Сын Багратиона 2

Глава 8

Честно говоря, когда казаки рассказали о противостоянии с Японией, я слегка потерялся и впервые задумался, что этот мир совершенно не как мой прошлый. Вернее, это не прошлое моего мира. Просто чисто случайно я точно знаю, что в моем мире к началу девятнадцатого столетия никаких войн в Японии между провинциями не было. Не знаю, были ли айны уже уничтожены чуть не полностью, но вот информация о Японии у меня точно достоверная. Просто приходилось мне в прошлой жизни несколько раз посещать эту страну, и я помню рассказы экскурсоводов, пусть и не досконально, но достаточно, чтобы знать, какие события произошли тогда, а какие — нет.

Как бы там ни было, а раз судьба подкинула подобный подарок, грех было бы им не воспользоваться, наверное, поэтому, увидев воочию дочь японского, как выяснилось, военачальника, которая мне правда понравилась, я сохранил невозмутимый вид и проявил сдержанность.

Честно сказать, переговоры наши были в высшей степени странные из-за сложностей перевода. Дело в том, что никто из моих людей не знал японский язык достаточно хорошо, а японцы в свою очередь не знали русского. Поэтому пришлось общаться через переводчиков на испанский, благо среди переселенцев нашлось несколько человек, знающих этот язык если не в совершенстве, то близко. И да, эти переселенцы были из числа европейских мастеров, которых завербовали и уговорили на переезд люди Сасуна Давидовича. Их специально привезли именно сюда для организации верфи, способной принимать на ремонт наши корабли. Приехало этих мастеров совсем немного, и это была большая удача, что среди них нашлись знатоки испанского.

Кстати, на одном из кораблей, пришедших со мной на Хоккайдо, была ещё партия таких переселенцев из Европы, которые будут жить на острове Папуа и организуют там производство кораблей.

Из-за сложностей с коммуникацией объяснить японцу, что у меня уже есть невеста и жениться на его дочери я никак не смогу, было трудно, но в конце концов все получилось.

Кстати, он сказал, что в плане древности рода и величия предков у них все нормально, и даже императорам было не зазорно родиться с представителями его семьи. Звали этого военачальника Асикага Ёритомо, и я поймал себя на мысли, что про род Асикага я тоже что-то слышал от экскурсоводов, только вот что конкретно, из памяти стёрлось. Да и неважно это на самом деле, главное, чтобы он понял, что я ему хочу донести. И, похоже, у меня получилось его не обидеть.

Новость, что породниться в ближайшее время нам никак не удастся, он воспринял достаточно спокойно и согласился, что это может сделать и в дальнейшем уже следующее поколение. Но, похоже, для него было главное даже не это, а банальное желание получить в моем лице сильного союзника, и ради этого он готов был пойти на многое. Как ни странно, он не стал юлить и пробовать как-то выторговать себе лучшие условия. Вместо этого он чётко и конкретно посвятил меня в нынешний расклад, коротко поведал о том, что происходит в Японии, и сам предложил мне стать его покровителем. Взамен он обещал мне свою верную службу. Самое главное, что он при этом не претендовал на всю Японию.

Для него, как оказалось, главное, чтобы конкуренты в лице сегуна оставили в покое его лично и подчиненные ему провинции. Собственно, если говорить проще, он предложил включить подчинённые ему земли в состав моего княжества, но с условием предоставления ему определенной автономии.

Поначалу меня именно упоминание об автономии больше всего напрягло, но это пока я не выяснил, почему он хочет именно автономию. Все дело в вере. Оказывается, на его землях чуть не две трети населения буддисты или христиане, а в Японии сейчас шла охота на ведьм, и всех, кто не исповедовал синтоизм, ущемляли в правах. Собственно, поскольку этот японец сам верит в Будду, он и поднял восстание. Более того, у него, как выяснилось, жена — дочь португальского чиновника, работавшего в Японии уже более двадцати лет, и это тоже сыграло свою роль в его мировоззрении.

В общем, для него главное, чтобы на его землях люди могли молиться кому им хочется, поэтому он так ратовал за автономию.

