Тактик.5

Глава 14 Попытки общения

Низкорослый, тучный, с багровым, лоснящимся от пота лицом и маленькими, глубоко посаженными глазками-буравчиками. На нём был дорогой, хоть и заляпанный чем-то жирным камзол, а на толстых пальцах, унизанных перстнями, поблёскивали драгоценные камни. Он совершенно не походил на стража или хотя бы солдата. Он был похож на торговца. Торговца, который давненько приторговывает человеческими жизнями.

— Я — начальник тюрьмы Грол Строгий, — величественно проскрипел он, оглядывая нас с головы до ног с откровенной брезгливостью. Его взгляд ненадолго задержался на наших лошадях, на оружии, на мешках в телегах. Он не смотрел, он явно оценивал. — Слышал, вы тут шумите. Именем короля, говорите?

— Именно, — я спрыгнул с лошади и, подойдя ближе, протянул ему королевский указ. — Вот официальный документ, скреплённый печатью премьер-министра. Я прибыл, чтобы забрать столько, сколько пожелаю, заключённых из числа Ваших подопечных для формирования Первой Добровольческой армии Маэн.

Грол продолжал высматривать меня со стены и молчать, теребя толстыми пальцами каменную кладку.

— Не знаю никаких указов. Меня никто не уведомлял. Мне кажется, вы какие-то мошенники и проходимцы, которые просто подрывают мой авторитет и хотят устроить побег заключённым, не более того. У меня тут режимный объект и никто не имеет право в него заходить, никто посторонний, если не новый жилец. Вы — посторонние…

Сказав это, он на долгое время замолчал.

— Указ короля! — со значением повторил я.

— Бумага, — небрежно констатировал он. — К тому же наш король далеко, а я — здесь. И здесь, в моей тюрьме, действуют мои законы, а не его бумажки.

Я замер, чувствуя, как кровь ударила в виски. Мурранг за моей спиной издал низкий, угрожающий рык.

— Ты что себе позволяешь? — процедил я, сжимая кулаки. — Это воля правителя Назира Четвёрого! Его невыполнение — государственная измена!

— Измена? — Грол нагло расхохотался. Это был неприятный, булькающий смех. — Мальчик, ты хоть понимаешь, где находишься? Это Принстаун. До столицы отсюда месяц пути. Король даже не вспомнит о твоём существовании, пока весть до него дойдёт. Так что следи за своим языком, иначе я прикажу и вас схватят, подвергнут пыткам и казнят.

Я не был впечатлён его угрозами, потому что он находился на стене с запертыми крепостными воротами. Открой он ворота, разговор мог бы пойти и иначе, по эту сторону каждый первый был уже вполне себе боевой единицей.

— Послушай меня, «герцог», — прошипел он, понизив голос. — Я знаю, зачем ты здесь. И я знаю, кого тебе обещали. Отбросов. Смертников. Так вот, эти отбросы — мои! Они работают на моих каменоломнях. Они приносят мне доход. Каждый из них — моя собственность. И я не собираюсь отдавать свою собственность какому-то выскочке с красивой бумажкой.

— Значит, всё-таки знаешь про меня? — усмехнулся я, стараясь сохранять спокойствие.

— Нет, я впервые слышу про герцога Роса. Это если официально. А неофициально, ситуация такова… Корона получает свои налоги, — глумливо осклабился Грол. — А всё, что сверх того — моё. Таков порядок вещей. Но, — он сделал паузу, и его глазки-буравчики хитро блеснули, — я человек не жадный. Я готов пойти тебе навстречу.

— И чего же ты хочешь? — поинтересовался я из любопытства.

— Тысяча заключённых. По одной серебряной марке за голову. Итого — тысяча марок и заключённых я выбираю тебе сам, но обещаю не давать слишком старых и доходных. Платишь — и забирай всех. Не платишь — убирайся отсюда, пока мои ребята не помогли тебе ускориться.

Вообще-то деньги были, но работая в таком режиме, я далеко не уеду, у меня просто кончится бюджет. Одно дело платить честным работягам из Бинндаля за их честный тяжёлый труд, а другое — давать взятку этому жирному борову.

Так дела не делаются. Так дела не делаю я.

— У меня нет для тебя денег, — просто ответил я.

— Тогда у тебя нет и заключённых, — Грол пожал плечами. Он чувствовал себя хозяином положения. — Очень жаль. Свой указ забирай с собой, бумажный герцог. Пока что вы несмешные странствующие шуты. Идите, давайте своё представление в другом месте. В Принстауне для вас нет зрителей.

Сказав так, он сделал царственный жест, будто прогонял муху.

