Возвращение с Марса

Глава 14

— Ключи!

— Что?

— Село такое, — ответил Иван.

И в самом деле, видим указатель, показывающий «с. Ключи 2 км» — и съезд с федеральной дороги. Направо, по ходу движения.

Двигаемся мы неторопливо. Причин тому несколько, важнейшая — нам некуда больше спешить. Нет надобности. Нигде и никто в Москве нас не ждет, и кто сказал, что там мы найдем какой-то ответ? С такой же вероятностью он, ответ, может нас поджидать в другой стороне. Или в третьей. Или его вовсе нет, ответа.

Ну, и гонки мы не устраиваем. Тридцать — сорок километров в час, и довольно. Трасса свободная, машины, если и попадаются, то съехавшие на обочину, где и будут стоять год, три, десять, потихоньку ржавея.

Но вот какая история: Ивану часто кажется, будто в салоне покинутой машины кто-то есть. Смутно, неотчетливо видит, как машут руками, словно зовут на помощь. Он останавливается, мы выскакиваем, бежим к автомобилю, а там либо плащ на спинке сидения лежит, либо вовсе ничего. Игра света и тени.

Я Ивана сменил, пусть отдохнет. Мне «Паз» не совсем по размеру, в плечах широко, но на сорока километрах в час, да по прямой, да в отсутствии другого транспорта боятся нечего. А на тридцати пяти и подавно. И нет, никого в пустых машинах не вижу. Если не гляжу в зеркало заднего вида.

А если гляжу — то да, то кажется, будто кто-то размахивает руками и кричит. Неотчетливо вижу, лица не различаю. Что-то вроде «Крика» Мунка. И тоже несколько раз останавливался. Как не остановиться-то? Но, конечно, никого там не было.

Меня заменил Андрей Витальевич. Но не проехал и пяти километров, как тормознул. А потом ещё и ещё. Ему не просто люди виделись, ему, похоже, виделись люди очень знакомые. Кто — не говорил. Поджимал губы, тряс головой, но скорости не сбавлял, напротив — поддавал газу. Видно, непростые то были люди. И все бы хорошо, но через полчаса езды съехал с дороги. Хорошо, не в столб.

Поэтому решили, что на сегодня хватит. Доезжаем до ближайшего подходящего места, и устраиваем привал с ночёвкой.

Сориентировались по атласу автомобильных дорог. Ближайшим подходящим местом было сельцо Отрадное, там и решили разбить бивуак. Место водителя занял отдохнувший Иван, пятнадцать километров как-нибудь и проедем.

Но вот — Ключи, гораздо ближе.

— Держим курс на Ключи, — скомандовал Андрей Витальевич.

Держим. Оно чем ближе, тем лучше. Мало ли что может в дороге приключиться.

По обе стороны дороги колосились хлеба. У Некрасова несжата одна полоска, сейчас останутся неубранными все поля. То-то радости птицам и грызунам — хомякам, сусликам, полевкам. Кабанов ждет картофель и свёкла. Да много, много чего в полях есть. Расплодятся во множестве. Хищникам тоже пир, совам да филинам, лисам и хорькам. Волкам и медведям, есть же где-то волки и медведи? Должны быть. На обильном корму последует взрывообразный рост популяций. Конечно, через год пиршество станет скромнее, но поля что-то да будут родить, уже по инерции, а непуганое зверье расплодится изрядно. Лет через двадцать природа будет царствовать уже безраздельно. Такие вот невеселые мысли.

Вот и Ключи. У дороги — скромный мотель. То, что нужно. Неподалеку — гараж, где местные умельцы могли провести немудреный ремонт. Умельцев тех нет, но у нас свой умелец, Иван. Ну, и мы пособим, если что. Но нашей помощи пока не требовалось — «ПАЗ» хоть с виду и неказист, зато неприхотлив и вынослив.

На кухне — нечаянная радость. Плита от газового баллона работает. И — пятилитровая баклажка питьевой воды.

Антон наладился готовить рыбный суп. Самый простенький. Лук, картошка, морковка, пшено, и, гвоздь программы, две банки сельди тихоокеанской в собственном соку. Пора, значит, приучаться к земной пище — поскольку расходы энергии у нас тоже земные.

Мы же тем временем сидели во дворе. Смотрели на небо, да думку гадали — какая завтра будет погода. Уже и солнце скрылось, и молодой месяц светил на одинокое село, и десятки спутников пролетели по небу.

