Ревизор: возвращение в СССР 35

Глава 17

Москва, театр «Ромэн».

Да, вот что значит настоящий театр! Смотрел свою же пьесу почти что как чужую, настолько захватила талантливая игра актеров. Песен понавставляли много, как и танцев, но выглядело это очень органично, проделано было с тонким вкусом. Моя, как и просили, идеологически выверенная пьеса, раскрылась в этом цветнике ярких костюмов и оригинальных танцев. И характеры великолепно показали. Отрицательный герой вначале вызывал презрение, а когда в конце его злость отступила перед великодушием главного героя, и он раскаялся, уже сочувствие. Бывает, загордился, оступился…

Теперь я успокоился по поводу предстоящей премьеры. Полным провалом это живое представление уж точно не обернется. А для себя запомнил на будущее, как сухие слова на бумаге могут быть поразительно оживлены за счет талантов актеров. Как они вжились в роли, как они были в них убедительны!

Медленно, дело-то непривычное, высказал все это собранным после репетиции передо мной актерам. Они поняли, что я от души, и зааплодировали мне. Пару минут буквально, и мы все уже идем в небольшой, метров на тридцать зал, в котором стоял накрытый стол и два десятка стульев.

– Что же вы не сказали, что поляну будете накрывать? – расстроился я, – я бы что-то обстоятельное принес, серьезнее, чем варенье…

– Нет, нам никак нельзя, через четверть часа у нас плановое выступление по традиционному репертуару, – замахал руками Боянов, – так что мы немножко перекусим, по стопарику за успех новой пьесы, это святое, и разбежимся.

– Ну, я тогда проставлюсь, когда уже премьера будет, – успокоился я, – когда это примерно?

– Начало сентября, через неделю уже точно смогу сказать, – ответил второй Михаил.

Посидели четверть часа, и все, кроме двух Михаилов, разбежались. Я, понимая, что у них наверняка полно дел, быстро расспросил их про то, входят ли драматурги в Союз писателей или нет, и распрощался. Оказалось, что входят, и я могу, теоретически, примерно через годик претендовать на вступление в Союз по этой стезе. Правда, меня предупредили, что чистых писателей жестко принимают, а по драматургической линии – еще жестче. Мол, драматурги очень ранимые люди и с ними непросто решать административные вопросы. Я покивал, переведя для себя сказанное на русский язык – похоже, там тот еще клубок змей… Возможно, лучше идти в Союз писателей по журналистской линии. Там хоть поддержка будет мощная от редакции «Труда». А кто меня по драматургической линии поддержит? Другие драматурги, которым я прямой конкурент? Они прекрасно знают, что котят надо топить еще в ведре, пока они слепые…

Ушел из театра очень довольный увиденным.

Дома рассказал о своем визите няне, и она всплеснула руками:

– Как жаль, Павел, что я не имела тоже такую возможность сходить сегодня с вами!

М-да, Ирина Леонидовна так бы точно не сказала, даром, что тоже москвичка… Но ладно, намек я понял – крутись Павел как хочешь, но на премьеру меня тоже приглашай. Похоже, мне понадобится еще одна няня на тот вечер.

Блин, а ведь меня потом все родственники не простят, которых не позову… Раз уж я теперь не боюсь провала, то почему бы и нет, можно смело их приглашать. Думаю, «билетов пачку» на пьесу никому неизвестного драматурга я без проблем смогу купить заранее, чтобы всем своим раздать. А если вдруг все же проблемы будут? Надо заранее тогда к двум Михаилам будет обратиться.

Наверное, только маме будет точно не до такого похода, при всей ее ко мне любви и уважении, месячный ребенок на руках вряд ли позволит. Но все равно, и ее ближе к тому моменту спросить надо. А так, получается – бабушки из деревни, Инка и Петр, мы с Галией, Ахмад, Загит с женой и няня. Художников еще надо звать, не то потом узнают, что это без них прошло и обидятся. Точно обидятся, люди искусства, все же, а значит, театр им не чужд. Получается, и им тоже билеты нужны будут.

Выписал всех на один лист бумаги для точного учета, затем задумался – никого не забыл. Блин, батя же еще, да вместе с Кирой, можно даже не спрашивать. Театр – это явно ее… А пацанов можно у нас оставить, с нашими ребятами и Аришкой с Александром. Правда, не знаю, какая няня подпишется на такой мини-детский садик.

А Гриша? Точно, я же сегодня не проверял, вернулись ли Гриша с Родькой!

