Волчий облик

Глава 3 Вторая Окраинная

По мере удаления от центра города фонарей на улицах становилось меньше, соответственно, света тоже делалось меньше. Но у дома Лэннимера фонарь был и исправно светил, великолепно освещая цветущую яблоню, казавшуюся белым облаком среди тьмы. Конрад ехал мимо бревенчатых строений, в окнах которых редко мелькали огни. Свечи здесь берегли.

Знать бы, что придется пожить у Дерека, привез бы ему свечи, с запоздалым сожалением подумал Конрад. Свечи лесник делал сам, да не сальные, а восковые. Десяток ульев с пчелами исправно поставлял и мед, и воск. Материал для фитиля поначалу приходилось покупать, но позже Конрад нашел способ, договорившись с хозяином свечной мастерской: он привозил туда воск, взамен хозяин давал ему фитили.

В следующий раз обязательно привезу, решил Конрад, и надо меду захватить. Он спрыгнул с седла, открыл скрипнувшую калитку и прошел во двор, освещенный тем же уличным фонарем. Двор густо зарос одуванчиками, лошадь немедленно потянулась к ним. Конрад расстегнул подпругу, снял узду.

— Хочешь оставить пастись? — раздался голос Дерека, и Конрад от неожиданности выронил узду.

Лэннимер стоял в дверном проеме, одной рукой опираясь о косяк, второй проводя по коротким седым волосам, видимо, недавно стригся и не успел пока привыкнуть к новой прическе.

— Нет, — лесник поднял оголовье. — Я даже не знаю, можно ли остаться у вас на ночь.

Хотя они были хорошо знакомы, язык не поворачивался говорить Лэннимеру "ты".

— Желательно, чтобы ты остался и на день, — отозвался Дерек. — Поможешь с дровами, потому что нога, проклятая, разболелась. Наверняка к дождю, — Лэннимер вдруг замолчал, внимательно посмотрел на Конрада и совершенно другим тоном, по-деловому спросил: — у тебя неприятности?

— Да, — кивнул Конрад. — Невезение мое меня погубит, — он поймал кобылу за гриву. — Поставлю лошадь, вернусь и все расскажу. Хорошо?

Когда Конрад вернулся, неся на плече тяжелые седельные сумки, Лэннимер уже ушел в дом. Лесник на крыльце обмел пыль с сапог, стряхнул с одежды белую шерсть, пробормотав: "Когда эта тварь перестанет линять?", толкнул дверь и прошел через темную кухню в слабо освещенную комнату. Пахло воском, что удивило Конрада: Дерек был слишком беден, чтобы покупать восковые свечи. Тем не менее, на столе горела новая толстая восковая свеча, судя по форме и цвету, храмовая.

— Удивлен? — хмыкнул проницательный Лэннимер. — В нашем храме появились ученые священники, один из них приходил ко мне поработать с книгами. Заплатил свечами, поскольку денег у него не оказалось. Свечи он, по всей видимости, стащил, но это не мое дело.

Улыбнувшись, Конрад сбросил сумки на пол.

— Будем ужинать? — спросил он.

— От меня мыши ушли к соседям, — сообщил Дерек с хмурой усмешкой.

У Дерека порой не на что было купить еду, однако знал об этом только Конрад — Лэннимер не кричал во всеуслышание о своем бедственном положении. Впрочем, помочь ему мало кто поспешил бы. Князь, которому маг оказал немало услуг, давно делал вид, что Лэннимера не существует.

Конрад открыл сумки и принялся выкладывать на стол все, что успела собрать жена. Дерек, приподнявшись, разворачивал свертки. Ветчина, сыр, сухари, паштет и пироги с мясом, с рыбой, с ягодами. Лесник пожалел, что не привез больше. Хотя деньги он прихватил, так что им с Дереком должно хватить.

— Вот еще сало, — положил он на стол очередной сверток.

Дерек молчал.

— Знаешь, — тяжело проговорил он, и Конрад, глянув на него, увидел, что Лэннимер сидит, сложив руки на перекладине костыля. — Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, я помыслить не мог, что в моем доме не будет хватать хлеба.

Вот в таких случаях Конрад не знал, что ответить.

— Вы же… волшебник от Бога, — заговорил лесник. — И никому не нужны?

