Угроза эволюции

Глава 2.3

Вновь фарминская ночь швыряла мне в лицо мерзкий дождь со снегом.

Наплевать! Я был собран, в псиэме всё ещё разливалось приятное тепло отличного вечера, проведённого с Кассией. Это могло показаться странным, но я впервые переспал с женщиной-коллегой из рядов Конгрегации. Раньше старательно избегал такого, считая подобные связи на службе излишними. Сейчас же вдруг понял, что это даже гармонично. Более того, вместе с нашими соприкоснулись и псиэмы симбионтов, дав в моменте нотки удивительного нечеловеческого наслаждения, которые вряд ли получится описать средствами обычного языка. Новые грани, которые могли бы и испугать кого-то, но ликторы Конгрегации не из пугливых. Когда я уходил, Кас смотрела на меня таким взглядом, что он опьянял круче, чем любое новоаркадское вино.

На время ко мне вернулась гармония, необходимая для эффективной работы. Псиэм Араха пульсировал ровными мощными волнами, усиливая мою концентрацию.

Лорику не надел, требовались максимальная подвижность и бесшумность. Поднял высокий воротник форменной куртки и замотал нижнюю часть лица тёмно-зелёным шарфом, чтобы меньше отвлекаться на гадкие осадки. Тенью метнулся к единственному месту в ограде фермы "Carne in crescita", которое просматривалось лишь одной камерой. По крайней мере, именно это выдал покойный Горв. На пару секунд я мощным псиэм-выплеском навёл на камеру сильные помехи. Для наблюдателей это могло выглядеть как взмахи крыла случайной птицы перед объективом. Толчок ногами, усилие рук, слитное движение всего тела, и вот я перевалился за забор прямо в тени от углов какой-то вспомогательной постройки и солидной силовой установки. Очень уж мощной, насколько мог судить. Ферма потребляла, видно, неимоверную уйму энергии.

Окружив псиэм непроницаемой защитой, прошмыгнул дальше путём, любезно подсказанным инсектантом перед безвременной кончиной. Ещё несколько раз проделав трюк с помехами там, где имелись "слепые зоны" в системе видеонаблюдения, проник, наконец, в огромное здание, куда увёл в своё время Горв озадаченную Клер. Меня влекли псиэм-отголоски активного инсекцикла, расшифрованные и очищенные для восприятия Кассией. Теперь я точно знал, куда иду. Средоточие необычных волн, сопровождаемое шуршанием перепончатых крыльев, манило вглубь комплекса, оборудованного великолепными терморегулирующими установками.

Вскоре, настороженно следя за малозаметными камерами и псиэм-следами персонала, я протиснулся в узкую техническую дверь. Оказался на террасе, опоясывающей под самым потолком огромное квадратное помещение, залитое приглушённым зеленоватым свечением. Распластавшись на ребристой металлической поверхности, осторожно заглянул за край террасы, стремясь рассмотреть получше всё, что было внизу. Одновременно "ощупывал" зал псиэм-восприятием.

Ряды серверных стоек с управляющими машинами, самые крутые терморегуляторы известной во всём мире фирмы "Deux lunes"[20], протяжённые стеллажи, заставленные просвечивающимися кубами из сверхпрочного стекла. Из них исходил мощнейший осиный "дух". Я присмотрелся лучше. В каждом кубе, где спокойно могли поместиться две-три человеческие головы, что-то слабо шевелилось. С неровным ритмом, будто периодически вздрагивая.

Арах соединил свои усилия с моими, восприятие обострилось, и я отчётливо осознал, кто это. Невероятно! Прошиб холодный пот. Само явление не было необычным для Нова Ромы, но вот управляемый процесс… Въехав, о каком "цикле дозревания" толковали с моей подружкой-стриптизёршей, я вздрогнул от омерзения и понимания нешуточной опасности.

В голове всплыли данные о насекомых нашей планеты, знакомые ликторам по долгу службы. Собственно, насекомыми-то их назвали когда-то по аналогии с той мелкой шпаной, которая водится, как известно, на Земле. А я в своё время с особым интересом изучал данные о земных насекомых, подаривших свои видовые имена эндемикам Нова Ромы. Сходство было отдалённым, а различий куда больше. Во-первых, размер — здешние твари были кто с кулак, кто с голову взрослого человека, а в некоторых модификациях и гораздо крупнее. Такие габариты диктовали и наличие чрезвычайно крепких хитиновых экзоскелетов. Во-вторых, социальность — местные насекомые имели гораздо большую склонность к формированию сообществ, роев, ульев и т. д., в которых они усиливали друг друга, сливаясь проторазумами. Это и подало инсектантам и альсеидам бредовые идеи о перестройке человеческого социума по подобным схемам. Ну и в-третьих, самое отвратительное, — способность к апгрейду силы псиэма и даже телесному метаморфозу. По этим способностям их и классифицировали когда-то первые среди колонистов Нова Ромы псиэм-энтомологи. Литера "н" в названии вида означает неизменяемую морфологию при различных градиентах силы псиэма. Простыми словами: по мере повышения уровня личной силы, например, н1-, н2-, н3-осы, её внешний вид и размеры в пределах нормального роста в течение жизни неизменны. То есть, возможен апгрейд псиэма, но не строения тела. В свою очередь, литера "м" указывает на модифицируемую морфологию. Некоторые, как м1-шершни, с первого же уровня имеют модификации. Ну а с четвёртого уровня уже все, включая тех же ос, становятся м4, при этом не только скачкообразно растёт псиэм-мощь, но изменяются форма тела, размер особи, атакующие способности, укрепляются элементы внешнего защитного панциря и тому подобное. М4-оса, к примеру, мало того, что вдвое крупнее своей н3-версии, так ещё и способна атаковать выстреливаемым ядовитым жалом, серпообразными режущими элементами на концах передних ног, острыми кромками крыльев.

