Волчий облик

Глава 15 Ожидание

Конрад уехал до рассвета. Уехал не простившись, хотя Дерек не спал. Леснику стало вдруг трудно говорить с другом. Потрясение от признаний Лэннимера стало тем сильнее, что Конраду и в голову не приходило: Кейра — убийца-оборотень, Дерек — ее соучастник, ловко направивший расследование Алистера Меррика по ложному пути, в результате чего погиб невинный. И другой невинный человек сошел с ума.

Лесник выехал за пределы города и остановил коня. За исключением Мэриен, жены Лагрейда, невиновных не было, осознал Конрад, Михаэль хоть и не убил никого, а как он поступил с Кейрой? Лагрейд-старший, Торвилль, князь, Клорри с компаньоном, Лия, епископ… Пожалуй, Дерек с Кейрой могут быть оправданы. Конрад развернул лошадь, галопом подскакал к дому Лэннимера, спрыгнул с седла и взбежал на крыльцо.

Не годится уезжать, бросая друга. Конрад распахнул дверь и увидел Дерека, который растапливал плиту. На звук маг обернулся, посмотрел удивленно.

— Забыл сказать: я переезжаю в город, — сообщил Конрад. — Буду работать у Меррика. И еще, — помявшись, добавил он: — я был твоим другом и останусь им.

— Спасибо, — отозвался Лэннимер, подумав: это ненадолго, друг мой. Он не сомневался в исходе жизни — арест, допрос, суд, казнь. И всё в ближайшем времени.

Маг не пытался скрыться или иначе избежать своей участи. Ему не хотелось ничего предпринимать, на действия не оставалось ни сил, ни желания. Да и к чему, думал он, сидя в старом кресле и слушая, как гудит пламя в чугунной плите, я своего добился: все, кого я ненавидел, мертвы.

Всё? Всё.

Остается только ждать требовательного стука в дверь.

И Дерек ждал, подремывая в кресле.

Он провел так целый день, почти не выходя из дома. К вечеру начался дождь, стемнело раньше обычного. Никто не пришел, что немного удивило Дерека. Он был абсолютно уверен, что Алистер знает, кто оборотень и кто помогал ему в кровавых делах, а в привычки княжеского дознавателя не входило обыкновение затягивать с арестом. Кроме того, он мог отправить с лучниками любого из помощников.

Дождь усиливался, барабанил по крыше, стучал по закрытым ставнями окнам. Дерек опять задремал, погрузившись наполовину в сон, наполовину в воспоминания.

— Хороша я? — спросила Кейра, через плечо посмотрев на будущего мужа.

— Как никогда, — отозвался Дерек. — Однако скажи, ты не могла одеться нормально? У тебя есть прекрасные платья.

Колдунья ухмыльнулась, поправила расползающийся по шву рукав.

— Я могу одеться по-королевски, — высокомерно произнесла она, — но! — Кейра вскинула руку, и ветхое платье затрещало. — Но сегодня мне следует выглядеть нищенкой.

У Лэннимера вырвался смех:

— Тебе удалось.

— Так, — Кейра закружилась перед зеркалом, не реагируя на протестующее потрескивание старой ткани. — Так, — снова проговорила она и остановилась. — Теперь, — она опустила плечи, ссутулилась и сложила руки на груди, — попробуем принять вид несчастной, всеми брошенной женщины.

За секунду Кейра превратилась в измученное, забитое, затравленное существо, со скорбными морщинами, пугливо вздрагивающее и прикрывающее веки, словно каждый миг ожидая удара. Красота померкла, но осталась еще достаточной, чтобы вызвать у мужчин желание.

Лэннимера поразило и восхитило мастерство перевоплощения.

Колдунья критически рассматривала себя в зеркале.

— Неплохо, — подвела она итог. — А на мою многомудрую голову придется набросить платок.

— Что ты задумала? — осторожно спросил Дерек.

— Торвилль в городе, — сообщила Кейра. — Как считаешь, ему пора заплатить по счету?

