Ревизор: возвращение в СССР 35

Глава 19

Москва, горком.

Сатчан, как и было указано, приехал пораньше и отправился к Захарову. Тот как раз вышел из своего кабинета, кивнул ему молча, и они вместе направились на выход из здания. Вышли на улицу, и только тут Захаров спросил:

– Как Мещеряков отреагировал?

– Нормально, даже немного безразлично. Как обычно, в общем. Никаких признаков чувства вины...

– Может, он еще и не придёт. Возьмет украденные деньги и сбежит куда-нибудь... Рыло-то все равно в пушку...

– И что тогда, будем его искать?

Захаров, подумал, покачал головой:

– Слишком много знает, нам не с руки его к стене припирать. Пусть валит куда хочет из Москвы, лишь бы рот на замке держал. Думаю, на это ему ума хватит.

А Сатчан впервые сейчас задумался, что, возможно, они сейчас рискуют. А что, если Мещеряков приедет, но после обвинений Захарова об украденных деньгах, возьмет да зарежет их обоих... Полсотни тысяч, и они знают, что он их взял… Или застрелит, мало ли у него есть пистолет... И уже тогда пустится в бега. Он же не знает, что Захаров готов забыть о нем, если он мирно исчезнет...

Мещеряков, к удивлению Захарова, и опасению Сатчана, ждал их на условленном месте. Мирно поздоровался, как ни в чем ни бывало.

– И что это значит? – спросил зловещим тоном Захаров.

Мещеряков оглянулся, словно ища, кому еще может быть адресован этот вопрос. Не найдя никого, он растерянно спросил:

– Что значит, Виктор Павлович?

– Деньги, почти пятьдесят тысяч, у Дружининых утащили, а мне ни слова!

– Деньги? Да оставили мы все на месте, Виктор Павлович! Все, как было велено. Только блокнотик уже по своей инициативе и прихватил. Но я бы его без проблем успел вернуть, если бы вы уперлись. Спиридонов эти квартирные замки на раз щелкает!

– А у меня другая информация! – прошипел Захаров, – Дружинины нажаловались Сальникову, что у них унесли и деньги, и блокнот.

– Соврали? – беспомощно развёл руками Мещеряков.

– И зачем им это? Тем более, Сальников сказал, они готовы премию с найденного выплатить...

– Действительно, глупо как-то выглядит, – сказал Мещеряков, наморщив лоб, – значит, деньги пропали, говорите...

И вдруг застыл. А затем сказал:

– Спиридонов... Но зачем?

– Что Спиридонов? – спросил Захаров.

– Он предлагал взять эти деньги... Я отказался. Но потом ляпнул ему, что нам теперь Дружинины ни к чему. С таким блокнотом у нас на них железный компромат... Только дернутся если, сразу припрем к стене. Так что всю нашу активность по ним сворачиваем. И мы его высадили после дела, он сказал в аптеку на Арбате надо, лекарство жене купить. А я же к вам поехал, докладывать...

– И твой зам решил, что мы не узнаем, если он возьмёт деньги? – сразу понял, на что он намекает, Захаров.

– Получается так... Но зачем? У него же пять сотен в месяц, плюс пенсия капает...

– Ладно, верю тебе, Юрьич. На тебя такое, и правда, непохоже. Но зама своего ты распустил...

– И что будем делать? – с беспомощным видом спросил Мещеряков. – Деньги он, формально, не у нас украл. Оснований для жестких мер, как с Ганиным...

– Все равно, он пошел против наших интересов, – не согласился Захаров, перебив его, – что он про нас знает? Про музей, в частности, говорил ему?

– Нет, про музей, как и договаривались, никому...

– Ну и хорошо тогда. Бери ребят, поезжай к нему домой. Сорок тысяч забери, десять тысяч оставь, как выходное пособие. И скажи валить из Москвы, увижу его здесь, посажу без всякой жалости. Был бы человек, а статья найдется.

