Шеф с системой. Рецепт победы

Глава 13

Мы вместе, стараясь не привлекать лишнего внимания, прошли в покои князя. Святозар действительно выглядел уставшим. Он сидел в своем кресле у камина, накинув на плечи меховой плащ, и отрешенно смотрел на огонь.

— Отец, — тихо позвал Ярослав.

Князь медленно поднял голову. В его тусклых глазах на мгновение блеснуло тепло при виде сына.

— Ярослав. Что-то случилось?

— Нет, все спокойно, — ответил княжич, подходя ближе. — Просто Алексей приготовил для тебя новый укрепляющий отвар. Говорит, он поможет крепче спать и вернет силы.

Ярослав взял со стола личный серебряный кубок отца и налил в него ароматную, нежно-фиолетовую жидкость. Святозар с сомнением посмотрел на напиток.

— Опять травы… — проворчал он. — Демьян меня уже досыта ими напоил.

— Этот чай другой, отец, — мягко, но настойчиво сказал Ярослав. — Пожалуйста. Ради меня.

Князь посмотрел на сына, на его обеспокоенное, полное любви лицо, и его суровый взгляд смягчился. Он тяжело вздохнул и кивнул.

— Хорошо. Раз ты просишь.

Он взял кубок и медленно, в несколько глотков, осушил его.

— Спасибо, — сказал он, возвращая пустой кубок на стол. — А теперь оставьте меня. Я хочу отдохнуть.

Мы пожелали ему спокойной ночи и бесшумно проскользнули в соседнюю, неприметную дверь.

Комната для княжеских одежд была тесной и душной. Мы с Ярославом притаились у приоткрытой двери, из-за которой открывался вид на покои его отца. Князь Святозар сидел склонившись над какими-то документами. Даже отсюда было видно, как дрожат его руки, как тяжело ему дается чтение.

— Он совсем плох, — прошептал Ярослав, и в его голосе звучала боль.

Я кивнул, не отрывая взгляда от князя.

— А что если мы ошибаемся? — тихо спросил Ярослав. — Что если дядя действительно просто заботится об отце?

Я посмотрел на него. В лице молодого князя читалась внутренняя борьба — разум говорил одно, а сердце отчаянно цеплялось за надежду.

— Вспомни, как он смотрел на отца во время того ужина, — шепнул я. — Когда говорил, что князь «слишком мягкий». Помнишь тот холодок в глазах?

Ярослав болезненно поморщился:

— Помню, но он мне столько помог… Без него наши проекты провалились бы.

— Именно поэтому он и опасен. Всеволод не глупый злодей из сказки. Он умный, дальновидный человек, который знает, когда нужно помочь, чтобы потом получить больше власти.

Мы замолчали, продолжая наблюдение. Время тянулось медленно. Свечи в покоях князя потрескивали, отбрасывая неровные тени на стены. Святозар время от времени потирал виски — головная боль, судя по всему, не проходила.

— Может, он сегодня не придет? — прошептал Ярослав через час ожидания.

— Придет, — уверенно ответил я. — Такие люди педантичны в своих действиях. К тому же, если это яд медленного действия, то его нужно добавлять каждый день.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что он не может позволить себе нарушить привычку. Если князь проживет слишком долго без очередной порции, кто-то может заметить улучшение его состояния.

Ярослав сглотнул. Мои слова были логичными, но от этого не менее страшными.

Еще через полчаса в покоях послышались шаги. Мы оба замерли, прижимаясь к щели между дверью и косяком.

— Никого, — облегченно выдохнул Ярослав, когда в покоях появился только слуга со свечами.

Старый слуга заменил догоревшие свечи на новые, поправил дрова в камине и тихо удалился. Князь даже не поднял головы — он давно привык, что слуги работают незаметно.

— Ярослав, — тихо позвал я, — а ты действительно готов увидеть правду? Даже если она окажется болезненной?

Он долго молчал, глядя на сгорбленную фигуру отца.

— Готов, — сказал он наконец. — Я должен знать. Если дядя действительно… — он не смог договорить. — Если он отравляет отца, то я обязан это остановить.

— Даже если это разрушит твое представление о нем?

— Даже если это разрушит мое представление обо всем на свете, — твердо ответил Ярослав.

Я кивнул. Хорошо. Значит, когда придет момент истины, он не дрогнет.

Прошел еще час. Князь отложил документы и откинулся в кресле, массируя виски. Было видно, что он устал и готовится ко сну.

— Может, дядя уже не придет? — с надеждой прошептал Ярослав.

И в тот же момент в коридоре послышались знакомые твердые шаги.

Мы оба затаили дыхание. Шаги приближались к покоям князя, и я узнал их — размеренную, уверенную поступь воеводы Всеволода.

— Это он, — беззвучно сказал я губами.

Ярослав побледнел, но взгляд не отвел. Теперь мы оба знали — через несколько мгновений либо наши подозрения подтвердятся, либо мы убедимся в собственной паранойе.

В дверь покоев постучали.

— Войдите, — устало отозвался князь.

