосибирске. Я бы даже сказала, что сильнее не только вашей личной гвардии, но и всего рода Орловых. У них более двух сотен гвардейцев, есть разрешение на боевую технику, а ещё в гвардии много магов, есть даже двударники и высокоранговые.

— М-да, это сильно меняет расклад. Козырь сыграть не получится, ну ладно, — улыбаюсь Аманде, чтобы она не думала, будто зря всё это разузнала, — прибережём на потом. Так, а чего ты ещё такого узнала, с чем можно пойти против них через Канцелярию?

— У меня есть компромат на их тёмные дела с криминальными структурами.

— Даже так? — одобрительно хмыкаю. — Что же, можешь в подробности меня не просвещать, давай лучше погуляем по саду, послушаем птичек. А что насчёт дел — слей всю известную тебе информацию в Канцелярию, но так, чтобы к нам вопросов не возникло о том, откуда все это появилось.

— Разумеется, я умею работать без следов, — чуть смущённо отвечает Аманда.

По плану мой противник — Салтыковы — после проверок со стороны Имперской Канцелярии будут вынуждены обороняться. То есть терять ресурсы и время. Словом — становиться слабее.

И если это их не урезонит, тогда я уже всерьёз подумаю о том, чтобы разыграть козырь. То есть добиться выздоровления главы их рода. Желательно так, чтобы не обрушить на себя всю боевую мощь безумной Салтычихи.

А как ещё назвать женщину, способную на такую подлость с собственным мужем?

⁂

Больше денег — больше дел, уже где-то рядом маячат мысли о том, что пора вычищать репутацию от грязи под корень и формировать новую.

Вот только всё выше шанс, что прошлое оригинального Алексея вырвется наружу потоком статей жёлтой прессы или слухов. А мне точно не нужно, одно только упоминание о том, что я якобы использовал «Серый Янтарь», может просто напрочь обнулить все мои достижения.

Поэтому я вспоминаю про старых знакомых — тех самых троих кутёжников, которым даже когда-то хватило наглости заявиться в моё поместье. Раньше они составляли компанию Алексея, пили за его счёт, прикрывались фамилией.

Чего там говорить⁈ Они до сих пор надеются, что вернут меня «на круги своя». Знаю об этом потому, что гвардейцы за последнее время дважды прогоняли их от ворот.

Больше всего похоже на то, что они не сразу поняли перемену — слишком привыкли к беспомощному и бесхребетному «старому Алексею». Что же, новому пора показать зубы.