Выскочил из квартиры, спустился вниз, вышел во двор. Ага, окна квартиры светятся! Правда, это, возможно, дед из деревни вернулся. Надо убедиться, что это все же Гриша…

Поднялся до двери, позвонил в дверь. Дверь открыл Родька. Загоревший и лицо с какими-то слегка другими контурами, чем раньше.

Откуда-то появился Гриша, пока я его удивленно рассматривал, и сразу же объяснил:

– Комары его покусали!

– Отдыхать ездили? – расплылся в улыбке я, увидев, что и друг тоже и загоревший, и покусанный.

– Да, махнули на полторы недели к друзьям в деревню. Там и озеро знатное… Сын, понравилось тебе?

– Здоровски все было! – восторженно сказал Родька.

– Ну хорошо, а то я тревожиться начал, куда вы вдруг пропали. – сказал я, – тем более и отец твой ничего сказать не смог.

– Да я в квартире просто записку на столе оставил, приехал бы в город, так бы сразу прочитал, – махнул рукой Гриша. – Только его теперь в городе нечасто летом увидишь – жена, хозяйство, баня!

– Да, баню уже официально в строй ввели, надо и тебе тоже пробу снять, – сказал я, улыбнувшись, – представляешь, лиственницу раздобыли, чтобы изнутри оббить!

– Ну так ей теперь сносу не будет… – восхитился мой друг.

Сразу рассказал ему про премьеру в театре. Особо восхищенным Гриша не выглядел. Я поспешно сказал:

– Идти вовсе необязательно. Это я просто на тот случай пригласил, если ты вдруг театрал окажешься. А то театрала в такой ситуации не позовешь, так он твоим врагом навеки станет. Но я теперь вижу, что ты такой же, как и я, нормальный человек, так что идти вовсе необязательно.

– Какой же ты нормальный человек, если в театре твоя пьеса поставлена будет! – рассмеялся Гриша. – Теперь на тебе это клеймо на всю жизнь стоит…

– Что уел, то уел, – согласился я. И вдруг вспомнил, что вот кого еще надо обязательно позвать, так это Машу с бабушкой. Виктория Францевна меня от дома отлучит, если потом сама случайно узнает. А Машеньке, театрал она или нет, по любому с бабушкой на мою премьеру идти придется. Такая уж у нее бабушка, что спрашивать ее вовсе и не будет.

А, и кстати, надо прямо сейчас Виктории Францевне позвонить… А то знаю я одну ее подругу, которая сегодня же ей может рассказать и про репетицию, и про премьеру. Виктория Францевна может обидеться, что и на репетицию не позвал… Один вариант – быстро ей позвонить и объяснить – мол стеснялся, что все выйдет плохо, поэтому вообще никого не позвал, хотел сам убедиться, что все вышло как надо…

– Эй, Павел, ты с нами? – щелкнул у меня перед носом Гриша, – пошли, яичницей угощу.

Объедать не рассчитывающих на мое появление друзей я не стал. Отговорился тем, что нужно срочно позвонить, и я просто хотел убедиться, что у них все в порядке, пошел к себе в подъезд. Так, теперь нужно к Ахмаду забежать, притащить его на ужин к нам. Позвоню Виктории Францевне, а потом за ужином и расскажу про предстоящую премьеру, да на лицо его при этом гляну. Если там такой же ужас отобразится, как и на лице Гриши, то и приглашать не стану, сугубо проинформирую о премьере…

***

Москва

Дружинины, предварительно позвонив, выехали к брату Екатерины. По дороге, само собой, переругались – чья вина в том, что они так себя неосторожно вели.

– Говорил же, сейф нужно купить и поставить! – сокрушался Андрей.

– Да сейф купить и поставить – все равно, что всех воров проинформировать, что у нас есть, что брать! – гнула прежнюю линию Екатерина.

– Так они и без такой покупки о нас узнали… – саркастично оскалился Андрей.

Екатерина смолкла вовсе не потому, что нечего было сказать, а потому что он сидел за рулем и гнал на такой скорости, что закончиться, если он отвлечётся, все могло очень плохо.

Естественно, что именно произошло, по телефону они ее брату сказать не могли, главное, намекнули, что разговор лучше на всякий случай на улице провести. Так что, когда они приехав во двор дома, бибикнули, он достаточно быстро к ним вышел и сел в салон.

Роман Викторович был в прекрасном настроении, от него попахивало спиртным.

– Ну и что такое у вас там случилось? – опередил он их, потому что жена и муж попытались заговорить одновременно и тут же смолкли.