— Старлинки, — сказал Василий. — Их там, в небе, видимо-невидимо. Тысяч десять, что ли. Для интернета.

Интернет мы тоже проверили. Зашли в салон, взяли смартфон, активировали — а нет мобильного интернета. Впрочем, его и до полёта уже не было — отключили. Чтобы вражеские дроны не могли найти цель — так объясняли обеспокоенным гражданам. Ну, и проводного тоже не было. Если нет электроснабжения, откуда же он возьмется.

— Я читал, что у них можно на спутник прямо отсюда попасть. В смысле — получить интернет-соединение. Напрямую. На смартфон. Сидишь этак у костра где-нибудь далеко-далеко от цивилизации, соскучился, и позвонил знакомому где-нибудь на другом конце земли, тоже в глухих дебрях живущему, — сказал Василий. — Как раз перед стартом… перед стартом «Пути» они, «Старлинк», стали выводить на орбиту особо мощные спутники. Огромные ракеты, «Старшипы», по сто тонн спутников разом выводят.

— Ага, конечно, — ответил Олег.

— Ну, так вот же они, в небе, — Иван показал на очередной спутник.

— Что спутники есть, и много — это факт. А вот что их цель — дать без хлопот поболтать туристам, не верю, — не соглашался Олег. — Спутниковые телефоны давно существуют. Есть и портативные радиостанции. А тысячи и тысячи спутников в небе — это для другого. Интернет лишь для отвода глаз. Прикрывает основную функцию.

— Какую же?

— Я не всезнайка. Но если то, что мы видим, из-за спутников? Может, они двойного или тройного назначения? Могут облегчать связь, а может, и совсем наоборот? Особый сигнал — и не только интернета нет, но и телевидения, и радио, и всего остального? Это же давно все на компьютерах, телевидение и радио. Прошла команда — и погасли огни больших и малых городов.

— И в Америке?

— Откуда нам знать, что у них в Америке? А то, что по радио услышать ничего нельзя — так это со спутников глушат.

— Радио, ладно, радио — допускаю, — вступил в разговор Иван. — Но люди, люди-то где? Люди, коровы, собаки?

— Опять не знаю.

Но здесь Антон сообщил, что суп готов.

Есть решили снаружи, под ясным небом. При свечах. Самых натуральных свечах, стеариновых. Ветра нет, штиль, и всё еще тепло. А внутри душновато.

— А вот еще идея, — сказал Антон. Он ужин-то готовил, но наш разговор слышал. — Я насчет причины.

— Ну, — лениво ответил Иван. Одно дело — натощак говорить, другое — когда поел. Кровь от головы к желудку перемещается, и хочется спать, а не умствовать.

— Вот американцы, они ведь на Марсе давно.

— С семьдесят шестого года, — сказал командир.

— Да, именно. С одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года. «Викинги». Шесть лет проработали аппараты на поверхности. Потом были другие, и стационарные, и орбитальные, и самобеглые тележки. Их там и сейчас две работают. Или три? Неважно.

— А что важно?

— Они там марсиан нашли. Настоящих, разумных. А нам сообщали, что ничего такого нет, пески да скалы. Чтобы в тайне держать. И за спиной широких народных масс американские заправилы договорились с марсианами. Продали им имение вместе с крестьянами. Уж не знаю, что получили взамен — может, бессмертие, и половину планеты им оставят, где они будут править вечно. Или еще что-то. Не в этом суть. А в том, что они, американцы, подготовили вторжение, и «Старлинки» — часть этого плана. Марсиане существуют в виде полей информации, как и предсказывал Циолковский.

— Какой Циолковский? — не выдержал Иван.

— Основоположник космонавтики. Он совершенно серьезно утверждал, что любая цивилизация перейдет в лучевую форму, то есть в электромагнитное состояние, более того, он заявлял, что достоверно знает, что они, лучевые существа, уже здесь, на Земле, и могут управлять людьми, вселяясь в их сознание. Значит, картина такая: оператор «Викинга» принимает данные, панораму Марса и всё остальное, а тем временем марсиане берут контроль над его сознанием. Нечувствительно, оператор не сознает, что превращается в иное существо. А там пошло и поехало. Сколько проработали «Викинги» на Марсе?

