Трехглавый змей

Глава 71 Шахты

Снежок остановился перед обветшавшим деревянным барьером, скрывающим вход в шахту. Резные доски, некогда крепкие, теперь выглядели гнилыми и местами покрытыми мхом. На них всё ещё можно было разобрать написанные потрескавшейся красной краской надписи: «Не входить! Опасность!»

Дамиан чуть подтянул поводья, помог слезть Маре, а затем спустился сам. Она настороженно огляделась.

— Это… место выглядит… мрачновато, — тихо произнесла она, бегло оглядывая заколоченный вход.

Дамиан скрестил руки на груди и с видом знающего человека кивнул.

— Ещё бы. Эта шахта с самого начала приносила одни несчастья.

— Какие именно несчастья? — осторожно уточнила она.

— Постоянные обвалы, травмы, поломки инструментов. — говорил он, привязывая Снежка к дереву. — Рабочие отказывались сюда спускаться. Одни говорили, что слышали какие-то завывания в туннелях, другие — что сама шахта «проклята». В конце концов, её закрыли.

Мара сглотнула, чувствуя, как что-то тяжёлое оседает у неё в груди.

— Значит… всё обошлось лишь несчастными случаями?

Дамиан невесело усмехнулся.

— Увы, нет. Закрыли её потому, что рабочие наткнулись на огромное гнездо гигантских пауков.

По её спине тут же побежали мурашки.

— Гигантских… пауков? — еле выдавила она. От одного этого слова ей захотелось зажмуриться и спрятаться.

Дамиан чуть прищурился, наблюдая за её реакцией.

— Именно, — сказал он серьёзно. — Это, кстати, ещё одна из причин, по которой я не собирался пускать тебя сюда одну. Я помню, что ты боишься пауков, но в этом случае… страх вполне оправдан.

— А сколько времени прошло с тех пор, как шахту закрыли? — спросила она, стараясь держать голос ровным.

— Лет десять, — ответил он, пожав плечами.

— Но ведь… — Мара прокашлялась. — Они наверное уже умерли? Пауки.

Дамиан тяжело вздохнул.

— Сложно сказать наверняка. Возможно, они всё ещё там.

Мара нервно сглотнула.

— Подожди, — осторожно начала она. — Когда ты говоришь «гигантские»… О каких именно размерах идёт речь?

— Ну, — протянул Дамиан, потирая затылок. — На самом деле, говорят, что некоторые из них размером с собаку. А то и…

Он замялся, словно не был уверен, стоит ли говорить это дальше, но в его лице не было никакого следа шутки.

— С лошадь, — закончил он наконец, искоса глядя на её реакцию.

От этих слов у Мары перед глазами потемнело. Пауки, и так вызывавшие у неё иррациональный ужас, теперь рисовались в голове чем-то совершенно запредельно чудовищным.

— С лошадь… — повторила она. — Ты шутишь? Пожалуйста, скажи, что это шутка, Дамиан!

Он лишь покачал головой.

— Я никогда их сам не видел, если это тебя утешит. Но… слухи ходили именно такие.

Дамиан потянул за одну из досок, и гвозди, державшие её, легко выскочили из прогнившего дерева.

— Ну, хотя бы пауки прекрасно горят, — с какой-то совершенно несоответствующей ситуации легкомысленностью заметил он, ловко срывая с барьера оставшиеся доски. — Так что у нас есть преимущество. Главное, держись за мной.

Когда доски оказались окончательно убраны, перед ними открылся чёрный, зияющий проход в туннель, такой тёмный, что от одного только вида внутри начинали дрожать колени.

Дамиан вскинул ладонь, и над его головой вспыхнул небольшой огненный шарик. Он сделал шаг внутрь, огонёк за ним скользнул вперёд, освещая каменные стены.

Тяжело вздохнув, Мара вошла следом.

В первых нескольких шагах не было ничего необычного, просто сырой тоннель с характерным запахом старого дерева и камня.

— Ты… знаешь, где именно провалилась башня? — спросила она, стараясь придать голосу уверенности.

— Примерно, — уклончиво ответил Дамиан.

