Трехглавый змей

Глава 64 Рождество

Мара проснулась от резкого и нетерпеливого стука в дверь. Она поднялась на локте, моргая и хмурясь, пытаясь понять, что происходит.

— Мара, ты ещё долго будешь там валяться? — раздался приглушённый голос Дамиана. — Вставай! Сегодня Рождество!

Мара мгновенно села, потирая глаза. Идея доказать друзьям, что запрета на вход в женские спальни не существует, теперь казалась ей худшей идеей на свете.

Не слишком торопясь, она умылась, оделась, чуть подкрасила глаза карандашом, причесала волосы и заплела их в привычную причёску.

Когда она наконец открыла дверь в общую комнату, её взгляд встретился с сияющими глазами Дамиана, который буквально подпрыгивал на месте от нетерпения.

— Ну наконец-то, Сейр, — он махнул рукой. — Только тебя ждём!

Дамиан сел на ковёр рядом с ёлкой, где уже сидел, откинувшись назад, Весперис с мечтательным выражением на лице.

Мара опустилась между ними, глядя на разноцветные свёртки с каким-то смешанным чувством.

— Погоди… у меня что, есть подарки?

— С ума сойти! Конечно, есть, — воскликнул Дамиан. — Вы там и Рождество, что ли, не празднуете?

— Празднуем… — неуверенно ответила Мара, чувствуя как к ней подступает какой-то почти позабытый детский восторг.

— Ладно, я начинаю! — объявил Дамиан.

Он ухмыльнулся, потирая ладони, как будто перед ним был сундук с сокровищами. Сняв аккуратный красный бант, он открыл коробку от Мары и заглянул внутрь.

— Ты шутишь, — сказал он, увидев её содержимое, а затем громко рассмеялся. — Конфеты в виде грибов? Ты решила объединить всё, что я люблю и ненавижу, в одном подарке? Это гениально, Сейр.

— Я знала, что тебе понравится, — усмехнулась Мара.

Он улыбнулся ей, и тут же отправил шоколадный грибочек в рот.

Следующим свой подарок открыл Весперис. Его тонкие пальцы коснулись коробочки, прежде чем он осторожно снял её крышку. Едва он открыл упаковку, как в воздухе распространился приятный цветочный аромат. На его лице появилась редкая, едва уловимая улыбка. Это был набор душистого мыла.

— Мне понравился запах, — пояснила Мара, чуть смутившись. — Я подумала, что он тебе тоже понравится.

Весперис зарылся носом в коробочку и глубоко вдохнул.

— Спасибо, — пробормотал он, не отрываясь.

Теперь была очередь Мары открыть подарок от Веспериса. Она принялась развязывать тонкую серебристую ленточку с таким старанием, будто боялась повредить подарок. Когда, наконец, ей удалось открыть коробочку, в свете рождественских огоньков сверкнул чёрный камень, искусно закреплённый в изящной серебряной оправе на бархотке.

— Это… — она чуть не задохнулась от восторга.

— Нет более подходящего камня для огненного мага, чем обсидиан — вулканическое стекло, — объяснил Весперис, откладывая брусочки мыла в сторону.

Мара бросилась его обнимать, чуть не опрокинув его на пол.

— Спасибо, Весперис! Это… невероятно! — проговорила она.

Она тут же надела украшение на шею и провела пальцем по его гладкому камню

Следующий подарок был от Дамиана. Когда Мара открыла коробочку, она ахнула. Внутри лежал прозрачный кристалл, в котором был заключён кусочек мела. Не просто кусочек — тот самый мел, который она создала в день, когда впервые узнала, что она эфирный заклинатель.

— Ты сам это сделал? — спросила она дрожащим голосом.

— Да, — ответил он, немного смущаясь. — Я хотел, чтобы ты никогда не забывала, кто ты. И насколько ты особенная. У тебя огромный потенциал, Сейр. Даже если ты сейчас не веришь в это. Ты только в начале своего пути. Но я уверен… ты станешь самым могущественным магом за последнюю сотню лет.

Мара молча прижала коробочку к груди, а затем потянулась и обняла Дамиана так крепко, что он заскулил.

Последними подарки друг от друга открывали мальчики. Оба одновременно принялись разворачивать упаковки, и одновременно вытащили бритвенные наборы.

— Наконец-то! — проворчал Весперис со смесью раздражения и облегчения, рассматривая серебряную ручку опасной бритвы.

