Сын Багратиона 2

Глава 15

— Когда разведчики попросили посодействовать в краже Наполеона, я, честно сказать, растерялся и поначалу подумал, что кто-то из них сошёл с ума. Эта мысль стала совсем навязчивой, когда они добавили, что собираются выкрасть сразу двух императоров, которых ещё нужно каким-то образом тихо вывезти в Америку. В операции по пленению российского императора они помощи не просили, а вот с французским, по их словам, без меня было не обойтись. Дело в том, что Наполеон уже несколько раз посещал наше казино в Варшаве и всегда останавливался в одном и том же дворце. Вот разведчики и попросили меня посодействовать в поиске подходов к служащим этого дворца. Аргументировали это тем, что у моих сотрудников уже был большой опыт по одурачиванию нужных людей. Поначалу я, естественно, даже слушать об этой авантюре не хотел, ведь в случае неудачи мы могли лишиться казино по всей Европе, а это дурь полнейшая и никому ненужный риск. Но немного поразмыслив, я понял, что, если действовать грамотно и не вовлекать в это дело работников казино напрямую, все может получиться как нельзя лучше. Ведь у меня в Амстердаме работают два человека, которые собаку съели на вовлечении в игру нужных людей. Они реально мастера своего дела — из тех, которые и мёртвого уговорят при необходимости. В общем, я согласился помочь, особенно когда узнал в подробностях, как именно будут красть Александра I — вот тогда и пришёл окончательно к выводу, что все может получиться действительно красиво.

Тут Сасун Давидович прервался, отхлебнул подостывшего чая, чтобы промочить пересохшее горло, и тут же продолжил.

— Сам я в Варшаву со своими людьми не поехал, но при этом активно принял активное участие в разработке планов похищения и организовал морскую часть пути вывоза. Дело в том, что мы в процессе обсуждения будущего дела сразу пришли к однозначному выводу: организовать похищение обоих императоров будет не так сложно, как их вывоз с подконтрольных им территорий. Ведь что в России, что в Польше искать их будут всем миром, и если быстро не покинуть эти страны, людям, задействованным в операции, можно даже не мечтать остаться в живых. Так что нам пришлось поломать головы, как все сделать наилучшим образом. Как ни странно это прозвучит, в России организовать похищение оказалось на порядок проще, чем в Польше. Там императора, предварительно усыпив всех людей во дворце, выкрали с вечера и сразу вывезли на готовую к немедленному выходу быстроходную шхуну. Когда информация о похищении дошла до людей, способных организовать поиски, корабль уже вышел в Финский залив, где пленника перегрузили на судно под шведским флагом, обыскивать которое никому в принципе не могло бы прийти в голову. В Польше все было намного сложнее. Там Наполеона выкрали по тому же принципу, что и Александра I. Проигравшиеся в казино и благодаря этому завербованные слуги из дворца, в котором остановился на постой император, подсыпали в еду снотворное, и непосредственно выкрасть Наполеона не составило труда. А вот с его вывозом из страны пришлось мудрить. Там мы ничего лучше не придумали, кроме как положиться на скорость и постараться опередить гонцов, которые будут разносить весть о похищении. Нам пришлось во время вывоза Наполеона задействовать львиную долю наших сотрудников в Европе. По всему пути следования мы расположили кареты со свежими лошадьми так, чтобы менять их каждые четыре часа. Пошли на такой шаг, чтобы выиграть как можно больше времени при смене экипажей и таким образом опередить гонцов. Два раза в сутки менялись и люди, сопровождавшие похищенного императора. Денег на это дело потратили уйму, но реально осуществили задуманное, и в Америку корабли одновременно доставили обоих пленников.

Я слушал рассказ Сасуна Давидовича и по-настоящему не знал, плакать мне или смеяться.

На самом деле, казалось бы, радоваться нужно было, всё-таки в моей власти сейчас находились императоры двух самых сильных держав на планете, но вот именно радости я как раз и не испытывал. А все потому что я просто не знал, что мне с ними делать.

Иногда на краю сознания мелькала мысль прибить их нафиг и не думать больше об этом.