Лэннимер сдвинул брови. Кейра показалась ему жизнерадостной и легкомысленной, и это так не вязалось с тем, что она собиралась сделать, но вглядевшись, он увидел в ее взгляде холодную ненависть. Дерек сделал усилие, чтобы проговорить:

— Пора. Сегодня?

— Сейчас! — отрывисто бросила колдунья.

— Отличный свадебный подарок ты преподнесешь, — сказал Лэннимер. — Удачи!

Кейра кивнула, набросила на голову и плечи платок и выскользнула за дверь, беззвучно, как истинная волчица. Тремя часами позже она рассказывала Дереку, как произошло убийство. Дух мщения, которому поклонялись древние, точно был со мной, говорила Кейра, он вел меня там, где никто меня не заметил, и Торвилль ничего не заподозрил, увидев меня. Она говорила спокойно, может, чуть быстрее обычного, но Дерек обратил внимание, как подрагивали ее губы.

Кейра хорошо изучила самый короткий путь к дому Торвилля — через сады. Стараясь держаться в тени, она быстро шла среди невысокой травы. Сторожевые псы скулили и прятались, чуя странное существо, которого следовало опасаться. Ни одна собака лаем не потревожила мягкой тишины июньской ночи.

Дом Торвилля находился в центре города. Подойдя, Кейра убедилась, что он пуст. Не может быть, расстроилась колдунья, неужели господин ректор опять уехал? Она бесшумно взошла на высокое каменное крыльцо, скрытое тенью широкого навеса, и тотчас в нос ударил стойкий запах неряшливой старости. Будучи даже в человеческом облике чувствительна к запахам, Кейра сморщилась и чихнула.

Крепкий аромат, подумала она и чихнула еще раз, а это значит, что Торвилль ушел несколько минут назад. Кейре приходилось брать след в волчьем облике. Она внимательно осмотрелась и, не увидев никого поблизости, мгновенно превратилась в огромную волчицу. Как всегда, пришлось с минуту постоять, чтобы привыкнуть к нахлынувшему водопаду запахов и звуков. Затем волчица спрыгнула с крыльца и уткнулась носом в траву. След Торвилля казался ей мерцающей полосой среди остальных запахов, и она сосредоточилась на нем. Ясный, четкий, такой, что можно было не принюхиваться, а пользоваться верхним чутьем. Оборотень коротко взрыкнул и двинулся по следу.

Поначалу Кейре показалось странным, что Торвилль не вышел на улицу. Путь его пролегал по тропам через сады и проходные дворы. Ректор не погнушался пару раз перелезть через ограду, затем сделал крюк, чтобы обогнуть богатый особняк Лагрейдов, и снова пошел по темным садам, по направлению к городской окраине, не туда, где был дом Лэннимера, а к прямо противоположному концу города. Наконец Кейра сообразила, куда направлялся Торвилль, и чуть не засмеялась — он шел к публичному дому.

Спустя пару минут Кейра увидела его. Он стоял у начала Буковой аллеи, пытаясь раскурить трубку. Колдунья быстро обошла его, превратилась в человека и, выйдя из-за старого бука на тусклый свет одинокого фонаря, окликнула ректора:

— Торвилль…

— Демоны! — от удивления и испуга Рем Торвилль уронил огниво.

Кейра шагнула к нему. До ближайших домов было рукой подать; следовало увести Торвилля вглубь аллеи. Колдунья глубоко вздохнула.

— Какого демона ты здесь делаешь? — тусклый свет позволил ректору рассмотреть лицо бывшей студентки. Торвилль наклонился, пошарил в траве и поднял огниво.

— Я шла за вами, — сказала Кейра. — Нужно поговорить.

Взгляд Торвилля скользнул по ветхому платью Кейры; он ухмыльнулся, вероятно, решив, что нищета доконала ее, и она ищет способ подняться.

— Со старым козлом, хе? — ректор сунул в карман нераскуренную трубку и огниво. — Дела совсем плохи? — он ухмыльнулся еще раз, выразительно поглядев на одежду Кейры.