В природе нечасто происходит трансформация н3-осы в м4, популяция последних во много раз меньше. Здесь же я наблюдал именно массовое искусственно контролируемое "дозревание" н3-ос до собственной кошмарной модификации. Технология была поистине прорывной, ни о чём подобном мы никогда не слышали. Ну а зачем это нужно, догадаться несложно — симбиоз с м4-осой однозначно даст решившимся на него мужчинам и женщинам максимальную радикализацию — двадцать пять и двадцать два лир соответственно.

Масштаб и дерзость задумки меня помимо воли восхитили. В полупрозрачных кубах дозревания обострившимся восприятием я различал именно жуткие черты и дикую мощь трансформирующихся под контролем неведомой программы из н3- в м4-ос. А поодаль… Меня вновь передёрнуло от отвращения, предплечье сильно сжал Арах.

Поодаль, у стены стояли десять кроватей, к которым широкими ремнями были надёжно пристёгнуты едва прикрытые неким подобием набедренных повязок люди — четверо мужчин и шесть женщин. Их тела мелко подрагивали, измятые белые простыни были заляпаны потёками крови, мочи, рвоты. Иногда раздавались протяжные глухие стоны, чаще женские. В вены и рты были введены катетеры, по гибким шлангам подавались вещества, необходимые для поддержания жизни. На груди у каждого из лежащих восседала огромная серо-жёлто-чёрная тварь с острыми кромками перепончатых крыльев, порой ритмично вздрагивающих. Шесть ног цепко держали человека, проникнув острыми элементами под кожу на груди, плечах и шее, парные жвала фиксировали голову, вцепившись в подбородок. Гибкие усики вонзались в кожу на висках — они-то, в основном, и контролировали процесс вхождения в ментальный симбиоз в длительном цикле псиэм-слияния.

Я наблюдал то, что можно было назвать инкубатором апгрейда. В одном комплексе в строго контролируемом температурно-влажностном режиме производились массовые превращения в м4-ос и инсекциклы с искусственно взращёнными тварями. Даже если для части прикованных к кроватям людей мучительное слияние с такими осами закончится смертью, на выходе получится несколько невероятно сильных инсектантов.

И я не был уверен, что потенциала Фарминского отдела Конгрегации вообще хватит, чтобы нейтрализовать такую компашку уродов, если они благополучно обретут максимальные лир.

Эту мерзость нужно громить как можно скорее! На руке я почувствовал шевеление острых хелицер симбионта — Арах был полностью со мной согласен.

Псиэм-запись я не прекращал ни на миг, самое главное — донести эти доказательства до Кирма Ванса, начальника отдела. И конечно, до квестора, мать его! Стоило поторопиться — судя по состоянию истощённых тел людей на кроватях и слабой активности подсаженных насекомых, инсекцикл близился к завершению. Можно было рассчитывать всего на несколько дней.

Уже собравшись тихо ретироваться к технической двери, через которую проник, я вдруг почувствовал приближение знакомого псиэм-следа. Клер! Спустя пару мгновений увидел её, входящую в зал и направляющуюся к серверным стойкам. Строгий белый комбез, тщательно забранные под шапочку светлые волосы, прозрачная пластиковая маска на лице — ни за что не узнал бы в этом сосредоточенном профессионале легкомысленную стриптизёршу. Но псиэм не врал, да и походка сохраняла грациозность. Девушка подошла к управляющим машинам и считала данные с инфопанелей. Подала несколько неразличимых для меня псиэм-команд, что-то добавила быстрыми жестами пальцев над чуткими сенсорами. В некоторых кубах дозревания замерцало более интенсивное зеленоватое свечение, "шум" крыльев в псиэм-поле усилился. Надо же! Всё так и есть — она значимый для их кодлы специалист по программированию процесса апгрейда. Я мысленно забористо выругался и как можно тише стал отползать к двери. На мгновение показалось, что Клер что-то ощутила, она выпрямилась и завертела головой. Но потом прислушалась к стонам с кроватей, ещё раз сверилась с показателями панелей и быстрым шагом вышла из зала. Я последовал её примеру, воспользовавшись проверенным путём.