У Фомира скулы заходили ходуном, но я знал, что он не такой маг, что может парой магических ударов снести ворота, поэтому я легонько потрогал его за плечо.

Мы уехали, не сказав больше ни слова. В какой-то момент один из стражников стал насмешливо улюлюкать нам вслед, однако эльф Фаэн развернулся в седле с ловкостью, которой обладают только кошки и эльфы, после чего направил в его строну стрелу, вложенную в натянутый лук. Когда это он успел лук достать?

Стражник заткнулся, потому что с эльфа станется, он убьёт и фамилии не спросит, и это один из моментов, который мне в нём нравится.

Мы отъехали на пару миль и остановились в небольшой роще у дороги. Некоторое время все молчали, переваривая случившееся.

— Я же говорил, — первым нарушил тишину Фомир, и в его голосе было мрачное удовлетворение. — Пустая трата времени. Бумажки здесь не работают. Здесь работает только сталь и золото. А у нас нет ни того, ни другого в достаточном количестве.

— Я хочу ему сделать больно, — глухо прорычал Хрегонн, сжимая рукоять молота так, что побелели костяшки. — Медленно и сурово.

— Весьма предсказуемый исход, — заметил Фаэн, счищая с сапога невидимую пылинку. — Власть, дарованная издалека, подобна солнечному свету, проходящему через грязное стекло. Доходит лишь малая её часть, искажённая и слабая. Настоящая власть здесь — это толщина стен и количество мечей за ними.

Они были правы. Все они.

С другой стороны, я должен пробовать, пытаться, искать методы и добиваться результата.

Мой очевидный официальный ход, сделанный по формальным правилам этого мира, оказался провальным.

Я попытался сыграть в дипломатию, в законность, в королевскую волю. А меня и мой статус публично унизили, показав, что мой герцогский титул и королевский указ не стоят и ломаного гроша.

— Вы правы, все вы. Но первый шаг, вежливая просьба и официальное обращение были нужны… — сказал я, и мои спутники удивлённо посмотрели на меня. — Да, я и сам считаю, что этот указ — бесполезная бумажка. И он не откроет нам ворота. Но если потом будут разборы полётов, я всегда сошлюсь на то, что пришёл, постучал и был послан в пешее эротическое путешествие.

Я достал указ, показал всем и убрал обратно

— Наш напыщенный приятель ошибается, считая, что указ — это ключ к воротам. Скорее он — оправдание. Оправдание для всего, что мы сделаем дальше.

Мурранг усмехнулся.

— Мы не отступаем? Мне это нравится, — пророкотал гном.

— Мы в принципе никогда не проигрываем, мы лишь совершаем тактическое отступление, чтобы напасть снова, исправив ошибки и использовав другую тактику.

— Другую тактику, — рассмеялся Фаэн, причём смеялся он не надо мной, а от понимания наших действий. Потому что тут на пятерых было примерно ни одного дипломата и торговца, который стал бы выторговывать новобранцев у жадного начальника тюрьмы.

— База — это когда каждое следующее предложение хуже предыдущего, открытость действий, явность угроз, которые приводятся к исполнению. Проигрывая в деталях, мы формируем про себя мнение, что с нами лучше не связываться, а открыв эти ворота, мы откроем для себя все следующие.

— Как? — спросил Мурранг.

— Другую тактику, которую нам в ближайшее время предстоит разработать. Грол думает, что он здесь король. Он не понимает одного. Я не собираюсь идти и жаловаться чиновникам, месяцами добиваясь аудиенции, пока они будут прятаться от меня как зайцы. Мы применим силу. А чуть что — указ покажет, что это доказательство того, что мы не мятежники, а исполнители королевской воли, столкнувшиеся с коррупцией и предательством на местах.

У моих парней, даже у пессимистичного Фомира, в глазах горел огонёк игроков, которые заходят на второй круг при прохождении сложного данжа.

— Для начала подготовка, сбор информации, планирование. Планирование — мать всему.

Я активировал навык Птичий пастух и силами мелкого беспокойного сокола совершил несколько облётов территории тюрьмы, чтобы понять её обустройство.

Вообще-то Принстаун — это крошечное мрачное поселение, а не тюрьма, тюрьму назвали в честь городка, а не наоборот. И этот городок мы и посетили.

Таверна, носившая гордое название «Королевский Олень», что бы это ни значило, на деле оказалась грязной дырой. Здесь от оленей были только рога на стене, да и те, судя по всему, не первой свежести и скорее всего собраны в лесу, а не добыты охотой.

Воздух внутри был густым и тяжёлым, сплетённым из запахов курительного зелья, подкисшего эля и немытых тел. Нам вполне подходило.