Всеволод вошел в покои с видом заботливого брата. В руках он держал небольшой медный кувшин, от которого шел легкий пар — судя по всему, подогретое вино.

— Святозар, — мягко сказал он, закрывая за собой дверь, — как ты себя чувствуешь?

— Не очень, — признался князь, с трудом поднимаясь с кресла. — Голова болит, в глазах мутно.

— Я так и думал, — участливо кивнул Всеволод. — Принес тебе особое вино — то самое, южное, что так тебе помогает. Подогрел его с медом и травами.

Он поставил кувшин на стол рядом с двумя серебряными кубками — личным кубком князя и обычным, для гостей.

Я напрягся, прижимаясь к щели. Рядом со мной Ярослав едва дышал, не сводя глаз с дяди.

— Садись, брат, — сказал Всеволод, указывая на кресло. — Расскажи, как прошел день. Я слышал, к тебе приходили торговцы из Смоленска?

— Да, — кивнул Святозар, опускаясь в кресло. — Хотят заключить договор на поставку соли. Но цены…

— Высокие? — сочувственно спросил Всеволод, подходя к столу со спиной к нам.

— Очень высокие, но что делать — своей соли у нас мало.

Всеволод взял кувшин и начал наливать вино. Сначала он наполнил свой кубок — обычный, гостевой.

— Знаешь, — задумчиво сказал он, отставляя свой кубок, — а что если поискать другие источники? Я слышал, на севере есть соляные копи…

Говоря это, он повернулся к столу боком, продолжая беседу с братом и в этот момент я увидел то, что заставило мое сердце остановиться.

Всеволод, продолжая рассказывать о северных копях, незаметно достал из-за пояса крохотный темный флакон. Движение было почти неуловимым — если бы я не знал, на что смотреть, наверняка пропустил бы.

Держа флакон в левой руке, он правой взял кувшин и сделал вид, что снова наливает вино. В этот момент левая рука быстро наклонилась над горлышком кувшина — две, может быть три капли из флакона упали в вино.

— … правда, дорога туда неблизкая, — продолжал Всеволод, как ни в чем не бывало убирая флакон обратно за пояс.

Рядом со мной Ярослав судорожно дернулся, и я едва успел схватить его за руку, не давая выдать наше присутствие.

Лицо молодого князя исказилось от боли и шока. Он увидел то, что надеялся никогда не увидеть — как его любимый дядя хладнокровно отравляет собственного брата.

Всеволод тем временем налил вино в кубок Святозара — тот самый серебряный, из которого князь пил мой отвар.

— Давай выпьем, брат, — с теплой улыбкой сказал он, протягивая отравленное вино. — За твое здоровье.

— За здоровье, — эхом отозвался князь, принимая кубок.

Всеволод поднял свой кубок — чистый, без яда — и отпил глоток.

— Хорошее вино, — заметил он. — Согревает и успокаивает.

Святозар тоже пил, ничего не подозревая, а я сидел в своем укрытии и смотрел на это страшное представление — как брат убивает брата под маской заботы.

— Кстати, — сказал Всеволод, отставляя свой кубок, — я думал о твоих словах насчет передачи дел молодому поколению.

— Да? — Святозар допивал отравленное вино.

— Может, действительно пора? Ярослав показал себя отлично, Алексей тоже приносит большую пользу, а ты мог бы сосредоточиться на стратегических вопросах.

— Возможно, ты прав, — устало согласился князь. Яд уже начинал действовать — его веки тяжелели, речь становилась медленнее.

— Конечно прав, — мягко настаивал Всеволод. — Тебе нужен отдых, брат. Много отдыха.

Он встал и подошел к князю:

— Иди спать. Завтра будет новый день, и ты почувствуешь себя лучше.

— Да, пожалуй, пора, — согласился Святозар, с трудом поднимаясь с кресла.

Всеволод помог ему дойти до спальни, заботливо поддерживая под руку. Потом вернулся в основную комнату, взял свой кубок и допил остатки чистого вина.

— Спокойной ночи, брат, — сказал он в сторону спальни. — Сладких снов.

После этого он спокойно собрал кувшин, поправил свечи и вышел из покоев, как примерный родственник, навестивший больного.

Мы остались сидеть в нашем укрытии, не в силах пошевелиться. Ярослав смотрел в пустоту остекленевшими глазами. Его мир рухнул за несколько минут.

— Я видел это, — прошептал он. — Я своими глазами видел, как он…

— Тише, — прервал я его. — Еще рано. Нужно дождаться рассвета.

Но в душе я торжествовал мрачным торжеством. Ловушка сработала. Теперь у нас есть не только свидетельство, но и вещественное доказательство.

Оставалось только выждать время и проверить, что покажет серебряный кубок.

Мы провели в тесной гардеробной долгое время, не решаясь уйти. Решили дождаться когда слуги уснут. Ярослав сидел, уткнувшись лицом в ладони, а я прислушивался к звукам из покоев князя. Святозар быстро заснул — яд делал свое дело, погружая жертву в тяжелый, нездоровый сон.