Мара закатила глаза, но больше ничего не сказала. Вместо этого, она оглядывалась на стены шахты, пыталась бороться с усиливающимся чувством клаустрофобии.

Вскоре тоннель начал полого опускаться, уводя их всё глубже под землю. Воздух становился тяжелее, а температура медленно понижалась.

— У нас над головой несколько метров земли и камней, которые… — она запнулась. — Которые могут обрушиться в любую секунду.

— На счёт этого не переживай, — бросил Дамиан. — У нас обоих довольно неплохо обстоят дела с управлением землёй, так что смерть под завалами нам точно не грозит. Чего нельзя сказать об отравлении ядовитыми газами…

— Прошу прощения⁈ — взвизгнула Мара, но тот в ответ лишь рассмеялся.

Стены шахты отдавали глухим эхом каждый их шаг. Огненные шарики, мерно плывущие над их головами, бросали причудливые тени на стены, отчего создавалось ощущение, будто вокруг кто-то постоянно двигался. Воздух был затхлым и тяжёлым, пропитанным запахами глины, мокрого дерева и чего-то почти металлического.

Мара, не зная, куда деть взгляд, изучала деревянные подпорки, которые местами уже сгнили, изредка касаясь их пальцами, как будто чтобы убедиться, что они всё ещё держат потолок.

Засмотревшись, она чуть не врезалась в Дамиана, который вдруг остановился. Тоннель разветвлялся в две стороны: один уводил вниз, а другой влево, почти горизонтально.

— И куда теперь? — спросила Мара, нервно кусая губу.

Дамиан упёр руки в бока и оглядел оба пути.

— Интуиция подсказывает, что налево, — наконец сказал он.

Мара подняла бровь, сложив руки на груди:

— Интуиция? Ты же говорил, что примерно знаешь, где Башня.

— «Примерно» — значит она точно в этих шахтах, — Дамиан решительно шагнул влево.

— Отлично, — проворчала она, но всё же последовала за ним.

Они сворачивали, спускались, поднимались и снова сворачивали, но коридоры всё больше становились похожи друг на друга. Мара начала замечать, что её собственные следы на влажном полу уже встречаются дважды, а это не предвещало ничего хорошего.

— Мы ходим кругами, — резюмировала она, когда они вышли в очередной зал с осыпавшимся потолком, где тоннель обрывался. — Мы точно уже были здесь. Вон, видишь тот странный камень?

— Ну ладно, может быть, — признался он. — Вернёмся.

— Мудрое решение, — съязвила она.

Они развернулись и пошли назад по уже знакомому пути, но что-то подсказывало Маре, что Дамиан и сам начал сомневаться, куда на самом деле стоит идти.

— Мы, наверное, тут и умрём, — заметила она мрачно спустя несколько минут.

— Откуда в тебе столько пессимизма? — поинтересовался он и сел на большой камень. — Должно быть, ты просто проголодалась. Перекусим?

Она удивлённо приподняла брови:

— Здесь?

— Боюсь, таверны поблизости нет.

Она пожала плечами, но сдалась и присела рядом. Дамиан развернул салфетку, которую им дала Кэтрин, и протянул ей пирожок.

Пирожки были вкусными, со шпинатом, и они ели молча, думая каждый о своём. Дамиан доел первым, вытер губы салфеткой и спрятал её в карман. Мара засунула последний кусочек в рот, как вдруг заметила, что Дамиан смотрит на неё как-то странно.

— Что? — настороженно спросила она.

— Слушай, только не двигайся, ладно? — сказал он, протянув к ней руку.

Мара замерла, не до конца поняв, что происходит, но в воздухе сразу повисло напряжение.

— Почему? — её голос дрогнул, и в груди возник неприятный холодок.

Дамиан посмотрел ей в глаза, почти успокаивающе.

— Не волнуйся, это ничего страшного, просто… не шевелись.

— У меня… что-то в волосах? — догадалась она, затаив дыхание.

Он молча кивнул, вытягивая руку вперёд.

— Это паук⁈ — вскрикнула она, начиная паниковать.

— Нет, это не паук, — слишком быстро ответил Дамиан.

