Шеф с системой. Рецепт победы

Глава 14

Канцелярия управляющего была окутана тревожной тишиной. За окнами едва забрезжил рассвет, но мы уже сидели за столом, изучая первые донесения от людей, которых Степан Игнатьевич поставил следить за Всеволодом.

— Ничего, — мрачно сказал управляющий, откладывая очередной свиток. — Абсолютно ничего подозрительного.

— Как это ничего? — нетерпеливо спросил Ярослав. — Он же отравитель!

— Он отравитель, но не дурак, — ответил Степан Игнатьевич. — Посмотри сам.

Он разложил перед нами несколько записок:

— Вчера утром — совет по вопросам торговли. Днем — объезд укреплений с капитанами. Вечером — обычный визит к больному брату с лекарственными травами.

— А кто-то следил за тем, что он делает наедине с людьми? — спросил я.

— Конечно, но Всеволод слишком осторожен. Никаких тайных встреч, никаких подозрительных разговоров. Он ведет себя как образцовый воевода и заботливый брат.

Ярослав ударил кулаком по столу:

— Но мы же знаем правду! Видели собственными глазами!

— Мы знаем, а доказать не можем, — терпеливо объяснил Степан Игнатьевич. — Наши показания — это слово против слова. Учитывай, что Всеволод пользуется большим уважением среди старших бояр и капитанов.

— Значит, он просто будет продолжать травить отца? — с отчаянием спросил Ярослав.

— Не будет, — твердо сказал управляющий. — Но нам нужен другой подход.

Он встал и подошел к окну:

— Всеволод — волк. Опытный, хитрый, осторожный. Поймать его за хвост почти невозможно, но у каждого волка есть шакалы, которые бегают у него на побегушках.

— Вы имеете в виду, что он не один и хотите подобраться к нему через его помощника? — спросил я.

— Верно, Алексей. Заговор такого масштаба нельзя провернуть в одиночку, — объяснил Степан Игнатьевич. — Всеволоду нужны помощники. Люди, которые знают детали, но не имеют его железных нервов.

— И кто это может быть? — спросил Ярослав.

Управляющий повернулся к нам:

— Лекарь Демьян. Он слишком часто общается с Всеволодом.

Я улыбнулся. Действительно — кто лучше лекаря разбирается в ядах? И кто имеет лучший доступ к князю под предлогом лечения?

— Демьян? — переспросил Ярослав. — Но он же… он просто неудачник. Завистливый, но безвредный.

— Именно поэтому он идеальная пешка, — сказал Степан Игнатьевич. — Всеволод мог легко им манипулировать, играя на его зависти к Алексею и обещаниях вернуть былое влияние.

Я задумался. Логика была безупречной. Демьян действительно имел и мотивы, и возможности.

— Только у нас нет против него ничего, — заметил я, а потом до меня дошло. Я ведь имею дело не с обычным управляющим, а, фактически, с начальником службы безопасности, если выражаться языком моего мира. — Так вы хотите…

Степан впился в меня своим изучающим взглядом: — Снова верно. Алексей, — кивнул управляющий, словно оценивая меня заново. — Страх, — просто ответил Степан Игнатьевич. — Демьян — слабый человек. Слабые люди ломаются под давлением гораздо быстрее сильных.

Он подошел к железному ларцу и достал серебряный кубок с темными разводами:

— У нас есть неопровержимое доказательство отравления. Если мы правильно надавим на Демьяна, он сломается и расскажет все.

— А если не сломается? — спросил Ярослав.

— Сломается, — уверенно сказал управляющий. — Такие люди, как Демьян, всегда ломаются, когда понимают, что их покровитель готов их предать.

— Что вы предлагаете?

— Вызвать его на допрос как главного подозреваемого. Показать ему улики и дать понять — игра окончена, остается только выбрать сторону.

Степан Игнатьевич поставил кубок на стол:

— Всеволод слишком умен, чтобы попасться в ловушку, но Демьян — нет. Через Демьяна мы доберемся и до главного заговорщика.

— Когда начнем? — спросил Ярослав.

— Прямо сейчас, — ответил управляющий. — Чем раньше мы сломаем это слабое звено, тем быстрее спасем твоего отца.

