Сильные не убивают, книга 2

Глава 10 Андрей. Давайте немножко ускоримся!

В глазах темнеет. Не очень уже понимаю, почему. Я снова теряю сознание? Дерево впрыскивает какой-то токсин? Или, пока я тут валяюсь, наступил вечер⁇

Тела не чувствую. Плечи — ну как-то, руками могу шевелить. А ноги словно исчезли. Это жутко.

И особенно жутко мне потому, что я их не вижу — пока барахтался, толстый корень наполз и на шею. Теперь голова задрана вверх, к серому древесному стволу, а едва пытаюсь освободить ее — начинаю задыхаться.

Использовал магию — и слабость накатила такая, словно все успешно. Однако ни корни, ни тем более дерево целиком не стали выглядеть сильно старше. Честно говоря, старше некуда! И без того она словно закаменевшая, эта древесина…

На стволе этой растительной твари периодически открывался глаз и косился вниз — на меня. Белок был с толстыми красными прожилками.

В какой-то момент, очнувшись после очередной потери сознания, я отчетливо понимаю: все. Не выберусь. Совет ублюдка Бруня завел меня буквально в могилу — на холме посреди сахалинского болота, под корнями древесного чудища. Вот так. Утра уже не будет.

Но я продолжаю ворочаться: упираться локтями, плечами, вертеть головой… хотя кажется, что делаю только хуже. Но замереть и перестать дергаться — не могу. Слишком страшно!

И вот, когда я с мычанием, со звоном в ушах пытаюсь вывернуть шею, чтобы достать проклятущий корень зубами… вижу склонившееся лицо — прямо надо мной.

Торчащие жесткие волосы, широкие ноздри… снага.

Снага-девчонка.

Это… та самая Соль.

— Помоги, — неразборчиво хриплю я, потому что понял уже, что сейчас будет.

Снага, брезгливо на меня глядя, выпрямляется. И в руке у нее… катана.

Катана, блин. Меня обезглавит снага, катаной, на заколдованном сахалинском болоте. «Вам отрежут голову». Вот же… тварь! Падла! Гадина зеленокожая!

Рвусь изо всех сил, яростно, напрягая все мышцы, которые еще чувствую.

Поздно. Клинок катаны летит навстречу!

И когда кажется, будто меч вонзится мне прямо в глаз, катана с хрустом врубается в корень под ухом. С громким хрустом.

«Уо-о-о!» — раздается со всех сторон.

И я слышу это уже не ушами.

Всем телом!

В дереве открывается глаз — яростный! вытаращенный! — и снага отпрыгивает. Я с кашлем, подбородком отталкивая перерубленный корень, поднимаю голову.

Фига себе!! Я ног не чувствую, потому что их… нет. На поверхности нету в смысле. Закатаны в дерн.

Снага мгновение медлит, точно удерживает себя от рефлекторного «воткнуть в глаз катану»… Удержалась.

«Вжух! Вжух! Хрусть!» — вместо этого снага еще трижды опускает клинок, перерубая самые толстые корни, что меня держат.

«Ву-у!» — воет болото.

— Да заткнись ты, — неожиданно рявкает Соль, обращаясь к дереву. — В глаз хочешь⁈

И вой обрывается.

— Я сейчас вот это тело вытащу, и мы уйдем, понял?

Мертвая тишина.

— Ну слава Илюватару, — пыхтит снага. — Ты вылезать будешь, нет? Или я, может, помешала? Тебе, может, нравилось там отмокать? Единение с природой, м?

— Ног не чувствую, — отзываюсь я, силясь подняться.

— Шик-блеск… Руку давай! Раз, два… три!

Соль дергает, я вываливаюсь из-под дерна. Сразу же мягко падаю набок, разлетаются обрывки тонких корешков. Ноги в грязнющих, убитых джинсах на вид целые, я подтягиваю их к животу… слушаются! Меня всего колет, как иголками.

— И долго ты так будешь корячиться? — интересуется снага.

Она, кстати, по-прежнему стоит надо мной с катаной.

— А… сколько времени?..

— Столько, что пора сваливать, псоголовый. И быстро. Ты что, один здесь был?

— Да…

Сжав зубы, поднимаюсь на ноги. Колет еще сильнее, но передвигать их вроде могу.

Соль одним махом перелетает с холма на ближайшую кочку:

— Тогда за мной!

И я бреду за снага.

Пить хочется чудовищно, но я терплю. Хотя приметил на поясе у девчонки флягу.

Вообще она нормально экипирована, по-походному, рюкзачок тактический… и катана! А я… как тверской дачник со своим пластиковым бидоном. Кстати, я его подобрал.

