Волчий облик

Глава 11 Смерть епископа

На казнь Лагрейда съехались люди с окрестных сел и городов, приехали даже из Равенского. Общая злоба была так велика, что если бы не охрана, парня не довели бы до костра, убили по дороге. "Зверь!", "Отцеубийца!" раздавалось вокруг. От тюрьмы до площади Михаэля везли в телеге. Он сидел спокойно, не уворачиваясь от камней, которыми в него кидали, и на эшафот взошел с окровавленной головой. Пока палач приковывал его цепью к столбу, Лагрейд безучастно смотрел в толпу, и вдруг его взгляд остановился. Михаэль как будто очнулся, попытался шагнуть вперед, но цепь надежно держала его у столба. Он не сводил взгляда с одного-единственного лица, но никто ни в бесновавшейся толпе, ни среди палачей, их подручных и охраны не обратил внимания на то, куда он смотрел.

На следующий день после казни в дом Лэннимера приехал Алистер Меррик. Отпустив экипаж, он отворил калитку и прошел во двор, часть которого превратилась в цветник. Под яблоней появились столик и скамейка, двор стал уютнее.

— Какой гость! — провозгласил Дерек, выходя на крыльцо. — Алистер, я не верю своим глазам — ты не работаешь сегодня? Ты без мантии.

— Решил устроить выходной, — ухмыльнулся дознаватель.

Поудобнее перехватив костыли, Лэннимер осторожно спустился со ступеней, поздоровался за руку. Из дома выглянула Кейра, улыбнулась, от чего сделалась еще очаровательнее.

— Добрый день, Алистер, — сказала она. — Вы пришли по делу?

Хитро улыбнувшись, Меррик вытащил из поясной сумки пакет. Лэннимер принюхался.

— Кофе, — уверенно определил он.

— Молотый, — подтвердил Алистер, передавая пакет хозяину дома.

Дерек взял пакет, развернулся и бросил его жене. Та ловко поймала.

— Сварю, — коротко кивнула она и исчезла в доме.

Лэннимер кивнул на скамью под яблоней.

— Присядем. Будем пить кофе на свежем воздухе, благо, погода сегодня прекрасная.

Они уселись за столик, и не успел дознаватель удобно устроиться, как услышал приглушенный голос Лэннимера. Дерек говорил быстро и сердито:

— Зачем ты явился?

Алистер обиделся. Вскинув глаза на мага, ответил негромко.

— Я пришел в гости, потому что, кроме тебя, у меня нет хороших знакомых.

Лэннимер расстегнул ворот рубашки.

— Бывает, — чуть погодя ответил он.

— У меня был повод устроить выходной, — сказал дознаватель.

— Лагрейд? — догадался маг.

— Лагрейд, — кивнул Алистер. — Но меня постоянно гложет мысль: что, если мы с тобой ошиблись и убивал не он?

Дознаватель присутствовал на казни, и его поразило поведение Михаэля. Измученный, заросший щетиной, с сединой у висков, появившейся за эти дни, бывший придворный маг спокойно стоял у столба, заваленного вязанками хвороста. Разглядев в сумерках Меррика, Лагрейд шевельнул губами. Его хорошо освещали факелы, Алистеру удалось разобрать: "Я не убийца", и Меррик поверил ему. Остановить казнь было не во власти дознавателя, но поведение Лагрейда, так не вязавшееся с его характером, заставило Меррика испытать к нему уважение. Видимо, что-то было в этом человеке, какое-то здоровое зерно, какой-то стержень, позволивший ему не сломаться, когда все рухнуло и никто не верил оправданиям.

Притом пятнадцатое дело об оборотнях не покидало мысли Меррика. Если в родне епископа были оборотни, не могла ли способность к трансформации передаться Арнетту? Епископ знал всех убитых, кроме того, в столице поговаривали, что епископ влез в долги к банкирам. Не к Эйеру Клорри, часом? В волчьем облике он мог убить кредиторов, чтобы не расплачиваться с ними. С Торвиллем их объединяли совместные дела в Академии, и Лагрейд-старший тоже имел отношение к этим делам.

Да-а-а, вот и думай теперь.

Дерек молчал. Сидел, сгорбившись, с минуту, затем проговорил:

— Вспомни реакцию на серебро.