Хотелось поскорее увидеть двоих — Кассию и Рениуса. Поцеловать одну и бросить доказательства моей эффективности в рожу другого.

— Подумать им надо, мать их добрым словом вспомню! Посовещаться. Пока эти старые муд… мудрые люди будут тупить, мы десяток монстров огребём! — я с досадой стукнул кулаком в колонну между двумя витринами.

Предупредительно запищала сигнализация, и Кас потянула меня за руку подальше от экспонатов.

— Ну и успокойся, хрен с ними, — девушка тепло улыбнулась и поцеловала в подбородок, потом слегка укусила. — Отвлекись немного. Ты сам сказал, что инсекцикл ещё длится. Денёк вряд ли что-то решит. Посмотри лучше, это что за уродина?!

— Ублюд… э, нет, верблюд, — засмеявшись ответил я. — Знаешь ведь, ты лучше меня всё это изучала.

— Вот ещё, всех этих земных чучел помнить, — притворно скривилась она. — На приличных-то планетах типа нашей такого не водится.

Идея прогуляться по Музею естественной истории Земли — одной из достопримечательностей Фармины — принадлежала Кассии. Она всеми силами старалась меня растормошить, отвлечь от негативных мыслей, и я был за это благодарен. Но мысли то и дело возвращались к нехорошему.

Мои данные о выявленном инкубаторе произвели на начальника отдела неизгладимое впечатление. Он собрался объявить императив "Celeriter impetum"[21] и бросить в бой лучших, но… Старый маразматик квестор вмешался и, пользуясь особыми полномочиями, запросил отсрочку "для консультаций с Иггардой и принятия взвешенного решения". Я мысленно рычал от бессильной ярости. По мне, так это смахивало на саботаж. Но кто я теперь такой, чтобы ко мне прислушались? Фигурант внутреннего расследования… Чувствовал, что гармония, едва восстановленная заботливой Кассией, вновь улетучивается.

— Почему всё через ж?.. — начал я вслух, но осёкся, покосившись на седую бабушку, показывающую внучке голограммы винторогих земных козлов (да чтоб они друг друга забодали!).

— Не всё, — подмигнула Кас с хитрым оттенком смысла в псиэме.

Я снова рассмеялся, удивляясь, как ловко ей удаётся выводить меня на позитивные эмоции. Прижал девушку к себе и нежно поцеловал.

И именно в этот момент в мой псиэм стремительно ворвалось ощущение, которого никак не ожидал. Вздрогнув и отстранившись от удивлённо уставившейся на меня Кассии, я потряс головой и огляделся по сторонам.

Вихрь ароматов и образов, фиолетово-красная гамма, нежное прикосновение к самому сердцу, многослойные смыслы с оттенками радости и страдания, миндальное послевкусие… Что-то своё!

Она стояла в дюжине шагов от нас и смотрела на меня во все свои огромные зеленовато-жёлтые глаза, которые мне так часто снились.

— Вива! — выдохнул я и, помимо воли, перевёл растерянный взгляд на Кассию.

Она была очень умной и тонко чувствующей, моя рыжеволосая коллега. Казалось, за пару мгновений Кас поняла всё. На её лице отразились невероятно сложные чувства, псиэм, за миг до того, как запахнуть глухую защиту, донёс боль на фоне уже ставшего мне привычным тепла.

— Это она, да? — едва слышно прошептали губы, которые я только что целовал.

— Да, — я не мог врать Кас.

Моя рука крепко сжала её ладонь, будто я боялся, что девушка убежит (глупое опасение, если вдуматься, ведь у неё превосходная выдержка, и сцен устраивать блестящий псиэм-аналитик точно не станет). Но глаза мои при этом неотрывно смотрели на медленно идущую к нам Вивьен. Волна её псиэма, столь близкого мне, продолжала накатывать, пробуждая сильные ощущения, пять месяцев как меня покинувшие.

— Сиор, прости пожалуйста! Я не хотела вам мешать, — голос Вивы дрогнул. Но как же мне было приятно вновь слышать его рядом!

Я словно язык проглотил, хотя робким никогда не был. Представить их друг другу показалось мне пошлой банальностью или банальной пошлостью. Мы все всё поняли. Девушки смотрели друг на друга. Но я не чувствовал в их псиэм-всплесках ревности, обиды, гнева. Лишь отголоски затаённой боли. Тем больнее стало и мне.

— А я не хочу мешать вам, — с грустной улыбкой проговорила Кас. — Досмотрим чучел в другой раз, мне уже наскучило.

С этими словами она подмигнула Виве, чмокнула меня в щёку и быстро пошла к выходу. Удерживать было бессмысленно. Я лишь вздохнул, почти физически ощущая, насколько ей нелегко.

— Да уж, такого чучела как я она не ожидала, — удручённо пробормотала Вива. — Опять я что-то тебе испортила.