— Не могу поверить, — шептал Ярослав. — Как он мог? Собственный брат…

— Поверь, — тихо ответил я. — То, что мы видели, не может быть ошибкой или случайностью.

— Но он же помогал нам! Защищал наши проекты, поддерживал меня…

— Потому что это было выгодно. Всеволод — мастер долгосрочного планирования. Он знал, что придет время, когда ему понадобится твоя благодарность и доверие.

Ярослав горько усмехнулся:

— И я действительно доверял ему. Считал его мудрым наставником.

— Он и есть мудрый, но мудрость без совести превращается в хитрость, а хитрость без границ — в предательство.

Я тронул Ярослава за плечо:

— Пора. Нужно забрать кубок и уходить.

Мы тихо вышли из укрытия и прошли в покои князя. Святозар спал тяжелым сном в своей спальне, а в основной комнате на столе стояла посуда — два серебряных кубка и медный кувшин.

Я взял личный кубок князя и поднес к свече. На первый взгляд он выглядел обычно — блестящая серебряная поверхность, на которой играли отблески пламени.

— Ничего не вижу, — с разочарованием сказал Ярослав.

— Подожди.

Я повернул кубок под другим углом, направив свет свечи на внутреннюю поверхность. И тут я увидел то, что искал.

На дне кубка, едва заметный при обычном освещении, лежал темный налет. Не сплошным слоем, а причудливыми разводами, которые переливались радужными отблесками при движении свечи.

— Вот, — прошептал я. — Смотри.

Ярослав наклонился ближе и ахнул. Темные пятна были отчетливо видны на серебре — словно кто-то капнул чернилами и они растеклись причудливыми узорами.

— Это… это оно? — спросил он.

— Это доказательство, — твердо ответил я. — Мой отвар вступил в реакцию с ядом и оставил след.

В этот момент из коридора послышались шаги — явно кто-то из слуг.

— Быстро, — сказал я, заворачивая кубок в чистую ткань. — Нужно нести это Степану Игнатьевичу.

Мы вышли из покоев как раз в тот момент, когда к ним подошел старый слуга.

— Господин Ярослав? — удивился он. — Что вы здесь делаете так поздно?

— Проведывал отца, — спокойно ответил Ярослав.

Слуга кивнул — для него это выглядело вполне естественно.

Мы поспешили в канцелярию управляющего. Степан Игнатьевич уже ждал нас — он ждал нас и еще не ложился.

— Ну? — коротко спросил он, видя наши лица.

— Всеволод, — сказал Ярослав, и голос его дрожал от сдерживаемой ярости. — Я сам видел, как он добавлял яд в кувшин.

Степан Игнатьевич кивнул — он не выглядел удивленным:

— А доказательства?

Я развернул ткань и поставил кубок на стол. При свете нескольких свечей темные разводы были видны еще отчетливее.

— Вот ваши доказательства, — сказал я. — След яда на серебре.

Управляющий взял кубок в руки и долго изучал темные пятна:

— Это невозможно подделать?

— Невозможно, — уверенно ответил я. — Эта реакция происходит только при контакте определенных веществ. Случайно такого не получится.

— А естественным путем?

— Серебро не темнеет изнутри без причины. Особенно такими узорами.

Степан Игнатьевич поставил кубок на стол и посмотрел на нас:

— Значит, все наши подозрения подтвердились. Всеволод — отравитель.

— Арестовать его! — взорвался Ярослав. — Немедленно! Он убивает моего отца!

— Стой, — остановил его управляющий. — Не так быстро.

— Как не так? У нас есть доказательства!

— У нас есть доказательство того, что князя травят. И мы видели, как это делает Всеволод, но это еще не все.

Ярослав непонимающе посмотрел на него:

— Что еще нужно?

— Нужно выяснить, действует ли он один или у него есть сообщники, — спокойно объяснил Степан Игнатьевич. — Такие планы редко осуществляются в одиночку.

Он встал и подошел к окну:

— Мы поймали крысу за хвост, а теперь выследим все гнездо.

— Что вы предлагаете?

— Установить за Всеволодом тайную слежку. Проследить всех, с кем он встречается. Выяснить, кто еще участвует в заговоре.

Управляющий повернулся к нам:

— А пока что — ни слова никому. Всеволод не должен даже заподозрить, что мы его разоблачили.

— А как же отец? — спросил Ярослав. — Он продолжает травиться!

— Будем внимательно следить за его здоровьем, — пообещал Степан Игнатьевич. — И при первых признаках ухудшения примем меры. Если Алексей сможет приготовить что-нибудь, чтобы замедлить действие яда, то будет совсем хорошо.

Он взял кубок и запер его в железный ларец:

— А это будет храниться как главная улика. Когда придет время суда, у нас будет неопровержимое доказательство.

Мы вышли из канцелярии с тяжелым сердцем. Правда была установлена, но борьба только начиналась. Теперь предстояло выяснить, насколько глубоко пустили корни предательство и измена.

Всеволод думал, что играет в одиночку против наивных противников, но теперь мы знали его тайну, а он не знал нашей.

Игра переходила в новую фазу.