Он подошел к двери и позвал одного из самых опасных воинов крепости:

— Борислав! Подойди.

Через минуту в канцелярию вошел наш товарищ, с которым мы тут же обменялись рукопожатиями.

— Слушаю, господин управляющий.

— Возьми двух воинов и приведи ко мне лекаря Демьяна. Немедленно.

— Арестовать? — уточнил Борислав, по тону поняв, что каша заваривается серьезная.

— Пока нет, но пусть он поймет — это не дружеский визит и он в шаге от эшафота.

Борислав кивнул и вышел.

— А теперь ждем, — сказал Степан Игнатьевич, усаживаясь за стол. — Увидим, из чего сделан наш лекарь — из железа или из глины.

Демьян сидел в своих лекарских палатах, растирая в ступке какие-то травы. Последние недели были для него тяжелыми — князь слабел, несмотря на все его усилия, а репутация лекаря страдала. Особенно болезненными были косые взгляды и шепотки: «Не может вылечить», «Алексей справился бы лучше».

Он с силой нажал на пестик, и сухие листья валерианы превратились в пыль. Этот запах… он помнил его с детства. Таким же пахло в тесной землянке его отца, простого деревенского знахаря, который научил его всему, что знал — как распознавать коренья, как сушить травы, как слушать дыхание больного. Он был лучшим учеником. Талантливым мальчишкой, который мог по одному лишь цвету кожи определить хворь.

Его заметил еще старый князь, отец Святозара, когда Демьян, тогда еще безусый юнец, вылечил его любимого псаря от лихорадки. Князь оценил знание. Забрал его ко двору, дал доступ к книгам, к редким травам. Десятилетиями он был первым и единственным. Его слово было законом, его отвары — последней надеждой. Он служил этому роду верой и правдой, с гордостью нося звание главного лекаря.

Демьян с горечью вспомнил тот день, еще до появления Алексея, когда к нему пришел воевода Всеволод. Его вкрадчивый голос, сочувствующий взгляд, слова о том, что «старые устои рушатся», что «молодой и горячий Ярослав не готов к власти, его нужно умерить во благо рода». Всеволод играл на его честолюбии, как на гуслях. Он обещал ему еще большее влияние, почет и славу, когда придет «правильное» время.

И он, Демьян, старый дурак, поверил. Согласился помочь. Он начал давать княжичу те самые отвары, которые должны были не лечить его от мнимой хвори, а медленно истощать его силы, превращая в слабого, послушного юношу. Все шло по плану, пока не появился этот повар. Этот мальчишка, который своими странными бульонами не просто вылечил княжича — он свел на нет месяцы тайной работы Демьяна и провалил первую часть заговора Всеволода.

И теперь он был в ловушке. План провалился, но отступать было поздно. Всеволод не простил бы провала и Демьян был вынужден помогать в новом, еще более страшном деле.

Дверь с грохотом распахнулась, и в палату вошел Борислав с двумя гвардейцами. Их лица были суровы.

— Лекарь Демьян, — строго произнес Борислав, — управляющий приказал доставить тебя к нему немедленно.

Демьян вздрогнул, роняя ступку. Травы рассыпались по полу.

— Доставить? Зачем? Что случилось?

— Не мне об этом судить, — отрезал Борислав. — Одевайся и идем.

— Но у меня дела, больные…

— Дела подождут. Приказ есть приказ.

Демьян с дрожащими руками начал собирать рассыпанные травы:

— Дайте хотя бы убрать…

— Оставь как есть, — нетерпеливо сказал один из воинов. — Нечего время тратить.

Лекарь поднялся, натягивая свой плащ. Руки у него тряслись — такой официальный вызов, да еще и от Степана Игнатьевича не предвещал ничего хорошего.

Они вышли из палат и направились по коридорам крепости к канцелярии управляющего. Демьян шел в окружении троих стражников, чувствуя себя арестантом. Встречные слуги и дружинники оборачивались, глядя на эту процессию с любопытством и опаской.

— Борислав, — попытался заговорить лекарь, — ты не знаешь, в чем дело? Может, с князем что-то случилось?

— Не болтай, — коротко ответил тот.