Мещеряков кивнул и ушел. Походкой человека, у которого в жизни произошло что-то очень плохое. Даже сгорбился. Обычно он выглядел лет на пять моложе своего возраста, но сегодня полностью ему соответствовал.

– Вы ему поверили? – спросил Сатчан Захарова.

– Юрьичу-то? Да. Я его хорошо знаю, он своеобразный, но со мной честен. Понимает, какая у меня власть. Так глупить ему не с руки. Тем более он с нами не совсем ради денег. Скучно ему на пенсии. Он это дело не променяет на полсотни тысяч.

– А эти сорок тысяч что, Дружининым вернем?

– Нет, конечно. Тогда Сальников нас и про блокнот спросит. С его-то сестрой у нас терки, а вот с ним нормальные рабочие отношения установлены. Наша версия – искали, но не нашли. Пусть Дружинина дергается теперь, посмирнее будет, зная, что где-то кто-то держит сейчас в руках этот блокнотик. Теперь главное – решить, как именно будем ее с комбината убирать...

Сатчан думал уже, что на сегодня все, и сейчас они разойдутся, но Захаров неожиданно сказал:

– Если по Спиридонову подтвердится, пусть это останется между нами с тобой и Мещеряковым. Остальным нашим не нужно об этом знать. А то Мещерякова совсем заклюют... А мне пока вместо него поставить некого. В прошлый раз Ивлев его вытянул, а то я уже думал после того его прокола с Дружининой, что к нам на работу устроилась, менять его на Спиридонова. Вот так бы и поменял... А Спиридонов вон какой, оказался... Повезло…

***

Москва

Ехал уже домой, как спохватился – тут же рядом недалеко Ксюша живёт! Забегался я, позабыл про нее, а ведь это жены первая подруга! Ну да, то свои дела непростые, то к матери бегаю, уже не до нее было. Но Галия точно спросит, как у нее дела. Скажу, что не знаю, глядишь, придётся вместе к ней ехать. А ведь она до своего Сочи чуть больше суток дома пробудет...

Развернулся, поехал к ней. Потом снова развернулся – с пустыми руками в гости не ездят! Так-то денег ей подкинул, конечно, но все равно нехорошо.

К счастью, почти сразу наткнулся на большой игрушечный магазин. То, что надо! Купил пирамиду из деревянных дисков. Моя дочь с похожей играла... Как говорится, эко, и дерево твердое, щепок не нагрызет... Ребёнок, в такую игрушку, конечно, когда подрастет играть только сможет, но это будет очень быстро, по своему опыту знаю. Хорошая штука, развивающая.

Открыла мне дверь в этот раз какая-то бабушка, которую раньше никогда прежде здесь не видел. Нетипичная старушка, столько раз уже приходил, и скандал тут тогда был очень шумный с Иваном, а она даже в коридор не вышла. И приветливая. Только сказал, что к Ксюше пришёл, тут же обрадовалась и провела меня до комнаты.

Ксюша встретила меня в каком-то старом халате и скорее всего, из-за этого сильно засмущалась. Ну а что поделать, если невозможно позвонить по телефону и предупредить о своём приезде?

Приняла у меня с благодарностью пирамидку, тут же побежала на кухню чайник ставить. Малой угукал и возился в кроватке. Молодец, Юрка, не подвёл! Хорошая такая, добротная деревянная кроватка. И не скажешь, что бывшая в употреблении. Вот о той кроватке, которой моя дочь пользовалась, так сказать было бы нельзя. Она от скуки в ней кусок выгрызла на самом видном месте... Вид был такой, как будто голодный бобёр поработал...

