Сын Багратиона 2

Глава 5

— Значит, говоришь, ты не виноват, они сами напали? — с улыбкой спросил государь. У него явно было хорошее настроение. Нет, он пытался хмуриться и изображать строгость, но это у него не очень получалось. Было видно, что ему хочется рассмеяться, и удерживался он с трудом.

А все потому что мне, в некоторой степени случайно, удалось щелкнуть по носу англичан, да так, что они слегка потерялись. Собственно, как и наши заслуженные адмиралы, которые не верили в то, что случилось, отрицая очевидное.

Конечно, тут была доля случайности, да и везения тоже, но ведь не зря говорят, что везет сильнейшим, так вот и у нас получилось в Датском проливе. Там мы довольно быстро двигались в сторону родины, стараясь ни на что не отвлекаться, поэтому и не сразу отреагировали на гром пушек, раздавшийся прямо по курсу. Нет, не то чтобы совсем забили на это дело, но и не напряглись. Поэтому, увидев фрегат под андреевским флагом, убегавший от целой своры английских кораблей (каждый из которых был крупнее беглеца), мы отреагировали с небольшим запозданием.

Тем не менее, разобравшись в ситуации, мы почему-то даже не подумали убежать на пару с русским фрегатом. Вместо этого начали лихорадочно готовиться к бою.

Честно сказать, на миг у меня промелькнула мысль не вмешиваться. Мало ли, может, наши где-то накосячили, и англичане по делу начали погоню. Но эта мысль как мелькнула, так и пропала. Сначала отобьем нападение на фрегат и только потом будем разбираться, кто тут прав, а кто виноват.

Первый же наш маневр вышел в высшей степени удачным и эффективным.

Пропустив мимо себя фрегат, мы просто повернули наперерез преследователям, постаравшись пройти у них перпендикулярно носу как можно ближе, хорошо, что ветер позволял совершить такой маневр. Благодаря этому нам удалось сделать чуть разнесенный по времени залп всеми орудиями на борту, повернутому к противнику.

Бомбические орудия на близкой дистанции — это страшно. Два корабля англичан, вырвавшиеся чуть вперёд, буквально распались на части от серии взрывов наших ядер. Были, конечно, и промахи, но большая часть выстрелов угодила в цель и вызвала если не шок у преследователей, то близко к тому. Но англичане и не подумали прекращать преследование, только переключили внимание с бегущего фрегата на нас.

После первого успеха все дальнейшее превратилось в шаманские танцы с бубнами.

Современный морской бой — это по большей части многочасовые маневры в попытке занять наиболее выгодную позицию для стрельбы и при этом не потерять ветер. В общем, все долго и муторно, но жутко интересно. Львиная доля успеха в таком бою зависит от мастерства капитана и слаженной работы команды корабля. Благо капитан у нас был очень опытный, команда — тренированная, а скорость позволяла диктовать свои условия. Учитывая ещё и бомбические орудия, которых пока нет ни у кого, шансов у англичан не было от слова совсем. И очень хорошо, что поняли они это не сразу. А когда до них наконец дошло, кто здесь охотник, а кто жертва, было уже поздно.

Итогом этого боя стала ошалевшая мордаха капитана фрегата и шесть английских кораблей на дне Датского залива. От капитана фрегата мы и узнали, что началась война с Англией.

Оказывается, англичане разнесли в дребезги Копенгаген и увели из его порта чуть не весь флот датчан, вот наши в ответ и объявили Англии войну.

Фрегат же угодил в своеобразную ловушку англичан, можно сказать, случайно, и его гнали к датским проливам чуть не через половину Балтийского моря. Сначала это делали два английских корабля, а в проливах присоединились ещё четыре.

В общем, нашим крепко повезло, что мы встретились на их пути, вряд ли бы иначе им удалось уйти от преследователей.

Дальнейший наш путь уже вдвоём тоже не обошелся без приключений. Сначала мы взяли на абордаж двоих английских купцов, которые везли припасы своему флоту, который был отправлен блокировать Финский залив. Потом мы встретили уже наше судно под гражданским флагом. Ну и — как вишенка на торте — под конец путешествия мы столкнулись ещё и с довольно сильной английской эскадрой, отправленной к Финскому заливу.

Там, прикрывая остальные наши суда, мы потопили ещё три англичанина и повредили не меньше четырех кораблей.

В общем, порезвились на славу, чем немало порадовали государя, к которому меня чуть не поволокли уже на следующий день после прибытия домой.