Неожиданно Соль поворачивает ушастую голову, на которой, кстати, шапка. А вот у меня — «пустая».

— Слышь, псоглавый, ты это, при ребятах не брякни, откуда ты. А то они вполне могут решить, что ты все-таки утонул. Ваших все крепко не любят, и сталкеры прям в первых рядах.

Я чуть-чуть притормаживаю, и снага, смерив меня скептическим взглядом, добавляет ехидно:

— Да не бойся, в этом шмотье ты, конечно, полный придурок, но уж никак не опричник.

Выталкиваю сквозь зубы:

— Почему ты меня вообще вытащила? — да, звучит идиотски. Как в фильмах.

— Чтобы сожрать, конечно! Как раз сухари заканчиваются. Будешь ходячий мясопродукт. Давай, Мясопродукт, шевели булками.

Идем. Я совершенно перестал понимать, где мы и сколько прошло времени. Кажется, камерный небосвод с мутным светилом перемещается вместе с нами — а мы бредем и бредем по кочкам. Ну хоть болото сейчас выглядит самым обычным, и «ву-у!» прекратились.

— А консерва вперед и вперед по холмам, по болотам идет! — вполголоса напевает Соль.

Кашляю сухой глоткой.

— А вы, значит… сталкеры? И много вас тут? Вы… куда вообще двигаетесь?

— А? Кто здесь⁈ — Соль подскакивает так натурально, что я хватаюсь за обломок палки. — Господи, говорящий мясопродукт! Показалось…

Не удостаивая меня ответом, она чешет дальше, и остается только, кряхтя, топать за снага.

Когда мы приходим в лагерь, я даже не сразу это осознаю. В воображении уже нарисовался этакий бивак, палатки… мясо на вертеле… или хотя бы каша в котелке… с мясом…

Вместо этого мы просто приходим в какую-то точку, где сидят прямо на земле еще двое нелюдей — крепенькая кхазадка, похожая на решительную тумбочку, и какого-то нездешнего вида эльф. Не в том смысле, что прекрасный, а в том, что как будто обдолбанный. Не от мира сего. Впрочем, снаряжены оба отлично — как и Соль.

— Ойбрехт! Это еще кто? — спрашивает кхазадка.

Они меня явно заметили издалека.

— Наш продовольственный резерв, — докладывает ей Соль. — Мясопродукт.

Та фыркает:

— Шлифф-мих! Ай, молодца. Хозяйственная какая снага, кому-то хорошая жена достанется.

И тоже оглядывает меня с головы до ног: куртку, палку, штаны и бидон.

— Лох?

Ну, это перебор. Шагаю вперед, сжав кулак.

— Цинг! Я говорю: тебя под дерево затянуло? Кривое такое, с глазом?

— Ну.

— Понятно. Старый Лох его называют — не знаю почему. А ты, получается, в первый раз тут, — это уже не вопрос, утверждение.

— Я… да.

— Понятно, — кхазадка тут же теряет ко мне интерес. — Соль, больше ничего не разведала?.. Ничего полезного?.. Ладно. К делу. Время уходит!

Они с эльфом, который все это время глядел сквозь меня, покусывая травинку и улыбаясь, наклоняются над бумажной картой.

— Вот это наш выход, — бурчит кхазадка. — И к нему?..

— Не пробиться, — безмятежно сообщает ей эльф. — У жуков путь миграции как раз перпендикулярно проходит.

— Хренпендикулярно! Какая еще у этих тварей «миграция» тут⁈ Словно специально, чтобы меня позлить…

Эльф пожимает узкими плечами.

— Сама знаешь — тут у всего своя логика.

— Ладно, от нашего выхода мы отрезаны. А другой… ууу! Ахтершвайн!

Ушастый тыкает пальцем в точку на карте, и кхазадка категорично машет рукой:

— Не вариант. У нас с тобой полетное время заканчивается, не успеем. Значит, будем прорываться.

— А если по этой, как ее, по опричной трассе? — подает голос Соль. — Ну, которую вы показывали? Где дым был?

Снага, вытянув шею, тоже глядит на карту, хотя понимает там явно немногим больше, чем я.

— Забудь.

— Ну что, опричники не люди, что ли, сталкеров не выпустят? Если уж правда — вилы.

Кхазадка и эльф переглядываются.

— Никого не знаю, кто через тот вход вышел бы, — мягко говорит Мотя. — Вышел и рассказал.

— Но почему? Аномалия — не опричная территория.

— А вот это, — отвечает кхазадка, — ты им на подвале заяснять будешь.

— Где-е?..

— На базе ихней. Там для нелюдей, говорят, специальный подвал. А еще монстры некоторые содержатся, для тренировок в реальных условиях. А тварей этих, как ты понимаешь, псоглавым кормить как-то требуется… В общем, забудь. Фаргессен.