Подошёл, посмотрел на Ксюхиного парня. На мой взгляд, не понять пока что, на кого он похож. Уж что там Ксюха и Ирина Викторовна углядели грузинского? Но ладно, спаси меня, Господи, в эти их дела лезть с определением отцовства! До сих пор тот скандал с бегством из роддома забыть не могу. Галия такие планы строила розовые, как ребенок Ксюхи будет с нашими парнями во дворе играть, а она с ней будут рядом на скамеечке сидеть и болтать. А вон оно как всё повернулось... Хотя чего удивляться, жизнь – штука непредсказуемая. Идёшь себе мирно, а где-то уже Аннушка разлила масло.

Посидели, погрызли чёрствые баранки с чаем. От чего-то более существенного я отказался. Приходить к матери-одиночке и жрать её еду как-то не то совсем то, чем я готов заниматься. Спросил, не закончились ли у неё деньги. Она тут же замахала руками, поблагодарила снова и сказала, что и половины ещё не истратила. Ну и надо сказать, голодной и измождённой она явно не выглядела. Москва всё же, тут намного проще с продуктами, чем в том же Святославле. И сметану можно найти, и творог, и мясо...

Посидел полчасика, поблагодарил за чай с баранками, да и поехал домой. Всё, теперь моя совесть перед женой чиста.

Пока ехал, думал, почему Ксюша так легко пропала из моего круга общения, что я о ней и не вспоминал? Так-то ведь хорошая девчонка. Не каждая москвичка рванёт детский дом расписывать. Кто-то и побоится на одиноких детей смотреть, а кто-то, из особо зажравшихся, и побрезгует.

Пришёл к выводу, что этот скандал с Иваном не только Галию задел, но и меня слишком глубоко потряс. Я люблю порядок. А вокруг Ксюши постоянно какой-то хаос происходит. Иван, Рамаз, снова Иван, теперь вот – ни Ивана, ни Рамаза... Вот я подсознательно и отстранился. Отошел в сторону, чтобы этот ураган меня не задел...

Можно ли меня назвать плохим из-за этого? Не знаю. Наверное, всё же нет, денег же я ей подкинул. Правда, чувствую, однажды она их заработает и попытается мне вернуть, будет снова жутко неудобная сцена. Ну, впрочем, там, где Ксюша, к этому привыкать не приходится...

Позвонил Сатчан. Сказал мне озабоченно:

– Слушай, я тут забегался и совсем забыл, что мне Захаров сказал убедиться, что авторские права за эту площадку детскую за тобой закреплены. И за всеми теми, кто тебе помогал там её придумывать... Это ж только в этом году два десятка их соорудят для Москвы, а в следующем речь уже пойдёт на сотни. Давай, ты определись, сколько вас там было? Вдвоём, втроём с соседкой вы были? Или её побоку, останетесь только вы вдвоём с женой?

– Нет, втроём, конечно. Соседка только родила, да и похоже, будет теперь матерью-одиночкой, ей деньги совсем не помешают. Давай, кстати, вообще меня исключим, оставим только мою жену и соседку. Пусть между собой эти выплаты делят...

– Ну, как скажешь. Тогда мне нужны полные имена, фамилии, отчества, точный адрес проживания по прописке. Как будешь готов, позвони мне и продиктуй всю эту информацию. Я её своим орлам скину, они всё это и оформят.

Положил трубку и покачал головой. Ну что мне стрельнуло именно сегодня к Ксюше ехать? Не мог я вот сейчас об этом вспомнить, за пару минут до звонка Сатчана? Теперь же снова ехать придётся, с паспорта у неё всё переписывать. Я и отчество её не помню, да и точного адреса не знаю. Кто его знает, как официально её эта коммуналка отображена в штампе?

Ладно, решил, что завтра с утра к ней заеду, перед тем, как на базар ехать для мамы за продуктами. Думал в прошлый раз, как приехал, новые книги ей привезти, мало ли уже прочитала этот семитомник Конан Дойля, но оказалось, что она ещё и двух книг не одолела. Призналась, что они в палате болтают с утра до ночи обо всём подряд. Мол, такие люди все интересные, очень хорошая компания подобралась.