Все эти воспоминания промелькнули перед глазами молнией, и государю я ответил практически без заминки:

— Да, если бы англичане не напали на русский фрегат, мы, вероятно, вернулись бы домой без приключений, а так пришлось немного подраться.

— Да-да, конечно, а шведов твои казаки тоже случайно обидели, да так, что те, узнав о войне с Англией, тут же присоединились к англичанам?

— Шведы первые начали, и вы сами мне разрешили защищаться.

— Хороша защита, чуть не четверть страны у них отобрал, — со смешком парировал государь. На что я, пожав плечами, ответил:

— Ну, казаки же особо в картах не разбираются, защищались как могли.

— Так, хватит дураком прикидываться. У тебя получилось создать оружие, о котором ты говорил перед отбытием на Кольский полуостров? — спросил государь, став вдруг очень серьезным. Честно сказать, этим вопросом он меня слегка выбил из колеи. Он ведь ещё не все мои косяки вспомнил, поэтому с ответом я слегка замешкался, пытаясь понять, что это могло бы значить. Понятно, что государь не собирался давать мне время на обдумывание ответа, поэтому, слегка придавив взглядом, он добавил:

— Что молчишь, не получилось?

— Пытаюсь понять, что происходит, — честно ответил я. — А с оружием все получилось, образцы я привёз. Правда достаточное для перевооружения армии количество изготовим ещё не скоро, да и война с Англией теперь сильно помешает, с ресурсами-то у нас там пока не очень все ладно.

— Очень хорошо. Когда ты будешь готов к демонстрации?

— Да в любое время. Только как бы это сделать, чтобы сохранить все в секрете? Вокруг вас же шпионов крутится как блох на собаке.

— О каких таких шпиона ты речь ведёшь? — спросил император, прищурившись. Я на это ничего не стал отвечать, только не удержался и посмотрел на него ну очень скептически, что от него не укрылась. Не дождавшись от меня ответа, он небрежно произнес:

— Думай, кому и что говоришь. Это твоё оружие нужно сейчас, особенно пушки, которыми ты англичан побил. Война началась, а у нас флот не чета английскому, да и у шведов он не то чтобы маленький.

Я на это только вздохнул облегченно. Если речь только о бомбических орудиях, то это вообще не вопрос. Я это даже не надеялся удержать в секрете, а вот все остальное… Я хоть и привёз для демонстрации некоторые образцы, но переживал о сохранности всего этого в секрете до Наполеона.

Сейчас же, поняв, что в первую очередь интересует государя, я слегка успокоился и произнес:

— С орудиями вообще не проблема, тем более что их довольно быстро смогут повторить. А вот все остальное лучше бы сохранить в секрете до действительно серьёзной войны.

Не удержался я и акцентировал на этом внимание. Просто наверняка ведь государь захочет посмотреть, что мы там понапридумывали, вот пусть и подумает и над секретностью тоже. Тот, похоже, был не против, потому, что повернулся к отцу, который тоже находился в кабинете, и приказал:

— Пётр Иванович, займись организацией испытаний всего, что твой сын понапридумывал. Мне покажете, когда будете готовы. Но это не касается твоих бомбических орудий, их я хочу посмотреть как можно быстрее.

Последнее он добавил, обращаясь уже ко мне. Мне только и осталось, что кивнуть. Думал, на этом все и закончится, но нет.

Государь долго расспрашивал меня о построенном на Кольском полуострове городе, о расположенных там заводах. После этого задал кучу вопросов о кораблях там и ехидно поинтересовался, как так получилось, что я был назначен командовать ротой солдат, а по факту у меня сейчас на полуострове в подчинении более трех тысяч бойцов под командой целого полковника. И уточнил, что это он ещё казаков не считает.

Пришлось крутиться как вьюну на сковородке, убеждая, что все только на благо державы и никак иначе. Уже подумал было, что отмазался, но тут государь задал ещё один вопрос, и по его тону я понял, что все остальное было прелюдией.

— А скажи-ка мне вот ещё что. Куда староверы, прикрываясь твоим именем, увозят многие тысячи моих подданных?

Я прямо даже шкурой ощутил разлившееся по кабинету напряжение. Похоже, тут сейчас ни много ни мало, а решалась моя судьба.

Честно сказать, это преддверие грозовой тучи меня неслабо напрягло и проняло, но не заставило впасть в ступор. Я уже давно был готов к подобному вопросу, потому что утаить перемещение через всю страну огромных масс людей в принципе было невозможно. Поэтому я ответил сразу, без малейшей запинки.

— Увозят в Северную Америку, точнее в Калифорнию, которую надо заселять нашими людьми пока мы её не потеряли.