Но это так, больше от нежелания ломать голову, как распорядиться подвалившей халявой, а по-другому пленение Наполеона и Александра I назвать было нельзя.

На самом деле я в обмен на свободу этих двоих мог потребовать от них все что угодно, и я ни разу не сомневался, что они согласятся на любые мои условия. Вот только что дальше? Как только они получат свободу, мало мне не покажется и придётся воевать теперь уже действительно со всем миром. Поэтому я и думал, что их лучше прибить по-тихому и не дразнить гусей, тем более, что есть за что. С другой стороны, ведь это же императоры, за них можно было получить столько всего, что дух захватывало от открывающихся перспектив.

В общем, я сейчас сам себе напоминал буриданового осла, зависшего в непонимании, как быть и что делать.

В голове только крутилась поговорка «и хочется, и колется, и мама не велит».

Так или иначе, а к концу рассказа Сасуна Давидовича решение, как действовать дальше, у меня созрело. Вот только я почему-то не был уверен в том, что задуманное понравится императорам, которые, кстати, при первой встрече успели в два голоса высказать мне, что они обо мне думали. Притом ещё и орать на меня пытались и очень удивились, что я не стал с ними разговаривать и выслушивать до конца все их претензии. Да и что лукавить, потерялся я слегка, увидев этих двоих, вот и не стал ничего говорить им в ответ, а вместо этого попросту сбежал.

Сейчас же, когда уже прошло немного времени, мне поневоле придется общаться с этими двоими, и разговор по-любому простым не будет.

Конечно, если по уму, то стоило бы разговаривать с каждым по отдельности, но я не стал этого делать. Просто успех задуманного решения, связанного с пленными императорами, по большей части будет зависеть именно от них. Вернее от их желания жить, потому что, если они не захотят действовать по предложенному мной алгоритму, мне ничего другого не останется, кроме как удавить их по-тихому и забыть об этой проблеме в принципе.

В общем, я решил разговаривать с ними открыто и сразу с обоими, чтобы таким образом предоставить им возможность самим решить свою судьбу.

Поначалу, прежде чем я решился на этот разговор, у меня мелькнула было мысль, что хорошо бы сначала посоветоваться с отцом, но как мелькнула, так и пропала напрочь. Просто я знаю: не одобрит он задуманное, как бы я его ни уговаривал. Всё-таки современным аристократам сама мысль держать в заложниках императоров покажется дикостью, поэтому советоваться с отцом нет никакого толка от слова вообще.

Честно сказать, я хоть и не стал оттягивать разговор с императорами, но прежде чем начать его, изрядно мандражировал. Как ни крути, а не каждый день приходится решать ни много ни мало, а судьбу мира, иначе все это не назвать.

Но едва зайдя в апартаменты, где содержали пленников, я почему-то резко успокоился и, наверное, поэтому разговор с ними начал без раскачки, забив на всякий там этикет и наверняка положенную в таких случаях прелюдию. Сразу прям с порога я первой же своей фразой в буквальном смысле заставил этих двоих внимать сказанному мной со всем возможным вниманием. А всего-то и произнес:

— Выслушивать ваши претензии желания у меня нет, и пришёл я к вам, чтобы вы сами определили: будете жить дальше, или мы закончим все по-быстрому.

Проняло их такое начало разговора и заставило заткнуться, ещё даже до того, как они начали говорить. Ненадолго, конечно, но в любом случае я сразу настроил их на конструктивный лад, что и доказал первый же вопрос Наполеона, который вышел из с упора быстрее Александра.

— И как это понимать?

— Все просто. Либо мы здесь и сейчас решаем с вами все накопившиеся вопросы и приходим к взаимопониманию, либо вы мне не нужны в принципе.

Всё-таки Наполеон, надо отдать ему должное, в отличие от российского императора сразу включился в разговор и даже в какой-то степени расслабился задавая вопросы по делу (но хватило его, как скоро выяснится, ненадолго).

— И что же это вопросы, которые требуют взаимопонимания? — слегка даже с ехидцей спросил он.