Ну, это намного важнее, чем какая-нибудь книга или телевизор. Сам не раз лежал в больнице, так что знаю, как здорово, когда хорошие соседи подбираются. Такая складывается особая атмосфера, как в поезде, когда попадутся удачные попутчики... Говоришь и говоришь, получая большое удовольствие. Иногда, полежав вот так в больнице несколько дней, ещё и хорошими друзьями на всю жизнь обзаводишься...

Забавно совсем вышло, что буквально через пять минут позвонил Юра Бахтин. Сообщить мне, что наконец нашёл, купил и завёз вчера к Ксюше детскую кроватку. Поблагодарил его за помощь нашей общей подруге и сказал, что я только сегодня был, уже ее видел и кроватка великолепная. Та самая ситуация, когда ты не можешь видеть человека, но точно уверен по тому, как он с тобой беседует, что он улыбается.

Так, про Ксюшу я забыл, как выяснилось. А про кого ещё я с этими хлопотами долго не вспоминал?

Сразу как-то на ум пришла Лина. Немедленно захотелось перекреститься. Вот уж женщина-катастрофа... Давненько с ней не сталкивался во дворе и в подъезде, и ни чуточки не жалею. Что такое благодарность, она и не в курсе… Этот тот самый тип человека, которому, если поможешь, он будет считать, что ты ему должен. От цыган выручал, с музыкантом помог.

Так, а парень её музыкант, которого я из КГБ вытащил? Его я вообще уже давно не видел. А, ладно, скорее всего, всё просто объясняется: лето, пора отпусков, все просто разъехались. Через месяц глядишь, люди во дворе будут удивляться, что что-то долго нигде не видно Пашки Ивлева. А я в это время буду то в Берлине, то в Паланге...

Сел разбирать письма, которые забрал накануне у Гусева. Посмотрим, что мне там девчонки отложили. Надо же искать интересные темы. Да и в Комитет по миру обещал сигналы подкидывать.

Поначалу все как обычно, ничего сильно интересного не попадалось. А потом взял в руки следующее письмо, вчитался, и на лицо полезла улыбка. Вот, кажется, то, что надо. Наконец-то… Посмотрел на штемпель – Клин, Московская область. Вообще отлично.

В письме некто Юдин Вадим Борисович эмоционально рассказывал, как он возвращался после ночной смены домой.

«Иду я вдоль забора бетонного, возле мясокомбината. – писал Вадим Борисович. – Всегда там путь срезаю, ближе так. Слышу, за забором шум, бульдозер работает, свет горит. Я еще удивился, чего это на мясокомбинате в такое время работа вовсю идет. Спецзаказ, что ли, какой. И тут прямо передо мной на дорогу падает сверху половина свиной туши. Чуть не убила меня. Пару шагов ближе был бы, точно бы задела. Я замер на месте, вверх глянул. А там видно над колючей проволокой, как ковш бульдозера отъезжает. Тут меня в спину как толкнут. Оборачиваюсь, а сзади два мужика подбегают, орут на меня, матерятся. Оттолкнули в сторону, подхватили тушу и в машину закинули, которая рядом стояла. Там еще один мужик возле нее был. Курил. Я огонек в темноте заметил от папиросы. И даже не извинились, главное. Еще и прикрикнули, чтоб шел своей дорогой. Я когда уходил, они еще оставались. Явно ждали, что еще будут свинину через забор им перекидывать.

Это ж какая наглость творится, товарищи. Напишите об этом в «Труде», чтоб неповадно им было. Чтобы прям в области, под носом у столицы, вот так в открытую, бульдозером туши через забор перекидывали и воровали. Разве за это наши отцы воевали, чтоб вот такие хапуги безнаказанно людское добро разворовывали, у честных людей мясо отбирали. Разберитесь с этими преступниками, товарищи журналисты. Чуть не убили меня этой тушей, ироды…”.