Колдунья взяла Торвилля за руку, и никто не знал, как ей удалось преодолеть отвращение. На лице у нее была только скорбь. Она опустила голову и прошептала:

— Помогите, вы моя последняя надежда.

— Поздновато, дорогуша, — Рем Торвилль не отказал себе в удовольствии покуражиться, но руку не отнял. Он не осознавал, что Кейра неощутимо тянет его за собой, и он медленно движется по аллее, уходя от освещенных окон и единственного фонаря. — Нищим я нынче не подаю.

— Торвилль, — общаясь с этим человеком, Кейра чувствовала такую брезгливость, словно отмывала миску после тухлой рыбы. — Торвилль, ответь мне, — она отбросила всякую вежливость, поскольку наступало время снимать маски, — почему ты такая, с позволения сказать, сволочь?

Ректор не поверил ушам. Кейра улыбнулась, сбросив личину обиженного жизнью существа, ее глаза мерцали. Торвилль стоял в темноте, между черными стволами деревьев, там, где было нужно колдунье.

— Что?.. — выдохнул он и почувствовал, как горячая рука Кейры разжалась, отпустив его ладонь. — Это вот ты мне сказала?!

— Тебе, тебе, — покивала Кейра. — Я хочу, чтоб ты знал: ты сдохнешь, потому что вышвырнул меня из Академии, как паршивую кошку, и не соизволил помочь, когда я молила об участии. А еще потому что вы с Лагрейдом-старшим сделали калекой Дерека Лэннимера. Кстати! — за миг до превращения Кейра успела бросить ругательство в лицо Торвилля. — Ты все-таки старый похотливый козел!

Перед ректором мягко опустила лапы на землю гигантская волчица. Глаза зверя злобно сверкнули во мраке. Торвилль не успел ни испугаться, ни понять произошедшее, когда волчица набросилась на него. Он закричал от нестерпимой боли — острые зубы рвали его плоть без пощады. Рык, хрипенье, крики — всё это привлекло людей, которые выбегали из домов, и волчица спешила добраться до горла врага. Клыки вспороли шею, горячая артериальная кровь струей ударила в морду и грудь волчицы. Оборотень опьянел от запаха крови, но разум возобладал над инстинктом рвать и сокрушать. Зверь метнулся к деревьям, перемахнул через оградку, переплыл реку и помчался по садам, уходя от места убийства.

Убийство Торвилля далось колдунье тяжело. Ее трясло всю ночь, она не спала, и взявшись заваривать целебную траву, Кейра уронила чайник, рассыпала пустырник и ягоды боярышника — руки у нее дрожали. Лэннимеру пришлось всё сделать самому.

— Так нельзя, — сказал он. — Тебе этот кошмар обходится слишком дорого, — Дерек глянул Кейре в глаза. — Я могу предложить другой способ. Можно создать голема и…

— Нет! — вскинулась колдунья и ощерилась по-волчьи, тут же, впрочем, опомнившись. — Нет, — повторила она. — Я хочу, чтобы они умерли от моей руки. Пойми, — она заговорила тише, — я зашла далеко, и обратная дорога для меня закрыта.

Лэннимер обеспокоился:

— Поясни.

— В скором времени я навсегда утрачу человеческий облик, — нехотя проговорила Кейра. — Я часто превращалась и подолгу оставалась волчицей.

— Как скоро? — с тревогой поинтересовался маг.

— Полгода, год… Не больше, — колдунья вздохнула. — Надо поспешить.

Да, быстро управились, подумал Дерек, слушая монотонный стук дождя. Каждый раз убивать Кейре становилось легче, ибо волк брал верх над человеком. Лишь Михаэля Лагрейда колдунья не хотела трогать, страстно желая, чтобы в убийствах обвинили его, и ей удалось сделать так. Дерек приложил к этому свои старания, убедив Алистера Меррика в виновности придворного мага. Обстоятельства были за нас, вспоминал Лэннимер. Он удивлялся, а под конец начал ужасаться везению. Складывалось ощущение, будто высшие силы встали на сторону колдуньи.