— Не будем об этом, — сказал Дерек, поморщившись. — Опять нога, — пояснил он. — Садись за стол, перекусим, заодно расскажешь, что с тобой произошло.

Считая письменную исповедь у дознавателя и повествование в доме Лагрейда, Конрад отчитывался за сегодняшний день в третий раз. Заинтересованный Лэннимер перестал жевать, хотя был голоден.

— Случай, прямо скажем, необычный, — заключил он, когда Конрад рассказал о визите к дознавателю. — Кстати, почему ты так долго добирался до меня после занимательной беседы в ратуше?

— Я думал остановиться у Лагрейда, — честно ответил Конрад.

При упоминании этой фамилии глаза Дерека на миг сузились и вспыхнули злыми огнями, но обычно наблюдательный Конрад этого не заметил, поскольку был занят едой.

— Что случилось потом? — осведомился Лэннимер. — Погоди! — остановил он готовившегося отвечать Конрада. — Дай угадаю, — Дерек улыбнулся. — Михаэль сказал, чтобы ты к нему больше не приходил, так как не желает иметь ничего общего с человеком, с которым беседовал дознаватель.

— В «яблочко», — удивленно качнул головой лесник.

— Угадать нетрудно, — Лэннимер пожал плечами, слегка приподнятыми от постоянного упора костылей. — Предсказуемый человек Михаэль Лагрейд. Ну да Бог с ним, — Дерек взял аппетитный румяный пирог. — Ты собираешься пробыть в городе два-три дня. Поможешь мне?

— С дровами? — вспомнил Конрад начало встречи. — Конечно, помогу.

— Договорились, — Дерек занялся пирогом. — Вкусно. Передай жене огромное спасибо.

Лишних вещей в доме Дерека не водилось по вполне понятной причине, поэтому Конрад, как обычно, лег на полу. Лэннимер пожелал ему спокойной ночи и ушел в другую комнату, совсем крохотную, где стояла кровать, а три стены от пола до потолка сплошь занимали книги. Крайне редко, когда возможности подзаработать не представлялось долгое время, маг продавал наименее ценные.

Уставший лесник мгновенно заснул, успев подумать: "Как там мои?", и не слышал глухих стонов хозяина дома. Боль не давала тому покоя. Случались ночи, когда Дерек от заката до рассвета сидел на кровати, прикрыв глаза и стараясь отвлечься от невыносимых болевых ощущений в обрубке ноги. В сырую погоду боль усиливалась настолько, что терпеть ее становилось крайне трудно. Так было и сегодня. Дождь стучал по крыше, а Лэннимер, скорчившись, массировал искалеченную ногу, стараясь не стонать громко, чтобы не разбудить гостя. Дерек не мог позволить себе купить лекарства, помогающие снять боль.

Как всегда во время таких приступов, на него накатила злоба. Злоба на тех, по чьей милости он остался на всю жизнь калекой. Не-е-е-ет, Конрад сильно ошибался, полагая, что в Дереке что-то перегорело. Под пеплом постоянно тлели багровыми огнями угли ненависти, готовые разгореться огнем. Только ненависть еще давала силы жить дальше. О, если бы представилась возможность отомстить! Мэтт Лагрейд постарел, но жив. Его светлость князь Нурмен Третий живет и процветает. Рем Торвилль, помогавший им. Михаэль Лагрейд, из-за которого все и началось. Епископ Арнетт, ненавидевший Дерека вследствие давних разногласий по поводу вмешательства церкви в дела Академии, и сделавший все от него зависящее, чтобы лишить искалеченного мага работы. Если бы можно было посчитаться с ними! Дерек отдал бы всё за такую возможность.

Один день, один-единственный день сломал всю жизнь. Лэннимеру отчетливо представлялся этот день как рубеж, до которого были молодость и здоровье, любимое дело, открытые дороги к славе, да и к богатству, в конце концов! После уже не стало ничего. Все попытки подняться потерпели неудачу. Из всех чувств остались злоба и желание отплатить как угодно. Но калека, что он мог.

Кроме того, он знал, что люди князя за ним наблюдают. Нурмен Третий понимал, какого врага приобрел, поддавшись на уговоры советника, а потому любое неосторожное действие и даже слово Дерека Лэннимера могло быть истолковано как угроза князю — со всеми вытекающими последствиями. Правда, тихая жизнь мага за семь лет значительно притупила бдительность соглядатаев. Как и князь, они решили, что Лэннимер сломлен, но он выжидал, уверенный, что в конце концов судьба пошлет ему благоприятный случай, обдумывал возможные варианты расплаты. К одному варианту он подошел достаточно близко, и маг сидел, размышляя над ним, до утра.