Н-да! Прочитал письмо до конца. Вадим Борисович там еще много всего написал о своей жизни и работе, но дальше уже шли сплошь эмоции. Но сам сигнал весьма интересный, если правдивый. Это и в самом деле потрясающая наглость получается. Попутал берега кое-кто от безнаказанности, похоже. Если, как пишет этот Юдин, воруют полутушами мясо, перекидывая через забор с помощью техники мясокомбината, это же сколько у них там народу в этой схеме. Как минимум, смена охранников, пара-тройка рабочих и из руководства кто-то. И бухгалтерия тоже скорее всего. Это же все как-то списать надо или оприходовать, чтоб концы подчистить. А как? При таких-то объемах. Хотя… Чего я маюсь. Насмотрелся уже, как даже элементарных действий не предпринимают, чтоб что-то по документам скрыть. Чисто на авось многие действуют, вдруг пронесет в очередной раз.

Так, ну-ка глянем, что за мясокомбинат. Прочитал название и адрес. Клинский мясокомбинат. Ну что ж. Ехать не так и далеко. Думаю, наши в Комитете по миру с удовольствием покатаются ради такого случая. Тем более, погода хорошая, не зима на дворе. Ночку-другую скоротают под стенами мясокомбината. Соловьи, июль… Романтика!

Усмехнувшись и отложив письмо, стал тут же набрасывать план проверки для парней. Сам я, не факт, что смогу поехать с моей нагрузкой. Надо команде четкий алгоритм действий составить, чтобы ничего не упустили. И посоветовать Валиеву милицию сразу подключить или ОБХСС. А то начнут самодеятельность, настучат им там по башке. Учитывая масштабы хищений, вполне могут, если обнаружат слежку. Лучше подстраховаться.

***

Москва, дом Спиридонова

Где-то часов в пять вечера у Спиридонова, очень собой довольного после вчерашнего ограбления квартиры Дружининых, внезапно пропало хорошее настроение. Прямо напрочь. Чуйка просто вопила, что что-то пошло не так... Чуйке он своей доверял...

Первым делом он вынес деньги из дома. Занёс сумку домой к соседу, что укатил по профсоюзной путевке в Гагры с женой и детьми и попросил его присмотреть за домом, пока он в отъезде. Затем пошел на автобусную остановку встречать жену с работы. Поцеловав ее, сразу велел ехать к сестре в Химки.

– Галя, прямо сейчас возьму тебе попутку, и езжай. У меня могут быть определённые проблемы. Не хочу тебя в них впутывать.

Жена была приучена опытом жизни с милиционером к послушанию. Всякое бывало. Да и догадывалась она, что муж на пенсии непростую работу себе нашел. Так что беспрекословно повиновалась. Пятерка в руке помогла остановить новенький жигуль, и жена уехала. А Спиридонов возвращаться в свой дом не стал. Пошел огородами в дом к соседу... Пристроился там за шторками, слегка отодвинув одну из них. Солнце как раз светит на дорогу, с нее рассмотреть, что кто-то стоит за занавесками, будет сложно.

Ждать пришлось долго, но не впервой. И ожидание окупилось. В начале восьмого, подняв пыль, приехала прекрасно ему знакомая машина Мещерякова. А в ней, кроме него, еще три человека... Все новое пополнение...

Лица у всех были мрачными, и в дверь его дома они стучали совсем не по-дружески...

Увиденного Спиридонову хватило. Где-то он, все же, получается, прокололся, и Мещеряков узнал про деньги. Ну что же делать, надо бежать из Москвы...

Подхватив сумку, теми же огородами он выбрался из соседского дома, спрятав ключ от задней двери под камнем в условленном месте. Надо забрать жену от ее сестры и уезжать из Москвы на попутках. На что способен разъярённый второй секретарь Москвы, узнав о его проступке, он проверять не хотел.

Ну, ничего страшного. С такими деньгами он в любом уголке СССР купит себе и жене новые документы. И заживет простой и спокойной жизнью.