— Он мог быть оборотнем, — сказал Алистер, — однако был ли он убийцей?

— Ты устал, — констатировал Дерек.

— Безумно, — согласился дознаватель. — Мне нужен помощник.

Лэннимер понял и коротко, негромко рассмеялся. Улыбнулся и дознаватель.

— Уговори Хелмира работать у меня, — попросил Алистер. — Лет за пять я сделаю из него преемника и уйду на покой. То, что есть у меня сейчас, меня не особо устраивает. И… Дерек, — Алистер доверительно наклонился к магу. — Ты тоже мог бы начать работать у меня. Потихоньку, без огласки. Князь занят своими делами, на первых порах он не обратит внимания, потом, быть может, все обойдется.

— Внимание обратит другой человек, и ты прекрасно это знаешь, — грустно перебил Лэннимер. — Не будем обо мне. А что касается Конрада, я поговорю с ним, но мне кажется, он не бросит лес.

Внимание обратит другой человек… В самом деле, Алистер не принял в расчет епископа, и если князя Нурмена превыше всего на свете волновала собственная персона, то епископ, напротив, сильно интересовался окружающими и не упускал из вида Дерека Лэннимера.

— Очень жаль, — вздохнул дознаватель.

— Хочешь выпить? — предложил Дерек. — Наша улица славится вином из черной смородины.

— Дождусь кофе, — отказался Алистер. — А ты можешь выпить, если хочешь.

— Обойдусь, — сказал Лэннимер, крайне редко употреблявший вино.

— Крепкий ты человек, — заметил дознаватель. — На твоем месте многие бы спились.

Лэннимер задумчиво потер щеку. Он вспомнил, как лежал в Хакуне, в доме старого целителя после боя на болоте. Матушка Марта, жена Питера, первая сообщила ему, что он остался без ноги, и изумилась, когда потерявший много крови, едва выживший волшебник безразлично пожал плечами. "Ты так спокоен", — выговорила Марта, когда обрела дар речи. "От того, что я буду кричать и плакать, — прошептал Дерек, — нога у меня не вырастет". Так он ответил тогда, остатками сознания понимая необходимость сохранять силы, и маг не тратил сил на бесполезные истерики.

Кейра вынесла из дома поднос с чашками, кофейником и вазочкой домашнего печенья.

— Молока нет, — извиняющимся тоном произнесла она, — но если нужно, я могу сходить к соседям или в лавку.

— Мы пьем черный, — сказал Алистер, глянул на поднос и увидел две чашки. — Разве ты не составишь нам компанию? — спросил он удивленно.

— Не люблю кофе, — призналась Кейра.

Забрав поднос, она наклонилась к мужу:

— Нужно что-нибудь? — и мягко провела пальцами по его плечу.

Дерек накрыл ее руку своей ладонью.

— Посиди с нами.

— Я поставила печь пирог, — Кейра движением головы отбросила назад шикарные иссиня-черные кудри. — Если у вас хватит терпения дождаться, тогда я присоединюсь к вам, — она с насмешливой улыбкой посмотрела на Алистера и перевела взгляд на Дерека, — пусть господин княжеский дознаватель скажет тебе, с чем он сюда пришел.

Подмигнув, она пошла к дому — высокая, стройная, в длинном изящном платье, которое подчеркивало совершенство фигуры.

— Вчера казнили ее друга, а она, похоже, ничуть не расстроена, — заметил дознаватель.

— Она была на казни, — сказал Дерек, и рука Алистера, протянутая к кофейнику, замерла на полпути. — Хотела посмотреть на него в последний раз. Ушла до того, как подожгли дрова.

— Откуда ты знаешь? — дознаватель все-таки взял кофейник.

— Я ее ждал в переулке, — Лэннимер махнул рукой, отгоняя назойливую муху. — Мы одолжили у соседей лошадь с повозкой, я привез Кейру к площади и ждал. Мы уехали, когда зачитывали приговор.

Алистер наполнил чашки кофе.

— Странная вы пара, — резюмировал он.

— Какая есть, — отозвался Дерек. — Да, вернемся к словам моей странной жены. С чем ты сюда пришел? — он хмыкнул. — Я тоже чувствую — твой визит неспроста.