— Боги, это место пахнет хуже, чем подмышка тролля после трёхдневного марафона, — проворчал Фомир, брезгливо отодвигая от себя деревянную кружку с мутной жидкостью. — И они называют это элем? Я пил дождевую воду из лужи, в которой было больше вкуса и благородства.

— Сойдёт и так, — бросил я, осматривая зал. — Считаем это частью разведки и погружением в местный колорит.

— Я бы предпочёл не погружаться в этот колорит, а продезинфицировать его огнём, — не унимался маг.

Фаэн, стоявший чуть поодаль в тени, даже не поморщился. Он окинул зал своим отстранённым взглядом, словно энтомолог, изучающий особо отвратительную колонию насекомых.

— Весьма аутентично… — произнёс он своим мелодичным голосом, в котором, однако, звенел холодный металл. — Удивительная концентрация жизненных разочарований на одну квадратную сажень. Вон тот, у стены, кажется, достиг идеальной гармонии с отчаянием и дешёвым вином.

Братья-квизы, Мурранг и Хрегонн, одетые в походную броню, молча сидели за столом, хотя и не притронулись к каше, а находились рядом как две гранитные скалы. Их присутствие отбивало у местной шпаны всякое желание проявить к нам нездоровый интерес.

План «А» (явиться с королевским указом и по-честному забрать «своих» людей) с треском провалился. Жирный боров Грол, начальник тюрьмы, не просто отказал, он публично унизил меня, швырнув указ короля в грязь. Он думал, что я очередной аристократ-идеалист, которого можно безнаказанно пнуть.

Он ошибся. Я иной, геймер. А когда не работает парадный вход, настоящий геймер ищет чёрный ход, баг или эксплойт. И сейчас я собирался найти свой эксплойт.

Я подошёл к стойке, за которой здоровенный, похожий на медведя трактирщик протирал кружку тряпкой, делавшей её только грязнее.

— Здорово, приятель. Мне бы человечка отыскать… — сказал я, бросив на липкое дерево стойки монету в пять пенни. Она тускло блеснула, приковав к себе глубоко посаженные глаза трактирщика. — Такого, кто раньше работал в Принстаунской тюрьме. И желательно такого, кого оттуда вышибли с треском, и кто от всей души ненавидит начальника Грола.

Трактирщик сгрёб монету своей лапищей. Его глаза лениво обвели зал и остановились на сгорбленной фигуре в самом тёмном углу.

— Деций, — прохрипел он. — Подходит под Ваше описание, милсдарь. Бывший писарь. Грол вышвырнул его за то, что тот подделал какую-то там ведомость и украл, только не у тюрьмы, а у Грола. Ну, так болтают.

— Спасибо, приятель.

Я направился к указанному столу. Человек, сидевший за ним, был жалок. Тщедушный, лысеющий, с бегающими глазками и лицом, на котором застыло выражение вселенской обиды. От него за милю несло тоской и разочарованием в жизни.

— Деций? — я сел напротив, не спрашивая разрешения.

Он вздрогнул и поднял на меня мутный взгляд.

— Да, это я. Если Вы от ростовщика, то я уже всё отдал. У меня нет долгов.

— Нет, я не от ростовщика. У меня тут дело к начальнику тюрьмы Гролу. И это недоброе дело, такое, которое не доставит ему радости. Вот думаю, кто мне подскажет про тюрьму и про слабые места алчного ублюдка. Не бесплатно, само собой, но и от всего сердца.

В водянистых глазах моего собеседника на мгновение вспыхнул огонёк интереса, но тут же погас, утонув в привычном болоте апатии.

— Помощь… — он истерически хихикнул, и смех его был похож на кашель. — Чем я могу Вам помочь? Рассказать, как правильно заполнять накладные на протухшие овощи? Грол — это стена. Непробиваемая. Его тут все боятся. Вы зря с ним связываетесь, господин. Он держит под колпаком и начальника стражи, и мэра. Местные фермеры идут к нему на поклон и дают мзду, чтобы поставлять в тюрьму свои овощи и зерно. А кого он не купил, то запугал. У него в каждом кармане по судье, а его головорезы слушаются только его и никого больше.

— Ну, это многое объясняет, но совершенно меня не пугает. У любой стены есть трещины, — я выложил на стол серебряную марку. В провинции Мизатерри, в зависимости от престижности поселения на три-пять марок можно купить дом с огородиком. То есть в условиях Земли перед ним сейчас лежала бы тысяча долларов США в реалиях девяностых. Учитывая, что конкретно этот бедолага был безработный и нищий, он мог с этими деньгами покинуть пределы провинции и начать новую жизнь, найти работу. Ну или долго и нудно эту сумму пропивать, тут уж как он сам решит и насколько здоровье позволит.