— Я убью Мэтта Лагрейда, — как о само собой разумеющемся говорила Кейра, — но как сделать так, чтобы в убийстве заподозрили Михаэля?

Она размышляла, но осенило Дерека.

— Тебе надо незаметно попасть в дом и уйти незамеченной, — сказал тогда он.

— Это непросто, — заметила колдунья.

— Я научу тебя, — прищурился Дерек и добавил одно-единственное слово: — Портал.

Кейра вмиг поняла его. Учась в Академии, она не могла не знать о загадочном портале Лэннимера. Колдунья медленно растянула в улыбке губы.

— Научи, — решительно произнесла она. — Сил и способностей у меня хватит.

В бытность свою княжеским магом Дереку случалось бывать в доме Лагрейдов. Он хорошо знал расположение комнат, прекрасно помнил, где находится кабинет Мэтта Лагрейда. У портала, названного именем Лэннимера, была особенность: он не действовал, если маг не мог четко представить пункт назначения. Иными словами, портал приводил в те места, где приходилось бывать открывающему его человеку. Кейра не бывала в особняке бывшего возлюбленного: их встречи происходили в доме, который для этого приобрел Михаэль. Поэтому первый портал Дерек открывал для Кейры сам.

Мэтт Лагрейд обернулся на звук скрипнувшей двери и вскочил: вместо привычного выхода на лестницу с ажурными перилами дверной проем открывал темную комнату, откуда через секунду вышел и замер на пороге Дерек Лэннимер.

— Тссс, — прижал он палец к губам, и Мэтт подавил вскрик.

Дерек не переступил порог, он поудобнее перехватил костыли и с любопытством огляделся.

— Ничего не изменилось, — констатировал он и бросил через плечо: — Кейра, иди сюда. Я не смогу долго держать портал открытым.

— Знаю, — ответил из глубины комнаты женский голос. — Закрывай.

В кабинет Лагрейда прошла изумительной красоты женщина. Дверь за ее спиной закрылась. Мэтт замер от изумления, и не мог ни произнести ничего членораздельного, ни пошевелиться.

— Мне бы хотелось побеседовать с вами, господин Лагрейд, прежде чем вы умрете, — с улыбкой заговорила колдунья, и ее светски вежливый тон настолько противоречил словам, что бывший княжеский советник не уловил смысл фразы.

Оторопев, он смотрел на женщину, попытался что-то сказать, но с первого раза не получилось. Лагрейда обожгло страхом. Облизнув губы, он попробовал еще раз:

— Что… что происходит? Кто вы?

Голос его дрожал.

Кейра вновь улыбнулась и села на мягкий стул. Лагрейд стоял. Между ними был стол.

— Против вас, Мэтт, я ничего не имею, — заговорила колдунья. — Зато к вашему сыну у меня много претензий.

— Кто вы? — повысив голос, повторил Лагрейд. Он попытался вызвать злость, и злостью прогнать страх. Не вышло. Под пристальным взглядом по-волчьи мерцающих глаз им все сильнее овладевал ужас.

— Я встречалась с вашим сыном больше года, — сообщила Кейра. — Вы, вероятно, об этом не знали.

Лагрейд нервно передернул плечами:

— Что вам нужно? Деньги?

Коротко засмеявшись, Кейра покачала головой.

— Не угадали, — улыбчиво заговорила колдунья. — Когда наши встречи прекратились, поначалу я хотела всё вам рассказать, объяснить, а потом, знаете ли, подумала — ни к чему.

Ничего не понимая Мэтт Лагрейд чувствовал, что надвигается нечто ужасное.

— Да и устала я, — Кейра поднялась. — Пора покончить с вами, Мэтт.

Лагрейд беспомощно смотрел на нее, парализованный страхом. Он хотел закричать и не смог, лишь хрипло выдохнул воздух.

— Ах да, еще немного, — спохватилась колдунья. — Я говорила, что ничего не имею против вас лично, но мой муж, Лэннимер, вас ненавидит. Вы весомо приложили руку к тому, чтобы сломать ему жизнь. Это его месть, не моя. Хочу, чтобы вы это знали.