— Во-первых, вот, — Алистер положил на стол кошелек. — Твоя плата за помощь.

Лэннимер свел брови.

— В этот раз не стоило бы, — проговорил он.

— Так положено, — казенно ответил дознаватель. — Во-вторых, вот.

На стол лег сложенный лист бумаги. Придерживая его за край, Алистер сказал:

— Позавчера, ближе к ночи, Лагрейд попросил бумагу, чернила и перо. Я еще работал, поэтому спустился к нему, думал, он хочет писать прошение князю, думал объяснить его бесполезность. Но он писал не прошение. Я приказал снять копию.

Дерек смотрел на бумагу.

— Это касается меня? — спросил он.

— Взгляни сам, — Алистер убрал руку и занялся кофе.

Расправив лист, Лэннимер прочел:

"Я не убийца. Я уважал отца и не смог бы убить его, поскольку обязан ему всем. Я не трогал и остальных. Торвилль, Клорри и Ирвис не на моей совести. Тот, кто это сделал, ловко подстроил всё так, чтобы думали на меня. Не знаю, кто за всем стоит, но, возможно, я провинился перед этим человеком. В десятый раз я перебираю в памяти всех, кого знал, и не могу понять, кому встал поперек пути. У меня не было врагов, я никогда никому не причинил зла.

Я не оборотень, во всяком случае, не помню, чтобы я превращался в волка или другого зверя. Не знаю, отчего моя кровь дала такую реакцию на серебро. Я до сих пор ничего не понимаю и только молюсь. Хочу, чтобы правда в конце концов открылась. Михаэль Лагрейд".

— Когда он писал, выглядел безмятежным, — сказал Алистер. — Мне показалось, что реальность кажется ему кошмарным сном, — дознаватель совсем тихо закончил: — вот только проснуться не получилось.

Дерек отбросил бумагу в сторону.

— Разозлило меня его послание, — признался он и принялся за кофе. — Исповедь святого Михаэля.

Алистер засмеялся и раскашлялся.

— Не святой, конечно, но что-то в этом есть, — справившись с приступом, сказал дознаватель. — Парень защищался бесхитростно, хотя… — Алистер нахмурился. — Все они орут, что не убивали, даже если обнаружены рядом со свежим трупом с окровавленным ножом в руке.

— В выходной-то выкинь из головы мысли о работе, — посоветовал Дерек.

Алистер ушел вечером, просидев у Дерека половину дня, отведав пирога и наговорившись всласть. Ему действительно некуда было пойти, кроме дома Лэннимера.

Убирая со стола, Кейра обнаружила засыпанный крошками лист бумаги.

— Дерек, — окликнула она мужа. — Алистер позабыл документ.

Лэннимер глянул.

— Это не документ, — сказал он. — Прочти.

По мере прочтения в глазах Кейры разгоралась злоба.

— Мне нравится убежденность, что он никому не причинил зла, — сказала она, тяжело дыша от бешенства.

— Он мертв, не будем его тревожить, — отозвался Дерек.

Кейра сделала усилие, чтобы потушить гнев.

— Он-то мертв, — произнесла она несколько минут спустя.

Нахмурившись, Дерек перевел разговор на другую тему:

— Завтра служба в храме, ты собиралась.

— Схожу, — коротко отозвалась Кейра. — Не сказать, что я соскучилась по епископу, но хочу посмотреть, как он себя чувствует.

На торжественной службе в храме на следующий день Алистер Меррик увидел Кейру. Она скромно стояла среди прихожанок, слушая музыку органа и не обращая внимания на восхищенные взгляды мужчин. Дознаватель поискал глазами Дерека, но того, разумеется, не было. Лэннимер и в юности редко посещал храмы, а после ссор с епископом окончательно забыл туда дорогу.

Величавые звуки музыки взмыли под купол и постепенно стихли. На амвон взошел епископ в сопровождении священников. Он хотел вознести благодарность Богу и святым, прежде чем продолжить службу. Епископ Арнетт отечески улыбнулся пастве, но глянул в толпу, и улыбка мгновенно покинула губы. Заметив его реакцию, Меррик встревожился и стал смотреть в направлении его взгляда, ничего подозрительного не увидел, зато отметил, что исчезла Кейра. Только что она стояла рядом с полной женщиной в светло-сером платье, а секунду спустя ее там не оказалось. Алистер повернул голову и увидел жену Дерека у выхода.