— А скажи мне, кто тебе дал право этим заниматься и распоряжаться МОИМИ подданными?

Да уж, вопрос, что называется, на засыпку, но и на это у меня есть что сказать

— Так я же везу людей не в чужую страну, да и не беглых отправляю, а своих крепостных и свободных людей. Притом делаю все это за свои средства и на благо державы.

Конечно, я лукавил. Как раз беглых в Калифорнию отправлялось огромное количество, но это неважно. Главное, что там сейчас образовано МОЁ княжество, и никак иначе, и, похоже, государю об этом прекрасно известно, что он тут же подтвердил.

— На благо державы? Тогда почему в этой Калифорнии все переселенцы считают себя подданными ТВОЕГО княжества и, более того, даже не собираются подчиняться облеченным властью людям в тех краях?

Конечно, с княжеством — это косяк, хоть и не то чтобы большой, на который мне есть то ответить. А вот о чиновнике, которого староверы послали далеко и надолго и о котором, как я понимаю, сейчас идёт речь, отдельная история, которую я не постесняюсь поведать.

— Ваше Величество, я именно на случай появления подобного чиновника дал разрешение переселенцам прикрываться моим именем. Ни о каком княжестве речь не шла, но в любом случае прошу меня понять и простить. Чиновник, который прибыл в Калифорнию с Аляски, хотел обречь переселенцев на голодную смерть, решив отобрать у них посевной материал. Естественно, ему этого не позволили сделать и прикрылись моим именем. Более того, мои люди предложили помочь деньгами, чтобы он приобрел необходимое ему зерно у испанцев, но он об этом и слышать не захотел настаивая на своём. В итоге у моих людей не оставалось другого варианта кроме как проводить его обратно не совсем тривиальным способом.

Пока государь обдумывал все это, я вспоминал из-за чего весь сыр-бор.

Это наглый дятел, чувствовавший себя пупом земли, действительно берега попутал и вёл себя в Калифорнии так, будто это его вотчина, притом совсем не желал слышать, что ему говорили мои люди. В итоге нарвался на ответку. Его просто вышвырнули оттуда, предварительно хорошенько отпинав, кстати сказать, отписали вместе с охраной, только чудом никого не убив. В общем, этот придурок сам виноват, а учитывая, что он ещё и царю додумался жаловаться, то он и вовсе дебил. Мог бы, прежде чем это делать, хоть немного поинтересоваться с кем собирается бодаться.

Нет, я не считаю себя такой уж значимой фигурой в глазах государя, но ведь этот чиновник хоть что-то должен был слышать о моем отце.

— Мне об этой твоей Калифорнии рассказали совершенно другое. Но с этим мы разберёмся позже, после испытаний оружия. Пока же столицу тебе покидать запрещено, кроме как на полигон, где будут проходить испытания. А то снова что-нибудь учудишь, а нам потом думай, что с этим делать.

Собственно, на этом аудиенция для меня закончилась. Отцу государь велел остаться, а меня выставили из кабинета.

Ждать родителя пришлось минут сорок, благодаря чему у меня появилось время немного подумать о том, что происходит. Только в спокойной обстановке, когда на меня больше не давили, и я смог спокойно все осмыслить, до меня наконец дошло, что я сейчас реально прошёл по краю пропасти. Предполагаю, если бы не поражение от французов при Аустерлице, о котором я когда-то предупреждал отца, а он в свою очередь государя, что, похоже, напугало царя, все для меня сегодня могло закончиться плачевно. Отсюда и интерес к оружию, которое я придумал, и отсутствие ругани за беспредел с финнами, да и все остальное, спущенное на тормозах, понятно. Просто я пока ещё нужен.

Но вот что будет после демонстрации новинок? Вопрос вопросов. Как бы меня не прибили втихаря, чтобы не портил жизнь власть имущим.

По дороге домой мы с отцом не смогли поговорить, собственно, как и в день прибытия.

Я только и успел — из-за того, что попал домой только поздно вечером, — что поздороваться с родными, подарить подарки и чуть отдохнуть. Утром, как я уже сказал, меня позвали к императору. Сейчас же, сидя в карете и глядя на задумавшегося отца, я просто решил его не тревожить. Будет ещё время поговорить и выяснить некоторые непонятные моменты. А пока лучше подготовиться к уже нормальной встрече с родными, а то детишки — сестрёнка и теперь уже два братика (да, родители время не теряли) — меня совершенно не знают, и мне это не нравится. Надо налаживать отношения, а для этого нужны сладости. Поэтому пришлось все же потревожить отца и попросить по дороге заскочить в какое-нибудь место, где можно прикупить что-то интересное для детей.

