Угроза эволюции

Глава 2.2

— Кажется, он здесь, Sanctum praeceptor, — белобрысый ликтор-ищейка неуверенно посмотрел на меня и кивнул в сторону старой шестнадцатиэтажки, соединённой арочными мостами с четырьмя такими же.

Застройка жилых районов Фармины навевала тоску. Да что там, вся провинция ввергала меня в уныние. Туманы, снегопады и дожди, слякоть, полусонный ритм пульсации псиэм-моря. Я почти задыхался в этой вязкой действительности. Остро не хватало дерзкого биения жизни, которое переполняло Иггарду.

Не радовали и мои подопечные — местные ликторы.

— Сколько раз говорил, Маркус, вне стен отдела обращайся по имени, не разводи формализм, — поморщился я. — Ты точно его уловил?

— Трудно по тому мимолётному следу, что вы дали, Сиор, — белобрысый развёл руками, будто извиняясь. — Но насколько могу судить, да, живёт где-то здесь.

— Где-то… — передразнил я. — Давай конкретнее.

Маркус кивнул и напряжённо пошагал к одному из подъездов.

Я подал псиэм-сигнал второму подопечному, которого решил проверить в деле. Более того, официально зафиксировал, что процесс ведёт он — ликтор второй ступени Крис Тормус, ибо наставнику, строго говоря, этого делать не полагалось. На самом же деле двигал операцию я, хотя старался всеми силами внушить этим двоим, что всё в их руках. Увы, никак не мог отделаться от гаденьких мыслей, что местные ликторы слабы и глуповаты, не соответствуют новым вызовам времени, о которых даже не подозревают. Надо было это исправлять, ведь я чувствовал, что что-то зреет. Нечто такое, что может потребовать нового формата реагирования всей Конгрегации.

Тормус, надевший по моему настоянию доспех lorica speculum, следовал за ищейкой, наблюдая за происходящим вокруг и за псиэм-полем. Один за другим они нырнули в подъезд. С замком ничего не пришлось делать — навстречу удачно вышел один из жильцов, испуганно шарахнувшийся в сторону от ликторов. Крис придержал дверь, я вошёл за ним.

— Девятый этаж, — пробормотал Маркус. — Псиэм спокоен, возможно, спит.

На это я и рассчитывал, проводя операцию в непривычное для себя время — утром. Судя по всему, инсектант, встретивший позавчера Клер, ночи проводил на загадочной ферме, а по утрам возвращался домой и отсыпался.

Выйдя из лифта на девятом, я глянул на Маркуса. Он молча указал на одну из дверей, с виду старую и хлипкую, под стать обшарпанному подъезду. Мгновенно потянувшись за неё псиэм-восприятием, я уловил знакомый по мимолётному прикосновению след. Да, светловолосый "фермер" был дома. Мой псиэм под надёжной маскировкой, но младшие коллеги хуже владели собой. За доли секунды понял, что "клиент" сейчас учует пришедших за ним.

Выхватив "Очиститель", я быстро отдал псиэм-приказ. Крис, стоящий ближе всех, но на безопасном в плане рикошета расстоянии, снёс бронебойным ненадёжный замок. Первым же бросился внутрь, пытаясь охватить периметр стопорящим псиэм-импульсом. Я кинулся следом, стараясь точнее определить, где именно затаился инсектант. Маркус сзади дал сигнал — комната справа.

Псиэм-поле было по-прежнему спокойно, и это меня сильно насторожило. Не мог даже сонный "клиент" не среагировать на такой кавардак. Значит…

Я резко толкнул Криса, сунувшегося в проём двери обозначенной комнаты. Грохнул оглушительный выстрел. Хитрая тварь!

Мой подопечный был готов к псиэм-атаке инсектанта, но не к смотрящему в лоб дробовику. Крик вслух и в псиэм-поле. Волна чужой боли окатила меня. С иссечённой дробью стены коридора полетели в разные стороны мелкие куски пластика. На мгновенье мой псиэм зафиксировал ситуацию как на стоп-кадре. Я атаковал, перейдя в режим тотальной доминации. Мощным импульсом воздействовал на нервные окончания рук инсектанта, заставляя пальцы разжаться. Удалось. Стукнуло упавшее на пол оружие. Пригнувшись, я прянул в комнату, отмечая, как мимо ноги вперёд бросился красноватый паук. Симбионт Криса спешил защитить упавшего навзничь хозяина.