Мара недоверчиво посмотрела на него, готовая вот-вот сорваться.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — Дамиан звучал спокойно, его голос был слишком ровным, слишком отточенным, а его рука приблизилась к её волосам с явной осторожностью. — Я клянусь, это не паук. Это просто… веточка. Да. Маленькая веточка. Просто будь хорошей девочкой и дай мне убрать её.

Ей было тяжело дышать, но она закрыла глаза и постаралась замереть, как он велел. Его рука плавно скользнула к её волосам, и, поймав недрогнувшими пальцами едва ощутимое движение, он быстро убрал что-то из чёрных прядей.

— Всё, — сообщил он, вытирая руку о камень за спиной. — Ты свободна от злого духа подземной веточки.

Мара подозрительно уставилась на его спрятанную руку.

— Покажи.

— Что? — Он попытался изображать искреннее непонимание, но нервно улыбался.

— Покажи. Руку. Сейчас. — Её голос стал требовательнее.

Он спокойно пожал плечами:

— Ну, я её уже выкинул.

Мара вглядывалась в лицо Дамиана, но его непроницаемое выражение лишь больше злило и настораживало её. Ещё несколько секунд она пыталась угадать, врёт он или нет, и наконец, не выдержав, развернулась к нему спиной.

— Проверь. Пожалуйста, — велела она срывающимся тоном. — Убедись, что там нет… других «веточек».

Ему потребовалось пару мгновений, чтобы осознать, что от него требуется. Затем он усмехнулся, но тут же прикрыл улыбку ладонью, понимая, что она близка к настоящей панике.

— Хорошо, Сейр, — сказал он серьёзно. — Сиди ровно, я посмотрю.

Дамиан поманил огненный фонарь поближе и осторожно взял её длинные волосы в руки. Он пропускал волнистые, чуть пушистые пряди сквозь пальцы, проверяя, что в них нет больше никаких незваных гостей. Он достал только несколько маленьких сухих листиков, упавших на её голову, пока они ехали по лесу. Но решил об этом не говорить.

Когда он убедился, что больше «веточек» — или кого бы то ни было ещё — в них нет, он сложил волосы в руках, тщательно разделил их на три части и начал собирать в мягкую косу.

Мара чувствовала, как он переплетает её волосы, его пальцы двигались методично, но осторожно. Её сердцебиение замедлилось, и напряжение, которое поглотило её минуту назад, начало рассеиваться.

— Всё, — произнёс он, бережно перебрасывая косу ей за плечо. — Ты в безопасности.

Его руки мягко оставались на её плечах.

— Кажется, ты и вправду боишься пауков, да? — тихо сказал он, голос звучал так спокойно и искренне, что у Мары не осталось желания возмущаться или отбросить этот вопрос как шутку.

Она вздохнула, пряча взгляд в пол:

— Да.

— Не бойся, — Дамиан чуть погладил её. — Я же обещал защищать тебя от всех пауков.

— Спасибо… — выдохнула она, всё ещё глядя куда-то в сторону. Но вдруг её спина напряглась, и она выпрямилась, замерев на месте. — Я что-то чувствую.

Дамиан усмехнулся, его губы изогнулись в лёгкой, почти дерзкой улыбке:

— Наконец-то. Я тоже…

Но Мара его уже не слушала. Она схватила свою сумку и встала, её движения были быстрыми и целеустремлёнными.

— Башня, — резко выдохнула она, словно не веря собственным словам. — Я чувствую Башню. Я знаю, куда идти!

— Мара, подожди! — воскликнул Дамиан, но она уже сорвалась с места.

Мара почти бежала по узкому коридору шахты, словно невидимая нить вела её за руку. Звук её шагов и тяжёлого дыхания отдавался эхом в каменных сводах. Дамиан, глухо выругавшись, поспешил за ней, огненные шары теперь едва поспевали за ними.

— Сейр, стой! — крикнул он, но она даже не обернулась.

Она выбежала в огромный грот, и её сердце внезапно ухнуло куда-то вниз. Здесь она остановилась.

Прямо перед ней высилась каменная завеса, завал из огромных обломков скал. Её ладонь медленно поднялась, и она коснулась одной из грубых каменных поверхностей.