– Пусть Катя тебе расскажет, Роман, – вздохнул Андрей так тяжело, что лицо Романа тут же стало серьезным:

– С Викой, что ли, что-то не то?

– Да нормально все с дочкой, не перебивай, Роман! – бесцеремонно махнула рукой Екатерина.

Ожила! – мрачно подумал Андрей.

– Горе у нас! Кто-то влез в нашу квартиру и унес почти пятьдесят тысяч, но не это самое страшное. Там еще наш блокнотик лежал… – сказала Катя.

– Что за блокнотик? – насторожился Роман, трезвеющий на глазах от таких новостей.

– Да мы записывали, где и как деньги зарабатывали, – вклинился Андрей.

– Ой, да не ври ты, только брата путаешь! – раздраженно сказала Дружинина, – про взятки он свои там писал, от кого и сколько. А я про то, сколько ты мне денег платил, чтобы я на той фабрике отслеживала все движения директора и его прихлебателей…

– Что, вот прям так открыто и писали, без всякого шифра? – не мог поверить услышанному Роман.

– Ну вот такие мы растяпы, брат! – картинно вздохнула с раскаянием Екатерина. Впрочем, ни мужа, ни брата не обмануло это фальшивое раскаяние…

– Да вы что, с ума в своей Москве посходили, что ли? – разбушевался первый секретарь горкома Серпухова, – кто же о таких вещах напрямую пишет? И зачем вообще это делали – думали, что в результате денег прибавится?

Андрей, понятное дело помалкивал. К его удивлению, молчала и обычно бойкая на язык супруга.

Поругавшись с минуту и выплеснув свой гнев, Роман обессиленно махнул рукой и спросил:

– Ну а что вы от меня хотите?

– Предупредить, во-первых. Во-вторых, Екатерина говорит, ты с серьёзными людьми в Москве завязался, с теми, что у тебя контроль над ее фабрикой отняли… – сказал Андрей, и Роман бросил злобный взгляд на сестру, мол, много болтаешь.

– Вот я и подумал, раз это влиятельные москвичи, может помогут тихонько воров поймать… Тут же главное уже даже не деньги, хотя их тоже жалко, блокнотик бы тот вернуть. – продолжил Андрей, сделав вид, что не заметил этого взгляда.

– Да и деньги, тоже бы вернуть, – заспорила Екатерина, и Роман, вздохнув, покачал головой.

***

Болгария, Солнечный берег.

Сегодня у Галии неожиданно образовался свободный день. Шапляков накануне объявил всем, что с интервью они закончили, материала отснято с запасом. Осталось доснимать натуру в округе. И в оставшиеся пару дней съездить в какой-нибудь живописный городок на побережье, тоже поснимать. Так что сегодня съемочная группа работала в окрестностях, а Галие разрешили один день отдохнуть.

Искупавшись рано утром и позавтракав, Галия начала строить планы на день. Нужно было купить подарок Паше, а также подарки и сувениры родне. Насчет сувениров она уже проконсультировалась у Веры с Лидой и точно знала, что ей нужно. А вот над подарком мужу все ломала голову, не зная, на что решиться. Поразмыслив, сразу после завтрака Галия рванула в гостиницу к девчонкам.

Те оказались на месте. Тоже только позавтракали и отдыхали в номере. Услышав о затруднениях Галии, сразу заинтересовались и начали предлагать варианты.

– Одеколон ему хороший купи, – посоветовала Лида.

– Он не очень их любит, в душ ходит часто просто, каждый день, – покачала головой Галия. – Да и малыши у нас еще маленькие, сразу чихать начинают. Я и сама, когда собираюсь куда, духами уже перед самым выходом пользуюсь и к ним тогда не подхожу уже.

– Коньяк хороший, может, – подсказала Вера.

– Паша не пьет почти, – отмела вариант Галия.

– Повезло тебе с мужем, – одобрительно кивнула Вера, усмехнувшись. – Мой бы от хорошей бутылки в подарок счастлив был. Но я ему одеколон привезу – хохотнула она. – Бутылок ему на работе полно приносят, обойдется.

– О, купи ему очки хорошие солнцезащитные, – предложила вариант Лида. – Вещь нужная. У нас нормальных не достать, а здесь очень большой выбор.

– А ведь и правда, вариант отличный, – обрадовалась Галия. – У Паши очков солнцезащитных нет. Спасибо, Лидунь!

– Ну, тогда собираемся, девоньки, – подскочила Вера. – В Несебр поедем, там магазины неплохие. Заодно сувениры купишь.