К утру дождь стих, но боль осталась. Дерек по опыту знал, что нога будет болеть несколько часов, а может быть, до вечера. Он не смог заснуть и чувствовал себя, прямо сказать, неважно. Одевшись, он по возможности тихо прошел мимо спящего гостя, зашел на кухню, растопил плиту остатками дров. В доме из-за ночной свежести стало прохладно, однако еще и на печь в комнате дров не хватило бы.

Сразу после переезда Лэннимер поставил на кухне, рядом с плитой, древнее кожаное кресло, которое жена побрезговала взять с собой. Иной раз он и засыпал в этом кресле, как старый пес у теплой плиты.

— Утро доброе, — с зевком Конрад открыл дверь. — Ночью дождь шел?

— Шел, — кивнул Дерек.

— То-то похолодало, — лесник взял в углу ведро с водой, вылил остатки воды в чайник, поставил его на плиту. — Чай-то есть? — спросил он и смутился, опасаясь обидеть Дерека вопросом.

Откуда в этом доме чай.

— Смородиновый лист завариваю, — безмятежно ответил Лэннимер, показывая, что вопрос не задел его.

— Тоже неплохо, — кивнул Конрад и вышел, гремя ведром, на улицу.

Его не было долго. Дерек понимал, что пока он напоит лошадь, бросит ей сена и приберется в сарайчике, где устроена кобыла, пройдет не меньше получаса.

Конрад вошел, неся в одной руке только что наколотые дрова, в другой — ведро с водой.

— Согрелся немного, — пояснил лесник, с грохотом сваливая дрова у плиты.

Ведро поставил в угол на место.

— Ты и к колодцу дважды успел сбегать? — удивился Лэннимер.

— Бодрящая погодка, — засмеялся Конрад.

Позавтракали остатками ужина. После еды лесник отправился, как и обещал, в сарай колоть дрова. Дерек вышел следом. На улице и впрямь было холодно, пасмурно и сыро, из чего следовало, что нога будет болеть долго.

По улице, гася фонари, прошел фонарщик. С Лэннимером они обменялись приветственными кивками, поскольку жили по соседству. С соседями Дереку воистину повезло. Они выручали его, не требуя ничего взамен: видели, что человек едва сводит концы с концами. Единственное, чем мог отплатить им Лэннимер, это яблоками. Предыдущие хозяева дома посадили две яблони, дающие каждый год необычайно вкусные, хоть и небольшие плоды. У других обитателей окраин этот сорт яблок не прижился. Соседи собирали яблоки, часть оставляли себе, часть продавали, неизменно отдавая Дереку выручку, так что в августе и сентябре деньги у Лэннимера водились.

Еще у дома росла черная смородина. Здесь она считалась чуть ли не сорным растением, росла всюду, и каждая хозяйка непременно по праздникам выставляла бутыль вина из черной смородины. Лэннимер тоже поневоле узнал, как его делать, хотя не интересовался подобными рецептами.

Не помешало бы выпить и согреться, подумал Дерек, вздрагивая от свежести.

Конрад выглянул из сарая.

— Вам бы отдохнуть, — сказал он. — Плохо спали?

— Да, неважно, — отозвался Лэннимер, не добавив, что не спал совсем.

— Отдохните, — повторил лесник. — Я всё сделаю.

Дерек посмотрел на него, кивнул и ушел в дом.

Когда Конрад, переколов дрова, — их оказалось не так много — принес охапку березовых поленьев, он увидел, что одноногий маг дремлет в кресле у плиты. Осторожно сложив поленья, лесник решил пока съездить за продуктами.

Он обрадовался, что может помочь Лэннимеру. Тот всё делал сам, если хорошо себя чувствовал, но когда начинались боли, Дерек мог сутки или двое пролежать голодный, в нетопленом доме, пока соседи не спохватывались и не заходили к нему. Нельзя ему жить одному, подумал Конрад и вздохнул, потому что вспомнил о своей семье, ожидающей его среди леса.

