Шеф с системой. Рецепт победы

Глава 8

Преддверие зимы окутало крепость Соколов обманчивым спокойствием. Временное перемирие перед новой бурей.

Я стоял на стене и смотрел на окрестные леса, где когда-то рыскали вражеские отряды. Теперь там была лишь тишина. Морозовы, оставшись в одиночестве после развала союза с Боровичами, затаились в своих владениях, зализывая раны и готовясь к новому раунду войны.

— О чем думаешь? — спросил Ярослав, подойдя ко мне.

— Обо всем, — честно ответил я.

Я действительно думал обо всем, что произошло. В голове, как в калейдоскопе, проносились картины моего пути. Вот я — бесправный раб на грязной, вонючей кухне Прохора, чья единственная цель — выжить. Вот я — «Повар», спасающий от яда сначала княжича, а потом и всю крепость. Вот я — «Боевой знахарь» в тылу врага, с тесаком в руке и раненой рукой, отбивающий атаку.

Я посмотрел на двор крепости, где шла мирная жизнь, которую мы отстояли. Вспомнил, как в самом начале, в той грязной каморке, я мечтал все изменить. И вот, оглядываясь назад, я понял — у меня получилось. Я изменил все. Выжил и обрел свободу, друзей, невиданное влияние.

Но, глядя на развевающееся на башне знамя Соколов, я впервые за долгое время почувствовал не благодарность, а глухую, ноющую тоску. Я служил этому роду, но это был не мой род.

В моей голове всплыли смутные, обрывочные воспоминания, оставшиеся от прошлого хозяина этого тела. Воспоминания о гордом, но обедневшем роде Вевериных. Об отце и матери, которых убили. О чести, втоптанной в грязь.

Я спас род Соколов, но что я сделал для своего собственного?

Ради доброй памяти того мальчика, чью жизнь я теперь проживал, ради его родителей, я должен не просто служить чужому князю. Я должен вернуть Вевериным их имя, а это значит, что рано или поздно мне нужно будет уходить, но уходить не рабом, а свободным человеком. Желательно — со своим титулом и своей землей, где я смогу заложить основу для возрождения рода.

И в этот момент все мои «прогрессорские» проекты обрели новый, глубоко личный смысл. Строительство коптилен, создание «Железного Запаса» — это был мой способ сделать род Соколов настолько сильным, настолько обязанным мне, чтобы однажды они сами, с благодарностью, даровали мне то, что мне нужно. Землю и возродили мой род.

— О том, что война еще не кончена, — ответил я, возвращаясь к насущному. — Мы выиграли одну битву, нейтрализовали одного врага, но Глеб Морозов никуда не делся и зима даст ему время подготовиться.

— Согласен, но пока он готовится, мы не сидим без дела. — Ярослав указал на двор крепости, где шла активная работа. — Укрепляем стены, тренируем новобранцев, пополняем арсенал.

Я кивнул, но мысли мои были заняты другим. Военная подготовка была важна, но я видел более глубокую проблему. Наша победа в «Соколином гамбите» была достигнута во многом благодаря моему «Железному Запасу» — революционной системе питания, которая позволила отряду выдержать нечеловеческие нагрузки.

Но тот запас был создан, в основном, для конкретного похода. А что, если война затянется? Что, если придется кормить не сотню воинов в рейде, а тысячи бойцов в долгой осаде? Да, я усовершенствовал способ засолки рыбы, да построил коптильни, но этого мало.

— Ярослав, — сказал я, — мне нужно поговорить с твоим отцом. Есть идеи по поводу того, как подготовиться к долгой войне.

— Какие идеи?

— Пищевые. — Я посмотрел на него серьезно. — В нашем походе мы победили не только благодаря храбрости воинов, но и благодаря правильной организации снабжения. Вот только то, что работает для сотни людей на месяц, не сработает для тысяч на год.

Ярослав нахмурился:

— Объясни подробнее.

— Наши методы хранения еды примитивны. Мы коптим, солим, сушим — это дает нам припасы на несколько месяцев. Что, если война затянется на годы? Что, если Морозовы приведут наемников и осадят нас здесь? Сколько мы протянем?