— Ничего ты не испортила. Она всё понимает, ничего страшного не произойдёт. Мне везёт на умных и понимающих. Самых замечательных! — увидев, что Кас вышла из зала с экспозицией, я полностью перевёл внимание на Виву. — Как ты здесь оказалась?

— Искала тебя, естественно. По псиэм-следу. Не почувствовала ещё кого-то с тобой. Если бы знала… Но потом ты меня увидел, и было бы уже глупо прятаться… — моя альсеида говорила быстро и сбивчиво.

— Я не только об этом. Как вообще оказалась в Фармине?

Вива загадочно улыбнулась.

— Ты не поверишь, но у меня появились свои источники в Конгрегации. Узнать, куда тебя сослали из Иггарды было несложно.

Я машинально отметил, что она использовала именно слово "сослали", а не "перевели". Моя Вива по-прежнему меня хорошо чувствовала и понимала.

— У альсеиды свои источники в Конгрегации, — я криво усмехнулся. — Куда катится этот мир?

— Ты же прекрасно знаешь, я не так проста. Если уж берусь за что-то, то хочу всё и сразу! — покачала головой девушка. Потом взглянула мне в глаза очень серьёзно. — Нужно сказать тебе кое-что важное.

— На втором этаже есть уютное кафе, — сориентировался я. — Если забиться в угол, смогу поддерживать некоторое время защиту от псиэм-записей. А камер там вроде нет. Знаешь ли, прошлую нашу встречу, оказывается, спалили.

Вива быстро кивнула:

— И это как раз касается одной из тем, на которые нужно поговорить.

— Идём, — сказал я и инстинктивно протянул левую руку, сжал её ладонь и тонкие пальцы.

Тут же спохватившись, отпустил, осознав, насколько неоднозначен мой жест в сложившейся ситуации. Но Вива сама снова взяла меня за руку.

— Да чего уж… — прокомментировала она, грустно улыбнувшись. — Веди.

Вскоре мы устроились за столиком в самом дальнем углу музейного кафе под виртуальной панорамой тенистой опушки земного хвойного леса. Я свил вокруг нас незримую тугую псиэм-сеть, препятствующую чужому наблюдению. Тщательно осмотрел и "ощупал" усиленным Арахом восприятием всё вокруг в поисках камер — их не было.

— Можно говорить, — кивнул я, всматриваясь в глубину бездонных глаз альсеиды.

Над столиком поднимался лёгкий пар от двух чашек ароматного кофе. Наши руки лежали на столике, пальцы как бы невзначай соприкасались, и мы не спешили разрывать дистанцию.

Вива столь привычно для меня выдохнула и пару раз моргнула, настраиваясь на серьёзный разговор.

— Сиор, есть две важные для меня… нет, для нас темы. Прежде всего, ты в опасности.

— Тоже мне новость, — я хмыкнул. — Служба такая.

— Да я бы не стала о банальном, — поморщилась девушка. — Эта опасность исходит из самой Конгрегации. Короче, мне кажется, тебя "заказали"!

Как это удивительно чётко легло на мои смутные подозрения.

— Почему так думаешь? — я ещё ближе склонился к ней, говоря тихим голосом.

Вива тоже придвинулась, её ладонь накрыла мои пальцы.

— Всё по-прежнему связано с той историей, заговором Братства жнеца. Вскрыв его, ты стал весьма значимой фигурой, как для Конгрегации, так и для врагов. Возможно, услав сюда, ваш главный ещё и хотел тебя обезопасить. А может и наоборот, подставить. Не знаю. Но есть информация, что заговор столь широк, что каким-то образом затронул и саму Конгрегацию. Не спрашивай подробностей о моих источниках, цена их откровенности — моё обещание не разглашать, кто это, — Вива пару раз куснула нижнюю губу, как делала, когда волновалась. — Кто-то очень не хочет, чтобы ты, во-первых, усиливал свои позиции, во-вторых, копал дальше. Кажется, тебя хотят или полностью дискредитировать как ликтора, или вообще убить.

Я немного помолчал, задумавшись об одном мерзком старике.

— Недавно из Иггарды прислали квестора — это лицо, проводящее внутренне расследование, — проговорил я. — Копает конкретно под меня. Припомнил мне связь с тобой, даже продемонстрировал запись нашего поцелуя на крыше. Помнишь?

Вива судорожно вздохнула, её веки затрепетали, на губах вновь возникла грустная улыбка.

— Всегда буду помнить, — тихо ответила она.

— Так вот, в свете того, что ты сказала: может, этот квестор и есть исполнитель "заказа" на меня? Слишком уж ретиво ставит палки в колёса. Я и тут недавно раскопал кое-что значимое, так он, по ходу, на тормозах пытается спустить. А это может угрожать отделу, не говоря уж о жителях провинции.