— Их много. Но прежде чем мы начнем их обсуждать, нужно прояснить один момент. Вам обоим придётся остаться у меня в гостях не меньше чем лет на двадцать и, соответственно, лишиться власти.

Наполеон тут же попытался что-то сказать, но я не позволил, остановив его взмахом руки, и продолжил.

— Нет, вы, конечно, можете попытаться руководить своими странами и отсюда, такую возможность я вам предоставлю, но это, как вы понимаете, будет неэффективно и в высшей степени глупо. Поэтому я и говорю, что власти вы лишитесь, но поучаствовать в судьбе своих государств в той или иной мере сможете.

Закончив этот свой монолог, я кивнул Наполеону, как бы спрашивая, что он хотел сказать, и тот сразу воспользовался возможностью задать вопрос:

— Почему нам придётся пробыть здесь именно двадцать лет?

— Потому что через двадцать лет моё княжество выйдет на такой уровень развития, что при необходимости сможет отстоять свое право на существование, даже если ему придётся воевать со всем миром.

Наполеон в ответ на эти мои слова скептически хмыкнул и уточнил:

— А, скажем, данного нами обещания, что мы будем свято выполнять все достигнутые нами здесь договоренности, будет недостаточно?

— Нет, потому что благодаря ему, — я некультурно указал пальцем на Александра I, — вера в слова царственных особ у меня исчезла напрочь.

Наполеон задумчиво посмотрел на собрата по несчастью и спросил:

— Это что же надо было сделать, чтобы верить перестали даже непричастным?

— Ничего особенного. Для этого надо просто попытаться уничтожить не только меня лично, но и всю мою семью вв полном составе.

На этих моих словах Наполеон, который как раз пил воду, поперхнулся и с удивлением посмотрел на Александра, который почему-то стеснялся смотреть мне в глаза. Наполеон на секунду задумался и произнес:

— Ну хорошо, я понимаю, что к нему, — он кивнул на Александра, — есть претензии, но я здесь при чем? Никто не может вам сказать, что я когда-либо нарушил свое слово.

— Все когда-нибудь бывает впервые, — парировал я и добавил: — этот вопрос не обсуждается. Двадцать лет, и на этом закончим.

Наполеон как-то тяжело вздохнул и уточнил:

— С этим понятно, а что насчет вопросов, которые надо решить?

— Их много, но главные из них — это компенсация понесенного мной ущерба, прекращение войны и начало новой, разграничение стран Европы… ну и самый интересный — как мы будем делить между собой земной шарик и сосуществовать в будущем.

— Амбициозно, — со смешком произнес Наполеон и тут же добавил: — А можно поподробней?

— Можно и подробней, — ответил я и принялся уже в подробностях излагать свои мысли. — В качестве компенсации мне от каждого из вас нужно по миллиону переселенцев, — на этих словах Наполеон вскинулся, но я как и раньше не позволил себя перебивать, выставив в останавливающем жесте руку, и продолжил: — Из России придётся перевезти в моё княжество крестьян, притом важно, чтобы их отправляли семьями, не разлучая с родными, но в каждой семье должны быть не меньше двух человек младше двадцати лет. Что касается вас, — я посмотрел на Наполеона, — вы должны доставить в указанные мной места полмиллиона крестьян из Польши, из восточной её части, и столько же из германских княжеств. Но если из Польши мне нужны крестьянские семьи, то от немцев нет. Оттуда привезете разных мастеров, неважно каких, вместе с их родными. Принципиально, чтобы среди переселенцев из немецких княжеств в каждой семье был настоящий мастер своего дела, это будет проверяться строго.

На этом моменте я немного запнулся и начал пить воду, чем и воспользовался Наполеон, задав вопрос.

— Я понимаю, что ваш император должен платить за сделанную глупость, меня-то почему почему вы решили грабить точно так же?

