Сын Багратиона 2

Глава 11

Как-то так получилось, что, прибыв на Хоккайдо, я сразу окунулся в лавину дел. Первым делом собрал совещание, где столкнулся с Чарторыйским, потом пришлось разговаривать со староверами-советниками, притом с каждым в отдельности, выслушивая их доклады. В общем, время до вечера пролетело стремительно, и когда нужно было устраиваться на ночь, я слегка даже растерялся от заданного самому себе вопроса: а где мне, собственно ночевать? Первым порывом было отправиться обратно на корабль, но, как оказалось, все уже было решено без моего участия, и когда до меня дошло, как это сделано, я прифигел. Оказывается, пока я пребывал на Папуа, наложницы, о которых я успел подзабыть, не сидели без дела и сформировали здесь так называемый двор. Сделали они все по японским традициям, и теперь мне придётся ещё и над этим казусом голову ломать. Да и о другом подумать нужно: всё-таки вместе с наложницами возле меня теперь будут ещё и несколько сотен разнообразных бездельников, норовящих всячески услужить.

Наложницы вместе с этой непонятно откуда взявшейся толпой жили сейчас в таком себе полевом лагере неподалека от города, и как раз когда я задумался о ночлеге, из этого лагеря прибыл наряженный в попугайских цветов одежды толстенький как поросенок японец. Он несмотря на свое шарообразное туловище смог низко поклониться и на ломанном русском сказал, что меня, дескать, ждут не дождутся мои женщины. Вместо ответов на мои вопросы он только моргал заплывшими жиром глазками и, похоже, просто не понимал, о чем его спрашивают. Видимо, он заучил наизусть фразу, которую нужно мне сказать, и на этом его знания русского языка исчерпались. Прикольный, конечно, подход к делу, но мне не особо понравился.

Ночевать я всё-таки в этот лагерь не пошёл, просто советники-староверы упомянули, что для меня подготовлена баня, и я физически не смог отказаться от такого счастья. Собственно, рядом с этой баней и заночевал в каком-то флигеле, ну или времянке, расположенной рядом со строящимся дворцом.

Кстати сказать, для меня здесь тоже активно строится целый дворцовый комплекс, но готов он будет ещё очень нескоро, слишком уж с перебором там надумали строить.

Письма отцу и государю я написал на следующий день вечером, вот только отправлять их торопиться не стал. Просто в голову пришла интересная мысль: если меня, вернее моих переселенцев нагло грабят, кто мне мешает чуть похулиганить? Нет ведь ничего проще, чем отправить небольшой отряд казаков, чтобы навести порядок на пути движения переселенцев. Разбойников-то никто не отменял, вот пусть они и работают под этих самых разбойников, уничтожая все эти заставы. А чтобы сделать все грамотно, наверное, надо даже не один отряд отправить, а несколько, или даже не отряды посылать, а отдельных людей с деньгами, способных организовать такие псевдоразбойничьи шайки.

Все эти заставы, мешавшие переселенцам, размещены за Уралом, вот и надо сделать так, чтобы за этим самым Уралом начался разгул преступности, выборочный, конечно. А чтобы местным властям, допустившим этот беспредел, жизнь мёдом не казалась, можно и несколько налетов совершить на важных в тех краях чиновников. Заодно увести таким образом их вектор внимания от проблем застав. Пусть вместо этого занимаются усилением своей охраны и поиском преступников.

Идея настолько мне понравилась, что её воплощением в жизнь я занялся сразу же, не откладывая это дело в долгий ящик. Уже через пару дней в моем распоряжении было полтора десятка казаков, прибывших сюда главным образом из Сибири. Все они теоретически способны были создать на пути передвижения переселенцев, по сути, партизанские отряды, способные попить крови у царских властей Сибири. В конце концов ведь мне тоже как-то надо защищать свои интересы, я буду это делать как умею. Понятно, что в случае, если царь решил перекрыть мне кислород, долго гулять казаки не смогут, но какое-то время они мне по-любому выиграют, а дальше больше.

Хоть и хотелось мне самому проинструктировать будущих атаманов, но делать это я не стал. Просто нельзя мне так подставляться. Попади кто-нибудь из этих будущих разбойников в руки царских палачей, и они по-любому расскажут, кто и зачем их отправил в Сибирь. Поэтому инструктировал отобранных для этого дела казаков один из староверов, при этом меня он не упоминал в принципе. Он объяснил бойцам, что от них требуется, обозначил, какое вознаграждение они получат по итогам своей деятельности и согласившимся выдал внушительные суммы денег, необходимых для формирования отрядов на местах, где они будут действовать.

