Тайны затерянных звезд. Том 3

Глава 25

Никогда не любил пилотировать. Нет, я умею водить, причём много чего умею водить — и гравикары, и спидбайки, и даже какой-нибудь простенький атмосферник на одного-двух пилотов смогу поднять в воздух, но мне никогда это не нравилось. Всегда возникало ощущение, что от меня мало что зависит, потому что между мной и потенциальной смертью от десятка различных причин стоит ещё и сотня-другая слабо предсказуемых механизмов в неизвестном техническом состоянии. Я привык полагаться только лишь на себя и свои собственные силы. Наверное, по той же причине я так и не смог полюбить тяжёлые бронескафы, предпочитая, когда это возможно, обходиться средней броней. Да, у неё нет встроенного экзоскелета, который снимал бы нагрузку с тела, да, она неспособна обеспечить жизнедеятельность в космосе, да, она хуже защищает и лишена компьютерных помощников. Но зато она более мобильна и не ухудшает реакцию из-за технических ограничений.

И это всего лишь бронескаф. То, чем я пользовался десятки раз за свою жизнь, даже несмотря на свою к ним нелюбовь.

Что уж говорить о целом гравикаре.

Была бы на моем месте Кори, она бы наверняка сейчас кайфовала. Вот уж кто-кто, а она точно получает удовольствие от пилотирования, по ней это сразу видно. Это чуть ли не единственное дело, занятие которым заставляет её безмятежно улыбаться, хоть она сама этого наверняка и не замечает.

Но я — не Кори, поэтому я просто ехал, без удовольствия, банально стараясь добраться до своей конечной точки как можно быстрее.

После того, как навигатор вывел меня из рабочего городка, я уже не смотрел на экран — дворец Мартинеса и так возвышался передо мной во всей своей красе. Он стоял всего в паре километров от рабочего городка, прямо посреди каменистого ничего, и вокруг, куда ни кинь взгляд, больше ничего не было. Вообще. Не то что других зданий — вообще ничего, даже более или менее крупных камней, за которые мог бы зацепиться взгляд. Создавалось ощущение, что Мартинес специально приказал убрать любое потенциальное укрытие в радиусе нескольких километров, чтобы наверняка предотвратить вероятные нападения.

Не удивлюсь, если так оно и было. Этот сукин сын — параноик до мозга костей, он даже среди людей, промытых на абсолютное к нему доверие, готов видеть заговорщиков. Собственно, возможно, это единственная причина, по которой он до сих пор жив.

— Кар! — внезапно раздался в комлинке немного нервный голос капитана. — Живой?

— Жив, цел, орёл! — ответил я, непроизвольно улыбаясь. — Еду в гости к нашему гостеприимному хозяину!

— И что собираешься там делать?

— Не знаю пока! Выпьем, поболтаем о женщинах, о машинах, может, попрошу его отключить зенитные батареи! — усмехнулся я.

— Ты неадекватен… — грустно вздохнула вклинившаяся в диалог Пиявка.

— Сами-то как?

— Пока что держимся, — ответил капитан. — У них нет никакого вооружения, чтобы нас сбить. Поэтому они просто торчат под кораблём и… Не знаю, камни, что ли, кидают? Несколько раз что-то прилетало.

— Так и оставайтесь. Скоро всё закончится, — заверил я капитана и отключился.

Так или иначе, скоро всё закончится…

Дворец Мартинеса стремительно приближался, и я уже рассмотрел, что его окружает высокий бетонный забор с железными шипами поверху.

Пошарив глазами по кабине, я нашёл свисающий с зеркала на цепочке радиобрелок, и, справедливо рассудив, что это именно что ключ от ворот, нажал на кнопку. И с удовольствием убедился в правильности собственных выводов, когда створки ворот начали разъезжаться в стороны.

Никакой охраны возле ворот у Мартинеса не было. Ни наблюдательных вышек с автоматическими пушками, ни вооружённых солдат, вообще ничего. Всё-таки в этом аспекте жадность пересилила паранойю, и бывший генерал сделал ставку на действие субмиссиона и высокий забор, чего, в условиях отсутствия оружия у населения Проксона, должно было хватить. Ну и отлично, мне же это на руку — ещё дольше останусь незамеченным.