Понимание отразилось на лице Ярослава:

— Ты предлагаешь создать запасы долгой войны.

— Не просто запасы для войны, а новые способы переработки и хранения, которые позволят нам превратить излишки урожая в продукты, способные храниться годами без потери качества.

— Это возможно?

— Возможно, но потребует вложений, экспериментов, времени. И, самое главное — поддержки твоего отца.

Ярослав задумался, глядя на дворы крепости, где кипела работа:

— Отец тебе доверяет. После того, что ты сделал, он готов выслушать любые твои предложения.

— Тогда созывай совет. Пора менять подход к войне.

К вечеру по крепости пронесся слух, который заставил «старую гвардию» забеспокоиться. Знахарь Алексей снова запросил у князя большой совет. Официальная тема — «укрепление продовольственной безопасности рода».

Вечером, в углу большого зала, где у камина грелись старые капитаны, состоялся тихий, но напряженный разговор.

— Снова совет? — проворчал главный казначей Елизар. — Чего еще ему надо, этому неугомонному знахарю? Мы и так выделили ему ресурсы на его «Железный Запас». Кухня гудит, повара носятся, как угорелые. Чего ему не хватает?

— Влияния ему не хватает, — хмуро ответил один из седобородых капитанов. — Ты разве не видишь? Он все больше и больше подминает под себя всех. Княжич от него не отходит. Теперь и князь слушает его, раскрыв рот.

— Его методы… они чужды нам, — поддержал другой. — Все эти брикеты, эликсиры… Это не по-нашему. Не по-людски. Добром это не кончится.

В этот момент к ним подошел воевода Всеволод. Он присел рядом, подливая себе вина.

— Слышу, вы нашего героя обсуждаете, — сказал он с легкой усмешкой.

— Да какой он герой! — вспылил казначей. — Выскочка! Колдун! Он разорит нас своими затеями!

Всеволод медленно отпил вино, задумчиво глядя на огонь.

— Возможно, — неожиданно согласился он, и капитаны удивленно посмотрели на него. — Его методы действительно необычны и расходы велики. Я тоже беспокоюсь.

Он сделал паузу.

— Но, — продолжил он, — нельзя отрицать его результаты. Он спас крепость вместе с Ярославом и помог ему принести нам победу. Князь ему верит. Идти сейчас против него в открытую — значит настроить против себя и князя, и Ярослава, и половину дружины. Это глупо.

— Так что же, сидеть и смотреть, как он прибирает к рукам всю власть? — не унимался капитан.

— Нет, — ответил Всеволод. — Мы будем слушать. Очень внимательно. Посмотрим, что еще придумал этот гений. Может, его новая идея окажется полезной для всех нас. А может, — он хитро улыбнулся, — она окажется настолько безумной, что он сам себя и погубит. Не нужно торопить события. Просто дайте ему веревку, а повесится он на ней сам.

Старые капитаны переглянулись, и в их глазах появилось понимание. План Всеволода был им по душе.

А на следующий день князь Святозар собрал большой совет в главном зале крепости…

Алексей на совете

Я стоял перед всеми с докладом, который мог изменить будущее всего рода.Это были революционные идеи для местных, но я уверен, что смогу воплотить их в жизнь.

— Уважаемые, — начал я, — наша победа над Боровичами показала силу нового подхода к войне. Мы победили не числом, а умом, подготовкой, но это только начало.

Князь кивнул, давая мне знак продолжать.

— Главная слабость любого рода — зависимость от урожая текущего года. Плохое лето — и к зиме начинается голод. Суровая зима — и весной приходится делить последние запасы. Мы живем от урожая к урожаю, а в этом году еще и урожай наш пострадал от набегов. Если бы не рейд и дань с Боровичей, то мы бы сейчас уже кормили людей по нормам.

— И что ты предлагаешь? — спросил Степан Игнатьевич.

— Научиться превращать излишки хороших лет в запасы, которые продержат нас в плохие. Создать такую систему хранения, при которой голод станет невозможен в принципе.

По залу пронесся заинтересованный шепот. Идея была амбициозной для этого времени. Я это прекрасно понимал, но отступать не собирался.