Вёрткий инсектант, преодолевая моё доминирующее воздействие, уклонился от атаки и хлестнул собственным импульсом некрупного паука. Тот отлетел к дальней стене и метнулся за кровать, с которой встал разбуженный "клиент". Фоном ощущая, что псиэм Криса едва пульсирует на грани затухания, а Маркус пытается из-за стены дальним импульсом пробить защиту инсектанта, я вскинул "Очиститель". Расчёт оправдался: светловолосый кинулся в сторону, уходя с линии огня. Я же не собирался стрелять в ценный источник информации. Взвинтив волю на максимум, стал давить "клиента" тотальной доминацией, одновременно определив его лир. Восемнадцать — сильно, но для меня уже некритично. Однако расслабляться нельзя. Инсектант огрызнулся так, что мои ноги подкосились от резкого псиэм-удара. Я упал на одно колено и упёрся руками в пол. С предплечья соскочил Арах, обретший за последние месяцы более внушительный вид. Паук высоко прыгнул, заставив инсектанта вскинуть руки в инстинктивном жесте. Стена псиэм-защиты остановила моего симбионта, но контратаковать мужик не стал, предпочтя уйти кувырком. Я понял, почему — из-под кровати его ногу попытался подрезать паук Криса. Внимание инсектанта раздёрнулось между атакующими. Превосходно!

Я усилил давление, связывая его доминацией. Встав во весь рост, заглянул в глаза "клиента", стремясь "ввинтить" в мозг безусловный приказ застыть на месте. Инсектант заколебался, его реакция замедлилась, отпечаток ментального симбионта — н1-осы в помутившемся сознании толкал к активному сопротивлению, но не мог выползти из-под чудовищного в тот миг пресса моей концентрированной воли. Арах и симбионт Криса прыгнули одновременно, синхронизировав псиэмы. На обеих ногах светловолосого раскрылись длинные кровавые порезы. Мужик заорал и рухнул на кровать.

В комнату заскочил, наконец, Маркус, добавляя невеликую силу своей второй ступени к моему воздействию. Всё равно помощь, пригодится. Я максимально усилил давление, чувствуя, что голову изнутри начинает распирать пульсирующая боль. Но эффект был каким нужно. Мелко подрагивая от мышечного напряжения, инсектант раскинулся на измятой постели, оставив попытки встать. Я поставил сапог ему между ног и надавил посильнее, а в рот, распахнувшийся в крике, упёр ствол пистолета.

— Утихни и делай, что скажу! — слова прозвучали сухим собачьим лаем.

Арах вернулся на предплечье и растёкся чёрно-зелёной татуировкой, его псиэм пульсировал ровно и удовлетворённо. Краем глаза я заметил, как паук Криса метнулся обратно в коридор. Оттуда донёсся стон — Тормус был жив.

— Проверь, как он, — сказал Маркусу, а сам приготовился к форсированному псиэм-допросу инсектанта, сверлящего меня яростным взглядом.

— Наша беседа фиксируется псиэм-записью, — сухо и официально предупредил меня тихий голос.

Что ж, то ты допрашиваешь, то тебя.

Я молча кивнул, разглядывая субъекта, сидящего во главе стола в одной из совещательных комнат отдела.

Квестор Арк Таль Рениус оказался сухощавым дедком с седой бородкой, морщинистым лицом и почти лысой головой. Чёрный плащ с зелёными символами Разума и Истины укутывал тощее тело. Было бы немного карикатурно, если б не глаза. Бездонные, льдисто-голубые, почти не мигающие. С выражением, какое уместно при взгляде на нечто, досадно уродующее окружающий пейзаж. Сейчас этот взгляд блуждал по мне.

— Итак, ликтор-наставник Варрус, я уполномочен довести до вас официальную позицию руководства Конгрегации: ваша служебная деятельность на текущей позиции в провинции Фармина вызывает обеспокоенность. Мне поручено расследовать причины отклонений от служебной эффективности и подтвердить или опровергнуть ваше несоответствие должности.

Старик сделал долгую паузу. Его псиэм был столь же выразителен, как у покойника перед кремацией.

— Принял к сведению, — встроился я в предложенный канцелярский стиль. — Для записи допроса: я категорически отвергаю какие-либо отклонения от служебной эффективности. Готов аргументированно ответить на любые вопросы.

Рениус слегка поморщился.