И темно-серая волчица прыгнула, с грохотом опрокинув стол. Лагрейд отпрянул, попытался закрыться руками — безрезультатно. Зверь жалости не испытывал, он рвал плоть, опрокинув человека и стремясь добраться до горла, до той точки, где трепещет жизнь.

— Отец? — раздался от входа испуганный голос Михаэля.

Опрокинутый стол не давал ему возможности разглядеть, что происходит, поэтому он не решался входить. Оборотень разодрал напоследок шею Мэтта и бросился мимо Михаэля к дверям, чтобы исчезнуть в открывающемся портале.

Дерек вздрогнул, проснувшись. Стояла глубокая ночь, дождь стих, и слабый ветер стряхивал с ветвей яблони мутные капли. По времени первая ночь полнолуния, подумал маг и по привычке прислушался, ожидая услышать далекий волчий вой. Но в лесу было тихо.

Плита не совсем погасла, и Дерек, набросав бересты на тлеющие угли, раздул огонь. Подбросил дров, и скоро загудело пламя. Стало веселее.

Мы с Кейрой заключили соглашение, размышлял Лэннимер под гул огня и треск поленьев, однако ни я, ни она не предвидели, что мы полюбим друг друга. Кейра была женщиной доброй и отзывчивой, она старалась скрасить жизнь Дерека как могла. Теперь ему без нее было плохо.

— Святые силы, — шептала Кейра, обнимая мужа, — почему мне попался этот ублюдок Лагрейд?! Почему не ты, Дерек?

— Потому что ты увидела молодого красавчика, — справедливо ответил тогда Лэннимер, — и не вспомнила про всеми брошенного калеку. Да если бы у тебя всё сложилось, разве ты пришла бы ко мне?

Понимая и принимая его правоту, Кейра вздыхала.

— Дом без хозяйки пуст, — вслух произнес маг.

Опять я один, пришло на ум, и Дерек попросил всех святых, чтобы за ним быстрее пришли лучники Алистера. Оставаться больше в одиночестве он не мог.

От окна потянуло сыростью, заныл обрубок ноги. Острая боль не приходила, поскольку Кейра подлечила изуродованную ногу Дерека. Она и впрямь оказалась славной лекаркой: недоучка, она знала и умела столько, что дала бы фору иным преподавателям факультета целительства.

Погубили человека, подумал Лэннимер, да и я тоже хорош. Отговорил бы ее мстить, может быть, всё установилось бы, перестань она превращаться. Дерек думал так, а подсознательно понимал, что не сумел бы отговорить — кроме мести, у Кейры ничего не оставалось, а когда пришла любовь, стало поздно.

— Тоска, тоска, — проговорил Дерек и хмуро уставился в окно.

Там колыхались тени, отброшенные ветвями яблони, и маг вспомнил, как любила Кейра яблоки с этого дерева. Они поспевали в конце августа — колдунья как раз успела ими полакомиться. Больше она не придет, не сорвет яблока…

Чудовищным усилием Дерек отогнал эти мысли. Мы заплатили почти ту же цену, что и те, кому мы отомстили. Мы тоже мертвы, по крайней мере, я, подумал маг. Ни он, ни Кейра не упивались местью, просто ненависть искала выход. И они заставляли своих врагов расплачиваться по счетам.

— Мы должны что-то сделать, — упрямо и сердито говорила Кейра. — Нас погребли заживо, так почему наши могильщики топчут землю?!

Кроме Эйера Клорри и князя Нурмена, другие за минуту до смерти узнавали, по какой причине погибнут: Кейра сообщала им. Михаэль же понял, когда увидел колдунью на казни — выражение лица Кейры сказало ему всё.

— Не жаль мне их, — пробормотал Лэннимер не кривя душой.

Он снова посмотрел в окно, думая, как мучительно медленно тянется ночь — хоть бы рассвело быстрее. Но за окном по-прежнему было темно.