В тайгу, что ли, податься? Будет на охоту ходить, собак заведёт... Шишки кедровые собирать лазать... Самогон варить. А что, надо подумать, пока будет за женой ехать. Тем более она у него баба простая, из деревни, от той Москвы совсем не в восторге. Вечно жалуется на сутолоку постоянную в транспорте, и что такое количество людей вокруг её утомляет... Даже сестре, что в Химки перебралась, завидует, что там потише...

***

Москва, квартира Ивлевых

Утром, едва только покормили Ахмада и отправили его на работу, зазвонил телефон. Это оказался Муравьёв.

– Хотел ещё раз поблагодарить за лекцию по Чили. И уточнить, вы ходили в НИИ Силикатов? Всё там нормально прошло?

Блин, а про то, что надо заново сходить и устроиться на работу в то НИИ, из которого я недавно уволился, я и забыл напрочь.

– Забыл, если честно, – признался я.

– Понятно, – сказал Муравьев с некоторым отчетливо слышным неодобрением. – Но сегодня сможете забежать к ним?

– Через пять минут и пойду, – ответил я.

– Хорошо. А по даче вы определились?

– Да. Мне бы участок на берегу Клязьминского или Пироговского водохранилища. Но только не четыре или шесть соток, это ни о чём. Соток восемь бы, а ещё лучше десять.

– А зачем вам столько? – удивлённо спросил майор. – У меня вот шесть соток, и на всё хватает. Даже баню поставил...

– Да я просто хочу фруктовый сад посадить. А между яблонями, чтобы нормально всё росло, надо метров 5 оставлять. А ведь ещё и груши же. Они вообще гигантские вырастают метров по пятнадцать-двадцать высотой. И малина... Да я только под малину хочу пару соток отвести. Куплю себе морозильник, будем на зиму малину замораживать для деток. Если грамотно это делать, а я умею, то при разморозке зимой ягода будет, как только что сорванная. Самое то при любой простуде или гриппе.

– М-да... Кажется, мы с женой на даче не дорабатываем, – ответил удивлённый моей небольшой лекцией по садоводству майор. – Хорошо, я передам ваши пожелания руководству.

– Там же, в принципе, можно несколько небольших участков рядом находящихся объединить в один, – дружелюбно подсказал ему я. – Если что, у меня у мамы ещё нет дачи, и у сестры.

На том и расстались.

Положил трубку и только тогда подумал, что про сестру я зря упомянул. Инна всё же меня серьёзно напрягает, тяжело с ней рядом находиться. Не дай бог, будем одну дачу делить. А вот мама с Ахмадом совсем другое дело. С ними рядом легко и комфортно.

Москва, Лубянка.

Майор Муравьёв положил трубку. М-да, Ивлев этот себя очень даже ценит! Немудрено, что во время лекции по Чили один из старших офицеров так разозлился... И знает точно, какой размер участка ему нужен. И даже подсказывает, что можно несколько участков объединить. Хотя речь первоначально шла лишь об одном...

С другой стороны, Муравьёв уже не раз убеждался в том, что существует определённая магия в человеческих взаимоотношениях. Знал он в свою бытность несколько девушек, совершенно некрасивых по всем стандартам красоты. К счастью для них, они сами в это, видимо, не верили. И таких себе парней отхватили, что просто загляденье. Самых, что ни на есть востребованных среди красавиц. И ведь у мужчин точно так же. Если сам себя ценишь, как специалиста и профессионала, то и другие начинают проникаться этим чувством. Не без раздражения, кто же любит тех, кто так себя выпячивает, но уважают же!

А с другой стороны, раз сам Вавилов считает Ивлева таким ценным аналитиком, то вполне может быть, что таковым он и является. Начальству виднее. Ему ведь даже толком не объяснили, почему Ивлев так важен для комитета. А он не дурак, чтобы сам спрашивать у зампреда...

***