Когда же ему объяснили, что в моем княжестве к любой вере относятся с уважением, все вопросы об автономии снялись сами собой, и он без проблем согласился с определением его земель как одной из губерний княжества.

На вопрос, нафига он вообще нападал на моих людей, воюя в это время с сегуном, он ответил совсем уж неожиданно. Оказывается, напасть на Хоккайдо ему предложили представители сегуна, притом сделали это довольно хитро. Они сказали ему, что сегун ему все простит, если он отобьет остров и просто переселится туда навсегда со всеми желающими. Дескать, будет жить со своими людьми как сам пожелает, но изолированно от остальной страны. Повстанцев это в целом устраивало, и они согласились. Более того, они собирались в любом случае, несмотря ни на какие потери, отбить у нас остров и вообще придерживаться договоренностей с сегуном. Только вот во время высадки на Хоккайдо на моего собеседника совершили неудачное покушение люди сегуна, выдававшие себя за наблюдателей. Вот после поражения, да ещё и подлости от сегуна этот военачальник и принял решение идти ко мне на поклон, действуя по принципу «враг моего врага — мой друг».

Конечно, по-хорошему, надо бы все хорошо обдумать, оформить на бумаге и обсудить соглашение до мельчайших подробностей, а потом уже заключать с ним соглашение о вхождении его земель в княжество. Только вот времени на все эти процедуры не было от слова вообще. Дело в том, что уже сейчас сразу три армии по трем направлениям начали наступление на провинции, находившиеся под рукой этого японца. Поэтому нам с ним поневоле пришлось остановиться только на самых главных вещах и обговорить основные моменты сосуществования, оставив детали на будущее.

Так, я сразу обозначил, что для того, чтобы стать полноценным гражданами моего княжества, японцам поголовно придётся учить русский язык, и весь документооборот должен идти на русском языке.

На самом деле на начальном этапе это не принципиальный вопрос, но со временем он может стать ребром, поэтому я его обозначил сразу. На удивление возражений не последовало, собственно, как и на другие мои условия типа уплаты налогов или отсутствия рабства как такового. Казалось, японцу главное, чтобы решился вопрос вероисповедания, а остальное неважно. В какой-то момент я даже подумал, не хочет ли он меня просто использовать в своих целях, чтобы потом уведомить, что он не так понял наши договорённости.

Но нет, в дальнейших переговорах он сам затронул эту тему и рассказал, что давно уже задумывался о возможных новых направлениях развития общества. По его словам, существующий до сих пор в Японии, по сути, феодальный строй давно себя изжил, только вот мало кто из японцев это понимал, и без влияния извне это было не изменить. Тем более что сейчас в Японии произвол чиновников, взяточничество и откровенный беспредел властей цвели пышным цветом.

В общем, самый подходящий момент, чтобы намутить здесь всего и много. Говоря другими словами, устроить революцию и половить рыбку в мутной воде.

Когда я начал вникать в организованное сегуном нападение на провинции моего теперь уже подчиненного, пришёл к однозначному выводу, что победа над тремя армиями, которые сейчас наступали там, ничего не даст.

Во-первых, все эти армии вели в бой подчинённые сегуна, сам он сидел в столице и в ус не дул. Во-вторых, после разгрома этих армий отправят другие, и противостояние может затянуться на долгие годы, а у меня скоро появится проблема с Наполеоном, поэтому терять здесь много времени я не могу. Да и нет у меня никакого желания десятилетиями бодаться с упрямыми японцами и сидеть в жопе мира вместо того, чтобы заниматься действительно серьезными делами. Поэтому после недолгих размышлений я совершенно сменил вектор своего внимания и начал терзать японца расспросами о столице. Ведь именно там сейчас проживал сегун, да и императорская семья тоже. Выяснял я буквально все — в том числе о путях следования туда от морского побережья, охране города и прочих многочисленных вещах, связанных с этим местом.