— Конкретнее, — попросил князь.

— У меня есть два предложения. Первое — освоить производство твердого сыра. Молоко портится за дни, но правильно приготовленный сыр может храниться годами, становясь только лучше.

— А второе?

— Сыровяленые колбасы. Технология, которая позволит нам использовать любое мясо — от лучших кусков до обрези — и превращать его в продукт с неограниченным сроком хранения.

Казначей, пожилой боярин с седой бородой, поднял руку:

— Молодой человек, с уважением к вашим прошлым заслугам, но то, что вы предлагаете — это расточительство. Эксперименты с едой в то время, когда нужно готовиться к войне…

— Это и есть подготовка к войне, — перебил я. — Самая важная подготовка. В долгой войне побеждает не тот, кто сильнее бьет, а тот, кто дольше выдерживает.

— Красивые слова, — проворчал один из старых капитанов, — но деньги тратить придется настоящие.

Атмосфера в зале накалялась. Я чувствовал, как мой проект балансирует на грани провала под давлением консервативных голосов.

И тут произошло неожиданное.

Воевода Всеволод, младший брат князя, поднялся со своего места. Это был мужчина лет сорока пяти, с густой темной бородой и проницательными глазами. До этого момента он молчал, внимательно слушая споры, но теперь выступил вперед.

— Позвольте мне высказаться, — сказал он, и его голос прозвучал веско в затихшем зале. — Я слушал этот спор и понимаю — здесь столкнулись два взгляда на будущее нашего рода.

Все повернулись к нему. Всеволод пользовался большим уважением среди воинов и бояр.

— Наш казначей говорит о традициях, о проверенных методах. Это достойная позиция, — кивнул воевода в сторону старого боярина. — Но позвольте мне напомнить вам недавнюю историю.

Он обвел взглядом собравшихся:

— Месяц назад этот молодой человек участвовал в тайном походе, когда чуть больше сотни воинов отправились в самое сердце вражеской территории. Помните?

Неловкое молчание. Действительно, многие из присутствующих до сих пор считают наш поход безумством.

— А что в результате? — продолжил Всеволод. — Они не только вернулись живыми, но и разгромили врага, захватили заложников, получили огромную контрибуцию и заставили Боровичей отступить.

Он подошел ближе к столу:

— И все это благодаря чему? Благодаря тому, что Алексей подошел к войне не как наши деды, а как человек, думающий на поколения вперед. Его «Железный Запас» позволил нашим воинам выдержать то, что было не под силу обычным людям.

Казначей поерзал на месте:

— Но, воевода, тогда речь шла о конкретном походе…

— А теперь речь идет о будущем рода, — жестко перебил Всеволод. — Вы хотите, чтобы мы и дальше зависели от капризов погоды? Чтобы каждая засуха или суровая зима ставили нас на грань голода?

Он повернулся к князю:

— Брат, Алексей предлагает освободить нас от извечного страха голода. Сделать наш род по-настоящему независимым.

— Но затраты… — начал было один из старых капитанов, со злостью во взгляде смотрящий на Всеволода.

— Затраты? — Всеволод усмехнулся. — А сколько мы потратили на эту войну? Сколько жизней, сколько серебра, сколько сожженных деревень? А одна правильная идея этого юноши окупила все наши вложения за один поход.

Он обернулся ко мне:

— Алексей, напомни собравшимся — что конкретно ты предлагаешь создать?

— Производство твердого сыра, который может храниться долгое время, становясь только лучше, — ответил я. — И технологию изготовления сыровяленых колбас, которая позволит превращать любое мясо в продукт практически неограниченного срока хранения.

Один из старых капитанов, до этого молчавший, хмыкнул.

— Колбасы? Знахарь, мы и так делаем колбасы. Начинил кишку, подкоптил в печи — вот и все. Да только хранятся они от силы неделю.

— Вы говорите о копченой колбасе, — спокойно поправил я. — Я говорю о другом. Мы возьмем рубленое мясо, смешаем его с салом и обрезью. Добавим определенное количество соли и пряных трав, которые не дадут ему испортиться. Затем мы будем эту колбасу сушить в специальном, прохладном, постоянно проветриваемом подвале. Влага будет уходить, а вкус и сила мяса — концентрироваться.