— Также для записи: попрошу вас не называть нашу беседу допросом. Вам пока не предъявлены никакие обвинения. Цель беседы — установление реального положения дел, in nomine Veritatis[18]. Итак, подозрения в отклонениях основываются на содержании вашей служебной деятельности в Фарминском отделе. Вы ведёте процессы в отношении альсеид и инсектантов, формально закрепляя их за другими ликторами. Пренебрегая прямыми обязанностями наставника. Как вам известно, в отделах каждой провинции предусмотрено по одному ликтору-наставнику, отвечающему за практическое повышение квалификации и укрепление духа молодых ликторов. Исключительно важная для кадров Конгрегации работа. Если хотите моё личное мнение, ваше назначение на эту ответственную позицию всего в тридцать лет изначально было авантюрным. Однако я не комментирую решения Главы. Теперь же он сам испытал сомнения.

Во мне начал закипать гнев. Эту унылую хрень они ещё и считают крутой должностью, неимоверным благом для меня! Всеми силами постарался успокоиться. Псиэм Араха выдал серию предупредительных толчков. Тонко чувствующий меня симбионт был прав — опытный дед явно провоцирует на эмоции.

— Итак, вдумайтесь — всего одна должность наставника на весь штат отдела в провинции, — бубнил квестор, ни на секунду не меняясь в лице. — И здесь, в Фармине, получается, эта работа вообще не ведётся, поскольку вы развлекаетесь личной охотой, позабыв про долг.

— Возражаю, Sanctum quaestor[19], — я покачал головой. — Все положенные мероприятия по работе с личным составом мною проведены, имеются псиэм-отчёты (передаю вам данные). В дополнение к ним строго в рамках своих полномочий внедрил личную методику привлечения молодых ликторов к реальным операциям против сильных "клиентов". Процессы оставляю за ними именно в рамках работы по укреплению духа — коллеги должны чувствовать свою ответственность и ощущать личные результаты. Сам же участвую в операциях для их страховки — личной силы у меня побольше, как вам известно. Поэтому не вижу проблем…

От старика мне прилетел псиэм-образ Криса Тормуса, подключенного к медицинскому аппарату жизнеобеспечения. Из его плеча и правой стороны груди хирурги доставали крупную дробь, изрешетившую доспех, кожу, мышцы, задевшую лёгкое.

— Так вы их страхуете? Толкая перед собой на заведомо более сильного противника?

— Как раз толкнул-то я его вовремя, иначе прилетело бы прямо в сердце и голову, — хмуро отозвался я. — Это реальная боевая операция, сложный процесс против мощного инсектанта. По-вашему, что же, мы в Конгрегации в игрушки играем? Ранение — такая диковинка? Жив, это главное. Впредь будет осторожнее.

Конечно, это бравада. Внутри было погано из-за того, что не уберёг парня. Но дерьмо случается, и раскисать из-за такого нельзя.

— Пять месяцев назад у меня трое бойцов в Иггарде схлопотали ущерб посерьёзнее, но Глава из-за этого сцен не устраивал. Отметил, что плохо, но соотнёс с достигнутыми результатами. Считаю вашу претензию необоснованной, — я решил перейти в наступление. — Что касается моей личной активности — можете проверить, каких результатов я добился за эти месяцы, и как это подняло показатели эффективности нашей работы по Фармине в целом.

Рениус приподнял дряблую руку.

— Я в курсе, не трудитесь передавать мне данные. Всё, что нужно, изучил до нашей встречи. В этом и дело — вы будто превращаете всё в личный, как говорили древние, крестовый поход против альсеид и инсектантов. И было бы славно, если б не то обстоятельство, из-за которого вы и были сюда переведены. Из-за неё.

Псиэм квестора швырнул в меня образ Вивьен из её личного дела в Институте нейроисследований. Удар ниже пояса. Мой псиэм выдал волну гнева и возмущения, которую я не успел отконтролировать. Дедок, сощурившись, внимательно следил за реакцией. Поняв, что выдал себя, я закрылся глухой защитой и с вызовом уставился ему в глаза.

— Как уже докладывал Главе, я не смог казнить альсеиду, поскольку она скрылась…

— Вы не смогли её казнить, поскольку не захотели, поставив личные интересы выше дела Конгрегации, — квестор чуть повысил голос, что в его исполнении могло означать гневный крик.