Да, пришла мне в голову мысль, что если бы мне удалось обезглавить страну, то самому можно было бы и не воевать, ведь дележ власти — это надолго и непросто, поэтому до какой-то отколовшейся части страны никому дела не будет, и нас на время оставят в покое. Чем больше расспрашивал о нынешней столице тем яснее понимал, что захватывать её — это авантюра чистой воды. И, как ни странно, как раз именно потому, что это крайне маловероятно, это и может получиться. Но это при условии, что мы все сделаем быстро, даже стремительно. Просто вряд ли кто будет ждать такой наглости, как нападение на город, расположенный в самом центре страны.

Как бы там ни было, а действовать нужно уже сейчас, не откладывая, поэтому, посовещавшись, мы всё-таки решили громить одну из армий сегуна и готовиться к походу на столицу. Беда в том, что для успеха небольшая армия, которая пойдет на захват этой самой столицы, должна быть мобильной, в идеале конной, а в Японии с лошадьми не все ладно. Да и с наездниками засада. Если самураи ещё обучены передвижению верхом, то простые бойцы — нет, и эту проблему тоже придётся срочно решать.

В итоге мы приняли такое решение: громить армию сегуна вместе с дружественными японцами пойдут две тысячи казаков с парой десятков минометов. На Хоккайдо останутся все родные Асикага Ёритомо и пять тысяч японских бойцов, которых мы будем учить ездить верхом и в перспективе перевооружим.

Как ни старались мы все сделать побыстрее, но по всем расчётам получалось, что эта подготовка к походу на столицу займет не меньше полугода. И самое поганое, что до конца операции мне придётся находиться здесь. И не потому, что без меня не справятся. Достаточно было бы отправить приказы в Охотск на отгрузку оружия и покупку в Китае достаточного количества лошадей, чтобы все закрутилось как надо. Вся соль в том, что японцы, признавшие меня своим господином, должны увидеть, что я действительно могу их защитить при необходимости. Говоря другими словами, мой отъезд здесь могут воспринять, как бегство, поэтому мне придётся сидеть здесь до победы. Нет, можно, конечно, забить на условности, но тогда все усложнится донельзя, да у меня уже появились кое-какие планы на Японию.

Известно же, что аппетит приходит во время еды, вот и у меня в какой-то момент появились интересные мысли. Почему бы не попробовать — случае успешного захвата столицы — прибрать к рукам всю Японию. Ведь как ни крути, а это гораздо круче, чем один только её кусочек.

Я, конечно, сам от себя дурел, но где-то на уровне подсознания был уверен, что все может получиться, а это тогда будет уже совсем другое дело. Тогда можно будет подумать над решением задач совершенно иного масштаба. Ведь имея такие человеческие ресурсы и зная потенциал земель княжества, можно так развиться, что всяким Англиям с другими государствами Европы тошно станет на тихоокеанской стороне земного шарика. Тогда и об Австралии можно будет подумать, да и не только о ней.

Размечтался так, что сам себя с трудом смог обуздать и отбросив дурные мысли в сторону, начать работать.

Главной проблемой стало не материально-техническое обеспечение в подготовке к захвату, а коммуникация. Как научить чему-то кого-то, если вы говорите на непонятных друг другу языках? Только своим примером, но этополумеры. В итоге пришлось делать все и сразу: и учить японцев языку, что без переводчиков стало той ещё задачей, и натаскивать воевать по-новому.

В общем, по сути, мы сделали невозможное и, если можно так выразиться, подготовились. Самое смешное в этой ситуации, что собранные с миру по нитке две тысячи наших казаков и горцев, которые пойдут захватывать столицу вместе с пятитысячным японским отрядом, каким-то образом научились понимать этих самых японцев. Ну или наоборот, японцы начали понимать наших людей. Не суть важно, главное, что на учениях, устроенных перед началом операции, маневры проходили почти так, как было задумано.

За эти полгода, пока шла подготовка, Асикага Ёритомо разгромил одну из армий сегуна и две других заставил отступить без боя. Он по моему совету просто убрал с пути движения этих армий людей и продовольствие, устроил для них такую себе пустыню и лишил противника возможности пополнять припасы. Здесь ещё неслабо помогла организация партизанских засад на коммуникациях противника. В общем, он, врагу поневоле пришлось вернуться обратно.