Я сделал паузу, давая им осознать.

— В итоге мы получим не мягкую колбасу, а твердый, ароматный брусок, который можно хранить очень долго.

— Слышите? — Всеволод стукнул кулаком по столу. — Продукты неограниченного срока хранения! Представьте, что это значит для нашей обороны!

Князь Святозар наклонился вперед:

— Ты сказал про сыр. Знахарь, мы не дети, чтобы молоком баловаться. Мы делаем сыр. Он прокисает через месяц, если его в рассоле не держать.

— Вы говорите о твороге или простом рассольном сыре, — спокойно поправил я. — Я говорю о другом способе.

Я посмотрел на князя и управляющего.

— Мы возьмем молоко, но створожим его особым ферментом, чтобы получить плотный, крепкий сгусток. Мы отожмем из него всю лишнюю воду с помощью пресса, которого у вас еще нет, но который мы построим. Мы засолим его и оставим созревать в холодном, темном подвале.

Я сделал паузу, давая им осознать.

— И он не испортится. Он станет твердым и ароматным.

Воевода Всеволод кивнул:

— Вы слышали? Это не эксперименты ради экспериментов, а стратегия выживания рода на столетия вперед.

Атмосфера в зале начала меняться. Слова Всеволода подействовали на собравшихся сильнее моих технических объяснений.

— А что, если не получится? — робко спросил казначей. — Что, если продукты испортятся?

— А что, если получится? — парировал Всеволод. — Что, если через несколько лет у нас будут такие запасы еды, что мы сможем выдержать любую осаду? Что, если мы станем торговать этими продуктами с соседними родами, получая дополнительный доход?

Эта мысль явно заинтересовала присутствующих. Торговля — это прибыль, а прибыль понимали все.

— Кроме того, — добавил Всеволод, — мы получим не только продукты, но и способы изготовить новые продукты. Кто контролирует уникальные знания, тот контролирует торговлю.

Князь долго молчал, обдумывая услышанное. Наконец он поднял голову и посмотрел на меня в упор.

— Алексей. Твердый сыр, который не портится, а зреет. Колбасы. Откуда у тебя эти знания? Такого не делают даже при дворе Великого Князя.

В зале повисла напряженная тишина. Все взгляды были устремлены на меня. Это был самый опасный вопрос, который мне когда-либо задавали.

— Все началось с книг, мой князь, — начал я, и мой голос был спокоен. — С вашего разрешения, я провел много времени в библиотеке крепости.

Я сделал паузу, собираясь с мыслями.

— Я нашел записи купца, который плавал в южные и западные земли. Он писал о диковинках, которые там видел, но там не было рецептов. Лишь обрывки и описание того, что он там видел.

Я посмотрел на Ярослава, а затем снова на князя.

— Как повар, я не мог пройти мимо такой загадки. После начала войны я понял, что наша главная слабость — это еда. Мы зависим от урожая и от охоты. И эта мысль не давала мне покоя.

Я немного помолчал, словно собираясь с духом, чтобы признаться в своем «преступлении».

— Я тайно пробовал приготовить эти продукты, — сказал я чуть тише. — Брал немного молока, которое оставалось после ужина, обрезки мяса, которые шли на выброс. Большинство моих первых попыток закончились плесенью и вонью.

По залу пронесся тихий смешок. Моя «неудача» делала историю более правдоподобной.

— Но я повар и не мог просто так сдаться. То, что я предлагаю вам сегодня — это результат месяцев тайной работы.

Я закончил и надеялся, что моя легенда сработает. Врал, конечно, но что поделать? По-другому мои знания объяснить просто невозможно. Ну и еще я надеялся на воеводу и управляющего, что они прикроют меня.

Князь Святозар слушал меня, не перебивая. Когда я закончил, он долго молчал, а затем медленно кивнул.

— Я верю тебе, — сказал он. — И я ценю твою преданность и твое усердие. Сколько времени тебе потребуется, чтобы изготовить эти продукты?