И кинул в меня очередной псиэм-образ: наш поцелуй с Вивой перед расставанием на крыше здания на столичном проспекте Нейронауки. Однако, если ожидал от меня новой неконтролируемой вспышки, просчитался. Я уже взял себя в руки, к тому же ожидал чего-то подобного, исходя из того, куда завернул допрос.

— Строго говоря, установление наблюдения за ликтором и фиксация частных встреч незаконны, — ровным тоном проговорил я. — Надеюсь, запись сейчас ещё ведётся?

— Строго говоря, роман с альсеидой, замешанной в серьёзном заговоре, тоже не вполне законен для ликтора, — парировал Рениус. — А наблюдение за частными встречами, которые могут поставить под угрозу наше дело, оправдано с любой точки зрения. Запись ведётся. И тогда велась запись — в широком диапазоне от места проведения операции в Институте, напротив которого вы и находились со своей пассией. Так что никто за вами специально не наблюдал. Нужно для частных встреч выбирать более укромные места, молодой человек.

Старик уставился на меня с выражением: "Думаешь, можешь в чём-то меня перехитрить, щенок?". Я понимал, что он врёт. А он видел, что я это понимаю. Но формально квестор был прав — я подставился. Сделав паузу, постарался максимально успокоить псиэм.

— Итак, небрежение делом Конгрегации у вас становится системой, на мой взгляд, — сухо резюмировал квестор.

Старик меня бесил своими бесконечными "итак" и назидательным тоном. Но я всё-таки обрёл равновесие, нужное для достойного завершения допроса-беседы.

— Контакт с той альсеидой был необходим для успешного раскрытия заговора. Всё получилось, — проговорил я чётко, под запись. — За то, что скрылась, Глава уже меня наказал. Не считаю больше нужным концентрировать на этом внимание. Никаких положений Устава Конгрегации я не нарушил. Если считаете по-другому, Sanctum quaestor, прошу дать делу официальный ход и предъявить мне обвинения по итогам внутреннего расследования.

— То, что вы называете назначение на ответственную должность наказанием, само по себе многое о вас говорит, молодой человек, — многозначительно приподнял седые брови Рениус. — Совсем не в вашу пользу. Итак, сомнения в вашей эффективности усилились. Многое будет зависеть от ваших дальнейших действий.

— И что теперь? — спросил я.

— Составлю для Главы промежуточный отчёт, но окончательные выводы сделаю через некоторое время. Буду наблюдать за вами в рамках своих полномочий. На этом в данный момент всё.

Рениус остановил псиэм-запись и вдруг сказал, глядя мне в глаза:

— Всё совсем не так, как вам кажется.

— Что именно? — буркнул я, вставая.

— Вообще всё, — с этими словами квестор откинулся на спинку кресла и отвёл взгляд, давая понять, что беседа закончена.

Уладив днём срочные дела, к вечеру я пребывал в отвратительном настроении. Накопившееся негодование, внутренний кризис, о котором рассказывал Кас, и, наконец, встреча с мерзким стариком в плаще квестора серьёзно вывели из равновесия.

Рефлексируя, я понимал — произошло самое мерзкое из всего, что могло: во мне поселились сомнения, липкие, вязкие — в себе самом, но, что стократно гаже — в некоторых аспектах деятельности Конгрегации. О, ничего конкретного, так, смутные тревоги, но они-то и разъедают изнутри. Я подумал о десяти годах успешной службы с двадцатилетнего возраста, в течение которых не ведал сомнений и колебаний, прямо как мой паук. Придётся теперь разбираться с новыми нюансами собственного псиэма. И не только. Увы, чувствовал, что из-за моего состояния менее гармоничным стал и псиэм Араха. Симбионт, будучи теперь гораздо сильнее, тем не менее, заметно нервничал, ощущая, что со мной творится нечто странное.

Быть одному не хотелось. Поддавшись неожиданному порыву, послал псиэм-запрос Кассии. Она ответила мгновенно: ещё на месте. Захватив новоаркадское белое, я спустился к ней в кабинет.

— Ого, вот это неожиданно, — девушка кивнула на бутылку в моей руке. — Есть повод?

— Всё достало, ничто не радует. Кроме тебя, естественно, — ответил я, ставя вино рядом с фруктами, которые всегда лежали у Кассии на красивом подносе. — Хочу обсудить кое-что, ну и заодно позволить себе немного удовольствий.