На город надвигалась неприятного вида туча, и Конрад поторопился. Быстро собрав лошадь, он вывел ее во двор и подтягивал подпруги, когда услышал от калитки женский голос:

— Скажите, это дом Лэннимера?

Лесник обернулся и обомлел. У яблони стояла девушка такой красоты, что Конрад забыл о ее вопросе и только молча любовался ею.

— Это дом Лэннимера? — нетерпеливо повторила девушка.

— Да, — опомнился Конрад.

— Я могу поговорить с ним? — тонкий кружевной платок сполз с головы девушки, и на плечи упали густые черные кудри.

— Он спит, — локтем лесник отодвинул нос лошади, который задумчиво тыкался ему в бок в поисках кармана. — Зайдите к полудню.

— Мне нужно поговорить с ним наедине, — девушка не двигалась, глаза ее, большие, черные, смотрели на Конрада с недоверием. — А вы кто ему будете?

— Друг, — отозвался лесник.

— Вот как, — усмехнулась незнакомка. — Вы здесь надолго?

Конрад понял, что пока он остается у Дерека, эта девушка не появится.

— Я уеду послезавтра, по всей вероятности, — лесника удивило поведение незнакомки, и он сказал: — Вы бы могли переговорить при мне. Я не помешаю.

— Мое дело не для посторонних ушей, — отрезала девушка. — Я приду через два дня.

За обедом Конрад рассказал Дереку о визите странной девушки. Пожав плечами, Лэннимер отмахнулся — у него был большой опыт общения с подобными людьми:

— С глупостью какой-нибудь прибегала.

— Она сказочная красавица, — мечтательно проговорил Конрад.

— Восьмой раз это скажи, — вернул его на землю Дерек, — а то я плохо понял.

Хотя Лэннимер подремал утром, да и боль в ноге перестала быть острой, а стала нудной и тупой, что можно было терпеть, все равно он был раздражен. Он старался сдерживаться, но не всегда удавалось. Понимая это, Конрад не обижался на резкий тон.

— Надо что-нибудь еще сделать? — спустя некоторое время спросил лесник. До конца дня оставалось порядочно, а бездельничать Конрад не любил.

— Ты и так мне помог, — Лэннимер улыбнулся. — Спасибо.

— Тогда я к тестю съезжу, — Конрад нехотя встал.

Он вернулся к вечеру, уставший от гомона и беготни толпы детей. Лошадь, перекатавшая все ораву, шла неспешно, но ближе к знакомой улице прибавила шаг, предвкушая отдых и еду. Визиты Конрада младшее поколение родственников любило именно из-за спокойной добродушной лошади, которую наугощали так, что морда и грудь кобылы стали оранжевыми от морковного сока, а на узде засохли куски жеваных яблок.

Поставив лошадь, лесник вошел в дом и застал Дерека за столом. Тот перелистывал какую-то книгу, подперев рукой щеку. Глянул на Конрада:

— Приезжал гонец. Тебе велено завтра к часу дня прибыть в ратушу.

Конрад сел.

— А не сказали зачем?

— Нет, — Лэннимер захлопнул книгу. — Ужинать будешь?

— Я у родственников перекусил, — отозвался лесник.

— Главное, не переживай, — сказал Дерек. — Если бы было что-то серьезное, тебя доставили бы в ратушу со стражей.

Утешил, называется.

— Мне не по себе, — признался Конрад, — и дело вовсе не в дознавателе.

Лэннимер посмотрел вопросительно.

— Не знаю, не могу объяснить, — лесник сжал кулаки. У него появилось ощущение надвигающейся темноты, и он глянул в окно. На улице было светло, солнце полчаса назад начало опускаться.

— Ты просто нервничаешь от неопределенности, — попробовал успокоить его Дерек.

Нет, не то, хотел сказать Конрад, однако сказал другое:

— Может быть.

Следующим утром Конрад проснулся первым и позже обычного. Дождь не шел, однако затянутое пеленой небо не давало надежду на солнечный день. Лесник бесшумно поднялся, сходил проверить лошадь, принес из сарая дров, затопил печь в комнате и плиту и принялся готовить завтрак. Дерек еще спал; Конрад слышал, как тот ворочается и стонет во сне. Проклятая сырость, подумал лесник.