«Вот скунсище, он считает, что я его граблю. Придётся объяснять прописные истины и урезать ему маленько аппетиты», — подумал я и продолжил говорить, отвечая ему на вопрос:

— Компенсацию с вас лично я требую, потому что вы напали на мою родину, и это непреложный факт — это первое. А второе — я вас не граблю вообще, если только не считать стоимость доставки переселенцев. Затребованные люди вам не принадлежат, и я, кстати, не отказался бы увидеть среди переселенцев ваших морисков, которых вы продолжаете гнобить. Но это так, к слову. Меня устроит и вышеперечисленный контингент. И да. Торга не будет, именно сам факт компенсации не обсуждается. Вы доставите в княжество названное количество людей и своими силами. Советую отнестись к этому серьёзно, потому что больные переселенцы и умершие в дороге в зачет идти не будут, имейте это в виду. Теперь к следующим вопросам, — продолжил я нагнетать, не дав возможности оппонентам что-либо возразить на уже озвученное требование. — Войну, идущую между вашими державами, следует остановить немедленно. Это тоже не обсуждается, как и следующий момент. Собранные для войны войска уже в союзе надо направить против Англии и Османской империи. Если по поводу Англии вам понятно, что это конкурент, которого следует убрать в принципе, то насчет Османской империи я объясню.

Когда я упомянул Англию, Александр I поморщился, но возражать ничего не стал. Я отметил этот факт и специально для него, глядя ему в глаза, уточнил:

— Достаточно уже заглядывать им в рот и вести себя подобно туземцам, позволяя этим торгашам грабить свою страну.

Убедившись, что Александр впитал сказанное, я продолжил.

— Османскую империю, большую её часть, вам надо разделить между собой для вашего же блага. Черноморское побережье и проливы за исключением Балкан, отойдут России, а вот Египет — Франции. Я позже укажу линию, по которой пройдёт граница между вашими государствами, и она будет именно такой не просто так. Ровно там вы совместными усилиями построите судоходный канал. Так же я позже проложу границы остатка османского государства. Полностью завоёвывать их и лишать государственности смысла нет, надо же будет куда-то переселять фанатично преданное им население. По поводу необходимости постройки канала я более подробно расскажу позже, сейчас поговорим о другом. Вернёмся к войне с Англией и остановимся на европейских делах. Что касаемо этой самой войны, то здесь все просто. Сухопутная армия у англичан никакая, и разгромить её труда не составит, но только в случае, если удастся высадить на их остров достаточно сильный десант. Вот здесь, как вы знаете, проблема, ведь английский флот будет намного сильнее даже в случае, если вы объедините свои усилия в этом направлении. Вариант победить только один — сравняться в силах, а лучше достичь превосходства в количестве и качестве кораблей. Для этого надо просто напрячь и заставить строить корабли всю Европу и мобилизовать всех доступных моряков. Притом строить эти самые корабли и обучать для них экипажи следует не только в исконно морских державах вроде Нидерландов, но и в других тоже. Более того, необходимо делать это не только на побережье со стороны Англии, но и в Средиземноморье. Если говорить по-другому, нужно устроить англичанам гонку вооружений в этом направлении и по итогу задавить их массой.

На этом моменте я прервался, чтобы перевести дух и чуть собраться с мыслями перед тем, как перейти к не совсем приятным в первую очередь для французского императора вещам, и Наполеон этим воспользовался. Он как-то даже задумчиво произнес:

— Мне, как это ни странно, пока все нравится.

Я на это улыбнулся и ответил:

— Думаю, именно вам пока рано радоваться, ведь теперь мы поговорим о границах европейских государств после побед над англичанами и османами.

Наполеон напрягся и даже как-то подобрался будто готовясь к драке. Я, глядя на это, улыбнулся и начал вещать, обращаясь конкретно к нему