— Для сыра — несколько месяцев на эксперименты, еще год на получение первых зрелых образцов. Для колбас — три месяца на отработку рецептуры, потом уже массовое изготовление.

— А ресурсы?

— Для начала — несколько коров для молока, свиные кишки, специальные помещения с контролируемой температурой. Не так уж много всего. Потом для сыра нужно будет строить сыроварню.

Всеволод снова взял слово:

— Братец, мы тратим больше денег на содержание конюшен, чем потребуется для этого проекта, а результат может превзойти все ожидания.

Князь посмотрел на казначея, на старых капитанов, потом на меня:

— Хорошо. Утверждаю проект. Выделяю все необходимые ресурсы, но, Алексей, — он поднял палец, — если через полгода я не увижу конкретных результатов, проект закрывается.

— Справедливо, — кивнул я.

— Мудрое решение, — одобрил Всеволод. — Будущее за теми, кто не боится идти новыми путями.

Совет был закончен. Мой проект утвержден, ресурсы выделены. Но самое главное — я получил мощную поддержку в лице воеводы Всеволода.

Обсуждение после совета

Первым слово взял главный казначей, пожилой и вечно недовольный боярин Елизар. — Я не оспариваю заслуг этого… знахаря, — начал он скрипучим голосом. — Он спас гарнизон, помог княжичу в походе. А теперь он хочет строить какие-то сыроварни! Вы видели сметы? Да мы разоримся! Мы должны ковать мечи, а не сыр!

— Твои мечи были бы бесполезны, Елизар, если бы мои воины умерли от яда или пали от усталости, — тут же парировал Ратибор. Его голос, как всегда, был грубым. — Я не знаю, как он это делает. Колдовство ли, знахарство ли — мне плевать. Я видел результат. Его еда работает. Мои люди готовы идти за ним в огонь и этого достаточно.

— Но это противоестественно! — поддержал казначея один из старых капитанов. — Воины должны питаться кашей и мясом, как наши деды! А не… этой его странной едой! Это нарушает устои!

— Устои⁈ — вспылил Ярослав. — Пока вы тут трясетесь за свои «устои», Морозовы чуть не вырезали нас всех! Алексей спас нас! И если он говорит, что для следующей победы нам нужен сыр, значит, мы будем делать сыр! Или тебе деньги не нужны, Елизар⁈ Представь, сколько такой сыр может стоить!

Спор начал накаляться. Было очевидно, что совет раскололся на два лагеря: «старую гвардию», которая боялась и не понимала моих методов, и «партию войны» в лице Ярослава и Ратибора, которые видели во мне новое, мощное оружие.

Степан Игнатьевич, до этого молча слушавший, поднял руку.

— Дело не в устоях и не в колдовстве, — сказал он своим ровным, ледяным голосом. — Дело в преимуществе. Этот юноша — наше преимущество. Враги этого не ожидают. Они не могут это скопировать. И пока это так, мы должны использовать этот ресурс на полную. Любая цена оправдана, если она ведет к победе.

И тут слово взял Всеволод.

— Я слушал вас всех, и я понимаю опасения каждого, — начал он мягко, примирительно. — Елизар прав, казна не бездонна. Капитаны правы, традиции — это опора рода. Но и Ратибор с Ярославом правы — победа превыше всего.

Он обвел всех мудрым, спокойным взглядом.

— Мы не можем отвергать новое только потому, что боимся его. Этот знахарь показал нам новый путь. Да, он тратит ресурсы, но он же и приумножает их, как мы видели после возвращения от Боровичей. Поддержать его предложения — это самое выгодное вложение, которое наш род когда-либо делал.

Он посмотрел на своего брата, князя.

— Мы должны дать ему все, что он просит и посмотреть, куда приведет нас его гений.

После его слов спорить было уже бессмысленно. Даже самые ярые консерваторы замолчали. Всеволод, как всегда, нашел идеальный компромисс и объединил всех.

Алексей

Когда все разошлись, Всеволод подошел ко мне и Ярославу:

— Будущее за вами, молодежь, — сказал он, похлопав нас по плечам. — А я всегда готов помочь настоящим талантам в борьбе со старыми пнями.

