Военкор 2

Глава 8

Пороховая гарь смешалась с пылью, лёгкий ветер гонял по скалам обрывки дыма. Грудь горела, как от долгого забега в противогазе. Я медленно отполз назад, сжав автомат, хотя толку от него уже не было. Ни одного патрона. Хотя один рожок сейчас решил бы всё. Но даже выстрелить напоследок не из чего.

По осыпи, цепляясь за камни, поднимались духи. Враг уже знал, что боезапас у нас почти на нуле. Они шли медленно, но уже догадывались, что ответа может и не быть. Проверяли.

— Шах, — хрипло позвал я, не оборачиваясь. — У тебя сколько?

Слева, где втиснулся между двумя валунами узбек, послышался шорох, а потом хриплый голос Шаха.

— Две гранаты. Подарочные, — хмыкнул он. — Напоследок устроим духам ответку.

Я перевёл взгляд на Нурика. Тот сидел, опершись на здоровую руку, вторая лежала на животе и дрожала от боли и напряжения. Рядом лежал автомат, тоже пустой, и подсумок.

— Нурик, у тебя гранаты есть?

Тот кивнул, губы тронула кривая усмешка.

— Две.

Я отодвинулся чуть назад и достал свою гранату. Вложил в ладонь, крепко сжал.

Духи приближались, я уже отчётливо слышал звуки шарканья сапог о камни. Один из них, со старой Ли Энфилд в руках, контролировал подход остальных. Обмотанный тёмной куфией, он остановился у валуна метрах в пятнадцати. Повернулся, показал сигнал рукой, что остальным можно идти дальше. За ним тянулись ещё трое.

Я перевёл дыхание. Слева хрустнул камень, и Шах тоже напрягся. Мы встретились глазами, и все поняли без слов. Живыми врагу сдаваться никто не будет. Это даже не обсуждается.

В этот момент в рации хрипнул динамик и сквозь помехи прорезался голос Саидова.

— Гранит-3, Гранит-3!

— На связи! — схватил радиостанцию Нурик.

— Вас прижали? — спросил Саидов.

— Да, — прошептал я. — Духи подходят. У нас два «двести» и двое «триста».

Нурик запнулся, а Саидов промолчал. С его стороны были слышны отдельные выстрелы, но и они постепенно смолкали.

— Слушай, — Саидов кашлянул, задышал тяжело, судя по всему, ему тоже досталось. — Сейчас будете вызывать «Гефеста». Подтверди, что понял.

Я посмотрел на Нурика. Тот кивнул, понимая, кого ему нужно вызывать.

— Принято, «Гефеста».

Из динамика послышался щелчок и связь обрубилась. Я перевёл взгляд и увидел, как один из духов, переговариваясь с другим на пушту, стал подниматься быстрее.

Я наклонился к Нурику.

Нурик выдохнул, поднял голову. Глаза мутные, но живые.

— Сука… горит всё внутри. Щас вызову…

Нурик опёрся на здоровую руку, подтянул к себе станцию. Пальцы у него дрожали, но страх — это не про него. Это просто нервы. Тангента уже была в крови, кнопка залипала. Нурик зажал её пальцами и начал говорить в микрофон.

— Гефест, Гефест, я — Гранит-3. Враг на расстоянии тридцать метров. Просим огневую, передаю координаты…

«Гефест» — позывной артиллерийской батареи, которая была придана отряду спецназа в Джелалабаде. Никто не отвечал, но Нурик перевёл дыхание и продолжил.

— Гефест, Гефест, я — Гранит-3. Духи подошли вплотную. Прошу огневую поддержку по координатам…

И Нурик вновь зачитал наш квадрат.

Я слышал, как кто-то из душманов переговаривается недалеко.

— Слышат нас, — прошептал я.

— И знают, — добавил Нурик. — Понимают, что мы не стреляем. Щас полезут, гады.