По пути они прошли мимо кухонь, где Демьян увидел Алексея, обсуждавшего что-то с поварами. Молодой знахарь поднял голову и спокойно посмотрел на процессию. В его взгляде не было ни удивления, ни любопытства — словно он уже знал, что происходит.

Это заставило Демьяна еще больше занервничать.

Чуть дальше они встретили Ярослава, который шел по коридору в сопровождении нескольких младших бояр. Молодой князь тоже взглянул на лекаря, и в его глазах мелькнуло что-то холодное и оценивающее.

Стражники почтительно расступились, пропуская Ярослава, а он прошел мимо, даже не кивнув. Для Демьяна это было оскорбительно — раньше княжич всегда здоровался с ним.

— Что происходит? — пробормотал лекарь, но никто ему не ответил.

Когда они подошли к канцелярии управляющего, Борислав постучал в дверь.

— Войдите, — раздался голос Степана Игнатьевича.

Борислав открыл дверь и слегка подтолкнул Демьяна вперед:

— Лекарь Демьян, как приказывали.

— Спасибо. Можешь идти, но будь поблизости.

— Слушаюсь.

Борислав вышел, закрыв за собой дверь, и Демьян остался один на один с управляющим.

Степан Игнатьевич сидел за своим массивным столом, и его лицо было непроницаемо. На столе лежал единственный предмет — серебряный кубок, который странно поблескивал в свете свечей.

— Садись, Демьян, — негромко сказал управляющий, указывая на стул перед столом.

Лекарь неуверенно опустился на стул, не сводя глаз с серебряного кубка. Что-то в нем было не так — внутренняя поверхность казалась подернутой темными разводами.

— Тяжелые времена, — задумчиво начал Степан Игнатьевич. — Князь слабеет день ото дня, твои отвары не помогают. Должно быть, очень болезненно для лекаря видеть, как его пациент угасает.

— Я делаю все, что могу, — нервно ответил Демьян. — Но возраст, усталость от государственных дел…

— Да, именно так мы все и думали, — кивнул управляющий. — До сегодняшнего утра.

Он придвинул кубок ближе к Демьяну:

— А потом выяснилось, что князь Святозар страдает не от старости. Посмотри на этот кубок.

Демьян наклонился и рассмотрел темные пятна на серебре. Его лицо побледнело.

— Что это? — прошептал он.

— Ты, как лучший знаток ядов в крепости, наверняка сразу узнаешь эти следы, — спокойно сказал Степан Игнатьевич. — Это отпечатки смерти на благородном металле.

— Но… но откуда…

— Этот кубок принадлежит князю. Вчера вечером он пил из него, а утром мы обнаружили вот это.

Управляющий откинулся в кресле:

— Кто-то методично отравляет нашего князя, Демьян. Теперь у нас есть неопровержимые доказательства.

Лекарь судорожно сглотнул. Его руки дрожали, а на лбу выступила испарина.

— Господин управляющий, — пролепетал он, — я не понимаю, при чем тут я…

— А при том, — холодно ответил Степан Игнатьевич, — что ты единственный в крепости, кто имеет постоянный доступ к князю под предлогом лечения и единственный, кто достаточно разбирается в ядах, чтобы провернуть такое.

В канцелярии повисла тяжелая тишина. Демьян сидел, уставившись на серебряный кубок, а Степан Игнатьевич спокойно наблюдал за его реакцией.

— Господин управляющий, — наконец выдавил лекарь, — вы же не думаете, что я… что я способен на такое?

— А что я должен думать? — мягко спросил Степан Игнатьевич. — Князь болеет уже месяцы. Ты его лечишь, но ему становится только хуже. Теперь выясняется, что его травят.

— Но это может быть кто угодно! — воскликнул Демьян. — Любой из слуг, любой…

— Кто угодно не разбирается в ядах так, как ты, — перебил его управляющий. — Кто угодно не знает, какие именно травы давать, чтобы угасание походило на естественную старость.

Он пододвинул кубок еще ближе:

— Посмотри внимательнее. Узнаешь этот узор?

Демьян неохотно наклонился над кубком. Темные разводы действительно имели характерную форму — словно капли, растекшиеся по серебру.