Когда опомнившийся епископ начал речь, Алистер стоял у выхода. Приступ мгновенного страха епископа и поведение Кейры разбудили его любопытство.

Оказавшись за порогом храма, дознаватель оглянулся по сторонам в надежде отыскать жену Дерека и заметил ее идущей скорым шагом в сторону Второй Окраинной. Платок, в храме покрывавший голову Кейры, теперь лежал на ее плечах, почти скрытый рассыпавшимися кудрями.

Алистеру пришлось идти быстро, почти бегом, и то он сократил расстояние между собой и Кейрой лишь в конце улицы. Она сама остановилась и оглянулась.

— Здравствуйте, Алистер, — с полуулыбкой сказала она. — Не устали, догоняя меня?

— Жарко, — отозвался, подходя, дознаватель и смахнул пот со лба. — Здравствуй, Кейра, где Дерек?

— Дома, — ответила Кейра, — где ему еще быть?

— Позволь, я провожу тебя, — предложил Алистер, желая продолжить разговор.

— Конечно, — красавица кивнула. — Хотя вам не по пути, не так ли?

Когда дознаватель общался с Кейрой, она всегда говорила мягко, без насмешки, и нынче он подивился ее жалящим словам.

— Тем не менее, хочу тебя проводить, — сказал Алистер, решив пока не придавать значения ядовитому тону. Кейра могла быть не в настроении.

— И задать вопросы, конечно? — спросила Кейра. — Не думаю, что вы просто так шли за мной от храма.

— Что с тобой? — не выдержал дознаватель.

Кейра смяла в кулаке концы платка.

— Видела человека, который мне неприятен, — призналась она. — Не будем стоять, поговорим по пути.

Они свернули за угол, спустились под горку и продолжили путь ко Второй Окраинной улице. Алистер молчал, не решаясь задать вопрос. Потом всё же спросил:

— Кто этот человек?

— Не всё ли равно? У нас с ним давняя "любовь", — последнее слово Кейра произнесла с таким сарказмом, что дознаватель удивленно посмотрел на нее.

Кейре недавно исполнилось двадцать, когда она успела обзавестись врагами? Сарказм Кейры плохо прикрывал ненависть. Алистер решил, что догадывается о подоплеке, и спросил:

— Бывший поклонник?

Красавица холодно рассмеялась.

— Самый пламенный, — отозвалась она.

Опять сарказм. Кейру трясло от злобы, и Алистер отступил на шаг, с изумлением сообразив, что абсолютно не знает эту женщину. О характере ее дознаватель не имел ни малейшего представления, о ее прошлом знал крайне мало. Очарованный красотой, Алистер всегда любовался внешним совершенством Кейры. А что связывало ее с Дереком Лэннимером? Почему он-то, зная о ее связи с Лагрейдом, женился на ней? Из-за денег? А ей зачем был нужен нищий калека? Алистер не знал ответов. Не подозревал он и того, что эти обстоятельства сильно интересовали Конрада Хелмира, но тот махнул на всё рукой, мудро предоставив Дереку и Кейре разбираться самим.

Алистер не заметил, как они в молчании прошли еще одну улицу, и не сразу осознал, что Кейра что-то сказала. Только поймав ее вопросительный взгляд, он понял, что секунду назад слышал звук ее голоса. Попросил повторить.

— Спасибо, что проводили, — терпеливо повторила она.

Злость оставила ее, выглядела Кейра совершенно спокойной.

Дознавателю оставалось лишь вежливо попрощаться.

Его подняли в половине четвертого утра. Старый слуга тряс его за плечо, пока Алистер не открыл глаза. Не проснувшись толком, дознаватель встревожился.

— Господин, — услышал он.

Пляшущий огонь двух свечей в подсвечнике выхватывали из темноты бледные лица. Алистер приподнялся, переведя взгляд с лица слуги на другое, смутно знакомое. Напрягшись, он вспомнил: священник, секретарь епископа, фамилия вылетела из головы. Что он делает в доме дознавателя?