Я утыкаюсь в землю. Пу-пу-пу… Вот какие у сталкеров про «Котел» легенды, ну ладно…

— Ждем полчаса, — решает кхазадка, она явно главная тут. — Мотя, потом еще раз послушаешь. Может, что где рассосется. Если нет — жопа. Значит, будем через жуков выходить. Меньшая из двух жоп.

Карта свернута, кхазадка прибирает ее в специальный чехол.

— Перекус. Эй ты, Мясопродукт, жрать будешь? У нас бутерброды с грудинкой…

Вытаскивает из рюкзака пластиковый контейнер.

— Поделимся. В Хтони надо делиться. А Мотя один черт веган… Пшеницу свою только трескает, пророщенную.

Эльф немедленно демонстрирует правоту этого заявления: в его руках тоже возникает контейнер, и он принимается вкушать содержимое, да еще и не ложкой, а палочками.

— Мне попить бы, — хрипло говорю я.

Кхазадка хлопает себя по лбу:

— Налей ему, Мотя. А потом нам по одной.

Мотя — я встречал в жизни нескольких эльфов, и ни одного из них не звали вот так — церемонно вручает мне крышечку от желтого термоса.

В ней — благоухающий травами чай.

— Это особый отвар, — доверительно поясняет эльф, — жажду он утоляет тоже. Только выжди пару минут.

Я не удерживаюсь — обжигаясь, выхлебываю всю кружку разом. Как слону дробина! Но через некоторое время жажда, мучившая меня много часов, и вправду куда-то уходит. Как и усталость.

— Волшебный напиток! — хохочет кхазадка. — А главное, не приходится в кусты бегать — Хтонь этого не любит…

Так прошли полчаса. Сталкеры избегали расспрашивать, как я тут очутился с бидоном — то ли решили, что все понятно, то ли считалось плохой приметой, а скорее и то и то. Я тоже не отсвечивал. Хмыкнул, когда надо было посмеяться. Пару раз.

— А у нас теперь полный комплект, как в анекдотах! Позвал Государь кхазада, эльфа, человека и снага… — это Мотя перед Соль блещет остроумием.

Снага выдает неожиданное:

— Ну не зна-аю… В фольклоре обычно используется трехчастная композиция. Без Мясопродукта мы были более архетипической командой!

Чего⁈ В фольклоре?

Кхазадка тоже слегка обалдела:

— Хорош трындеть! В Хтони команду не обсуждают! Да и про это… Про фольклор тоже не надо лучше.

Молчим.

— Пора, — наконец говорит кхазадка. Все бутерброды съедены, а ремни рюкзаков — затянуты. — Мотя?

— Все то же, — отозвался эльф, полуприкрыв глаза и так посидев с полминуты. — Мигрируют.

Кхазадка цыкает раздраженно:

— Ладно. Пошли. За мной — как за рельсой! Соль сзади, Мясопродукт… идет третьим. Хинтер мих!

«Я Андрей», — хочется сказать мне, но… молчу. Чем меньше эти ребята узнают, тем лучше. Сейчас выберемся — я на велик, или попутку поймаю, и в гарнизон. Может, к сроку успею. Судя по часам, времени прошло не так много, как кажется. Чертова Хтонь…

Мы упираемся в поток обычных — черный панцирь, шесть ног, фасеточные буркала — натуральных, мать их, жуков! Только размером с теленка.

Они деловито шуруют через болото — голова к заднице, голова к заднице — бесконечной цепочкой в несколько рядов. Как коровы на переезде, точно. На нас — ноль внимания.

— Это еще небольшие, — задумчиво говорит Соль.

Кхазадка сплевывает:

— А ведь главное — смысла ни-ка-ко-го в этой миграции! В одном месте из-под земли вылезли — в другом залезут. Это какая-то… симуляция живой природы. Как назло… Ну ладно. Наша задача — организовать брешь в этой лаве, прорваться и… добежать вон до той одинокой жердины. Примерно.

Кхазадка указывает на шест, что торчит из болота в сотне метров.

— Жуки будут преследовать, но когда отбежишь достаточно далеко, они теряют интерес. Поэтому, — она скептически оглядела нашу тройку, — план такой. Соль агрит жуков и ведет их… в ту сторону. Пытайся завернуть этих тварей, поняла, да? Мы бежим втроем в открывшееся окно. Соль видит, что мы пробежали достаточно, бросает возиться с жуками, догоняет нас. Все понятно?

Мотя разевает рот.