— Больше не придётся одалживать бритву у Тарека, — радовался Дамиан, явно воодушевлённый новым подарком.

Мара потянулась за ещё одной коробочкой, неожиданно обнаружив на ней своё имя, выведенное ровным почерком на бирке.

— Это от Дилана, — сказала она, прежде чем успела задуматься.

— От кого? — сразу откликнулся Дамиан. Голос его стал странно холодным.

— От Дилана Айра, — пояснила она, нетерпеливо развязывая ленту.

Дамиан вдруг выхватил коробку из её рук.

— Спэрроу! — взвилась Мара, пытаясь вернуть подарок, но он тут же поднял его выше, так, чтобы она не могла дотянутся.

— Это может быть очередное послание от Ардониса, — заявил он, осматривая коробочку с подозрением. — Бомба. Или какое-то проклятье.

Мара закатила глаза, но почувствовала лёгкий укол тревоги: за этой невозмутимостью Дамиана скрывался его неподдельный страх.

— Ты параноик, — она снова протянула руки, но Дамиан увернулся. — Это обычный подарок. Дилан не посылал пирожное, помнишь?

— Лучше быть параноиком, чем мертвецом, Сейр, — ответил он, вертя коробку в руках. — Скажи ей, что я прав, Мор.

— Дайте мне.

Дамиан неохотно передал коробку. Весперис, несмотря на свою внешнюю отстранённость, взял её крайне осторожно. Он провёл руками по упаковке, внимательно осматривая каждый миллиметр. Затем чуть встряхнул и поднёс поближе к уху.

— Ну? — не выдержав, спросила Мара.

— Вроде всё чисто, — наконец сказал он слегка разочарованно.

Но подарок снова перехватил Дамиан.

— Это МОЙ подарок!

— Если это не опасно, — беззаботно сказал он, поднимая упаковку высоко над головой, — ничего страшного, если я открою его первым.

Мара уже висела у него на плече, пытаясь дотянуться, в то время как Весперис сидел с абсолютно бесстрастным лицом, делая вид, что абсолютно ничего не происходит.

Крышка слетела с коробки, и… ничего не произошло.

Дамиан заглянул внутрь и нехотя отдал подарок Маре. Она бросила на него испепеляющий взгляд, прежде чем заглянуть внутрь.

Там оказался небольшой стеклянный единорог, который переливался всеми цветами радуги в свете ёлочных гирлянд. На самом дне лежала записка с лаконичным посланием:

«Рад, что ты не умерла. Постарайся не умирать и дальше.»

Мара осторожно взяла фигурку и покрутила её в руках, позволяя свету играть в её гранях. Но мгновенная нежность в её взгляде не ускользнула от острых глаз Дамиана.

— Очень мило, — пробормотал он, выхватив записку.

— Хочешь оставить себе? — огрызнулась Мара.

— Просто интересно, — отозвался он

Весперис взял фигурку из её рук.

— Почему единорог? — задумчиво спросил он, осторожно ощупывая гладкие бока.

— Ну… — Мара замялась. — Помнишь, мы однажды… ну, катались верхом на единорогах.

На мгновение воцарилась тишина, во время которой Весперис поднял бровь, а Дамиан схватился за сердце.

— Точно! Значит, она гуляет с ним на единорогах, но нас с собой в Башню не берёт! — картинно возмутился он. — Вот ты какая, Мара Сейр! Всё с тобой понятно!

— А ты что, ревнуешь? — Мара сузила глаза.

— Ещё чего! — фыркнул Дамиан, и она рассмеялась от того, насколько неправдоподобно это прозвучало.

— Не удивительно, что она поменяла своё отношение к Дилану после прогулки, — голос Веспериса был холоднее, чем она когда-либо слышала. — Он ведь сказал, что его родители разводят единорогов? А единороги стоят дорого.

В комнате снова стало тихо. Даже Дамиан оцепенел и смотрел на друга, словно тот только что вылил на них ушат ледяной воды.

Мара вскочила на ноги так резко, что у неё закружилась голова.

— Если бы меня на самом деле интересовали только богатые мальчики, я бы, конечно, выбрала тебя, — сказала она с леденящим презрением, сорвала с шеи бархотку и бросила в Веспериса.

Украшение ударилось ему в грудь и с тихим звяканьем упало на колени.