В целом, можно было бы вести подобную войну сколь угодно долго, по противник не сменит стратегию, но это не наш метод. Как только мы закончили подготовку своей мини-армии, предназначеной для захвата столицы Японии, так сразу, не взирая на не самую благоприятную погоду, погрузили её на корабли и отправили выполнять задуманное.

На самом деле, если все будет идти строго по плану, ничего такого сверхсложного в этом походе не будет.

Если не все, то уж точно большая часть ранее сформированных подразделений противника находилась на границе с мятежными провинциями, поэтому сильного сопротивления не ожидалось. А если какое и будет, казаки с помощью тридцати минометов его по-любому сломают. Да и пять тысяч японцев, вооруженных нашими винтовками, снесут любую преграду в виде нынешней японской армии и не заметят. Собственно, так все и получилось.

Наш отряд шел по стране стремительно, немногочисленные отряды, которые рисковали преградить ему путь, сносили походя, да и столицу захватили практически без сопротивления, вот только результат этого похода получился нулевым.

Почему-то не стали сегун с императором дожидаться, пока к ним придут, собрали манатки и вместе с семьями умотали из города подальше от нашего отряда. Естественно, наши люди не остановились в столице, а бросились в погоню за этими беглецами. Но безрезультатно. Как выяснилось, чуть позже, спасением императорской семьи (а попутно и сегуна) занялись португальцы, которые решили на своих кораблях переправить руководителей страны в город, который со временем должны были переименовать в Токио. Нашим людям не хватило совсем чуточку времени, чтобы догнать беглецов, они даже видели уходящие от берега корабли, но ничего с этим сделать уже не могли.

В общем, по сути, мы зря старались решить вопрос Японии быстро и с наименьшими затратами сил. Убежали от нас правители, вот только до места назначения не добрались. Но узнали мы об этом нескоро.

Когда до меня дошла информация, что все затеянное зря, я, честно сказать, не то что расстроился, а, наверное, слегка озверел. Решил для себя, что раз не получается решить вопрос мытьем, получится катаньем и после эвакуации на Хоккайдо армии, участвовавшей в походе на столицу, отправил все корабли на блокировку побережья Японии. Нет, не ловить португальцев, как можно было подумать, а чтобы уничтожить вообще все, что только встретят или увидят из плавающего, включая лодки на берегу.

Просто мне реально сидеть здесь было не с руки. И так потерял уйму времени, вот и пошёл на такой шаг, чтобы сподвигнуть императора и сегуна на быстрые переговоры. Если будут с этим тянуть, начну вообще геноцидить города на побережье, а если и это не поможет, то буду ещё что-нибудь придумывать этакое, но в любом случае годами сидеть здесь не стану.

Понятно, что при таком подходе нам по-любому придётся столкнуться с португальцами и испанцами, чувствовавшими себя здесь как дома. Но они сами виноваты. Поломали мне все планы своей выходкой, вот теперь пусть и разгребают последствия. Собственно, им предъявить конкретно мне нечего. Корабли пошли в этот поход под флагами Асикага Ёритомо, вот пусть ему и предъявляют претензии, если смогут.

Я специально так поступил с флагами, чтобы не было даже гипотетической возможности одёрнуть меня из Петербурга. Хрен кто докажет, что это мои люди топили европейские корабли, тем более что десантные команды на этих кораблях состояли из обученных нами для захвата столицы японцев. Да, я решил их задействовать именно так, не бездельничать же им, пока я придумаю, как ещё их можно использовать, ведь на земле сейчас пока боевых действий не велось.

Уже через месяц появились первые результаты блокады. Ко мне через Асикага Ёритомо начали искать подходы сначала несколько руководителей японских провинций, а чуть позже они пошли вообще косяком.

Когда же стало известно, что все значимые представители родов императора и сегуна сгинули в морской пучине, на Хоккайдо и вовсе началось паломничество знатных японцев.

Оказывается, одному из членов экипажа затонувшего португальского корабля, перевозившего руководство страны, удалось спастись, и благодаря этому стала известна судьба людей, находившихся на его борту, собственно, как и участь остальных посудин. Смешно сказать, но португальские корабли попали в цунами и не пережили встречи со стихией. Даже природа играла на нашей стороне, и этим грех было не воспользоваться.