На родину они отправятся в составе отряда, который повезёт письма и кое-какие подарки моим родным, а по дороге они потеряются. Благо что с приобретением этих самых подарков проблем не возникло, Китай же под боком, из которого народ везет уйму товаров, вот и прикупил я на местном базаре все необходимое.

В общем, уже через десять дней отправил в Охотск корабль, который повез этот отряд казаков. Я же, покончив с первостепенными делами, решил всё-таки заняться своим так называемые двором, ну и наложницами тоже.

Не знаю, по какой причине, но вот почему-то не лежит у меня душа мутить сразу со стадом красавиц. Это для местных такое в порядке вещей, а вот я привык малость к другому. В прошлой жизни был однолюбом, и кроме жены для меня других женщин не существовало, наверное, поэтому сейчас потерялся и не знаю, что с этим делать. Да что греха таить, маюсь дурью, как малолетка бестолковый, и это притом, что молодой организм с ума сходит от бушующих гормонов.

Так-то я терпел, оттягивал решение этого вопроса сколько мог, но сейчас уже даже староверы начали коситься, тонко намекая, что, дескать, давно пора бы уже стресс снять и не мучать себя, да и девок тоже.

В общем, хлопнув для храбрости пять капель, я в сопровождении дядьки отправился к месту расположения моего двора. И да, этот мини-городок из шатров и несуразных тростниковых построек иначе как двором никто не называл.

Как-то посещение этого (как я для себя определил) гадюшника сразу не задалось. Не знаю, виноват ли в этом коньяк, выпитый перед этим походом, или, может, я заранее себя настроил на неприятие существующего порядка вещей, но бесило меня здесь все. Вот вообще все.

Началось все с того, что когда мы с дядькой и несколькими казаками подошли к этому мини-городку, на нас просто никто не обратил внимание, вот прям вообще. Может, так получилось, потому что приняли нас за очередных ротозеев, подошедших понаблюдать за жизнью двора, или из-за того, что пришли мы пешком (захотелось мне прогуляться), но на нас, как я уже сказал, никто не обратил никакого внимания. Нет, меня это не задело ни в малейшей степени. Наоборот, интересно было посмотреть со стороны, чем же тут народ занимается. А народ, судя по всему, в принципе ни хрена не делал. По всей территории лагеря в произвольных направлениях важно шествовали одетые в ярко раскрашенные одежды японцы, раскланиваясь между собой, будто соревнуясь, у кого из них поклоны получатся изящнее. Со стороны это смотрелось не то что непривычно, а как-то наигранно что ли. Мы, остановившись на границе лагеря, минут пятнадцать наблюдали за этим спектаклем. За все это время я заметил только одну явную служанку, просеменившую из одного шатра в другой, занятую каким-то делом, все остальные люди в лагере явно бездельничали, убивая время в своеобразных прогулках на свежем воздухе.

По большому счету, мне как бы дела не было до этих людей, но когда мы беспрепятственно вошли на территорию лагеря и никем не остановленные прошли его из конца в конец, у меня возник резонный вопрос: а нафига здесь все эти павлины? Для каких целей они здесь собрались? Понятно, что никому эти вопросы я задавать не стал, вместо этого попытался у первого встречного выяснить, кто, собственно, здесь главный. Надо ли говорить, что мне это не удалось, здесь просто никто не знал русского языка в принципе. Нет, так-то ничего удивительного, времени ведь с момента присоединения Японии к княжеству прошло всего ничего, но, блин, похоже, что здесь никто в принципе не начинал учить государственный язык. Соответственно, возникает вопрос: а нафига мне нужен такой вот двор и в чем его функционал? Опять же, кто и с каких средств оплачивает этот праздник жизни?