Развернувшись на каблуках, Мара уже было направилась в спальню. Глаза жгло изнутри, к горлу подступил ком. Дьявол, да как же ему удавалось всего парой слов довести её до слёз? Она ведь не плакала почти никогда.

Но уйти ей не позволили. Дамиан оказался рядом в два широких шага и перегородил дорогу, мягко взяв за плечи.

— Не надо, пожалуйста, — сказал он серьёзно, полностью отбросив свой беспечный тон.

Мара подняла на него глаза, в которых стояли слёзы.

— Почему он так со мной? — вырвалось у неё, прежде чем она смогла остановиться.

Дамиан вздохнул и усадил её обратно на ковёр.

— Потому что он — невыносимый придурок. Но ты этого уже знала, — сказал он, присев рядом. Затем обернулся к Весперису, его глаза сверкнули. — И ты, Мор, мог бы хоть раз в жизни подумать, прежде чем говорить.

Весперис сидел, так и не двинувшись с места и растерянно моргал. Его глаза бегали из стороны в сторону.

— Я… — начал было он, но Дамиан не дал ему договорить:

— Нет. Я не позволю вам двоим поссорится из-за Дилана. Тебе правда стоит извиниться. Сейчас же.

Весперис молчал, его пальцы по-прежнему сжимали бархотку с обсидианом. Казалось, что он собрал все свои внутренние силы, прежде чем медленно поднял голову в сторону Мары, так и не осмелившись посмотреть ей в глаза.

— Мара… — его голос звучал разбито. — Ты права. Это было низко. Ужасно низко. Я не знаю, почему сказал это… И… это неправда. Я знаю это. Прости.

Мара изучала его лицо — напряжённое, раскаявшееся, виноватое. Непрошенные слёзы продолжали скатываться по её щекам, она пыталась удержать остатки обиды внутри, но в какой-то момент сил на это просто не осталось.

— Хорошо, — наконец ответила она тихо.

— Возьми, пожалуйста, — Весперис протянул ей бархотку. — Это твоё.

Она взяла украшение из его рук и снова послушно застегнула на шее.

— Молодцы, — вставил Дамиан, заметно смягчившись и выдохнув с облегчением. — Вот и чудесно. Теперь обнимитесь.

— Вот ещё! — ощетинилась Мара, но Дамиан был непреклонен, и смотрел на них взглядом, не терпящим возражений.

Она тяжело вздохнула, подползла ближе к Весперису и немного неохотно обняла его за шею. Он ответил ей медленно и чуть неловко. Его руки легли на её спину едва ощутимо, будто он всё ещё не был уверен, заслужил ли прощение.

— Прости меня. Я дурак, — прошептал он ей на ухо. — Не плачь, пожалуйста.

В этом объятии чувствовалось его раскаяние, и оно было слишком искренним, чтобы продолжить злиться.

— Знаешь, я думаю, ты просто тоже ревнуешь, — шепнула Мара в ответ.

За свою дерзость она тут же получила тычок в бок, взвизгнула и звонко рассмеялась.

— Ладно, считаем, что примирение состоялось, — Дамиан удовлетворённо покачал головой. — А теперь можно вернуться к нашей официальной части вечеринки? Всё-таки Рождество, или что?

И у него, и у Веспериса ещё остались не распакованными коробки от родителей и однокурсников.

Мара устроилась на диване с ногами, подобрав их под себя, и наблюдала, как Весперис и Дамиан теперь с каким-то почти детским восторгом обсуждали свои новые подарки. Только что Дамиан обмотал длинный вязаный зелёный шарф вокруг головы Мора, утверждая, что она ему всё равно не нужна.

Мара украдкой смотрела, как Весперис пытается пригладить наэлектризовавшиеся от шерстяной пряжи волосы. Обида на него всё ещё кололась в её груди, но… Что это вообще такое было? Неужели он и вправду ревновал её? К Дилану Айру? В этом не было совершенно никакого смысла. Дилан едва ли вызывал у неё что-то кроме раздражения. Впрочем, как и она сама у Веспериса. С чего вдруг ему было дело?

Мара закуталась в плед и легла на бок, устроив голову на подлокотнике. На мгновение ей вдруг показалось, что все в этой комнате были настолько же хрупкими, как и тот стеклянный единорог. Она, Дамиан, Весперис — каждый прятал что-то внутри себя, не всегда понимая, как с этим справляться.