Монета манила писаря как опытная куртизанка озабоченного подростка-гоблина, она просила его сделать всё, чтобы заполучить её.

— Не спрашивай, как меня зовут и никому про наш разговор не рассказывай. А ещё лучше, вообще уезжай из Принстауна. Мне нужны данные по численностям охранения, по их вооружению, маршруты патрулей, наличие магии и боевых магов, где оружейка, примерная численность дежурной группы, данные по уровню подготовки тех, кто на башнях на стене.

— Всё? — моргнул он.

— Не всё. Имена тех, кто берёт взятки. И самое главное, я хочу знать всё о грязных делишках начальника Грола. Обо всём, что он пытается скрыть.

Глаза Деция прикипели к монете. Он облизнулся.

— Вы задумали опасное, господин, — прошептал он, но рука его уже предательски тянулась к серебру.

— Жить в этой дыре и быть должным каждому встречному — куда опаснее, — отрезал я. — Рассказывай.

Бог Дикаис, когда просил меня помочь разобраться с орками туманных гор Оша, прокачал мою память. Я сейчас мог бы вспомнить содержание некоторых лекций в институте. Запоминал я и важные сведения о задуманном мной деле.

Писарь Деций заговорил. Сначала с опаской, озираясь по сторонам, потом всё более увлечённо, подпитываемый ненавистью и жаждой мести, которые годами копились в его тщедушном теле. Слова лились из него грязным, зловонным потоком. Он выложил мне всё.

Про то, как Грол продаёт «налево» провизию, предназначенную для заключённых, заставляя их работать впроголодь.

Про то, как он использует каторжников на лесоповале, торгуя лесом налево, как они работают на полях у местных фермеров, как добывают в нечеловеческих условиях железо из заброшенной шахты. В которой даже упорные гномы посчитали добычу руды нецелесообразной из-за низкого процента металла.

Рассказал, как Грол пытает заключённых, лично присутствия на экзекуциях, за отказ работать, за невыполнение плана, как сажает их в клетки и выставляет на морозе на глазах у других каторжников, а убитых в ходе пыток списывает на «смерть от болезней».

— … а самое главное, — бормотал Деций, его глаза лихорадочно блестели, — он трус. Патологический трус. Он боится громких звуков, боится темноты, а больше всего на свете боится потерять своё тёплое местечко. Его кабинет — на втором этаже главного корпуса, с отдельным выходом во внутренний двор. Он почти никогда оттуда не выходит. Вся его храбрость держится на толстых стенах, хитром плетении интриг и жестокости садиста… А Вы сами, господин, чем занимаетесь по жизни?

— Ээээээ. Что?

— Ну, Вам, допустим, писарь не нужен?

— Кхе. Давай так, если тебе и правда нужна работа и некуда податься, отправляйся в городок Бинндаль, спроси герцога, я там один такой. Если у тебя хватит силы воли туда добраться, поговорим.

…

Трактирщик подсказал мне ещё одного человека, куда как менее приятного и безопасного, чем Деций. Его имя было Влуспенн, но люди именовали его Гробовщиком, и он был торговым представителем банды Лося, шайки грабителей, которую я нанял как наёмников для выполнения своего задания.

Услышав, о чём речь и получив небольшую мзду, он свёл меня с Лосём, и мы с местным лидером ОПГ поговорили. Вернее, я изложил ему, чего от него хочу и что плачу за это ни много ни мало — десять марок. Деньги, для убедительности намерений, я показал. Я ничем особенно не рисковал, показывая бандиту деньги, у меня за спиной маячили братья-квизы.

Надо сказать, что Лось, человек неожиданно умный, несмотря на пугающую внешность, был откровенно удивлён заказом. Сопровождать боевую операцию с оружием в руках, при необходимости применяя его, но стараясь никого не убивать. Это было для него нетипично, потому что никаким наёмником он не был. Но что делать, если других наёмников в округе не было? Так сказать, за неимением гербовой…

— Там, куда я иду, наверняка есть парочка твоих приятелей, которых ты сможешь заодно освободить, а я — помиловать.

— Это куда это? Вы мне не скажете, на что собрались напасть?

— Нет. Встретимся в лесу у брошенной фермы Одноглазого Койуна в полночь, оттуда выдвинемся на место. Никакой предоплаты, не придёшь, ждать не стану. Будьте в масках, это в ваших интересах, но и это не обязательно, просто рекомендация, просто это в ваших интересах. Но из соображений безопасности не могу сказать большего. Прости, но я тебе не доверяю, как и ты мне. Просто разовый заказ и я выполню его с тобой или без тебя.

— Я приду, сэр Рос. Деньги нужны, да и любопытно.