— Она здесь, — выдохнула Мара, разворачиваясь к Дамиану, который только что вбежал за ней. — Башня… она там, за завалом. Я уверена!

Но прежде чем она успела сказать что-то ещё, Дамиан схватил её за руку и дёрнул назад. Его глаза были широко раскрыты от ужаса.

Только теперь она заметила… потолок грота был увешан огромными, липкими пластами паутины, которые тянулись от стены к стене, сияя в тусклом свете огненных шаров. Углы завала обвивала тонкая, но прочная сеть, её нити были напряжены и опасно покачивались при каждом дуновении воздуха.

Камни на полу… это не были камни. Огромные округлые формы, блестящие и гладкие. Яйца. Паучьи яйца.

Мара подняла взгляд к потолку, и у неё всё поплыло перед глазами. То, что она приняла за корни, оказалось длинными, изогнутыми лапами, которые медленно двигались, нащупывая поверхность. Её охватил липкий, холодный страх.

Их окружали. На потолке висели огромные чёрные пауки, размером с крупных собак, их блестящие глаза отражали огненный свет. Другие, меньшие, выползали из трещин и проёмов. Их становилось всё больше, шорох их лап усиливался.

— Дамиан… — хрипло выдохнула Мара, голос срывался от ужаса.

Один из пауков на потолке сорвался вниз с оглушительным глухим стуком, его лапы царапнули каменный пол. Мара и Дамиан бросились в разные стороны, чтобы он не упал на них.

Хлёсткий удар воздуха, шипение испепеляемых нитей паутины и рёв пламени Дамиана разрезали воздух. Маре слышалось всё это как сквозь толстое стекло. Её руки дрожали, а взгляд застыл на чудовище, которое двигалось прямо на неё.

Паук был огромен. Нет, не просто огромен. Он был больше, чем она когда-либо могла себе представить. Размером даже не с лошадь, а с медведя. Его тяжёлое, покрытое густой чёрной щетиной тело заняло собой всё поле зрения. Лапы щёлкали, продвигаясь вперёд, цепляясь за камень, с каждой секундой приближая эту тушу к ней.

Маре показалось, что время замедлилось. Она видела каждое его движение: блеск хелицер, отвратительную пасть, из которой капала вязкая жидкость. Его жвалы щёлкали.

Она попыталась сделать вдох, но горло оказалось стиснуто паникой. Она не могла даже закричать.

Паук перед ней остановился на миг, уставившись восемью глазами, которые светились холодным мерцанием. А потом он рванул вперёд.

Её руки поднялись сами собой. Монстр с оглушительным звуком взорвался, охваченный изнутри фиолетовым эфирным пламенем. За ним второй и третий.

Её страх стал чем-то другим.

Она повернула голову и в этот момент увидела, как ещё один паук размером чуть меньше бросается на Дамиана со спины. Занятый противостоянием другому монстру, он не успел бы обернуться вовремя. Мара выбросила руку вперёд, даже не задумываясь.

Сила, которую она черпала из эфира, опьяняла, адреналин кипел в венах. С нескрываемым наслаждением она наблюдала, как чудовище лопается изнутри, как воздушный шарик, и как куски плоти, охваченные фиолетовым огнём, кружатся в воздухе.

Но, залюбовавшись, она на секунду потеряла бдительность, и этого было достаточно. Спрыгнувший как будто из ниоткуда паук, в два, а то и в три раза больше самой Мары, сбил её с ног и повалил на землю, сильно ударив по рукам. Едва успевая уворачиваться от щёлкающих над её ухом жвал, она пыталась сложить пальцы хоть в какой-нибудь жест, но они больше не слушались её. Почувствовав беспомощность добычи, прибывали всё новые пауки. Очередная атака острых жвал рассекла её плечо, она почувствовала жгучую боль и намокающий от крови рукав.

— Дамиан! — в отчаянии закричала она, защищая голову руками, на которые обрушивались всё новые удары.

Обернувшись на крик, Дамиан на мгновение застыл. Одетую во всё чёрное Мару было почти не видно под телами окруживших её пауков. Но рефлекс сработал безотказно.

Сложив пальцы, он атаковал мощным потоком воздуха, и арахниды разлетелись во все стороны.