— В чем дело? — хрипло спросил Алистер.

— Епископ Арнетт скончался, — выдохнул священник.

— А при чем служба дознавателей? — спросил Меррик, протирая глаза.

— Пожалуйста, господин дознаватель, — умоляюще проговорил священник. — Прошу вас — поедем и посмотрим. Мне не по себе.

Священник был взволнован и испуган, похоже, смерть епископа основательно выбила его из колеи, значит, смерть не была естественной.

— Бернард, приготовьте экипаж, — хмуро распорядился Меррик. — Отправьте кого-нибудь за Беном Ирвудом (так звали самого сообразительного из помощников Алистера) и Эмри Грегори (это был целитель, тот самый, который проверял Лагрейда на серебре).

Поклонившись, слуга поставил подсвечник на стол и вышел. Пока Алистер собирался, экипаж был заложен и подан к крыльцу, приказы Меррика в любое время суток выполнялись моментально.

К дому епископа Алистер прибыл в половине пятого, одновременно с зевающим Ирвудом. Тот жил неподалеку и добрался быстро. Грегори пришел позже, его подождали.

Священник повел их по большому пустому дому.

— Комнаты слуг в другом крыле, — тихо говорил он. — Они ничего не слышали. А моя комната через стену от кабинета его высокопреосвященства.

Шли по длинному коридору. Шкафы с книгами, иконы, в нишах статуи святых, подсвеченные миниатюрными дорогими масляными лампами. Священник нес один подсвечник, другой достался Ирвуду. Алистер шел за ними, стараясь не зевать. Не первый раз обстоятельства поднимали его среди ночи, дознаватель давно привык.

Священник толкнул дверь кабинета.

— Вот, — сказал он.

Алистер взял у него подсвечник и прошел первым.

Да, кабинет был не чета собственному кабинету Меррика. Епископ отвел для работы практически целый зал. Обширное помещение, вдоль стен книги, между тремя окнами с чудесными витражами — картины в человеческий рост, изображающие святых покровителей княжества — Рито и Фирсалена. Большой стол, окруженный стульями из красного дерева в центре и маленький столик у стены. На нем стоял большой подсвечник с полудюжиной оплывших свечей, лежали раскрытая книга, стопка бумаги и открытая чернильница. Измазанное чернилами перо валялось на ковре рядом с рукой лежащего человека. Этим человеком и был епископ Арнетт.

Дознаватель подошел ближе, наклонился и непроизвольно вздрогнул, увидев на лице мертвого епископа выражение непередаваемого животного ужаса. Как будто перед смертью человек увидел демона, явившегося прямо из ада. Мертвые глаза выкатились из орбит, рот открыт в немом крике, лицо искажено.

— Эмри, — позвал Алистер, и целитель тотчас подошел. — Как думаешь, отчего он умер?

— Мне показалось, — прошептал священник, — что его кто-то до смерти напугал.

Эмри Грегори склонился над телом.

— Разрыв сердца, — помедлив, определил он.

Как целитель он был не особенно силен и способен, однако, устанавливая причину смерти, Эмри никогда не ошибался, поэтому именно он постоянно работал с княжескими дознавателями.

— Я проснулся от громкого крика, — сказал священник, — прибежал и увидел это.

— Кто-то зашел и напугал его? — подошел ближе Ирвуд.

— Дверь была заперта, я открывал своим ключом, — покачал головой священник. — И знаете, его высокопреосвященство никого не пустил бы в три часа ночи. Кроме того, как визитер мог пройти через весь дом незамеченным?

Действительно, как, подумал Меррик, отметил упоминание закрытой двери — да, опять убийца прошел через дом невидимым. Обстоятельства смерти епископа совпадали с обстоятельствами смерти Мэтта Лагрейда.

Дознаватель повернулся к целителю.

— Эмри, разрыв сердца может случиться от страха? — спросил Алистер, поставив подсвечник на стол.

— Вполне, — отозвался лекарь.

Нечто проникло в три часа ночи в кабинет епископа, напугало его так, что он умер от разрыва сердца, и исчезло. Что же происходит…

— Алистер, я чую магию, — услышал дознаватель. — Но она тает, исчезает.