Хорошо, что в доме стояла прекрасная печь. Она медленно нагревалась, но и остывала тоже медленно. Она до сих пор оставалась горячей, и Конрад не стал бы ее топить, если бы не сырая погода. Пусть в доме будет тепло, решил Конрад, а дров я привезу, когда будет время. Он не всегда мог помочь Дереку деньгами: у самого их было негусто, но дрова, дичину, те же свечи он привозил, и Лэннимер однажды очень тихо сказал: "Без тебя я бы давно умер". Ему было неловко от того, что ничем не может отблагодарить лесника, и когда Конрад попросил его об одолжении, Дерек согласился, не дослушав. Речь шла о восстановлении леса на выгоревшем участке. Лэннимер не подвел. За месяц он восстановил растительность и помог подросту набрать силу. Это была та самая сосновая роща, которой Конрад теперь гордился.

Дерек не встал и к завтраку. Не решившись его будить, Конрад наскоро поел и отправился чистить заляпанную морковным соком кобылу. Он долго занимался этим делом, поскольку пришлось дважды бегать к колодцу за водой: отчистить пятна не удалось, пришлось их отмывать. Набирая второй раз воду, лесник случайно глянул в переулок и увидел вчерашнюю девушку. Та тоже заметила его, развернулась и быстро скрылась за домами.

Выясняет, уехал я или нет, понял Конрад, раненько же она поднялась. Или живет неподалеку?

Намывая мирно жующую лошадь, Конрад опять вспомнил о девушке. Интересно, что ей нужно от Дерека? Горожане знали, что Лэннимер — маг, и Дерек иногда, посмеиваясь, делился с Конрадом причинами их визитов. Несмотря на наличие в Айборе магической Академии, обыватели, не интересовавшиеся волшебством, путали магию с предсказаниями и, бывало, просили составить гороскоп, а женщины запросто могли попросить приготовить приворотное зелье, и отказ их очень обижал.

Способности к магии проявлялись далеко не у всех жителей княжества. Существовало старое заклинание, указывающее на одаренных людей, в основном, детей, которых затем отвозили на учебу в столицу. Бывало, магическую силу ребенка чувствовали родители, а бывало, что и родители не чувствовали, и заклинание поиска не срабатывало. Случалось, что заклинание работало ошибочно, приняв за талант к волшебству другое — тонкую интуицию, особый дар чувствовать магическую энергию и — крайне редко — зачатки ясновидения.

Около одиннадцати часов Дерек вышел из дома. Выспавшись, он выглядел значительно лучше, чем накануне днем. Надо сказать, Лэннимер не позволял себе выходить на улицу небритым, в грязной или порванной одежде, он всегда был аккуратен и подтянут, хотя порой это стоило ему больших трудов. Конрад посмотрел на него, вспомнил, что сам не брился два дня, и устыдился.

Пока Конрад приводил себя в порядок, Дерек занимался обедом.

— Да! — вспомнил вдруг лесник. — Я опять видел эту девушку утром.

— Какую? — недоуменно спросил Лэннимер, однако тут же сообразил. — А, ту красавицу. Думается мне, эта с какой-нибудь глупостью бегает, вроде приворота-отворота.

Если бы он только знал, как ошибается! Но даже лучшим из магов не дано видеть будущее.

После обеда Конрад заторопился.

— После ратуши домой поеду, — сказал он. — Хочу успеть до ночи.

Он вытащил из кармана остаток денег, положил на стол.

— Конрад, — с упреком начал Дерек, но лесник оборвал его: все аргументы Лэннимера были хорошо ему известны.

— Да-да, у меня семья, трое детей, на княжеской службе платят мало, но я здоров, и мы не голодаем, — сердито оттарабанил Конрад. — И слышать больше ничего не хочу.

— Спасибо, — пробормотал Дерек. — Ты опять меня выручил.

Ровно без четверти час Конрад стоял у знакомой двери, мысленно ругая себя, что поспешил и придется ждать. Мальчишка-гонец, выскочивший из кабинета, налетел на него, не успев прикрыть дверь, и в щель дознаватель заметил Конрада.

— Вот и Хелмир, — довольно сообщил он кому-то. — Проходите, господин лесник, очень хорошо, что вы приехали пораньше. Раньше и начнем.