Подлетев к свернувшейся на земле Маре, он упал рядом с ней на колени и закрыл её левой рукой, правую направляя на пауков.

Вокруг них вспыхнуло кольцо огня. Подожжённые пауки визжали и метались по гроту. Вложив все свои силы в заклинание, Дамиан размахивал рукой над головой раскручивая пламя и превращая его в огненный вихрь. Кружась, пламя охватило весь грот, сжигая всё на своём пути, и не оставляя чудищам ни единого шанса.

Он остановился только тогда, когда последний паук перестал подавать признаки жизни.

На секунду всё стихло. Только потрескивали какие-то догорающие деревяшки. Дамиан опустил взгляд на Мару. Отняв от неё руку, он понял, что она вся мокрая. Её предплечья, которыми она защищалась, были изрезаны так сильно, что рукава насквозь пропитались кровью, и она всё не останавливалась. Мара беспомощно смотрела на них, и, кажется, даже не могла пошевелить пальцами. Он похолодел от ужаса. Её лицо было ещё бледнее обычного, она дышала через силу, пытаясь справится с болью.

«Нет, нет, всё не может закончится вот так!» — пронеслось в голове у Дамиана.

Лихорадочно перебирая в мыслях чары, которые могли бы помочь, он осторожно взял её руку, чтобы оценить глубину ран. Мара зашипела от боли. Всё было плохо, плохо, очень плохо. Из-за непрерывно льющейся крови он ничего не видел.

— Только не бросай моё тело тут, пожалуйста, — слабо попросила Мара.— Не хочу вечность провести в паучьем гнезде.

Сердце Дамиана ухнуло куда-то вниз.

— А ну-ка замолчи! — севшим голосом приказал он. — Не смей умирать!

Он в панике озирался по сторонам. Он мог бы попытаться исцелить её, но тут не было ни капли воды, а цедить её из грунтовых вод было некогда.

Вдруг его осенило. Кровь! Если он владел магией крови, то он мог и…

Дамиан поднял руку над её ранами, закрыл глаза и сосредоточился. Он чувствовал тепло её крови, её силы, ускользающие из тела. Он ощущал её присутствие на грани исчезновения, и это пугало его до безумия. Но на страх не было времени. Он собрал всю свою магию, направляя её не наружу, как обычно, а внутрь, вглубь её тела, к самым её венам. Нежно, осторожно, словно боясь сломать что-то хрупкое, он начал тянуть за нити крови, заставляя их возвращаться обратно.

Мара напряглась, чувствуя нечто странное. Боль от ран начала притупляться, и в теле её начинало разливаться странное ощущение. Тепло, спокойствие. Будто её кровь вновь текла туда, где ей положено быть.

— Получается… — выдохнул Дамиан с потрясённым удивлением, едва не потеряв концентрацию.

— Ого!.. — прошептала Мара, заворожённо наблюдавшая за процессом. Её лицу постепенно возвращался нормальный цвет.

Дамиан обессиленно рухнул рядом, его сердце всё ещё колотилось так бешено, что он едва мог дышать. Он не верил в то, что сделал. Он спас её… с помощью магии, которую все считали проклятой, разрушительной.

— Я… — он запнулся, не зная, как правильно объяснить то, что произошло. — Я… Я не был уверен, что получится.

Мара на мгновение затихла, её взгляд был прикован к его лицу, как будто она пыталась осознать, что только что произошло.

— Ты вернул её обратно? — спросила она.

— Да, — он сам не мог до конца в это поверить. — Я… понятия не имел, что так можно.

Мара досадливо перебирала рукава куртки, теперь превратившиеся в вермишельные лоскутки.

— Тебе не кажется странным, что магией можно залечить раны, но нельзя починить одежду? — рассеянно протянула она.

— Я куплю тебе новую, — бросил Дамиан, внимательно вглядываясь в её лицо. — Ты… ты в порядке?

Мара хотела ответить. Сказать «да» или просто кивнуть. Но слова застряли у неё в горле. Она сидела, уставившись на руки, и осознала, что ничего не чувствует. Ни боль, ни страх — только холодное оцепенение.