Кассия загадочно улыбнулась, псиэм выдал неоднозначные смыслы. Я поспешил добавить:

— Нет, ты для меня не утешение, если так кажется. Я просто рад тебя видеть.

— Так не кажется, успокойся, — Кас тряхнула рыжими волосами. — И я тоже рада. К тому же, есть новости по твоей ферме.

— Отлично. У меня тоже есть. Но давай ты первая, — я открыл бутылку и разлил вино по бокалам, которые достала Кас.

— Если вкратце и самое главное, то там действительно множество ос, причём разных уровней, но больше всего н3. Не менее трёх десятков я различила точно, возможно, больше. Улавливается модификация — м4, но смутно и нечётко, сколько таких — не берусь сказать. Имеется активное слияние — кто-то прямо сейчас находится в инсекцикле. Несколько человек в ментальном симбиозе с насекомыми. Ощущения стремления и роста — это следы переходных этапов, но каких — по отголоскам не понять. Как-то так. Подробные выводы здесь, — девушка псиэм-всплеском передала отчёт. — Явно проводится некий эксперимент. Кое-что подтверждает слова о программе: будто задействована нейросеть, управляющая процессом. Но конкретнее — увы…

Кассия развела руками:

— Извини, если не смогла толком помочь. К сожалению, не уловила, что это за "цикл дозревания", о котором говорили на ферме.

— Да ты что, зачем же извиняться? — покачал я головой, поднимая бокал и вдыхая замечательный аромат вина. — Как раз спасибо, ты многое прояснила и подтвердила мои опасения. Какая-то осиная фабрика прямо, — я усмехнулся, просматривая переданные ею псиэм-данные.

Кассия взяла бокал и посмотрела на меня с лёгкой улыбкой:

— Тогда за нашу командную работу?

— С удовольствием! — я подержал немного вина во рту, наслаждаясь первым впечатлением и глядя, как красивые губы девушки касаются тонкой стенки бокала.

— Отличный вкус, — подмигнула Кассия, беря с подноса кисть крупного винограда, исходный сорт которого был когда-то завезён на Нова Рому с Земли. — И замечательное окончание служебного дня.

— Как, хочешь выгнать меня после первого же глотка? — шутливо возмутился я.

— Ни за что, — возразила девушка, уютно устраиваясь на диване и опираясь на мягкую подушку. — Во-первых, ты мне ещё ничего не рассказал. Во-вторых, одна я со всей бутылкой не справлюсь, и будет жалко, если такой аромат выдохнется.

— Достойные причины потерпеть моё общество, — я засмеялся, тоже садясь на диван и вновь наполняя бокалы. — Тогда слушай.

Опустив подробности воздействия, которое пришлось применить к инсектанту, чтобы получить некоторые сведения, я рассказал главное. Светловолосый "клиент" — иностранец по имени Надир Горв — признался: экоферма "Carne in crescita" является прикрытием для организации инсектантов и альсеид. Сказал, что ферму патронируют люди в администрации провинции Фармина, и это живо напомнило мне столичную историю, где заговор крышевала мэрия. Выдал под большим давлением путь, которым можно проникнуть на строго охраняемый объект. Когда мы перешли к сути того, что творится на закрытой территории, лишь выдавил, что это выход на новые уровни, но чего именно — поведать не успел. Это всё, что удалось вытянуть, прежде чем Горв, преодолевая инстинктивное сопротивление отпечатка сознания н1-осы, разорвал псиэм-ударом нейронные связи в собственном мозгу. Видно, остальная информация была столь секретна, что стоила даже такой цены.

— Ввиду того, что распознала ты, это обретает особый смысл, — сказал я, глядя на Кас. — Мне нужно проникнуть на ферму, зафиксировать, что именно там творится.

Я поднялся и нервно прошёлся по кабинету. Потом вернулся к дивану. Кассия тоже встала.

— Почему именно тебе? Зачем всё всегда брать на себя? — девушка сцепила пальцы в замок, заметно нервничая, посмотрела мне в глаза. — Проведи операцию, возьми побольше бойцов, накройте их там, да и всё…

Я раздражённо покачал головой.

— Хрена с два! Этот лысый урод квестор, пользуясь особыми полномочиями, установил правило, что на все операции с моим участием теперь должно поступать два разрешения — начальника отдела и его собственное. Этот императив не обойти. Поэтому для запроса на операцию мне нужны совершенно точные доказательства. Только тогда он не сможет отказать в разрешении.