Надо сказать, что, как ни странно, а, увидев родителей после длительного отсутствия, я поймал себя на мысли, что они совсем не постарели, а мама так и вообще, кажется, ещё больше расцвела. Сильно похудела, стала как тростинка, и от этого кажется, что она только помолодела. Отец же при виде мамы в буквальном смысле этого слова преображается. Глаза горят, плечи распрямляются, даже усы топорщатся с каким-то особенным задором. Мне как-то даже завидно слегка было, когда я смотрел на этих двоих, вот уж действительно нашли друг друга.

Надо ли говорить, что по возвращении домой я сразу же попал под пресс материнской любви, приправленной женским любопытством. Получилось так, что отношения с сестрёнкой и братиками я налаживал как бы между делом, и это было на порядок проще, чем ответить на лавину маминых вопросов. К вечеру я вымотался так, будто отпахал день на самой тяжёлой работе. Отвык я как-то от подобных напрягов, и у меня даже возникали мысли о бегстве от родной матери.

Понятно, что это шутка, но не совсем. Во всяком случае те несколько дней, что я провел дома, пока отец занимался организационными вопросами, отдыхом назвать сложно. Да и мелкие, которые поначалу дичились, когда малость привыкли, с рук не сглазили, ну или со спины — после того как изобразил для самого младшего лошадку. В общем, веселья и материнской любви было даже с перебором.

Наверное, поэтому я вздохнул с облегчением когда и для меня появилось дело на полигоне. Всё-таки государю надо было преподнести презентацию нового оружия с выдумкой, чтобы получилось наглядно.

Из-за этого мишенное поле готовили не так, как здесь сейчас принято, да и людей маленько потренировали, чтобы не ударить в грязь лицом перед столь значимой проверкой. В общем, я загрузился по полной и неделю чуть не жил на полигоне. Зато удивили мы государя реально по полной программе.

Собственно, в этом нет ничего удивительного. Ведь сейчас ни у кого, кроме нас, нет винтовок, нарезных, заряжающихся с казны, да ещё и патронами с латунной гильзой. Да и с револьверами пока тоже никто не балуется. Поэтому удивить мы государя стрелковкой смогли, и шоу ему понравилось. А вот к минометам он поначалу был равнодушен, даже увидев темп и дальность стрельбы, но это пока ему не показали измочаленные, посеченные осколками мишени, изображавшие колонны противника вблизи. Вот тогда его и проняло.

В целом, показ прошел замечательно, государю все понравилось, и он остался доволен. Да оно и не могло быть по-другому, ведь это оружие действительно опережает время. Правда, узнав цену всего этого великолепия, он неслабо напрягся, как ни крути, а это дорого. Но он все равно остался доволен и даже похвалил меня, но награждать не стал, как это бывает, а велел через два дня явиться к нему вместе с отцом.

Этот разговор с государем отличался от предыдущего кардинально и далеко не в лучшую для меня сторону. Но это мнение отца, который, похоже, даже испытывал обиду на царя. Но обо всем по порядку.

Сразу как нас с отцом привели в кабинет государя, тот погнал с места в карьер без раскачки и уведомил, что основанный мною город вместе со всеми заводами теперь будет под управлением государства. Взамен конкретно мне государь предложил основать свое, как он выразился, удельное княжество, но, естественно, под протекторатом России.

Естественно я сразу же уточнил, насколько оно будет удельным и о каких территориях идет речь.

По словам государя, удельным оно будет только по названию. На самом деле это будет такая своеобразная вотчина, которая будет передаваться от отца к сыну, но с некоторыми особенностями. Говоря проще, это кусок земли, принадлежащей мне целиком и полностью, где я могу творить что угодно. Более того, мне будет дарована определённая автономия, границы которой будут обозначены дополнительно, и я даже смогу вводить в своём княжестве свои же законы.

— Что-то типа английских доминионов, — невольно пробормотал я, но государь услышал.

— Что ещё за доминионы?

— Предки подсказывают. В недалеком будущем некоторые британские колонии станут фактически независимыми государствами, признающими себя подданными английского монарха.

— Не совсем так, но близко. Некоторые ограничения у тебя будут. Ты не сможешь печатать свои деньги, вести независимую политику и торговать некоторыми товарами мимо казны.