Галия обрадовалась неожиданной помощи, вместе подарки выбирать всегда проще, есть с кем посоветоваться. Вера и Лида собрались очень быстро, так что уже через десять минут подруги шагали вдоль дороги. Пройдя буквально минут пять, они сели на автопоезд, который шел как раз до Несебра. Галия его раньше видела неоднократно, но проехаться удалось впервые. Она с любопытством осматривалась вокруг, сидя с приятельницами в одной из маленьких кабинок. Автопоезд ехал медленно, но зато можно было отдохнуть и любоваться окрестностями.

В Несебре подруги сначала пошли в специализированный магазин очков, но очень быстро вышли оттуда. Солнцезащитные очки там были разнообразные и красивые, но цены кусались.

– Тридцать два лева за очки, – ошарашенно сказала Галия, когда они вышли на улицу. – И это самые дешевые! Ну и цены!

– Ну ты же видела, там итальянские в основном очки, – ответила Вера, тоже впечатленная ценами. – Буржуйские, нам не надо таких.

В итоге они остановились возле одного из небольших ларьков, стоявших прямо вдоль улицы. Очков там было великое множество, и женских, и мужских, и детских. Продавец, молодой парень, тут же начал предлагать померять им разные варианты, выставив большое зеркало.

– Вера тут же взяла большие очки в черепаховой оправе и, надев, стала крутиться перед зеркалом.

– Страхотно! – воскликнул продавец, улыбаясь.

– Чего он грубит? Красиво же, – возмутилась Галия, опешив от такой наглости продавца.

– Страхотно – это «отлично» по-болгарски, – рассмеялась Лида реакции подруги.

Галия и сама начала улыбаться, поняв, в чем дело. Вот так и попадают в нелепые ситуации за границей, – подумала она, – хорошо хоть не набросилась на него с упреками.

Перемеряв половину стенда, Вера с Лидой, наконец, вспомнили о Галие. Но та к тому времени уже выбрала очки и Павлу, и Загиту с Ахмадом, и Марату. Очки оказались недорогие, так что она решила взять их в подарок не только мужу. Завернув покупки, приятельницы отправились дальше. Надо найти еще что-то интересное Паше, – думала Галия. – Одних очков будет мало.

Пока гуляли по магазинчикам, Галия накупила сувениров для дам. Всем решила привезти розовую воду. Она здесь была дешевая и продавалась в очень нарядных флаконах. Галия взяла несколько вариантов флаконов: в виде деревянных сосудиков с нарисованными на них цветами, и в виде фигурок в национальном стиле. Обойдя практически весь Несебр и уже отчаявшись что-то еще найти для мужа, Галия неожиданно наткнулась на небольшой магазинчик. Зайдя внутрь, обнаружила огромное количество разнообразной керамической посуды, украшенной разноцветным орнаментом. Вера с Лидой тут же стали с энтузиазмом все рассматривать, обсуждая, куда это можно было бы поставить и где использовать, а Галия отошла в угол магазина, где была выставлена в небольшом количестве посуда из меди. И вот тут она зависла. Посуда была очень красивая. Здесь были и обычные гладкие медные кастрюли с чайниками и изделия с выгравированными на них узорами. Галие очень понравилась турка для кофе, вся покрытая замысловатым узором из листьев и цветов.

– Красивая, – одобрительно кивнула Лида, подойдя к Галие.

– У нас дома есть, – сказала Галия, – но попроще, и маленькая вдобавок. Паша все время сердится, что на плиту устойчиво не становится, упасть может. А эта большая, на две чашки точно. И красивая, глаз не отвести. Надо ему такую подарить, ему точно понравится.

Поторговавшись с продавцом и сбив цену до двадцати трех левов, довольная Галия спрятала покупку в сумку.

– Вот теперь я с нормальным подарком к мужу приеду, – сказала она подругам, выйдя из магазина. – Спасибо, девочки!

– У тебя деньги хоть остались? – со смехом поинтересовалась Вера.

– Разве что на мороженое, – улыбнулась Галия в ответ. – Но это и хорошо, уезжаю уже совсем скоро. Куда бы я эти левы дела?

– Я тоже послезавтра уеду, – сообщила Лида. – Четырнадцать дней так быстро пролетели, аж не верится… – вздохнула она.

– А мне еще целую неделю одной без вас тут сидеть, – сказала Вера подругам. – Но я же не жалуюсь, – рассмеялась она весело.

– А как у тебя так получилось? Вы же с Лидой вместе приехали, – удивилась Галия.