— Не знаю, прости, — покачала головой Вива. — Возможно, он. Но похоже, что в деле замешана и женщина. Ты же так на нас реагируешь… — с ноткой ревности в псиэм-всплеске она пару раз царапнула ногтями тыльную сторону моей ладони. — Может, тебе попробуют подкинуть интересную альсеиду. По моим мотивам, так сказать, раз уж они про нас знают. А может, это кто-то из ваших рядов.

Поймав себя на мгновенной негативной реакции, я моментально запахнул защиту псиэма.

— Прости! — тут же среагировала моя потрясающе чуткая альсеида. — Я, конечно, ощутила, что та рыженькая тоже ликтор. Но я не намекала на неё. Правда, нет! Ты же знаешь, я бы до такой мелкой мести не опустилась.

Теперь я накрыл своей рукой её пальцы и нежно погладил.

— Знаю. Успокойся, я так не думаю про тебя, — я пристально посмотрел в глаза Вивы, которые вновь давали ощущение чего-то своего, очень близкого. — Но она, по сути, единственная коллега женского пола, с которой здесь тесно общаюсь. И если уж предполагать… Но нет, я не хочу. А вот вариант с альсеидой, хм… Есть одна кандидатура, — псиэм выдал образ Клер.

— На блондинок потянуло? И как, уже реализовал свой к ней интерес? — псиэм Вивы донёс до меня недовольное шипение.

— Нет, — поспешил ответить я, невольно засмеявшись. — Хотя изучил её неплохо, во всех подробностях…

— Дразнишь меня? — ногти Вивьен снова царапнули мою кожу.

— Совсем чуть-чуть, — подмигнул я. — Ну а если серьёзно, то она фигурирует в одном мерзком проекте инсектантов, который я тут раскопал. С грандиозными последствиями, если технология пойдёт в тираж. Кстати, не факт, что ещё не пошла, это мне предстоит выяснить. Так что интерес к блондинке закончится её казнью, тут уж можешь не сомневаться.

— Туда ей и дорога, — усмехнулась Вива. Потом вновь стала серьёзной. — Будь осторожен. Это не шутки.

— Понимаю, конечно, если уж ты рисковала сама попасться, приезжая сюда. Спасибо тебе большое! — я крепко и нежно сжал её пальцы.

— Ты не чужой мне человек. Ради кого ещё рисковать? — отозвалась она.

— Возможно, у тебя есть кто-то ближе, — проговорил я. Потом, наплевав на всё, передвинул свой стул прямо к ней — благо, столик был круглый — и сел рядом, неотрывно глядя в глаза. — Расскажи о себе. Как ты? С кем?

Вива и не думала отстраняться, хотя пальцы её мелко задрожали. Голос прозвучал тихо:

— Ни с кем, если имеешь в виду мужчину. И не надо… пожалуйста, не продолжай, не спрашивай почему. Ты всё прекрасно знаешь…

— Знаю. Чувствую, — тяжело вздохнул я.

— А так… — Вива вдруг широко улыбнулась. — Я завела белку, вот! Знаешь, из рыженьких таких, прямо как твоя новая подружка. Их предков когда-то завезли с Земли, но у нас они ещё пушистей и кусачей стали.

— Неоднозначный выбор питомца, — рассмеялся я. — Но если тебе нравится, то здорово.

— С ней нескучно, — усмехнулась Вива.

Меня же слова о питомце навели на важную мысль. Она меня мучила давно, но в прошлые встречи с девушкой не было возможности развеять сомнения. Теперь же я обрёл и отточил нужную способность. Тогда, в Иггарде, Вива сказала мне, что не была в инсекцикле, а её необычайное лир, аж двадцать шесть, — это природный дар. Глава Конгрегации в этом сомневался, да и мне, признаться, до конца поверить в уникальный каприз эволюции было трудновато. Но теперь я умел глубоким скрытным псиэм-зондированием определять отпечаток ментального симбионта инсектантов.

Успокоив ритм дыхания, я аккуратно коснулся глубинных слоёв псиэма моей удивительной альсеиды. Она сразу что-то почувствовала и посмотрела на меня вопросительно, но противодействовать не стала.

Ожидая встретить трепет осы, дерзкое биение богомола, скользкую изворотливость муравья, да что угодно, я осторожно продвигался всё дальше. Нечто невероятно интересное, дикое, природное, сильное… Но не от насекомого. Пока не мог подобрать этому название и объяснение. Что-то близкое мне, даже нам с Арахом.

Чисто!

Я удивлённо и обрадованно покачал головой. Что-то, наверное, отразилось в моих глазах, потому что Вива очень тепло улыбнулась. Я во все глаза смотрел на неё. Всё-таки чиста! Это природная сила псиэма, невероятная, непостижимая, данная от рождения и проявившаяся, как водится, при половом созревании. Уникальная.

— Что ты так на меня пялишься? — с улыбкой спросила девушка.

— Ты прекрасна! — это вырвалось у меня само, и было правдой.