Говорил Эмри. Как многие целители, он чувствовал присутствие волшебства, но в магии не разбирался.

— Бен, — позвал Алистер помощника, — через два дома отсюда живет профессор Пераник. Живо к нему и вместе с ним — сюда.

Ирвуд побежал выполнять распоряжение. Дознаватель подумал, что следует поговорить со слугами, допросить нашедшего тело священника, но чутье подсказывало: они ни при чем. Стоящий рядом Эмри Грегори смотрел под ноги и хмурился.

— Чем в последнее время занимался епископ? — спросил дознаватель, отойдя от тела.

— Он был расстроен и обеспокоен убийствами, пока вы не поймали Лагрейда, — ответил священник и кивнул на стол. — Даже начал читать про оборотней.

Алистер взял со стола книгу, которую читал епископ перед смертью, запомнил страницу и открыл титульный лист. "Новейший бестиарий, том второй. Оборотни". Дознаватель осмотрел стол внимательнее, сдвинул бумаги и обнаружил под ними длинный и широкий обоюдоострый кинжал, на вид увесистый и с необыкновенным лезвием. Обычно сообразительному Алистеру потребовалось больше минуты, чтобы понять: лезвие покрыто слоем серебра, наверняка самородного.

— Как давно у епископа это оружие? — показал дознаватель кинжал священнику.

Тот призадумался.

— Месяц-полтора, наверное.

— Он заказывал кинжал у вольного или цехового мастера? — спросил Алистер, нисколько не сомневаясь, что оружие сделано на заказ, и заказ этот, должно быть, здорово удивил оружейника.

— Не знаю. Его высокопреосвященство обычно давал поручения мне, но кинжал я увидел, когда его уже сделали, — священник виновато развел руками.

Выходит, Арнетт не имел отношения к оборотничеству, если сам опасался за жизнь. Алистер побледнел, убедившись, что шел по неверному пути и в случае с Лагрейдом, и подозревая Арнетта.

Епископ каким-то образом догадался, что на людей нападает оборотень, и решил на всякий случай обезопасить свою жизнь. Но почему он думал, что оборотень придет к нему? Почему он продолжал изучать оборотней и не убрал кинжал, хотя Лагрейда казнили? Почему никому ничего не сказал? Не мог назвать точное имя того, кто менял облик? Не был уверен? Просто принял защитные меры?

Ответить на эти вопросы мог епископ Арнетт, но он был мертв.

Алистер устало вздохнул, опустив руки. Он забыл, что держит книгу и кинжал.

— Господин дознаватель, — влетел в комнату запыхавшийся Бен Ирвуд, — профессор Пераник уехал в Рейвис две недели назад. И это… сейчас приедет князь.

Дознаватель только и успел переглянуться с целителем, как в распахнутую дверь широкими шагами вошел князь Нурмен в сопровождении неизменного жезлоносца и десятка лучников.

— Что вы здесь делаете, Меррик? — зло спросил он.

— Но… — начал Алистер, изумленный вмешательством князя.

Нурмен взмахом руки приказал ему замолчать.

— Грегори! — отрывисто бросил он целителю. — Причина смерти епископа?

— Разрыв сердца, — ответил Эмри с таким же недоуменным выражением лица, как у начальника.

— Достаточно, — князь свел брови. — Пожилой человек, стало плохо с сердцем — вот и всё. Я сказал — всё! — рыкнул он, заметив движение дознавателя. — Этого — под стражу, — ткнул он пальцем в священника, и лучники немедленно окружили испуганного, ничего не понимающего в происходящем человека. — Остальные могут быть свободны.

Алистер опомнился на улице, у экипажа. Оказалось, он до сих пор держал кинжал и книгу. Начиная сердиться, он бросил их на сиденье экипажа и посмотрел на стоящего рядом Грегори. Тот грустно усмехался.

— Что сие значит? — спросил за спиной голос Ирвуда.

— Это значит, что загадки князю Нурмену не нужны, — с печальным пониманием ответил целитель. — Особенно накануне приезда послов из Стефберии.

Дознаватель зло щипал бороду, что делал в состоянии крайнего раздражения. Он с шумом выдохнул воздух и сказал голосом, шипящим от сдерживаемого негодования:

— Эмри, Бен, с-с-ступайте по домам, сегодня даю вам выходной. Завтра к полудню подойдите в мой кабинет в ратуше.