— Первый — с семьдесят шестого по восемьдесят второй. Шесть земных лет, — подсказал командир.

— Вот! А наши, советские, в то время на Луне ну, месяц, ну, полгода максимум. А тут — шесть лет!

— И второй «Викинг» еще четыре года! — добавил Андрей Витальевич.

— Ну, видите же! Не могли они сами столько проработать. Это марсиане им помогли. Ремонтировали, перестраивали.

— Они ж электромагнитные, без рук, без ног, — напомнил Иван.

— Есть и телесные варианты бытия, как раз на такой случай, — не растерялся Антон. — И остальные американские роботы — ведь годами работают, работают, работают.

— Главный долгожитель — пятнадцать лет, и продолжает работать, — подтвердил командир.

— На Марсе! Где пыльные бури, космические лучи, и никого с гаечным ключом и масленкой поблизости! Может ли такое быть? — задал риторический вопрос Антон.

Никто не ответил.

— И пока эти самобеглые тележки исследовали Марс, марсиане потихоньку переселялись в землян. Сначала поштучно, потом десятками, но пришла пора, и счет пошел на миллионы и миллиарды. «Старлинки» транслируют марсиан в каждый мозг владельца смартфона. А уже здесь, на Земле, они, может, и без смартфонов обходятся. Так переселяются, по воздуху, от человека к человеку. Вроде ковида. Еще неизвестно, чем он, ковид, был. И чем были вакцины. А теперь, когда тысячи спутников в небе, бах — и людей не осталось. Всех захватили марсиане. Мы одни остались, потому что просидели вторжение под землей, без интернета, без смартфонов.

— А шахтеры? Подводники? — спросил Олег.

— Это же не мгновенно произошло. День, два, три… Подводникам дали команду всплыть, шахтеры поднялись сами. А о нас просто забыли.

— Хорошо, а животные?

— Кто их, марсиан, знает? Может, они и в животных вселяются. Или они нужны для каких-то иных дел, мне неведомых.

— Ладно, но где, где они, люди-марсиане, коровы-марсиане?

— Не знаю. Например, спустились в пещеры, в метро, в подвалы и погреба, спустились и окуклились. Ну, как гусеницы превращаются в куколок. На неопределенное время. На год, на тысячу лет. Те, в египетских гробницах — кто они?

И тут суп кончился. Так, ложка за ложкой, под сказочку и дохлебали. За маму, за папу, за страшных марсиан.

— Тебе бы, Антон, романы сочинять. Большие деньги бы заработал, — это Василий.

— Я бы и рад, да где читателей взять?

— Мы и будем читателями.

— Ага, ага. Моем посуду, читатели. Сейчас воды принесу.

— Поздно. Завтра будем посуду мыть, с утра, — это Иван.

— Завтра свои дела будут, — резонно возразил Антон. — Схожу, что тут идти.

Идти было и в самом деле недалеко. Метров двести. До колодца — водопровод-то не работает. Колодезная вода в каждой деревне своя. От колодца зависит, от окружения. Несет водичка где вином, а где и говном. Не горный ручей. Но какая здесь — еще не проверяли. Вот и проверим.

Темно, конечно, но Антон нацепил налобный Petzl, взял на плечо автомат, а в руку — пластиковое ведро. Ну да, хочет с автоматом пройтись. Почувствовать себя героем. Пацан, он и в тридцать пацан.

Ладно, ничего с ним не случится. А посуду и в самом деле лучше мыть сразу. А то зарастём быстро, грязью и плесенью.

Мы лениво смотрели в небо. Оно чистое, ясное. Понятно, заводы не работают, электростанции не работают, автомобили выхлопные газы не исторгают, и света никакого, кроме наших фонариков. Но фонарики работают по-минимуму. Батарейки не вечные. Хотя их и очень много.

— Сколько, однако, спутников этой ночью, — сказал Иван.

— Они всегда над нами, просто сейчас их лучше видно, — ответил командир.

— И долго они будут летать?

— «Старлинки» лет пять или десять, они невысоко. А те, что повыше, на стационарной орбите — очень долго.

Мы молчали, прикидывая, сколько это — очень долго.

И здесь — очередь. Автоматная. На семь патронов.

Вот и толкуй, что нечего оружие при себе держать. Очень даже есть чего.