Справа тихо клацнуло. Шах привстал, зажав чеку двумя пальцами.

— Двоих вижу. Сейчас подойдут, приготовимся, — сказал Шах.

Было так тихо, что слышно, как мелкие песчинки песка бьют по камням, разносясь на ветру. Сначала я услышал только шаги. Потом мелькнул один силуэт, тут же второй. Один с гранатой, второй с автоматом…

— Эй, бородачи, — сказал Шах на чистом русском и бросил гранату почти в лицо первому. — Лови, гад!

Хлопок был глухой, как будто взорвали мешок с мукой. Волна ударила в стенку пещеры. Один из душманов даже не вскрикнул. Его просто не отбросило в сторону.

Второй отлетел следом, напоровшись на валун, и, замер, весь перекошенный. Он ещё пытался подняться, но одна его нога осталась под камнем.

Крошки камня от взрыва засыпали вход. Пару камней крупнее закатились к нам внутрь.

Я лежал, прикрывая Нурика.

— Жив?

— Ага… Шах — псих блин.

Шах усмехнулся, высмаркивая кровь из носа. На некоторое время у духов напрочь отбило желание к нам соваться.

— Гефест — Граниту! Вас слышим, — ожила рация. — Подтвердите координаты.

Я потянулся за тангентой, но Нурик меня опередил.

— Координаты подтвердил.

Из динамика не ответили.

— Гефест твою мать! — зашипел Нурик.

Но нет, передача оборвалась. Было неясно — услышали в штабе координаты? Нурик выдохнул, обмяк, положив голову на рацию. В уголке губ запеклась кровь.

— Есть закурить, а? Уши вянут.

Я не курил, а Шах достал смятый «Космос», сунул в зубы другу, чиркнул спичку по сапогу.

— На здоровье!

Нурик закурил, сипло закашлялся.

Снаружи снова послышались голоса. Душманы снова приближались. Слышно было, как они топчатся, шепчутся, скорее всего ждут, когда мы сделаем ошибку. Или поднимают подкрепление. Гранаты они не кидали, видимо кончились или берегли. А вот Шах сидел, откинувшись спиной к валуну, с последней гранатой в руке.

Время тянулось.

— Как думаешь, помогут нам? — спросил Шах.

Я не ответил, да и ответа не понадобилось. С неба раздался глухой рокот, а потом…

— Вижу! — выкрикнул я. — Сушка! Заходит на гребень!

Я отчётливо увидел серебристый отблеск на левом крыле нашего истребителя. Несколько Сушек выполнили стремительный проход над горой.

— Связь есть? — спросил я.

— Молчит, сука, — прошипел Нурик.

Я выругался, сорвал с пояса дымовую шашку.

Рванул чеку, бросил под камень на выступе. Ветер раздул дым вверх. Оранжевое пятно разорвалось в сером воздухе и сползло по склону.

Сушки пошли на второй заход. Динамик ненадолго ожил.

— Гранит-3. Приём! Вижу дым, фиксируем, ваш?

— Да! Мы в пещере под дымом, — я схватил тангенту.

— Принято, сейчас отработаем…

Нурик отбросил рацию, понял, сел, прикрыв уши. Шах уже лежал, сжимая гранату обеими руками. Нурик закрыл глаза.

Звук пришёл с задержкой. Выстрелы из пушки превратили склон в сплошную пыль. Камни взорвались, рванули вверх, как фонтан. Сработали в нескольких десятках метрах от нас. Чётко, грамотно, как ювелиры… Как раз по душманам.

Сушки сделали круг, исчезли на некоторое время. Потом зашли снова с другой стороны. Отработали снова и окончательно ушли в закат.

Когда в небе стих рокот, я приподнялся над валуном — по склону, через пыль и осколки, в сторону юга уходили двое. Духи спешно отступали. Я на автомате схватил фотоаппарат из подсумка. Инстинкт репортёра работал быстрее боли. Эти кадры могли объяснить, что здесь произошло.