Не сдерживая себя, я крепко обнял Виву правой рукой и начал её жадно целовать. Если она и опешила, то лишь на миг. Мягкие губы почти сразу жадно и жарко ответили на поцелуй, псиэм выдал смыслы, которые могли быть поняты только так: "Как же я сильно соскучилась по тебе" с оттенком: "Я хочу тебя". Волна дикого возбуждения, пройдя по позвоночнику, ударила мне в голову. Я почувствовал, что с девушкой творится то же самое. Её ладонь легла мне на щеку, потом скользнула по затылку. Вива крепко прижалась ко мне. Я провёл языком по её нежному горлу, она легко укусила меня за мочку уха.

Но потом зашептала:

— Подожди, Сиор. Нет! Это неправильно сейчас. Я не могу! Есть кое-что…

Я моментально отстранился.

— Понимаю. Ты видела меня с другой.

— Нет, — быстро перебила она, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Не в этом дело. Есть… вторая тема разговора. Серьёзная.

— Ты же сказала, что у тебя никого нет, — я заглянул ей в глаза.

— Это правда. Я вообще одна. А может, есть кое-кто…

Я потряс головой, обрушив на девушку псиэм-волну недоумения.

— Не понимаю, о чём ты. Какие-то противоречия. Объясни толком.

Альсеида вновь глубоко вздохнула.

— Сейчас. Только сядь, пожалуйста, как раньше. Так будет лучше. Глаза в глаза.

Я переставил стул обратно и сел, выпрямив спину и выжидательно глядя на неё.

— Постоянно думаю о тебе, и тут ничего не поменялось. Но, как и раньше, не могу с тобой остаться. Что-то останавливает, что-то не так… И об этом надо поговорить. Я совсем одна, — повторила Вива. — Мы никогда не говорили с тобой о наших семьях. Так вот: моя мать умерла уже довольно давно. Я у неё была единственным ребёнком. А отца никогда не знала.

Я промолчал, погладив её очень тёплой псиэм-волной. На контрасте почему-то внутри у меня всё похолодело.

— Септимус — родовое имя матери, — продолжила альсеида дрожащим голосом. — А твоё — Диль Варрус — известная династия ликторов с самого основания Конгрегации. Прости, но, думая о тебе, я немного покопалась за эти месяцы в доступных сведениях о твоей семье. Даже кое-куда съездила. Твой отец же служил в провинции Нова Аркадия двадцать пять лет назад?

— Да, как-то командировали его туда на полгода, — кивнул я. — Он потом рассказывал. Тогда проводили важные реформы в Новоаркадском отделе, всячески его усиливали. Немало столичных ликторов туда съехалось. В тех местах исторически рождается больше всего альсеид, знаешь ли. Места там такие, зоны излучений шире и интенсивнее. Но к чему это ты?

— Публий Диль Варрус. Видела его образы. Статный, красивый такой, ты на него похож. Черноволосый тоже.

— Черноволосый, да… — задумчиво произнёс я, безотчётно проведя рукой по собственной причёске.

Вынырнули вдруг из глубин памяти мысли в моём кабинете в Игграде, когда после первой встречи с Вивой думал о том, что у нас с ней абсолютно одинаковый цвет волос. Посмотрел на шикарные чёрные локоны девушки, отросшие до пояса.

— Ни в каких базах нет данных, кто мой отец, — грустно продолжила альсеида. — А мама никогда не рассказывала про него. И на прямые вопросы не отвечала. Там какая-то боль и тайна. Но пара обмолвок была. В общем, мне кажется, он мог быть из Конгрегации. А родилась я в Нова Аркадии.

Я ошарашенно уставился на неё. Двадцать пять лет назад была командировка, Виве двадцать четыре. Мой псиэм выплеснул крайнее изумление, руку беспокойно пощекотал Арах.

— Ты хочешь сказать, что мы, возможно, брат и сестра по отцу?

— Я ничего не хочу сказать. Мне страшно такое говорить, — на глаза Вивы навернулись слёзы. — Но мы так быстро с тобой почувствовали друг в друге что-то совсем… своё…

Непроизнесённое слово "родное" повисло в воздухе.

Теперь я понял её странную обмолвку:

"Я вообще одна. А может, есть кое-кто…"

— Невероятное подозрение. Кажется нелепым. Слишком фантастичное совпадение, — я покачал головой.

А сам вдруг подумал, что по статистике у ликторов нередко рождаются дочери, склонные к тому, чтобы в переходном возрасте стать альсеидами. Причудливый каприз эволюции.

Я собрался с силами для вопроса по существу:

— Что, предлагаешь ДНК-тест?

— Не знаю. Ничего не предлагаю, — Вива всхлипнула. — Но я не могла тебе этого не сказать. Вот такие мысли. Они меня терзают. Своей двойственностью. Ты же понимаешь…

— Да, — я снова, не удержавшись, взял её за руку. — Но даже если проверить. Видишь ли, мне запрещено делать ДНК-тест где-либо вне клиник Конгрегации. Или же давать образцы биоматериала. Ну а в наши клиники я привести альсеиду точно не могу.