Понятно, о чем речь: меха, золото — много чего можно накидать в этот список. Секунду подумав, я произнес:

— Предложение очень интересное, но оно мне не подходит. Каждый раз ждать деньги из метрополии — это значит обречь княжество на прозябание, ничего хорошего из этого не получится. Нет торговли с Китаем, который ничего кроме мехов и драгоценных металлов не интересует, — и это тоже значит жить в нищете и держать своих людей в черном теле. Соглашусь я на это княжество только при условии практически полной независимости в своих действиях и освобождении от каких-либо налогов минимум лет на тридцать. Иначе мне это вообще не интересно. Я и так сейчас стану практически нищим, ведь вы у меня отбираете все производства, на которые я тратил свои деньги. Поэтому на княжество у меня нет денег, а при таком подходе к делу никогда не будет. Ведь я прекрасно знаю, как у вас работают чиновники. За все время моего пребывания на Кольском полуострове я не получил из казны ни рубля. Думаю, в Америке будет точно так же, а там ведь нет рядом Европы, чтобы можно было заработать и выжить.

Вывалив на государя все это на одном дыхании, я выдохся напрочь, главным образом — из-за неожиданно накрывшего меня мандража. Шутка ли, сказать монарху, что я хочу себе, считай, независимую страну, где он будет, по сути, номинальным правителем. За такое можно и головы лишиться.

На удивление, государь не стал никак реагировать на мои слова, а вместо этого серьёзно так задумался и пробормотал себе под нос:

— Доминионы. Что-то в этом есть.

Наверное, минут двадцать он о чем-то размышлял, а потом произнес как бы сам себе.

— Собственно, почему бы и нет? Все равно, как мне докладывают, там все убыточно, и от Аляски даже предлагают избавиться. Может, это и выход из положения.

Он внимательно посмотрел мне в глаза и, тяжело вздохнув, указал нам с отцом на кресла, расположенные в углу кабинета возле невысокого столика.

— Присаживайтесь, обсудим подробнее.

Описать дальнейший разговор сложно. Он скорее напоминал отчаянный торг двух матерых торгашей. И если вместо ответа на вопрос о территориях на американском континенте, которые я могу прибрать к рукам, он только отмахнулся, дав понять, что я могу брать себе все, что смогу удержать (уточнив, что это не касается уже вошедшей в состав державы Аляски), то вот со всем остальным было сложно. Понятно, что о моем флоте и речи идти не могло, он останется у меня, а вот по поводу моих людей на Кольском полуострове разыгралась настоящее сражение. Все дело в том, что часть этих людей приехала на полуостров временно, с условием, что через пару лет работы их переселят в более подходящие для жизни места. И таких людей там довольно много. Опять же, староверы без меня на Кольском полуострове тоже не захотят оставаться. И самое главное, за что пришлось спорить реально до хрипоты, это сформированный мной полк, в котором служат люди, которые приехали с семьями. Конечно, их я тоже хотел забрать с собой.

В общем, словесная баталия выдалась тяжелее некуда и закончилась далеко не в мою пользу. Но и получил я немало. Военных и староверов я смог отстоять полностью, забираю их всех, а вот с мастерами засада. Их я смогу забрать только после того, как они обучат себе смену. Кстати сказать, государь очень грамотно поступил, не став рушить налаженные производства, как ему советовали некоторые вызванные в кабинет деятели. Вместо этого он решил создавать в районе Москвы и Тулы предприятия-дублеры. Ну или точные копии тех, что уже действуют на полуострове.

Но это теперь его дела, я же, в душе радуясь как никогда в жизни, не стал расслабляться и попытался выжать из ситуации максимум.

Так, благодаря оговорке государя, что к нему в подданство попросились активно истребляемые финны, и он не знает, как быть с резвящимися там казакам, вернее, не знает, как их угомонить, не проливая кровь, я тут же сориентировался. Предложил разрешить мне вербовать казаков себе и не только тех, кто уже кошмарит финнов со шведами, но вообще по всей стране.

Удивительно, но и это мне разрешили. Правда, при этом государь урезал осетра, связанного с уплатой налогов. Только пятнадцать лет будет длиться льготный период, а дальше десять процентов от доходов выложи и отдай. Но это мелочи, главное ведь другое.

У меня теперь в скором будущем будет все, что только нужно для полного счастья, если, конечно, государь не передумает, и мы с ним подпишем все нужные документы. Поэтому я и ехал домой в приподнятом настроении, в отличие от отца, который был мрачен как грозовая туча. Он был в полной уверенности, что государь меня нагло ограбил.

Со стороны оно, конечно, так и выглядело, ведь мало кто знает, что у меня в Калифорнии уже есть точно такие же предприятия, как те, что отобрал государь.