Войдя, Конрад поздоровался со всеми. В кабинете хватало людей. По зеленовато-коричневой форме лесник признал общинных стражников, среди которых оказался Рой Бэрсток. Были лесники в зеленых кафтанах (многих из них Конрад знал), лучники конного патруля и какие-то люди, чей род занятий Конрад не смог определить.

Сидел только Алистер Меррик, остальные стояли.

— Пять дней назад, как вам известно, найдено тело Эйера Клорри, найдено на нижнеравенской дороге княжеским лесником Хелмиром (Конрад поймал несколько любопытствующих взглядов), — дознаватель кашлянул. — Позавчера мы обнаружили охранников господина Клорри. Все живы, хотя нельзя сказать, что невредимы. И все они описывают произошедшее одними и теми же словами, — дознаватель пробежал глазами лежащий перед ним лист бумаги и посмотрел на стоящих перед ним людей. — Итак, в пятницу, 28 мая, Эйер Клорри в сопровождении четырех охранников отправился в Равенское, чтобы отвезти в тамошний банк крупную сумму денег…

— Он всегда уезжал в пятницу, чтобы приехать в Равенское в понедельник, — пробормотал один из присутствующих, одетый в черное.

Конрад решил, что это родственник Эйера.

— Спасибо за уточнение, господин Ирвис, — холодно сказал дознаватель.

Ирвис был вовсе не родственником, а компаньоном Клорри.

— Итак, — продолжал дознаватель, — как вы понимаете, ехали этим путем они далеко не впервой, время рассчитано было точно, чтобы поспевать на ночлег в деревнях Пятая Делянка, — Меррик посмотрел на Роя, — и Нижнее Озеро, — дознаватель перевел взгляд на другого стражника. — Однако в этот раз из-за поломки оси Клорри вынужден был остановиться, и вместе с охранниками они потратили на ремонт много времени… Кстати, почему Клорри не поехал верхом? Быстрее бы добрался.

Вопрос адресовался Ирвису.

— Он не ездил верхом, — пожал плечами компаньон торговца. — Плохо держался в седле.

— Понятно, — дознаватель снова уткнулся в бумагу. — Так вот, из-за сломанной оси ночь застала Эйера Клорри и его охранников в дороге.

Конрад не понимал, зачем собрались все эти люди, но следующие слова дознавателя приковали его внимание. А затем все разъяснилось.

— С наступлением темноты старший охранник заметил среди деревьев мелькнувшие парные огни, — продолжал Меррик, — и забеспокоились лошади. Спустя короткое время на них напала волчья стая.

Лесники переглянулись.

— Охранники не смогли назвать точное количество волков в стае. Как вы понимаете, им было не до того, чтобы их считать. Во-первых, они отбивались от зверей, во-вторых, пытались справиться с лошадьми. Но! Они успели заметить, что лошадь Эйера несется по дороге, а бричку преследует гигантский волк. Я, конечно, полагаю, что определение "гигантский" звучит как преувеличение, однако охранники продолжают утверждать, что волк был огромным.

— Неправдоподобно, — заметил кто-то из лесников.

— Поначалу я тоже так подумал, — дознаватель улыбнулся. — Но все охранники изодраны волчьими клыками, лошади их частью сильно пострадали, частью загрызены. Кроме того, мои люди побывали на месте схватки — там кое-где сохранились следы волчьих лап.

— Но ведь Клорри не погиб от волка, — сказал Конрад, с сомнением покачивая головой. — Он разбился.

— Мы нашли его лошадь, — кивнул Меррик. — Она прибежала в Нижнее Озеро, вся в мыле, с разорванной сбруей. Весьма вероятно, что на дороге оказались люди, спугнувшие того волка, который преследовал Клорри. Они затем нашли тело Эйера и забрали его деньги. Вот этих-то мародеров мы и станем искать, — дознаватель с кряхтеньем поднялся. — А вас, господа стражники, патрульные и лесники, хочу предупредить насчет волчьей стаи. Если в лесу завелись волки, нападающие на людей, то будьте осторожны. Патрули будут усилены. Кроме того, проследите, чтобы люди без толку не бродили по лесу, тем более в одиночку. Хелмир! — окликнул он Конрада, и лесник вздрогнул. — Вы будьте особенно осторожны, ибо эта стая, судя по всему, бродит по вашему участку. Да… я порекомендовал бы вам перевезти семью в город. На всякий случай.