— Хорошо, — сказал Ирвуд.

Грегори кивнул.

Алистер сел в экипаж. Вначале он хотел поехать в ратушу поработать, затем вспомнил, как бесцеремонно выдворил их из дома епископа князь, злость поднялась новой волной, и он приказал кучеру ехать домой.

Злость, смешанная с обидой, не уходила. Алистер начинал работать в последний год княжения Нурмена Первого, деда нынешнего князя, служил, как говорится, верой и правдой, и никогда князья не препятствовали ему, напротив, всячески помогали. Он понимал, что его светлость князя Нурмена Третьего волнует только собственная персона, но от этого легче не становилось. В данной ситуации князю хотелось, чтобы государство перед послами предстало тихим и мирным, а странная смерть главы церкви могла неблагоприятно сказаться на результате переговоров. И потом — если бы Алистер продолжил расспросы, до послов могли дойти слухи об оборотне, князь этого не хотел. Во всяком случае, разговоры о недавних убийствах и казни Лагрейда решительно пресекались.

Алистер оперся ладонью о сиденье и почувствовал металл. Под руку попался кинжал епископа. Надо бы вернуть оружие и книгу, подумал дознаватель, стоп, а кому? Секретарь арестован, дом наверняка опечатан, слуг отправили дожидаться решения князя об их дальнейших судьбах. Епископы из Эланы, Скалера, Равенского и других городов съедутся на переизбрание нескоро.

Ничего не мешает оставить книгу и просмотреть этот новейший бестиарий.

Дома дознаватель плеснул в стакан крепкого вина и уселся с книгой за стол. Перевернув пару страниц, он уставился на надпись под названием. Он не заметил ее раньше, но под названием "Новейший бестиарий, том второй. Оборотни" мелко было написано: автор Дерек Лэннимер. Алистер глотнул из стакана. Лэннимер, оказывается, писал книги.

Дознаватель пролистал книгу, с каждой страницей убеждаясь, что видит черновик. Кое-где абзацы, а то и страницы были зачеркнуты, во многих случаях на широких полях добавлены строки. Имелись вклеенные листы. Алистер выпил еще глоток и вдруг рассмеялся своей забывчивости. Конечно! Любая новая книга по магии отправлялась епископу на утверждение.

Продолжая листать, он не заметил, как вчитался и увлекся. "Глава 3. Несущие смерть. В то давнее время превращения происходили именно в периоды полнолуния. Оборотнем овладевала жажда крови и, приняв облик зверя, он убегал в ночь, убивая первого, кто встретится на его пути. К утру зверь снова становился человеком, но многим нравилось ощущать себя свирепым, кровожадным хищником, справиться с которым почти невозможно, именно поэтому с каждой следующей сменой личины человеческое — а оно имелось в каждом! — постепенно исчезало, уступая место диким звериным инстинктам. Впрочем, немногие оборотни испытывали подлинное раскаяние в ночных убийствах, они делали первые попытки как-то укротить в себе зверя".

Алистер допил вино и перевернул страницу.

"Один из таких людей-волков оставил несколько стихотворений, что является уникальным случаем, поскольку семьи оборотней всегда уничтожали письма и записи по вполне понятным причинам. Позволю себе привести одно стихотворение, которое отвечает теме главы.

Это не столько стихи, сколько крик души.

Вот в преисподней отворилась

Со скрипом дверь.

Луна на небе появилась,

И вышел зверь.

Объятый страхом, под луною,

Мир сразу смолк.

Не встретьтесь на тропе со мною:

Сейчас я волк.

Не зная никакой заботы,

Мой разум спит.

Меня в часы ночной охоты

Ведет инстинкт.

Давно уж тянется за мною

Кровавый след.

Страшней меня ночной порою

Чудовищ нет.

Душой и телом искалечен…

И я теперь

Навек проклятием отмечен:

Я — волк, я — зверь!

И не могу никем вовеки

Я быть прощен.

Я перестал быть человеком,

Я обречен".

Алистер призадумался. Ему захотелось снова поговорить с Лэннимером.