— Я тоже, знаешь ли, не привыкла свои образцы давать. Даже тебе… наверное… пока… — девушка вся сжалась, глядя на меня взглядом какого-то испуганного зверька.

— И что будем делать? — тихо спросил я.

— Понятия не имею. Нужно всё обдумать, свыкнуться. Нужно время. Я просто не могла всё это носить в себе, не поделившись с тобой. Ведь если… Я боюсь, что это окажется правдой.

— Боишься? Почему?

Вива долго молчала, смотря в стол, её губы подрагивали.

— Нельзя испытывать к брату то, что я испытываю к тебе, — тихо ответила она, наконец. И подняла на меня растерянно-испуганный взгляд.

— Желание?

— Нет, уже нечто большее. Гораздо. Не спрашивай подробнее, пожалуйста. Я пока не готова. Мне тяжело…

Глядя на неё, я молча развёл руками. Псиэм пришлось закрыть глухой защитой. Всё это было слишком. Надо было что-то сказать, но слова не шли с языка.

— Мы обязательно разберёмся с этим, — проговорил я, наконец. Тупо, но хоть что-то.

— Да. Но нужно время, — повторила Вива.

Она встала, напоследок нежно сжав мои пальцы.

— Я пойду. Поеду. Помни о главном — будь осторожен, — и добавила с горечью. — Удачи тебе с твоими новыми девочками…

Я через силу улыбнулся и вновь послал ей самую тёплую псиэм-волну, на которую сейчас был способен.

— А тебе с белкой. Не давай ей разбушеваться.

Вива усмехнулась, взмахнула рукой, как всегда отступила на полшага, глядя мне в глаза, а потом быстро ушла, не оглядываясь.

— Но всегда помни, что особенная девочка для меня — именно ты, — тихо проговорил я ей вслед.

Вряд ли она услышала.

Вновь над подиумом центрального зала мужского клуба "Sistema limbico" грациозно порхала обнажённая блондинка, и вновь за ней жадно следили мои глаза.

Только коктейль на сей раз был безалкогольным. А в глазах то и дело безотчётно полыхал тёмный огонь Доминантного причастия.

Мне необходимо было что-то сделать, и ноги сами принесли сюда. Разговор с Вивой, которую я был безумно рад видеть, дал новые тревоги и проблемы. Идти к Кас я пока не решался, прекрасно понимая, насколько непростой для обоих будет наша встреча. Квестор Рениус так и не давал добро на операцию по разгрому инкубатора, что особо бесило и будоражило самые мерзкие подозрения. Кризис внутренней гармонии из-за всего этого вновь накрыл меня с такой силой, что хотелось кого-то физически уничтожить, чтобы хоть как-то выплеснуть неимоверное напряжение.

Вот я и решил, совместив приятное с полезным, казнить Клер. Во-первых, как важную участницу грёбаных экспериментов в инкубаторе, во-вторых, как потенциальную исполнительницу "заказа" на меня, на что намекала Вива. Одним выстрелом двух насекомых, мать их, как у нас говорится.

Подсознательно понимал, что из-за кризиса и усилившегося смятения чувств могу накосячить, но остановиться уже не сумел. Пропади оно пропадом! В конце концов, это моё прямое предназначение — казнить таких тварей.

Я едва успел глухой защитой погасить гневные вспышки псиэма, увидев, как Клер спускается с подиума и идёт ко мне. Прямо как в тот раз.

Только теперь на мне была чёрная рубашка, застёгнутая под горло, что отражало настроение. На танцовщице же опять не было ничего лишнего, кроме туфель на высоких каблуках и ленты-считывателя для денег от распалённых посетителей.

— Надо же, какая встреча! — игриво начала Клер. — В прошлый раз не получил того, что хотел, и решил наверстать?

На миг перед моим взором промелькнули в безумном калейдоскопе заблёванные кровати с "клиентами" в инсекцикле, а потом, друг за другом, глаза: хитрые — квестора Рениуса, наполненные глухой болью — Кассии, испуганно-растерянные — Вивы. Всё то, что не давало покоя. И тут меня прорвало. Весь заготовленный сценарий слетел к хренам собачьим.

— Что же ты, Клер, здесь развлекаешься? С твоей-то специальностью программиста? — я криво усмехнулся, наслаждаясь реакцией.

Девушка вздрогнула, моментально всё поняв. Но показала хорошее самообладание, усмехнувшись в ответ.

— Где-то же надо цеплять безмозглых рабов, думающих членом. Да и танцевать люблю.

В глубине её глаз полыхнул потаённый огонь, красивые губы начали скороговоркой:

— Верги тор масарх ниарти каррим сол! Аркир нот тиган…

Это было сравнимо с потоком воняющего тухлятиной кипятка, хлынувшего мне в лицо. Впрочем, всё закончилось в тот же миг, защита псиэма отсекла и рассеяла как дым воздействие ритуала Низкого причастия — бесполезно пытаться его провести с тем, в ком горит огонь Доминантного. Альсеида моментально поняла ошибку и побледнела, наконец, опознав сидящего перед ней как ликтора Конгрегации и прочувствовав уровень моей личной силы. Охотница и жертва резко поменялись местами.