— Вам придётся оставить завоеванные страны Европы и предоставить им независимость, но не просто так. Сначала надо будет им немного перекроить границы, чтобы в дальнейшем у двух ваших держав на континенте в принципе не осталось конкурентов. Так Австро-Венгрию нужно будет разделить на две независимые страны или, допустим, территорию Польши значительно урезать, присоединив к России её восточную часть и литовские княжества. Чуть позже я нанесу на карту новые контуры стран Европы, как я себе это вижу. Но это ладно, с этим, думаю, проблем не будет, а вот с вашей провинцией, которую вы считаете французской, будут и значительные. Я говорю про Эльзас-Лотарингию. Здесь вам придётся либо отказаться от этих земель, либо избавиться от проживающего там населения, которое говорит на немецком языке, переселив их в германские княжества или ко мне. Это первое, но есть ещё и второе. Нужно каким-то образом после утверждения новых границ европейских государств сделать их в принципе неизменными. По большей части это касается именно германских княжеств, потому что при объединении всех германских народов в одно государство ваши страны огребут кучу проблем. Поэтому нам с вами надо будет ну очень усердно над этим подумать.

Наполеон, слушая меня, хмурился, явно порывался что-то сказать и неслабо нервничал, но каким-то образом смог сдержаться, несмотря на то, что ему многое из сказанного мной явно не нравилось. Я же, внимательно отслеживая его реакцию на свои слова, продолжал говорить, но решил немного сбить накал страстей.

— Вы сейчас должны понимать, что немедленного ответа на все это я от вас не жду, но и затягивать с договорённостями мы с вами не станем. Время подумать у вас будет. Сейчас я просто обозначаю свои позиции в некоторых вопросах и высказываю разумные — по моему мнению — предложения по решению давно назревших проблем. Поэтому сейчас остановлюсь на ещё паре важных моментов и на некоторое время оставлю вас в покое, чтобы вы смогли обсудить между собой сказанное, не торопясь все обдумать и принять верные решения. Так вот, сначала обозначу моё видение устройства мирового порядка. Нам с вами по-любому нужно будет договариваться о разделе земного шарика на зоны влияния наших государств и о дальнейшем сосуществовании. Естественно, у меня есть мысли на этот счёт, и я их не поленюсь перенести на бумагу, а также обозначу на карте моё видение проблемы, но сделаю это позже. Сейчас просто скажу, что на планете вижу три полюса силы, и одним из этих плюсов будет моё княжество. Да, сейчас моё государство слабее ваших, но это ненадолго. Именно три полюса силы, по моему мнению, нужны для того, чтобы избежать войн в будущем. В идеале так и вообще в дальнейшем нужно превратить планету в одно объединение, руководить которым как раз и будет своеобразный триумвират, состоящий из властителей наших с вами стран. Но это дела будущего, до которого ещё нужно дожить, сейчас нам с вами нужно договориться об основополагающих вещах. Но это не все. Ещё один вопрос, который так или иначе вам придётся решить, это назначение ваших преемников, которые будут способны воплотить в жизнь принятые нами решения, потому что лично вам, как я уже говорил, лет двадцать придётся провести у меня в гостях. В России, кстати сказать, с этим проще, там есть подходящий человек, который и так со временем стал бы императором, а вот во Франции с этим проблема, над которой ещё предстоит поломать голову.

Собственно, на этом я разговор решил закончить. Просто понял, что реально перегрузил своих собеседников, что не очень хорошо. Всё-таки мне очень хотелось достучаться до их сознания и вбить им в бошки свои предложения так, чтобы о другом они и думать забыли. Понятно, что нахрапом добиться положительного результата в данном случае было невозможно, и чтобы из затеянной авантюры получилось что-то удобоваримое, придётся неслабо постараться. Но, как бы там ни было, начало положено, а дальше больше.

Уже поздно вечером валяясь в кровати и анализируя прошедший разговор, в голову мне пришла неоднозначная мысль: как ни крути, а я сегодня начал ломать систему мироустройства и подошёл к этому делу в высшей степени легкомысленно. По уму надо было, наверное, проработать все это более досконально, посоветоваться с грамотными людьми, да и обдумать получше прежде чем озвучивать, а не действовать спонтанно. Но с другой стороны, да ну его все нафиг, я просто всеми фибрами души чую, что действую правильно, а значит и нефиг комплексовать. Буду работать над проблемой по принципу «вижу цель — не вижу препятствий», а там куда кривая вывезет.

Засыпал я уже с улыбкой на лице и с полной уверенностью, что у меня все получится, не может не получиться.