Только что она была на грани жизни и смерти. Только что огромные пауки заполонили всё вокруг. Только что её собственное тело отказало ей, кровь лилась без остановки, и ей казалось, что она больше никогда не встанет. И вот теперь… она целёхонькая. Как будто ничего и не было. Раны полностью зажили. На коже не осталось даже следа от глубоких порезов, только небольшие красные линии, которые тоже скоро исчезнут.

Дамиан молчал. Тишина в гроте, нарушаемая лишь потрескиванием догорающих останков, казалась ему почти нереальной. Всё его тело как будто замерло, даже дыхание стало едва уловимым. Он смотрел прямо перед собой, но взгляд его был рассеянным.

Его ладонь, лежавшая на колене Мары, оставалась совершенно неподвижной. Он даже не пытался её убрать, как будто боялся, что любое движение разрушит зыбкую реальность этого момента. Он не мог двигаться, не мог заговорить. Казалось, стоило сделать хоть шаг, и весь этот странный, хрупкий покой развалится, превратится в кошмар, в котором он снова беспомощно стоит и смотрит, как она умирает.

Дамиан украдкой скользнул взглядом по её лицу. Она смотрела на свои руки — странно спокойная, или, может быть, просто всё ещё находящаяся под действием шока. Её лицо, обычно пылающее жизнерадостностью и сарказмом, было каким-то бледным, призрачным. Но всё же… живым.

Он вдруг почувствовал дикое, почти болезненное желание обнять её, почувствовать, что она здесь. Не иллюзия, не тень того, что могло бы случиться, а настоящая Мара — глупая, храбрая и опасно упрямая. Но он не смог заставить себя пошевелиться, не мог даже подтянуть её к себе.

— А ты в порядке? — вдруг тихо спросила Мара, оборвав его тяжёлые размышления.

Он усмехнулся. Едва заметно, криво. Конечно, именно она — человек, который только что чуть не умер, — спрашивает, в порядке ли он.

— Давай уйдём отсюда, — сказал он вместо ответа на её вопрос. — К чёрту всё. Башни. Ардониса. Давай сбежим.

— Сбежим? — слабо переспросила она.

— Сбежим, — повторил он увереннее. — В другую страну, на другой материк. Туда, где нас никто и никогда не найдёт. Где нам не придётся сражаться.

Мара смотрела на него, не в силах понять, шутит он или говорит всерьёз. Но судя по его напряжённому лицу и тому, как он сжимал её колено, она начинала подозревать, что второй вариант был ближе к правде.

— Дамиан… — начала она осторожно, но он перебил её.

— Я серьёзно. — Его голос снова сорвался, в нём звучало странное смешение гнева и страха. — Почему ты должна была умереть сегодня здесь? Почему я должен был… — Он остановился, судорожно вдохнул, закрыл глаза на долю секунды, а затем снова посмотрел на неё, теперь с горящей искренностью. — Почему мне снова пришлось бы смотреть, как ты умираешь?

Мара не смогла выдавить ни звука.

— Давай просто уйдём, — тон его стал тише, почти умоляющим. — Забудем про всё. Пусть что будет, то и будет. Пусть этот мир сам за себя борется.

Она не сводила с него взгляд. Это предложение было крайне, крайне привлекательным, но…

— Весперис, — сказала она тихо.

Дамиан обречённо закрыл глаза. Он мог послать к чёрту весь мир, оставив его гореть, но он не мог оставить Веспериса.

— В этих Башнях может быть способ его спасти, — продолжила Мара. — Если твой вариант не сработает.

Она взяла его за руку, лежавшую на её колене.

— Если бы дело было только в мире… Может быть… может быть, я бы согласилась.

Некоторое время они сидели молча, переплетя пальцы и словно окаменев.

— Дамиан… — наконец позвала она.

Он поднял на неё глаза, полные усталости и какой-то безнадёжной решимости.

— Мы должны идти дальше. — Её слова прозвучали твёрдо, хотя её внутреннее состояние совсем не соответствовало голосу.

Дамиан вглядывался в неё ещё какое-то время, словно пытаясь найти повод ей возразить. Он шумно выдохнул и встал на ноги, протянув ей руку, чтобы помочь подняться.

— Ладно, Сейр. Пойдём.