На все эти вопросы ответы удалось получить довольно быстро. Просто навстречу нам попался толстяк, который приходил звать меня сюда несколько дней назад, и он меня сразу узнал. Надо отдать ему должное, сориентировался он мгновенно и правильно. Для начала он низко поклонился, пролепетал что-то непонятное на японском языке и чуть не вприпрыжку куда-то умчался, по пути размахивая руками и выкрикивая непонятные фразы. Мы с дядькой переглянулись между собой и направились вслед за толстяком, наблюдая при этом, как обстановка в лагере стремительно меняется. Гуляющие до недавнего времени павлины дружно начали выстраиваться вдоль нашего пути и со слащавыми улыбками кланяться. Из шатров и тростниковых построек на улицу валом повалил народ, которого здесь оказалось больше, чем можно было предположить. В общем, до этого сонный лагерь мгновенно превратился в этакий растревоженный муравейник, в который по неосторожности засунули горящий факел. Пара минут, и нам пришлось идти вдоль кланяющегося народа, как по длинному коридору, что мне ну очень не понравилось. Но это ладно, как-то можно перетерпеть. Но вот когда мы добрались до середины этого городка и уткнулись в своеобразный строй моих наложниц, вот тогда моё терпение и закончилось.

Дело в том, что здесь наконец-то нашёлся человек, который хоть как-то, пусть и с диким акцентом, но разговаривал на понятном языке, и он начал переводить для нас, как я вначале подумал, речь какого-то важного, злобно зыркающего из под густых бровей придурка. Честно сказать, я не сразу и понял, что меня сейчас начали инструктировать, как мне следует вести себя в этом обществе. А вот когда наконец понял, реально озверел, правда виду особо не показал. Просто, уже не обращая внимания на все происходящее, повернулся к дядьке и произнес:

— Роман Иванович, я вас попрошу, раз уж мне по статусу положен так называемый двор, займитесь его формированием. Но сначала отправьте все мужское население этого городка на перевоспитание к казакам, которые обучают японских военных. У них очень хорошо получается в короткие сроки обучать народ говорить по-русски. И ещё одно пожелание. Если это, конечно, возможно, сделайте так, чтобы вокруг меня крутилось как можно меньше бездельников. Я понимаю важность слуг и охраны, но вот подобной здешней массовки терпеть не намерен.

Дядька выслушал меня со слегка охреневшим видом. Похоже, не привык он к подобному поведению кого бы то ни было, но повёл он себя правильно. Он к концу моего монолога уже со смешинкой в глазах только и сказал коротко, что все сделает как надо. Я же, повернувшись в сторону наложниц и переставшего вещать переводчика, произнес:

— Вернусь, когда здесь наведут порядок.

После чего, не дожидаясь какого-либо ответа, развернулся и направился на выход из городка, мысленно злорадствуя и обещая самому себе научить тут народ правильно жить.

Правда, далеко уйти не успел, просто подумал, что будет неплохо выяснить, кто затеял все это безобразие, и в дальнейшем держать этого выдумщика подальше от себя. Поэтому попросил одного из казаков-охранников вернуться за переводчиком и привести его ко мне как можно быстрее.

Собственно, от этого самого переводчика, который с удовольствием делился информацией, я и узнал, кто затеял это создание двора и на какие средства.

Даже не удивился тому факту, что за все плачу я, а придумали все это несколько человек, служившие бывшему японскому императору в качестве своеобразных распорядителей. Так-то хорошо, конечно, что староверы про меня не забывают, строят дворцовый комплекс, деньги выделили для содержания наложниц и двора, только вот отсутствие контроля за выделяемыми средствами напрягает, ну и тот факт, что староверов разводят как лохов все кому это надо, не радует.

Хочешь не хочешь, а придется мне здесь придумывать какой-нибудь надзирающий орган, способный контролировать работу моего совета или, что более разумно, ставить во главе этого совета надежного человека, обозвав его наместником. В общем, здесь нужен хозяин, способный контролировать все и вся, притом достаточно авторитетный, как для староверов, так и для японцев. А ещё нужно мне свое КГБ, никак мне дальше без такой службы не обойтись, и то, что я создал в Европе, не подойдет, по-любому пришла пора заняться этим всерьез.

Собственно, задел у меня есть, поэтому и тянуть с этим глупо.

Интерлюдия

— Пётр Иванович, придётся вам отправиться к своему сыну и поумерить ему пыл. Меня уже совершенно замучили своими претензиями послы европейских держав. И если португальцев можно проигнорировать, то с испанцами так не получится. За них, как вам известно, Австро-Венгрия выступает, а нам с ними ссориться в свете будущих событий совсем не с руки.