Вполне понятно было, почему все эти знатные японцы кинулись на Хоккайдо. Просто все они, глядя на происходящее, вдруг осознали, что могут остаться у разбитого корыта начни мы в тандеме с Асикага Ёритомо наводить порядок в стране.

Честно сказать, глядя на это паломничество, я слегка потерялся. Просто когда осознал весь гемор, связанный с переговорами, сразу передумал подгребать под себя Японию. Чтобы понимать величину проблемы, надо знать количество прибывших на Хоккайдо аристократов, а их здесь собралось несколько тысяч, и каждый из них считал себя пупом земли.

Когда Асикага Ёритомо только обозначил, что хорошо бы каждому из прибывших уделить толику внимания, я понял, что мне Япония нафиг не нужна, у меня и без неё дел хватает. Собственно, это я и попытался донести до своего японского товарища, обозначив, что мне и подчиненных ему провинций достаточно. А заодно уведомил его, что не позже чем через месяц, сразу, как к походу подготовят корабли, я уеду далеко и надолго, поэтому если есть какие-то вопросы, требующие моего участия, их надо успеть решить до отъезда. Тот только кивнул и, не мудрствуя, передал эти мои слова всем собравшимся.

Нет, ко мне не стали ломиться и что-то требовать, как это было бы в любой другой стране. Вместо этого японцы самоорганизовались, очень быстро договорились между собой и, отобрав четырех человек, пришли ко мне с конкретными предложениями.

Они просто разбили Японию на пять частей, чтобы избежать терок между самыми значимыми семьями, и предложили мне включить эти части в свое княжество на тех же условиях, что и земли Асикага Ёритомо. Говоря проще, вся Япония попросилась ко мне только отдельными губерниями.

Странные всё-таки люди эти японцы и непонятные. Если рассуждать здраво, то я им и нафиг был не нужен, ведь могли договориться между собой и выбрать себе местного руководителя, но нет, пришли проситься в княжество. Самое смешное, что они при этом хотели, чтобы я ещё и титул императора на себя примерил. И хорошо, что я пусть и смутно, но понимал, что они подразумевали под императорским титулом. Сейчас в Японии император — это чисто номинальный правитель государства. Он как бы есть, его уважают, даже преклоняются перед ним, но реально правят страной другие люди.

Естественно, мне такой подход не нравился, что я и озвучил этим хитрованам.

В общем, переговоры были длительными и тяжёлыми, но в итоге мы договорились, притом я смог продавить свои условия в полной мере. Главное, что эти самые условия я высказывать не стеснялся от слова вообще.

Итогом переговоров стал документ, подписанный всеми присутствовавшими на Хоккайдо аристократами. На самом деле это был не один документ, а целая кипа, состоявшая из десятков листов, исписанных пунктами соглашения. Но если говорить коротко, отныне и навсегда вся Япония вместе с людьми принадлежала мне целиком и полностью без всяких отговорок. Я мог по своему усмотрению менять руководителей губерний, как теперь назывались провинции, и не обязан был выбирать их из того или иного рода. Землю у меня арендовали, выплачивая определённые за это суммы. Законы в стране должны были быть точно такими же, как и во всем остальном княжестве. Государственный язык — русский, но с оговоркой, что переходный период будет длиться в течении двадцати лет. ( имеется ввиду документооборот) Отдельно был оговорен протекторат России. Японцы, согласно договорённости, подчинялись князю, и им было пофиг на все протектораты. Вассал моего вассала не мой вассал. И никак иначе.

В общем, подобных пунктов соглашения было дофига, и все они меня устраивали в полной мере за исключением одного, на котором японцы стояли насмерть. У князя всегда должно быть двенадцать наложниц, выбранных из двенадцати самых знатных на данный момент родов, и взаимоотношения с этими наложницами должны строиться на основе существующих сейчас в Японии традиций.

Мне не удалось отбиться от этого счастья, и, прежде чем выбирать себе наложниц из чуть не двух сотен кандидаток, среди которых была и дочь Асикага Ёритомо, я подумал: «мне трандец, окончательный и бесповоротный».