— Нет, Мотя. Я же не заставляла Соль в позу лотоса, блин, садиться, когда ты слушал? Потому что это твоя работа. А теперь — ее работа, и она ее сделает без тебя. Твое дело — нести тощую эльфячью задницу к той жердине, а не мешать снага. То же самое относится к тебе, Мясопродукт. Хочешь жить — когда все начнется, беги вон туда. Станешь метаться или геройствовать, чтобы ей помочь… извини. Вытаскивать больше не станем. Брукштайн?

Я, может, и поспорил бы… Но вспомнил, как быстро умеет двигаться Соль, — и кивнул. Послушаем командира — пора бы привыкать к этому.

— Отлично. Тогда чего стоим? Соль, давай!

И снага дает. С места изящным длинным прыжком переносится прямо в гущу жуков — на панцири. Взмахивает катаной.

Рогатые бошки катятся по земле, подгибаются лапы, черные тела валятся. Безупречный строй нарушен! Масса жуков взрывается возмущенным… стрекотом? треском? скрипом? Передние разворачиваются, задние напирают! Они хотят достать нападающего, зацепить Соль жвалами, стащить с панциря обезглавленного собрата.

Только снага там уже нет! Уже перелетела прочь, на ту сторону живого черного потока, (я вдруг понимаю, что для этой Соль, кем бы она ни была, стадо жуков вообще не препятствие! Это она нам помогает пройти…) и бросается в сторону, уводя монстров за собой, размыкая непрерывную линию и загибая отрезок вбок.

— За мной! — командует кхазадка.

Не все жучилы рванули за снага, некоторые в растерянности остановились и топчутся. Но теперь между ними можно проскочить!

Это кхазадка и делает — лавируя, как между пьяными в баре. За ней Мотя. Парень почти так же быстр, как и Соль, на его лице безмятежность, точно по набережной трусцой бежит, а не смертельный спринт промеж туш чудовищ.

Отставить тупить, Усольцев! Кидаюсь следом. Проскакиваю перед одной черной мордой, перед второй. Глазища жуков не выражают вообще ничего, а вот ходящие ходуном жвала — то, что приснится в кошмаре… если выживу.

Третьего жука я бортую, врезаясь в хитиновый зад плечом — и это меня спасает, потому что монстр разворачивается и мешает двум другим, которые на меня нацелились.

Фух, прорвался! Теперь стометровка… Но на мгновение оборачиваюсь, чтобы понять, как там снага.

А снага там плохо. План «увести всех жуков» не сработал, и вторая часть «а мы быстренько убежим подальше» тоже оказывается фантазией. Шестилапые твари гораздо быстрее нас! Поэтому снага пришлось вернуться, и сейчас она мечется — очень быстро, но именно мечется! — за нашими спинами, чтобы не дать жукам нагнать кхазадку, эльфа… или меня.

Вжух! Вжух! Соль крутится волчком — подсекает, дразнит, отпрыгивает. И в этот миг какой-то особенный жук — маленький, размером с дворнягу — выламывается из кустов и кидается ей прямо под ноги. Соль рубит его в падении, катится… вскакивает… Но, кажется, все-таки ушиблась. Замедлилась…

Я на инерции, на уже выработанном рефлексе торможу жуков рядом с ней, и… нет! Не сработает. Их слишком много. Ближайшие к Соль теперь движутся еле-еле, плавно, точно в воду попали, но задние напирают, толкают их! Сейчас снага просто снесет тяжелыми воронеными панцирями, и…

Значит, надо иначе.

Не замедлять, а ускорить. Самому подтолкнуть.

Ее.

И — сам толком не понимая как — именно это я делаю. Замечаю краешком глаза, что экранчик «Смородины» стал цвета тяги.

Снага с катаной разгоняется. Теперь победное преимущество у нее — я это точно знаю. Она все успеет — сорян, жуки! Астрологи провозгласили неделю, неудачную для миграции.

Во временном пласте, который я создал для Соль, проходит где-то четверть часа. Извне, должно быть, ее движений не рассмотреть — молния мечется между черными корпусами. Наконец груда жучьих трупов в высоту достигает полтора ее роста. От строя ничего не осталось, выжившие жуки ошалело разбегаются по кустам. Соль убирает катану в ножны и идет к нам — для меня довольно медленно. Едва держится на ногах, вся перемазана слизью — но мордашка прямо-таки светится от счастья.

— Ох… Мясопродукт, ты крутой, как яйца! Они все как в слоу-мо были… то есть как в киселе. Такой кайф, прям словно с чит-кодом в игру вошел! А какие ты еще штуки умеешь? Эй-эй, чего с тобой такое?

Все получилось, а на меня будто надевают черный мешок. Колени подкашиваются — и я лицом вниз лечу в кочку. Надежную. Твердую.