Мы подхватились — и побежали. Нерасчетливо, да. Если бы у колодца была засада, всех нас можно было бы положить в момент.

Но засады не было.

У колодца валялось белое пластиковое ведро, автомат — и больше ничего. Никаких следов Антона. Словно пальнул на прощание в небо, да и ушёл. Один и без оружия

Только не в небо он стрелял. Олег покрутил ворот колодца и поднял ведро. С двумя пулевыми отверстиями. Значит, стрелял Антон в колодец.

Остаток воды я слил в пластиковое ведро. Не дырявое.

— А где же Антон? — спросил Иван.

— Ищем, — ответил командир.

Фонари у нас у всех. И налобные, и ручные. Самые лучшие из того, что были в «Мечте Робинзона». Могли светить и едва-едва, и очень ярко. Узким лучом и широким лучом.

Так что света достаточно. Ни крови, ни следов борьбы, ни следов вообще: вокруг колодца вымощенная булыжником площадка, какие тут следы. А за пределами площадки песочек. И вот на нём следы есть. Антона. Ведущие к колодцу. Ну, и наши, мы натоптали вдоволь, но я-то шёл первым, и чужих следов не видел. Точно не видел.

— Антон! — позвал Иван. Громко позвал, на все ключи.

Тишина. И в колодце — тоже.

Я достаю из широких штанин (вернее, из карманов широких штанин) фонарик. Полярная привычка — иметь при себе резервный источник света. На всякий случай.

— Если что — стреляйте, а потом бегите.

Нет, я не герой. Ни разу. Просто мертвому чего бояться?

Включил фонарик, заглянул в колодец. Обыкновенный колодец, трубы бетонные, а дальше вода. Спокойная. Прозрачная. Никаких чудовищ. Никакого Антона. Ах, да, на бетонных стенах — две щербины, верно, от пуль.

Но запах… Как от «Перапёлки». И пороховые газы.

Ведро я снял, и приладил к цепи фонарик — тот, резервный. И медленно-медленно опустил его вниз. В воду — он водонепроницаемый, на двадцать метров рассчитан.

До воды, в воде, до самого до дна. Ничего интересного, только еще одно ведро, верно, когда-то отцепилось, а достать не смогли. Или не захотели. Если ведро чужое, зачем стараться?

Вслед за мной колодец осмотрели и другие. По очереди. И тоже ничего не нашли. Кроме воды, конечно.

— Так где же наш Антон?

— Возможно, что-то ему померещилось. Лезет из колодца анаконда или вовсе что-то непотребное. Выпустил очередь и убежал. Это первое. Возможно, просто наша компания ему надоела. Плюнул, и ушел. Велика земля, но хочется одиночество. Это второе.

— А стрелял тогда зачем? — спросил командир

— В ознаменование. И, наконец, третье: с ним случилось то же, что и — предположительно — со всем населением Земли. Исчезли по непонятной нам причине.

Мы сидели во дворике мотеля, кипятили воду для чая. Не колодезную — бутилированную. Да много ли нам нужно, теперь уже на пятерых? Литра полтора.

— Иван, ты, помнится, водочкой запасся? — спросил я.

— Антона помянуть?

— И это тоже. Но сначала опыт.

Иван принес бутылку. Непочатую. У нас в Антарктиде, вообще-то, не пили, но если пили, то именно водку, или даже спирт. Ни вина, не пива не водилось. Крепкую. Что воду за полмира возить.

Я попросил стеклянный стакан. Дали.

Налил на четверть водки. А потом, окунув чайную ложку в ведро колодезной воды, несколько капель перенес в стакан водки.

Никаких чудес. Вода осталось прозрачной, не вскипела, из неё не полезли черви с пауками.

Оно бы и хорошо, но спустя минуту стакан лопнул. Взял и лопнул, распался на сотню осколков. Тихо распался, без взрыва, почти бесшумно.

К тому же мы сидели далеко. В двух метрах. Я настоял.

— Быстро в автобус и уезжаем, — сказал я.

— А вещи?

— Чего-чего, а вещей найти не проблема, — хотя мне и самому было жалко Жюля Верна и Буссенара.

— На кого-нибудь вода попала? Хоть капля?

Никто не признался. Либо правда не попала, либо потом узнаем.

Сели. И поехали.

— А как же Антон? — спросил Олег.

— Боюсь, он нас догонит, — ответил командир.