Я успел сделать три снимка, прежде чем духи буквально исчезли из поля зрения в пещере.

Через минуту тишины над ущельем раздался другой звук. Низкий, рваный шум работы винтов. К ущелью летела пара Ми-8.

Я увидел силуэт вертолёта с красной звездой на борту. Вертолёты шли на снижение, не боясь попасть под обстрел с вражеской стороны. Впрочем, стрелять было уже некому. Раскоряченные тела душманов остались лежать на камнях. Те кто выжил, в ужасе унесли ноги.

Один Ми-8 завис над площадкой на пару секунд, потом мягко плюхнулся на поверхность скалы, взбаламутив пыль. Вторая вертушка дежурила в небе, выписывая виражи и прикрывая.

Я подхватил Нурика под мышки.

— Держись, брат, последний рывок. Осталось чуть-чуть!

— Хуже уже не будет, — прохрипел тот и попытался улыбнуться. Губы в пыли, бинт тёмный от крови.

Шах шёл сам. Упираясь на автомат, как на костыль. Он волочил за собой ногу, громко дыша и матерясь.

— Живы. Пока живы, — шептал он себе под нос.

Нас встречали два десантника в брониках.

— Быстрее, мужики! Пять минут и уходим! Тут духи недалеко!

Я подтянул Нурика, и вместе мы дотащили его к борту. Туда же помогли подняться Шаху.

— Ещё кто есть?

— Ниже Саидов с ребятами, — ответил я.

— Несут! Тяжёлый походу…

Сквозь пыль показались фигуры. Бойцы тащили своего командира. Саидов был без сознания, голова запрокинута, весь бок в крови. Но грудь командира вздымалась. Живой, значит.

— Внутрь! Живее!

Командир исчез в темноте фюзеляжа. Один из медиков тут же вколол ему в плечо что-то из ампулы.

Я забрался последним. Шах уже сидел, прижав гранату к груди, словно дитя.

— Шах, брат. Всё позади. Мы живы! — подбодрил его я. — Убери гранату.

— Я жив, а вот внизу… — он недоговорил, стиснул зубы.

Да, там, внизу, остались Сибиряк и Мага.

Пилот с усами и в шлемофоне, оглянулся из кабины и крикнул в проход.

— Все? Все на борту?

— Все! — крикнули в ответ.

— Отлетаем!

Вертушка рванула вверх. Скалы начали удаляться, земля стала меньше, а я видел внизу тела духов, застывшие на камнях. Я смотрел вниз, сквозь пыль, и пытался понять, где караван. По идее, должен быть у седловины, где мы их засекли. Но там было пусто. Будто под землю провалились. Мы же видели их… они были там. Пыль поднималась, люди шли в полный рост. Куда они все исчезли?

— Вы видели караван, мужики? — спросил я у одного из ребят из группы эвакуации.

— Нет. Мы только по вам работали.

Я задумался. Куда он мог исчезнуть? И тут вспомнил, как двое духов исчезли в тени валуна…

Я сидел, прижавшись спиной к борту. На коленях лежал автомат без магазина.

Нурик лежал рядом, закрыв глаза. Шах смотрел в пол. Медик проверял пульс у Саидова.

— Как он? — спросил я.

— До Джелалабада минут пятнадцать, он слишком быстро теряет кровь. Но должен протянуть!

Прибыв в госпиталь на базе под Джелалабадом, я первым делом пошёл в госпиталь, справится о здоровье ребят. Саидова определили в реанимацию, он был под капельницей, но жив. Белый, как простыня, но грудь поднималась. Шах с побелевшими губами, бинт на ноге весь в крови, лежал в палате. Нурик тут же, с перевязанной рукой, под капельницей, но в сознании.

— Ты как? — спросил я, присаживаясь рядом.