— Это… это может быть что угодно, — пробормотал он.

— Нет, не что угодно, — твердо сказал Степан Игнатьевич. — Это след определенного яда. Того самого, которым медленно убивают нашего князя.

Лекарь попытался отодвинуться от стола, но кресло не позволяло.

— Знаешь, что больше всего меня удивляет? — продолжал управляющий. — Даже воевода Всеволод обеспокоен происходящим.

При упоминании имени Всеволода Демьян вздрогнул.

— Он считает, — медленно произнес Степан Игнатьевич, внимательно наблюдая за реакцией лекаря, — что ты, как главный врачеватель, что-то упустил. Позволил отравить князя прямо у себя под носом.

— Воевода… что он говорил? — нервно спросил Демьян.

— О том, что нужно найти виновных, — ответил управляющий. — И наказать их по всей строгости. Он очень расстроен тем, что под твоим присмотром с его любимым братом случилось такое несчастье.

Лицо Демьяна стало серым. Он понял, в какую ловушку попал.

— Всеволод требует расследования, — продолжал Степан Игнатьевич. — Он хочет знать, кто виноват в том, что яд попадал к князю месяцами, а ты этого не заметил.

— Но я… я не знал… — залепетал лекарь.

— Не знал? — управляющий поднял бровь. — Главный лекарь крепости не знал, что его князя травят? Это выглядит либо как чудовищная некомпетентность, либо как соучастие.

Демьян понял, что его загоняют в угол. Если он продолжит отрицать — его обвинят в халатности или прямом участии в заговоре. Если признается… но в чем признается?

— Господин управляющий, — попытался он, — может быть, мы могли бы…

— Могли бы что? — холодно спросил Степан Игнатьевич.

— Найти настоящих виновных, — выдохнул Демьян. — Тех, кто действительно стоит за этим.

— А кто же стоит за этим, по-твоему?

Лекарь замолчал. Он чувствовал, что каждое слово может стать для него роковым.

— Понимаешь, в чем дело, Демьян, — сказал управляющий, вставая из-за стола, — у нас есть факты. Князь отравлен. Это доказано и кто-то должен за это ответить.

Он подошел к окну:

— Воевода Всеволод настаивает на том, чтобы виновный был найден и наказан. Причем наказан жестоко, как пример для других.

— Что вы хотите от меня? — прошептал Демьян.

— Правду, — просто ответил Степан Игнатьевич. — Всю правду о том, что происходило эти месяцы.

Он повернулся к лекарю:

— Ты можешь продолжать играть в невинность. Тогда тебя обвинят как главного врага. Со всеми вытекающими последствиями или можешь рассказать все, что знаешь, и тогда, возможно, князь учтет, что ты был всего лишь замешан в чужой игре.

Демьян сидел, опустив голову. Он понимал, что попал в безвыходную ситуацию.

— Соучастникам иногда позволяют дожить до конца игры, — тихо добавил управляющий, — если они вовремя меняют сторону.

В канцелярии снова повисла тишина. Демьян боролся с самим собой, взвешивая варианты.

— А если я… если я что-то знаю… — нерешительно начал он.

— Тогда говори, — спокойно сказал Степан Игнатьевич. — Говори, пока не поздно.

Лекарь поднял голову и посмотрел на управляющего. В его глазах читалась капитуляция.

— Я… я расскажу все, — прошептал он. — Но вы должны понять — я не хотел… я не думал, что дойдет до этого…

— Понял, — кивнул Степан Игнатьевич. — А теперь рассказывай. С самого начала.

И Демьян начал говорить.

— Все началось еще до поединка с Морозовым, — тихо начал Демьян, не поднимая головы. — Когда княжич Ярослав начал хворать после своих тренировок. Воевода Всеволод пришел ко мне. Он говорил, что Ярослав слишком горяч, что его сила безудержна и опасна для него самого и для рода. Сказал, что его нужно… «умерить».

Степан Игнатьевич молча слушал, его лицо было непроницаемым.

— Он убедил меня, что действует во благо. Я начал давать Ярославу отвары, которые не лечили, а наоборот, медленно истощали его силы. Делали его слабее, послушнее.