Можно было бы попытаться проникнуть во дворец вообще скрытно, переодевшись в лохмотья гвардейца, и выдать себя за одного из них, но достаточно было всего минуту поразмыслить над вероятными сценариями развития этого плана, пока разговаривал со Стивом, и я его откинул. Я не знал планировки здания, а бродить в нём в поисках Мартинеса означало неминуемо привлечь к себе внимание, особенно, если забреду туда, где мне быть не положено. Я не знал никаких паролей-отзывов, которые скорее всего с меня потребуют, если я окажусь где не надо. Я вообще ничего не знал, по сути, и план скрытного проникновения больше напоминал нерешаемое уравнение, в одной части которого сплошь неизвестные, а в другой — моя жизнь.

Поэтому я решил пойти другим путём и уравнять свои шансы и шансы противников хотя бы немного.

Если о происходящем ничего не знаю я, то пусть о происходящем ничего не знают и они тоже.

План был прост — устроить хаос. Хаос максимального уровня, какой я только смогу обеспечить. Стянуть всё внимание к одному, или, если получится, нескольким местам, а самому под шумок тихо проникнуть во дворец и найти Мартинеса, который, конечно же, при первых признаках опасности спрячется в самую глубокую нору, какую только сможет найти — слишком он труслив, чтобы оказаться в самом эпицентре хаоса.

И это был лучший план из всех, что мне удалось придумать за такое короткое время.

Поэтому, как только гравикар неспешным ходом пересёк линию ворот и въехал во двор, как только я быстро осмотрелся, запечатлевая в памяти всё, что в этом дворе располагалось — дворец с главным входом, к которому вела короткая лестница из пяти-шести ступенек, два гвардейца без оружия, куда-то идущие парой, небольшое здание неподалёку — казарма, что ли? — как только прикинул, куда двигаться…

Как только всё это произошло, я направил гравикар капотом точно на главный вход, сорвал с зеркала тот самый радиобрелок, утопил педаль газа до конца в пол и подсунул под её нижний край брелок, блокируя её в полунажатом состоянии.

Кар взревел, увалился на нос и начал набирать скорость, а я быстро открыл дверь, и выпрыгнул наружу, пока он разогнался до первой космической!

Принял удар в ноги, перекатился через бок, ещё раз — в плече отдалось болью, — вскочил на ноги и побежал вдоль стены дворца к углу — туда, где заприметил открытое окно на первом этаже.

— Э-э-эй! — раздалось за спиной так громко, что перекрыло даже вой приводов кара. — Какого⁈

Какого «какого» я не услышал — кар доехал до ступеней, проскрежетал по ним бампером, когда привода не успели отработать неожиданно возникшее препятствие, взлетел по ним и с диким скрежетом мнущегося металла врезался в главные двери! Приводы взвыли, пытаясь сдвинуть тяжёлую махину с места, вой нарастал, перешёл на ультразвук…

— Сейчас рванёт!!! — раздалось за спиной. — Ложись!!!

Я послушно упал на бетон, прикрыв уши ладонями и открыв рот, и в этот момент перегруженные привода не выдержали и взорвались. Над головой дохнуло жаром и пламенем, что-то приглушённо просвистело, а по стенам и окнам отчётливо прошлась дробь мелких осколков.

Жаль нигде ничего не зазвенело, разбиваясь — меньше пришлось бы бежать. С другой стороны, оно и не могло зазвенеть — стёклами давно уже никто не пользуется, предпочитая ему прозрачный поликарбонат, которому такие мелкие осколки всё равно что ничего. Его даже «Аспидом» не взять — иглы просто будут проходить насквозь, оставляя после себя крошечные дыры, и ничего кроме.

Поэтому, как только над головой перестали свистеть обломки, я вскочил, коротко обернулся посмотреть на дело рук своих, — прекрасную дыру на месте богатых красивых двустворчатых дверей, горелый остов гравикара, пожираемый голубым пламенем, и двух гвардейцев, один из которых зажимал рукой бок, а второй срывал с себя тлеющие тряпки, — и побежал к открытому окну.