— Ваше величество, я, конечно, выполню любой ваш приказ, но что я там смогу изменить, если эти державы сами спровоцировали конфликт. Я прекрасно понимаю сына, который не желает подставлять другую щеку, получив пощечину, я и сам бы действовал подобным образом.

— Я его за это не виню и упрекать не собираюсь, но конфликт необходимо прекратить, пока он не перерос в полноценную войну, но и это не главное. Необходимо проследить, чтобы ваш сын поумерил аппетиты, а то он совсем уж не на шутку разошелся. Мне сейчас испанский посол жаловался, что люди вашего сына очистили от испанцев западное побережье Северной Америки и даже ходят в набеги вглубь континента. Необходимо прекратить эти безобразия, вернуть захваченные земли и таким образом закончить противостояние. Я хочу вас к нему отправить, потому что он понимает мои приказы, как ему удобно, переворачивая все с ног на голову. Но это ещё не все. Вы уже знаете, что французы выкрали у нас секрет придуманной вашим сыном пули и сейчас активно перевооружают армию на нарезное оружие? Так вот, нам, чтобы не отстать, придётся расширять производство винтовок, а на это нужны деньги и немалые. Взять их сейчас кроме, как у вашего сына, негде. Нам, конечно, несмотря на войну, пообещали помощь англичане, но совершенно недостаточно. Я предложил вашему сыну купить Аляску и включить её в состав своего княжества, но он, как я понимаю, совершенно не желает это делать, вот вам и нужно повлиять на него, чтобы он принял правильное решение.

— А о какой сумме идёт речь?

— Три миллиона золотых рублей.

— Но откуда у него могут быть такие деньги?

— Пётр Иванович, зная вашего сына, я не сомневаюсь, что он придумает, как их собрать в покоренной им Японии. Как мне доложили, это довольно хорошо населенная страна, и при желании собрать там можно и гораздо большую сумму.

— Ваше величество, сын писал, что это бедная неразвитая страна, может, там с них и взять нечего.

— Я получил письмо от князя Чарторыйского, которого отправил туда с определённым заданием. Он пишет, что в Японии хватает богатых людей, поэтому собрать необходимую сумму ваш сын сможет, а вы за этим проследите. Это ещё не все. Когда он соберёт средства, отправьте его сюда, чтобы он сам лично доставил их в столицу. Я считаю, что вашего сына пора женить, это пойдет на пользу всем. И за ним будет кому присмотреть, да и он малость успокоится, когда будет жить с оглядкой на жену и детишек.

— Вы всё-таки хотите отдать за него свою сестру?

— Да, именно это я и хочу сделать. Пора нам с вами породниться, потому что подобное княжество, как у вашего сына, не может существовать вне нашей фамилии. Как видите, я с вами честен и надеюсь, что вы повлияете на сына, чтобы он не затягивал с посещением Петербурга. И ещё, сделайте так, чтобы я больше не слышал о толпе наложниц вашего отпрыска, должны же быть какие-то приличия в решении подобных потребностей. Мы все не святые, но меру и в таких делах надо знать.

— Получается, мне надо ехать на Дальний Восток? А как же война? Ведь только дорога туда обратно займет уйму времени.

— За войну не переживайте, сейчас главное решить проблему с деньгами. Да и отправиться вам будет разумнее сразу в Калифорнию, потому что на Дальнем Востоке сына можете и не застать. Чтобы не затягивать с отбытием в путь, отправитесь на двух военных фрегатах, они подготовлены к дальнему походу и ждут только вашего появления на борту.

На этом разговор закончился, и Багратион Пётр Иванович, покидая кабинет государя, только и подумал про себя: как-то мало верится, что денег больше негде взять, да и сын в случае, если есть такая возможность, никогда не откажется помочь, тем более государю. Что-то не так с этой поездкой, и надо, наверное, попробовать обезопасить себя, насколько это возможно, да и семью с собой забрать, так мне будет спокойнее.

Конец интерлюдии.

До самого позднего вечера занимаясь привычным делами, я все никак не мог отбросить навязчивую мысль с этим КГБ, а раз так, уже отправляясь ночевать, решил для себя всё-таки отложить все остальное и хотя бы упорядочить имеющиеся в наличии возможности. Все-таки что староверы, что люди Сасуна Давидовича, работая в Европе маленько набрались опыта, да и мои ребята получили от меня кое-какие знания. В принципе начинать буду не с чистого листа, и есть шанс, что в перспективе смогу создать приемлемый вариант подобия знаменитой в прошлом мире организации.