— Скорее бы снова на задание, — скривился он. — Надо ж кому-то рассчитаться за наших мужиков.

Помолчали.

— Ну… караван-то взяли? — спросил Нурик после паузы.

— Нет. Исчез, — вздохнул я.

— Как… — Нурик приподнялся, но тут подошёл врач.

— Ребятам нужен покой, — строго сказал он. — Пусть хорошенько отдохнут и выспятся. А там и мстить будете, как восстановитесь. Вам, товарищ Карелин, тоже не помешал бы покой.

— Покой нам только снится, доктор.

Я встал, кивнул и вышел в коридор, попрощавшись с бойцом. Напротив стоял умывальник. Там я ополоснул лицо, смывая пыль и чужую кровь. Я не знал, сколько прошло времени с того момента, как мы вернулись. Может, час, а может, три… тяжело было перестроиться, но надо справляться. Ещё ничего не закончено — караван исчез. И если мы его не найдём, то ребята зря положили свои жизни! Сейчас бы связаться с…

— Товарищ Карелин, вас товарищ Дорохин спрашивает, — сообщил молодой лейтенант, заглянув в дверь.

Как будто Дорохин мои мысли прочитал! Во даёт!

— Где он? — уточнил я.

— Только прилетел на вертушке.

Я вытер лицо полотенцем, надел «афганку», смахнул ладонью пыль с берца и вышел. Оперативно всё-таки работают у нас в КГБ, раз Дорохин уже здесь.

Выйдя за порог, я увидел вертолет, от него в мою сторону шёл Дорохин.

— Живой, — сказал он, протягивая мне руку.

— Как видите.

— Саидов?

— Жив, но без сознания, надеюсь, выкарабкается.

— Потери?

— Мага, Сибиряк… — я вздохнул.

Мы шли по площадке, и я рассказал Дорохину о том, что произошло.

— Мы с Нуриком поднялись на хребет, как раз когда шёл караван… — говорил я.

Дорохин внимательно всё слушал, также внимательно фиксировал.

— Караван нашли? — закончив, спросил я.

У меня ещё грелась надежда, что караван смогли перехватить.

— Нет, — покачал головой Дорохин. — Следы теряются. Авиация всё прочесала, но без результата.

Помолчали.

Я же за время, что прошло с эвакуации, кое-что вспомнил. Неподалёку от этих мест у духов была база Тора-Бора. Огромный комплекс пещер из известняка. Духи вместе с караваном могли уйти туда… я слишком хорошо помнил, как те двое буквально провалились сквозь землю.

Своими мыслями я поделился с Дорохиным.

— Мы проверяли их. Много раз, — вздохнул он. — Если бы они там базировались, мы бы знали. Но там никого, кроме летучих мышей…

Он осёкся и перевёл взгляд на меня.

— Есть основания считать иначе?

— У меня есть снимки с хребта. Я успел заснять отход духов и думаю, кое-что интересное на них можно увидеть. Это может быть ключ ко всей операции.

— Покажешь? — заинтересовался Дорохин.

— Дайте место под фотолабораторию.

Дорохин прищурился, ничего не сказал, а через минут десять, мы уже были в одном из зданий. Там я смог развернуться с проявкой. Дорохин молча наблюдал за моими манипуляциями, никак не комментировал и не лез под руку.

Вскоре на стол перед ним легли несколько снимков, тех самых, которые я сделал при отходе врага. Душманы уходили к югу, вверх по ложбине, скрываясь в пещере в горах.

Дорохин долго смотрел. Потом встал, прошёл к столу, разложил карту местности.

— Вы были здесь… — он задумчиво ткнул пальцем в карту.

Перевёл взгляд на снимок.

— Проверим, что там? — спросил я.

— Сегодня в ночь туда пойдёт разведгруппа. Пойдёшь с ними?

Я посмотрел на снимок, потом на карту и кивнул.

— Я иду. Кто-то должен дойти до конца.