Я благодарно кивнул, чувствуя прилив уверенности. С таким покровителем мои планы имели все шансы на успех.

Но где-то в глубине души шевельнулось странное чувство. Что-то в словах Всеволода, в его горячей поддержке показалось мне… слишком удобным.

Впрочем, я отогнал эти мысли. В конце концов, у каждого успешного реформатора должны быть влиятельные союзники.

В следующие дни я с головой погрузился в подготовку нового проекта. Воевода Всеволод оказался не просто влиятельным покровителем — он был практичным союзником, который понимал, что успех любого начинания зависит от мелочей.

— Алексей, — сказал он, заглянув в мою мастерскую на третий день после совета, — я распорядился выделить тебе помещения в восточной башне. Там стабильная температура, хорошая вентиляция — то, что нужно для твоих экспериментов.

Я благодарно кивнул. Восточная башня действительно была идеальным местом — каменные стены держали прохладу летом и тепло зимой, а толстые своды защищали от резких перепадов температуры.

— Кроме того, — продолжил Всеволод, — я поговорил с управляющим скотным двором. Тебе выделят лучших дойных коров и кишками снабдят.

— Спасибо. Без вашей поддержки все это было бы гораздо сложнее.

Всеволод махнул рукой:

— Глупости. Я просто узнаю талант, когда его вижу, а талант нужно поддерживать, иначе он зачахнет под грузом бумагомарательства и косности.

Он подошел ближе и понизил голос:

— Знаешь, между нами говоря, наш казначей — достойный человек, но слишком осторожный. Он всю жизнь считает медяки и боится потратить лишний грош. Хотя для настоящего развития нужно уметь рисковать.

— Понимаю, — ответил я. — Но риск должен быть обоснованным.

— Вот именно! — Всеволод хлопнул меня по плечу. — Ты рискуешь не вслепую, а опираясь на знания. Это правильный подход. Кстати, откуда ты столько знаешь?

Этот вопрос заставил меня насторожиться. Я как-то привык, что все мне доверяют и совершенно перестал обосновывать свои знания.

— Родители научили, да и стараюсь учиться. Хороший повар должен учиться всю жизнь, — обтекаемо ответил я, глядя ему прямо в переносицу.

— Молодец! — обрадовался Всеволод. — Я же говорю, молодежь наша далеко пойдет!

В последующие дни Всеволод регулярно навещал меня в мастерской. Он интересовался ходом работы, задавал разумные вопросы, иногда предлагал полезные решения.

Мой проект был утвержден, ресурсы выделены, но когда я начал составлять список необходимого, столкнулся с первой, самой серьезной проблемой. Для производства настоящей, долго хранящейся сыровяленой колбасы и для правильного вяления мяса была нужна особая, консервирующая соль — калиевая селитра. Про нее я вспомнил, когда выуживал из своей памяти технологию производства колбасы. В моем прошлом мире для изготовления колбас использовали нитрит натрия. В этом мире такого соединения просто нет и я его не получу простым способом, а это значит мне нужно что-то другое.

Я пришел с этой проблемой к Степану Игнатьевичу.

— Это не обычная соль, господин управляющий, — объяснил я ему, показывая наброски. — Мне нужна «пещерная соль».

Степан нахмурился, и я поспешил объяснить, откуда у меня такие сведения, смешивая правду этого мира с воспоминаниями из прошлого.

— Я как-то подслушал разговор старых охотников. Они рассказывали байки о «соляном инее» — белом налете, который находят в глубоких, сухих пещерах.

Пока я говорил это, в моей голове всплыла картинка не из этого мира. Я вспомнил толстый фолиант по истории кулинарии, который читал в прошлой жизни. Древний Китай. Именно там, за тысячи лет до появления холодильников, научились использовать селитру, которую соскребали со стен пещер, чтобы консервировать мясо. Они не знали химии, но они видели результат — мясо оставалось красным и безопасным для еды долгое время. Я же знал, в чем секрет — это нитрат калия. Вещество, которое убивало бактерии ботулизма и сохраняло цвет.