– Муж военный, – махнула рукой Вера.

Купив по мороженому, подруги пошли искать автопоезд, чтобы вернуться обратно в гостиницы.

***

Москва, Пролетарский райком

– Павел Игоревич, доброе утро, это Сальников из Серпухова, – услышал Сатчан, сняв трубку в своем кабинете поутру.

– Доброе утро! – удивленно поздоровался тот.

– У меня есть к вам один вопрос, или даже просьба. Мы могли бы встретиться сегодня, если я приеду в Москву?

– Что-то по нашим общим делам? – решил уточнить Сатчан.

– И да, и нет. Хотелось бы лично пообщаться.

– Да, конечно. Во сколько вы в Москве собираетесь быть?

– Планировал к трем. Это время вам удобно?

– Да. Мой адрес вы знаете?

– Райком Пролетарского района. Все верно?

– Верно. Жду вас к трем. Хотя… Давайте, может быть, лучше встретимся в ресторане гостиницы «Украина». Заодно и пообедаем.

– Так даже лучше.

Положив трубку, Сатчан задумался, сообщать ли Захарову с Бортко о готовящемся визите. Решил, что смысла нет, уж больно туманно Сальников выражался. Мали ли ему нужно просто какой-то личный вопрос решить? Дочку там, в вуз пристроить, к примеру, сейчас как раз документы в университет вовсю принимают? Что значите его – «и да, и нет» в ответ на его вопрос? Да, лучше с ним сначала лично пообщается, а потом уже Захарову с Бортко сообщит, в чем дело. А может, он и сам справится с его просьбой…

***

Москва, Лубянка

Кудряшов как следует подготовился к визиту к зампредседателю Назарову. Собрал через знакомых побольше информации о нем. Выяснил, что у Андропова он котируется как профессионал похуже, чем Вавилов, зато они с председателем комитета земляки, что гарантирует ему долголетие в этой должности.

Он также тщательно продумал все, что будет говорить. Чтобы это не выглядело как бессвязный поток жалоб. Только факты, как он их видит, свидетельствующие о том, что Вавилов пристрастен и необъективен.

Он позвонил помощнику Назарова, и через пару минут тот сообщил, что встреча назначена через час. Генерал счел это добрым предзнаменованием. Не так и велика у него должность, чтобы так быстро его принять… Тем более, что он постарался максимально туманно сформулировать суть вопроса, по которому просит о встрече.

Виктор Константинович был любезен и радушен, принимая генерала из провинции. Его помощник даже чайку организовал с пряниками. Назаров даже пошутил, что жаль, его гость не из Тулы приехал, а то сейчас бы пряниками угощались. Кудряшов не счел это намеком на то, что должен был принести с собой подарок – слишком мелко для зампредседателя. Да и не та у них контора, чтобы с подарками к незнакомому лично начальнику ходить. Скорее, счел признаком хорошего настроения зампреда.

Назаров не задал ни одного вопроса, пока внимательно его не выслушал, при этом деловито делая себе пометки в своем блокноте. Все вопросы были по делу, никакого раздражения по поводу того повода, с которым он к нему пришел, Кудряшов, к своему облегчению, не заметил. А то все бывает в жизни – тот же Лаптев мог запросто, играя в какие-то свои игры, подставить его с информацией по отношениям Назарова с Вавиловым. Впрочем, риск того стоил – прежнего покровителя он потерял, срочно нужен был новый. А если еще и получится от проверки отбояриться, и Третьякова в Москве сохранить на комитетской должности – то и вообще будет здорово…

Окончательно он уверился, что пришел по нужному адресу, когда Назаров, немного подумав после уточняющих вопросов, сказал:

– Сигнал от вас, заслуженного сотрудника комитета, заслуживает всяческого внимания. Пожалуй, я схожу по этому вопросу к председателю на прием. А вы езжайте спокойно домой и ждите. Подождать придется. Сразу скажу, сегодня или завтра я не пойду, мне предлог для этого нужен хороший, чтобы этот вопрос пустить в нагрузку. И я ожидаю, что он скоро у меня появится. За вашим Третьяковым я присмотрю, приторможу его снятие с должности до решения Андропова. То же самое и с проверкой. Для проверки серьезные основания нужны, а не минутное раздражение на одного из сотрудников, тем более, уже работающего в Москве.

Выйдя из приемной зампредседателя, Кудряшов ошеломленно покачал головой. Какой Назаров ухватистый оказался! Странно, что Андропов его меньше Вавилова в комитете ценит… Может, он просто контролирует менее престижные направления?

***