— Возьми хоть кого-то.

— Нет. Это будет очередной кнут, которым квестор меня стеганёт. Он мне как раз и предъявил за использование молодых ликторов в… хм, личных целях. Ещё раз потащу кого-то с собой без разрешения, это круто сыграет против меня. Вот так он меня обложил ловушками.

Кассия придвинулась ближе, нас теперь разделяло полшага. Её глаза горели нешуточной тревогой. За меня.

— Сиор, всё, что ты делаешь, опасно для тебя. Будто один против всех. Где-то внутри себя. Постоянно "на взводе", перегибаешь палку с тотальной доминацией, злоупотребляешь собственными ресурсами. Перегоришь!

— Недооцениваешь меня, — поджав губы, я покачал головой.

— Моё дело предупредить. Даже мой служебный долг, — Кассия помолчала и добавила — А в данном случае я ещё и переживаю за тебя.

— Есть причина? — я внимательно посмотрел ей в глаза.

— Думаю, сам догадываешься… — девушка отвела взгляд. Тряхнув головой, добавила — Не в этом дело… Слушай, так нельзя! Ты вовсе не обязан надрываться, кому-то что-то доказывая. Пошли они там все на хрен в этой столице! И квестор, и вообще все. Ты — необыкновенный человек! То, что Глава тебя не оценил, его проблемы. И не бери в голову. Получится — вернёшься. Не получится — здесь тоже есть яркие стороны жизни! В конце концов…

Кассия осеклась, поняв, видно, что начала говорить слишком эмоционально и даже страстно. Возможно, развязало язык выпитое вино. Уловила удивление в моём пристальном взгляде. И понимание.

— Спасибо тебе, — я шагнул вплотную к девушке прежде, чем успел толком сообразить, что делаю.

Её встречный порыв был быстрым и решительным. Спустя секунду мы уже целовались. Эманации её сильных желаний ударили мне в голову сквозь приоткрытую защиту псиэма, вызывая естественный отклик.

Псиэм-сигнал девушки заблокировал дверь кабинета, ещё один включил нежную музыку на инфопанели. Она явно не собиралась останавливаться. Да и я тоже.

Скоро на нас не осталось ничего кроме татуировок симбионтов — её начиналась прямо под красивой большой грудью и чёткими линиями строгого геометрического узора спускалась туда, куда и я стремился, медленно следуя за этими линиями. Ритмичные прикосновения моих пальцев отозвались дрожью во всём теле девушки, её губы, нежно ласкающие мои, стали настойчивее. Язык Кас начал уверенный путь по моему телу, девушка спускалась вниз, не отводя при этом взгляда от моих глаз, и вскоре я уже не смог сдерживать звуков и псиэм-волн сильного возбуждения. Дальнейшее слилось в единый поток образов, ощущений и звуков. Мы долго наслаждались друг другом, то ускоряясь, то замедляя темп, ловя каждый миг удовольствия, и старый служебный диван казался самым прекрасным местом на свете.

Красивое гибкое тело Кассии, невероятно тёплые волны её псиэма стирали во мне накопившееся беспокойство, давали импульсы счастья — пусть ситуативного, но столь важного.

Гори всё синим пламенем! Я прекрасно знал, что проблемы никуда не денутся, но пусть они подождут. Пусть всё подождёт. Как снежная лавина в горах меня накрыли чувства и ощущения женщины, сильно желающей меня и стремящейся дать мне как можно больше тепла. Я проникал в Кас, а её псиэм сливался с моим, многократно усиливая физические ощущения. Вскоре мы оба почти кричали, едва сдерживая себя, не давая голосам и псиэм-волнам в полную силу разнестись по этажу служебного здания. Музыка на инфопанели становилась всё громче — тщетная попытка скрыть другие звуки. Но мне было плевать. И Кассии тоже. Мы судорожно цеплялись друг за друга, кусали плечи, пальцы, смотрели в глаза и вновь зажмуривались, полностью погружаясь в псиэм-вихрь, возносивший нас на огромную высоту…

А потом Кас сменила музыку на медленную, усыпляющую, оставила над инфопанелью лишь слабое голубоватое мерцание в полной темноте, и мы долго лежали молча, прижавшись друг к другу, будто боясь спугнуть момент неожиданной невероятной близости.

Этот вечер принёс мне столь желанные забвение и внутреннее очищение, которых я не испытывал с самого прибытия в Фармину.