— Сначала я не придал этому значения, — продолжил я, возвращаясь в реальность. — Но потом, когда искал способы долгого хранения для нашего «Железного Запаса», вспомнил об этом. Я порылся в старых книгах в вашей библиотеке и в одном ветхом травнике нашел короткое упоминание. Там ее называли «мертвой солью», способной даровать мясу «вечную жизнь». Я уверен, это то, что нам нужно.

— Я слышал о такой. Редкая штука. Старики говорят, она растет там, где спят летучие мыши. У нас в запасах ее почти нет.

— Тогда нам придется ее добыть, — твердо сказал я. — Без нее мои колбасы будут просто соленым мясом, которое испортится через месяц. Эта соль основа всего.

Решение было принято немедленно. Через два дня небольшой отряд покинул крепость. В него вошли я, Борислав, десяток крепких воинов с кирками и лопатами, и старый охотник по имени Кузьмич, который знал все пещеры в окрестностях.

Мы ехали целый день, углубляясь в дикие, нехоженые леса. Наконец, Кузьмич остановил коня у неприметной расщелины в скале.

— Сюда, знахарь, — сказал он. — Дальше — только пешком. Говорят, эта пещера уходит до самых корней мира.

Мы зажгли факелы и вошли внутрь. Воздух был сухим и пах пометом летучих мышей, которые висели под сводами, встревоженно пища.

— Вот она, — сказал я, указывая на стены, после того как мы прошли немного глубже.

При свете факелов на сером камне были видны белесые, похожие на морозные узоры, налеты.

— Соскребайте, — приказал я воинам. — Весь этот белый налет. Аккуратно, в мешки.

Пока они работали, я взял щепотку этого грязного, сероватого порошка и растер его между пальцами. На вид — обычная грязная соль, но мой Дар, усиленный Анализом Ингредиентов, видел нечто совершенно иное.

Обнаружено: Нитрат калия (Селитра). Чистота: 45%. Примеси: земля, фосфаты, органика.

— Знахарь, а что это за соль такая? — спросил Борислав, с любопытством глядя на белый налет на стене. — Почему она тут, а не в солончаках?

Я начал объяснять им, переводя сложные знания на простой, понятный им язык.

— Это не совсем соль. Вернее, не та соль, к которой вы привыкли. Обычная соль, — сказал я, — она как стражник у ворот — не пускает порчу внутрь, вытягивая воду. А эта… эта «пещерная соль» — она как убийца, который проникает внутрь и убивает любую заразу.

Я показал им на толстый слой помета летучих мышей на полу пещеры.

— Видите это? За сотни, а может, и тысячи лет, дух этих тварей, их жизненная сила, пропитал здешние камни. Он смешался с землей и солью, и родилось новое вещество, которое не дает завестись гнили.

Воины слушали, затаив дыхание. Для них это было на грани магии.

— Но, — я показал им на серый порошок в своих руках, — в таком виде это не лекарство, а грязь. Здесь нужного для нас меньше половины. Все остальное — это просто земля, горькие примеси, которые испортят вкус и могут даже навредить. Наша задача — отделить чистое от грязного.

Я посмотрел на мешки, которые уже наполнились больше чем наполовину.

— Когда мы вернемся в крепость, то растворим все это в воде. Вся грязь осядет на дно, а мы соберем чистую воду и будем медленно ее выпаривать. В итоге у нас останутся чистые, белые кристаллы. Как раз то, что нам и нужно.

Работа закипела. В гулкой тишине пещеры раздавался лишь скрежет кирок и лопат. Мы работали несколько часов, пока не набрали несколько тяжелых мешков этого грязного, сероватого порошка.

Вернувшись в крепость, я немедленно приступил ко второму этапу — очистке. На заднем дворе кухни мы установили несколько котлов. Я велел растворить собранный порошок в горячей воде, затем тщательно профильтровать его через несколько слоев плотной ткани, убрав всю грязь и землю.

Получившийся мутный раствор мы начали медленно выпаривать на слабом огне. И по мере того, как уходила вода, на стенках котлов начали образовываться кристаллы. Чистые, белые, блестящие на солнце.

К вечеру у меня на столе лежала очищенная селитра. Мой секретный ингредиент. Теперь я был готов по-настоящему начинать свою кулинарную революцию.