Не успел я до него добежать, как изнутри высунулся ещё один гвардеец. Всё в том же тряпье, но уже без маски — видимо, в помещениях дворца воздух очищался.

— Что происходит⁈ — завидев меня, спросил он. Явно принял за своего то ли сослепу, то ли опираясь на то, что я тоже в маске.

— Нападение! — ответил я, размахивая руками. — Целая группа! По ходу, это те, с корабля! Надо срочно увести Мартинеса в безопасное место! Где он⁈

— Как всегда, наверное, на третьем… — неуверенно ответил гвардеец и нахмурился. — Погоди, а где твоя форма? Ты из какого крыла? Ты вообще кто?

— А, всего лишь твоя смерть, — ответил я, переходя на шаг и вскидывая «Аспид».

Всё-таки Мартинес хорошо надрессировал своих бойцов — параноик на то и параноик. Гвардеец, едва только завидев оружие, тут же попытался уйти обратно за стену, но не успел — слишком далеко высунулся в попытках рассмотреть, что происходит во дворе. Короткая плотная очередь настигла его на половине пути, голова чуть дёрнулась, и прозрачный поликарбонат открытого окна украсился несколькими сквозными отверстиями в окружении розоватого ореола — так мало крови забирали с собой из тела крошечные иглы.

Я опустил оружие, быстро огляделся, убедился, что никто не заметил произошедшего, добежал до окна, подпрыгнул, ухватился, упёрся ногами в стену, подтянулся и перевалился внутрь, в помещение.

Оказался я в какой-то кладовке или микро-складе, не разобрал толком. Главное, что в небольшой комнате, уставленной высокими стеллажами с какими-то коробками в три ряда, больше никого не было, и меня это устраивало.

Развернувшись, я затащил труп в комнату и закрыл окно, чтобы не привлекало внимания. После этого потратил ещё минуту на то, чтобы снять с гвардейца его лохмотья и завернуться в них — теперь, когда я знал, где находится Мартинес, можно было немного и за своего сойти, меньше проблем будет. Особенно сейчас, когда подавляющее большинство охраны стоит на ушах после взрыва.

Оружия у гвардейца при себе не было — то ли, считал, что в здании оно ему не нужно, то ли во дворце его вообще никто не носил. В пользу второго говорило и то, что солдаты, которых я видел во дворе, тоже были не вооружены. Поэтому тряпье противника играло и ещё одну важную роль, помимо маскировки — я спрятал под ним «Аспид» от чужих взглядов.

Покончив с приготовлениями и убедившись, что теперь я выгляжу точь-в-точь как один из гвардейцев, я снял с лица маску, оставив её болтаться на шее, и вышел из кладовой, плотно закрыв за собой дверь.

И оказался в самом конце длинного коридора, прошивающего здание от края до края, насколько я мог верить своим глазам. Где-то примерно в середине валялись обломки и осколки — следы от взрыва. Возле них возилось несколько гвардейцев, пытаясь то ли осмотреть разбитый гравикар, то ли вытолкнуть его наружу, освободив проход, то ли что-то ещё.

Ещё один гвардеец бежал ко мне навстречу, но, не добежав буквально несколько метров, резко свернул в сторону, в одну из дверей. На меня он даже не посмотрел — видимо, слишком торопился для этого. Или ему хватило моей нехитрой маскировки из тряпок.

Я быстрым, но тихим шагом пошёл вперёд, внимательно осматриваясь в поисках лестницы или лифта, чтобы попасть на третий этаж. Самое логичное расположение, если подумать — одинаково далеко и от нижней точки здания, и от верхней, значит, при проникновении что снизу, что сверху, будет максимальное время на реакцию. Знать бы ещё какую именно реакцию Мартинес подразумевает…

Гвардейцы в центре коридора были слишком заняты своим делом, чтобы обратить на меня внимание, поэтому, не задерживаясь и не отвлекаясь на них, я проскользнул мимо и нашёл то, что искал. Оказалось, что напротив входных дверей, которые я разнёс тараном гравикара, располагается небольшой холл, где и начинается лестница, ведущая наверх. Наверняка эта лестница не одна в этом дворце, есть ещё и какая-то аварийная, на самый тяжёлый случай, но сейчас её искать некогда.