Но тут и я сплоховал. Наслаждаясь эффектом и будучи уверенным в её смятении, упустил драгоценное мгновение. А Клер вместо того, чтобы отпрянуть и закрыться защитой, вдруг резко ударила меня в грудь ногой. Каблук не доставил особого удовольствия, да и ножка у профессиональной танцовщицы оказалась весьма сильной. Я отлетел вместе со стулом, дыхание перехватило, затылок встретился с полом и понял, что тот крепче.

Однако Арах не дремал. Чёрно-зелёный росчерк пронзил воздух, и Клер завизжала, уставившись в шоке на собственную левую руку, которую инстинктивно вскинула в попытке остановить паука. Три пальца срезало начисто.

Мой паук атаковал ещё дважды. Но Клер порхала стремительной осой, разбрызгивая капли крови из изувеченной руки, и ни один бросок Араха не достиг цели. Однако это дало мне время вскочить и выстроить атакующую псиэм-волну.

Я был налегке, естественно, без брони и пистолета. Но седьмой ступени личной силы ликтора вполне хватало, чтобы в одиночку удавить альсеиду с девятнадцать лир. Если только не подставиться.

Ментальный отпечаток н2-осы придал девушке невероятные способности. Она будто продолжала свой изящный танец, с каждым движением нанося мне и Араху псиэм-удары — то отвлекающие, то мощные, прицельные.

Посетители, танцовщицы, официантки с криками разбежались, некоторые даже на четвереньках, сбитые с ног неконтролируемыми отблесками наших с Клер взаимных псиэм-атак. Опрокинув кучу столиков, мы кружили по залу в парном танце смерти. Под ногами хрустели осколки бокалов, бутылок, пары разбитых настенных зеркал. Музыка и не думала стихать, передавая нам свой ритм. Альсеида периодически взвизгивала вслух и в псиэм-диапазоне, рассеивая моё внимание. Фоном пульсировал боевой яростью и раздражением псиэм Араха — паук никак не мог вновь достать осу, и это его бесило.

Я пытался успокоиться, но куда там… Внутренний кризис явил себя во всей красе, меня захлестнул гнев, придающий силу, но снижающий точность атак. Пару ударов Клер пропустила, но, казалось, вскакивала на ноги, ещё не успев толком упасть на пол. У меня же отнялась правая рука — одна из мощных атак альсеиды достигла цели.

Снова взвинтив тотальную доминацию на максимум, ощутил сильную головную боль, взламывающую виски. Понял, что долго такого не выдержу. Но порхание осы, наконец, замедлилось, утратив некий внутренний рисунок. Арах всё-таки зацепил Клер. Под громкий визг альсеиды на её спине и ягодице раскрылся длинный кровавый надрез. Но тут же мой симбионт пропустил свитый тугим хлыстом псиэм-удар, от которого улетел далеко к барной стойке. Я потерял его из виду, ощутив пустоту в псиэм-зоне нашей с ним связи. Понял, что остался один в этой схватке.

Отвлекшись на боль в спине и на паука, альсеида подпустила меня слишком близко. Левая рука быстро схватила её за распущенные волосы и резко дёрнула круговым движением, нога подставила подножку. Клер упала и ударилась о край подиума, вновь завизжав от боли. И тут моя воля, наконец, уловила её в свой фокус. Альсеида захрипела под чудовищным давлением и стала бить руками и ногами по полу. Но подняться не удалось. Я склонился над ней, продолжая давить тотальной доминацией. Сила девятнадцати лир сопротивлялась мощно и отчаянно. Но недостаточно.

Тело Клер перестало дёргаться, я тоже застыл, припав на одно колено и упёршись левой рукой ей в грудь. Со стороны это могло бы выглядеть как кровавая эротичная сцена — мужчина в разорванной чёрной рубашке над распластавшейся на полу голой танцовщицей. Но всё телесное в эти мгновения уже не имело значения, поединок перешёл в решающую фазу чистого псиэм-противостояния. Моя доминация опускалась неумолимым прессом, альсеида давила в ответ, черпая без остатка все силы ментального отпечатка н2-осы. Я был на грани потери сознания, такой режим вымотал полностью, голова раскалывалась от нестерпимой боли. Но пути назад не было. Кто-то не выйдет живым из этого зала.

Мой мысленный стон от боли слился с псиэм-визгом умирающей осы. Лишь несколько биений сердца отделяло меня от выигрыша. Я почувствовал. Выдержу!

Ощутил, как распадаются последние связи альсеиды с реальностью, как пресс моей воли размазывает осу в ничто, зафиксировал точку гибели. И отключился, повалившись на скользкое от пота и крови тело Клер.