Лекарь судорожно сглотнул:

— Все шло по его плану, пока не появился этот повар… Алексей. Он своими странными кашами и бульонами свел на нет месяцы моей тайной работы и сделал Ярослава сильнее, чем когда-либо. План провалился.

— И тогда Всеволод сменил цель, — догадался управляющий.

— Да, — болезненно кивнул лекарь. — После провала с сыном он взялся за отца. Но… клянусь всеми богами, я не травил князя! Да я даже не умею варить эти отвары! Мне их давал Всеволод!

— Прекрасно. Но ты знал о том, что он хочет отравить Князя? — голос Степана был холоден.

— Я не знал! Я догадывался! — вспылил Демьян. — Всеволод ничего мне не говорил про это. Он просто намекал, что теперь нужно действовать тоньше. Что князь устал и ему нужен покой. Моей задачей было лишь одно — подтверждать это. Делать вид, что я лечу его от старости, давать ему простые успокаивающие отвары, чтобы никто ничего не заподозрил.

— А Всеволод в это время действовал сам, — закончил за него управляющий.

— Да, — мрачно согласился лекарь. — Я видел, как он носит князю свое «особое вино». Видел, как Святозар слабеет день ото дня. Я лекарь и понимал, что это не просто возраст, но что я мог сделать?

Он не договорил, но и так все было ясно.

— Ты боялся, — констатировал Степан. — Боялся, что он выдаст тебя за заговор против Ярослава.

— Да! — с отчаянием выкрикнул Демьян. — Он сказал мне прямо: я уже слишком глубоко в этом деле, чтобы отступать. Если правда всплывет, то меня первого обвинят в отравлении и только он может меня защитить.

Степан Игнатьевич кивнул:

— Классический прием. Сначала втянуть человека в грязное дело, а потом шантажировать его соучастием.

— Я понимал, что попал в ловушку, — прошептал Демьян. — Но не знал, как выбраться.

— А что насчет других сообщников? — спросил управляющий. — Всеволод действовал один?

— Не знаю, — покачал головой лекарь. — Со мной он встречался только наедине, но иногда упоминал о каких-то союзниках, которые «помогут нам, когда придет время».

— Каких союзниках?

— Не называл имен. Только говорил, что есть люди, которые тоже заинтересованы в переменах. Что когда старая власть ослабнет, они поддержат новую.

Степан Игнатьевич задумался. Это подтверждало его подозрения о том, что заговор выходит за пределы крепости.

— Демьян, — сказал он серьезно, — ты понимаешь, что твое молчание и бездействие едва не убили князя?

— Понимаю, — прошептал лекарь, опуская голову. — Я думал об этом каждую ночь, но было уже поздно что-то менять.

— А теперь не поздно, — твердо сказал управляющий. — Теперь ты можешь искупить свою вину.

— Как?

— Рассказать про Всеволода. Рассказать всем и князю всю правду о заговоре.

Демьян поднял голову:

— А что будет со мной?

— Это решит князь, — ответил Степан Игнатьевич. — Но ты был соучастником, а не главным врагом. Возможно, князь даст тебе шанс на помилование. Я поговорю с ним, если ты нам поможешь.

Лекарь долго молчал, обдумывая предложение.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Я готов все рассказать. Итак слишком тяжелый груз несу. Сил больше нет.

— Тогда позову писаря, — кивнул управляющий. — Он запишет твои слова.

Он подошел к двери и позвал:

— Михаил! Ко мне, с письменными принадлежностями!

Через несколько минут в канцелярию вошел молодой писарь с чернильницей и свитками пергамента.

— Записывай все, что скажет лекарь, — приказал Степан Игнатьевич. — Дословно.

Когда писарь приготовился, управляющий посмотрел на Демьяна:

— Начинай сначала и не упускай ни одной детали.

И Демьян начал рассказывать свою историю заново, более подробно. О первой встрече с Всеволодом, о заговоре против Ярослава, о своем провале и о том, как его втянули в молчаливое соучастие в отравлении князя.

Степан Игнатьевич слушал, не выказывая ни триумфа, ни жалости. Теперь у него были все необходимые доказательства для обвинения главного заговорщика. Охота на волка вступала в решающую стадию.