Поэтому я свернул на лестницу и аккуратно, чтобы не привлекать внимания, пошёл вверх.

На площадке второго этажа я задерживаться не стал. Было, конечно, интересно, о чём там вопят в дальнем конце — громко, протяжно, испуганно, словно кого-то заперли в одной комнате с роем центаврианских ос, — но я решил не тратить время попусту, и сразу же поднялся на третий.

Тут всё было серьёзно. Вход на этаж перекрывала мощная стальная дверь с биометрическим замком, в котором явно не было моих данных, но я решил эту проблему просто и элегантно — достал «Аспид» и потратил половину магазина на то, чтобы прогрызть себе в нижней части двери маленький лаз — как раз достаточно, чтобы лёжа протиснуться. Иглострел без усилий пробивал металл даже в палец толщиной, вот только отверстия после себя оставлял очень уж маленькие, так что пришлось сесть на задницу и несколько раз со всей дури треснуть обеими ногами, чтобы выбить внутрь местами недогрызенный кусок.

Шуму я наделал просто жуть, после каждого удара замирал и прислушивался, не щёлкает ли за дверью оружие, не раздаются ли приглушенные голоса. Услышал бы — прямо через дверь нашпиговал врага иглами на звук, но всё было тихо. И, когда я, лёжа на полу, осторожно осмотрел весь доступный сектор коридора, оказалось, что там действительно никого нет. Так что я подтянулся, протиснулся внутрь, встал на ноги и осмотрелся.

Да, третий этаж это вам не первый или второй… Не знаю уж, что там располагалось, но тут даже по одному лишь внешнему виду сразу становится ясно, что тут располагается самый главный главнюк. Стены все покрыты декоративной штукатуркой, пол выложен ламинатом и застелен узкими красными коврами, на стенах висят какие-то картины, частью — голографические, частью — обычные. Короче, прямо иллюстрация старой поговорки «Красиво жить не запретишь».

В этом коридоре даже дверей было меньше, чем на первом этаже. Я насчитал всего пять, и ещё столько же сзади. За какой же из них прячется Мартинес?

Сейчас и узнаем.

Я подошёл к ближайшей двери и потянул её на себя, держа руку с «Аспидом» под тряпками. Дверь не открылась. Тогда я достал иглострел, выпустил короткую очередь в район замка, отвернув голову, чтобы не получить щепку в глаз, и попробовал ещё раз. Теперь дверь подалась.

Я оказался в спальне. В богато обставленной спальне, главное место в которой занимала огромная двуспальная кровать под балдахином, застеленная белоснежным бельём, а прямо перед ней лежала шкура… Кажется, это медведь. Причём настоящий, земной, которых строго запрещено не то что убивать — даже смотреть на них! Ну, или искусная поделка, неотличимая от оригинала.

Вряд ли, конечно.

Я закрыл дверь, и перешёл к следующей. Она уже была открыта, и, когда я повернул ручку и вошёл внутрь, я понял, почему.

Потому что это и был кабинет Мартинеса. И, возможно, даже где-то есть потайная дверь, ведущая прямо в спальню, раз уж они соседствуют.

Хозяин тоже был на месте. Он встревоженно выглядывал в окно в дальней стене, пристав на носочки и вытягивая шею, словно пытался рассмотреть что-то за пределами видимости. Услышав, что дверь открывается, он обернулся.

Он почти не изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Разве что подтянул наконец складки кожи, оставшиеся после того, как ему вырезали двадцать килограммов лишнего жира, и теперь стал даже похож на человека. Но лишь похож. Внутри, судя по тому, что я видел на Проксоне за последние несколько часов, он остался точно таким же мудаком.

Операций по удалению паскудства, увы, ещё не придумали.

Хотя даже если бы и придумали — не думаю, что он бы ею воспользовался.

— Что случилось? — спросил Мартинес, гневно хмурясь. — Они проникли в резиденцию⁈ Те, с корабля⁈

— Да, проникли, — я кивнул. — Поэтому вам немедленно надлежит отправиться.

— Куда? — не понял Мартинес.

— Желательно, в ад! — ухмыльнулся я, доставая из-под тряпок «Аспид».