Размышляя таким образом, добрался до своего флигеля, в котором меня ждал сюрприз, от которого отказаться у меня просто не нашлось сил. Да и кто бы на моем месте устоял, обнаружив в своей кровати прелесть, которая и закутанная в свои тряпки нравилась, несмотря на странность традиционной одежды, а без ничего так и вообще, можно сказать, вышибла из головы все благоразумие напрочь.

Только и хватило сил, что спросить слегка охрипшим голосом:

— И что здесь делает дочь уважаемого Асикага Ёритомо?

— Не прогоняйте меня господин, — тут же ответило это чудо хоть и с жутким акцентом, но на родном мне языке.

— Как тебя хоть зовут-то?

— Акеми, господин.

Уже обнимая эту прелесть, вцепившись в неё, как голодный в кусок хлеба, только и подумал про себя: да пошли нахрен все цари мира вместе со своими сестрами…

Утром я проснулся другим человеком, вернее счастливым человеком, потому что даже не успев открыть глаза, сразу поймал себя на мысли: жить хорошо…

Нет, потом, конечно, была и другая мысль, что я конченый мудак безголовый, но первое слово оно, как известно, дороже второго, поэтому даже ругань на самого себя не испортила настроения. Да и другие мысли появились, про остальных наложниц, которые, впрочем, отогнал без труда, всё-таки натуру не переделаешь, а я совсем не казанова по жизни.

Но, как бы там ни было, а тот факт, что работоспособность у меня явно выросла не отменить, да и ясность в мозгах появилась, всё-таки воздержание до добра не доводит. Решение нерешаемых ранее проблем, казалось, находились сами собой, и мне это моё состояние нравилось. Что говорить, если ту же проблему наложниц (которые мне в принципе не нужны) решил на раз.

Мне ведь никто не мешает отправить их вместе со слугами в Калифорнию, ну и выделить им в сопровождение бравых неженатых казаков, шепнув им, что я совсем даже не обижусь, если вдруг по дороге кто-нибудь из них согрешит с этими самими наложницами.

А чтобы меня поняли правильно, с этими молодыми казаками дядька ещё и беседу проведёт, что если уж у кого из них вдруг все срастётся, то им без вариантов придется жениться, иначе никак. Вот такой вот хитрый план придумал как избавиться от обузы. Понятно, что это не касается Акеми, это теперь моё и никуда мне от такого счастья не деться.

Как-то на этой волне не особо напрягаясь и вопрос с Чарторыйским решил. Здесь поступил вообще просто. Раз уж нравятся человеку европейцы, которых он так рьяно защищал, значит пусть и катится к ним пока ветер без сучков. Отправил его на Манилы, наняв для доставки приличную по размеру китайскую джонку. В принципе денег и имущества его лишать не стал, поэтому домой доберется. Наверное, если, конечно, те же португальцы или испанцы не ограбят его по дороге. Но это уже его дела.

Самое интересное, что все вышеперечисленное, это так цветочки, а вот ягодки, это факт того, что Акеми оказалась не только красивой до невозможности, так ещё и умницей каких поискать. Она оказалась из той категории людей, которые умеют не только слушать, а ещё и правильные выводы делать. Так в одном из разговоров когда я непроизвольно высказался на предмет отсутствия у меня достаточного количества кадров, необходимых для некоторых начинаний, она просто спросила, почему я не использую её соотечественников. Когда начал объяснять, что в Японии просто нет необходимых специалистов (речь шла о контрразведке), она в буквальном смысле ткнула меня носом в очевидный факт, что сегун, да и император тоже как-то ведь противостояли европейцам и вполне себе успешно, да и с оппонентами внутри державы как-то справлялись, что без участия определенных специалистов практически нереально.

В общем, она оказалась права на все двести процентов, и нужные мне люди в Японии нашлись, притом в значимых количествах, правда, чтобы переподчинить их конкретно мне пришлось постараться, но это того стоило. Что касаемо самой Акеми, то я однозначно и конкретно запал на эту девчонку. Что говорить, если мне почему-то с ней даже японский язык захотелось выучить, чем я с удовольствием и занялся, попутно подтягивая её в изучении русского.