Я – Товарищ Сталин 7

Глава 19

Летнее солнце палило нещадно, превращая пыльную дорогу на окраине в раскалённую полосу, где воздух дрожал от жара, создавая мираж, будто асфальт плавится под колёсами. Генерал Ито, высокий и худощавый, с резкими чертами лица, сидел на заднем сиденье чёрного «Мицубиси». Тёмные очки скрывали его глаза, но взгляд оставался острым, цепким, привыкшим подмечать малейшие детали. Он ехал на осмотр войск в гарнизон — рутинная задача, но для Ито каждая такая поездка была частью большой стратегии. Японская армия готовилась к наступлению, и он, доверенное лицо высшего командования, должен был убедиться, что всё идёт по плану. Его длинные тонкие пальцы лежали на кобуре с пистолетом «Намбу», слегка постукивая по кожаной поверхности. Он не любил долгие поездки по пыльным дорогам Маньчжурии, где пыль забивалась в лёгкие, а жара выматывала сильнее долгого боя. Но долг требовал присутствия, и Ито никогда от него не уклонялся.

Рядом сидел адъютант, капитан Ямагути, молодой офицер с сосредоточенным выражением лица. Он перебирал папку с отчётами, страницы шуршали под его пальцами, которые выдавали лёгкое волнение — кончики слегка дрожали при переворачивании листов. Ямагути был старательным, но Ито замечал, что ему не хватало холодной уверенности, приходящей с годами службы. Капитан то и дело поправлял воротник мундира, словно тот его душил. Впереди, за рулём, находился сержант, чья задача сводилась к тому, чтобы вести машину ровно и молчать. Его руки крепко сжимали руль, костяшки побелели от напряжения, глаза были прикованы к дороге, где пыль клубилась под колёсами. Две машины сопровождения — по четыре солдата в каждой, вооружённых винтовками «Арисака», — следовали за «Мицубиси», их моторы гудели в унисон, поднимая ещё больше пыли. Дорога вилась между низкими холмами, поросшими жухлой травой, и редкими деревьями, чьи ветви свисали над обочинами.

— Ямагути, — произнёс Ито, — что с новобранцами? Сколько человек готовы?

Капитан поднял взгляд от бумаг, его пальцы замерли на странице.

— Господин генерал, два батальона укомплектованы полностью. Третий ещё на обучении, но к концу месяца будет готов. Проблема в артиллерии — снаряды задерживаются из Токио.

Ито нахмурился, его тонкие губы сжались в линию. Сняв очки, он потёр переносицу.

— Токио всегда медлит. Напомни мне поднять этот вопрос. Без снарядов мы не двинемся дальше.

— Так точно, господин генерал, — кивнул капитан, быстро делая пометку в блокноте.

Машина покачивалась на ухабах, пыль оседала на стёклах, создавая мутную плёнку, через которую мир казался размытым. Ито посмотрел в окно, его взгляд скользнул по пейзажу — холмы, трава, редкие деревья. Всё выглядело спокойным, но он знал, что в Маньчжурии спокойствие обманчиво. Его мысли занимали донесения разведки: слухи о странной активности, перехваченные шифровки, подозрительные перемещения на границе. Ничего конкретного, но достаточно, чтобы держать в напряжении. Он не любил неопределённость, а она следовала за ним, как тень. Пальцы снова коснулись кобуры, проверяя, на месте ли пистолет.

— Сержант, сколько до гарнизона? — спросил Ито.

— Минут пятнадцать, господин генерал, — ответил водитель, не отрывая глаз от дороги. — Мы уже близко.

Ито кивнул, откинувшись на сиденье, пальцы всё ещё на кобуре. Дорога сузилась, холмы по обе стороны стали выше, а деревья — гуще, их ветви почти касались крыши машины. Впереди показался поворот, за которым виднелся старый грузовик, припаркованный у обочины. Ито мельком взглянул на него — ржавый, с облупившейся краской, он казался обычным, одним из многих, брошенных на этих дорогах. Кузов покрывала пыль, одно колесо было слегка спущено, кабина выглядела пустой. Ничего подозрительного, но что-то заставило генерала задержать взгляд. Слишком ровное положение на обочине? Отсутствие следов вокруг, будто его поставили недавно?

— Господин генерал, — начал Ямагути, поднимая голову, — в отчёте указано, что…

Его слова оборвал оглушительный взрыв, разорвавший воздух и сотрясший землю. Бомба, спрятанная в грузовике, сдетонировала, выпустив оранжево-чёрный огненный шар, взметнувшийся в небо, словно солнце. Жар опалил воздух, обжигая лёгкие, а ударная волна подбросила «Мицубиси» в воздух. Машина перевернулась с ужасающим скрежетом металла, крыша смялась, колёса оторвались от земли, и она рухнула на бок, скользя по дороге с визгом, пока не врезалась в обочину, подняв облако пыли. Стёкла разлетелись вдребезги, острые осколки разлетались по салону, впиваясь в кожу, оставляя кровавые порезы. Едкий дым ворвался внутрь, заполняя лёгкие, вызывая удушающий кашель. Куски асфальта, металла и дерева разлетелись, как шрапнель, врезаясь в землю и машины сопровождения. Один обломок вонзился в землю в нескольких сантиметрах от «Мицубиси». Другой, раскалённый кусок металла, пролетел над машиной и рухнул в траву.

Машины сопровождения пострадали ещё сильнее. Одна, следовавшая за «Мицубиси», вспыхнула мгновенно, превратившись в пылающий факел. Пламя взметнулось вверх, пожирая кузов. Крики солдат, попавших в огненную ловушку, разорвали воздух, полные боли и отчаяния, но быстро затихли, заглушённые треском пламени. Вторая машина врезалась в придорожный валун с оглушительным ударом, её передняя часть смялась, как бумага, стёкла вылетели, а колёса беспомощно крутились в воздухе. Один из солдат, сидевший сзади, был выброшен через разбитое окно, его тело ударилось о землю, кости хрустнули, и он остался лежать неподвижно. Дым, густой и чёрный, с едким запахом горелого металла, резины и взрывчатки, застилал всё вокруг, превращая день в сумерки. Пыль, поднятая взрывом, оседала медленно, смешиваясь с дымом, создавая удушливую завесу, через которую едва пробивались лучи солнца.

Взрыв был не просто громким — он оглушал. Ударная волна подняла пыль, мелкие камни и обломки, которые с визгом разлетались, врезаясь в металл машин, оставляя вмятины и царапины.

В салоне «Мицубиси» творился кошмар. Ито, которого швырнуло на дверцу, почувствовал резкую боль в плече и груди, словно нож вонзили. Уши звенели, в глазах плясали чёрные пятна, кровь текла по виску от мелких порезов, оставленных осколками стекла. Он попытался вдохнуть, но дым заполнил лёгкие, вызывая удушающий кашель. Его мундир был изорван, пропитан пылью и кровью, а рука, сжимавшая кобуру, дрожала от боли. Ямагути, сидевший рядом, был в худшем состоянии — осколок стекла рассёк ему щеку, кровь хлынула по лицу, заливая мундир. Его левая рука висела безвольно, вероятно, с переломом, а глаза, полные ужаса и боли, были широко раскрыты. Он пытался говорить, но кашель и звон в ушах превращали слова в невнятный хрип.

— Господин генерал! — закричал Ямагути, его голос дрожал, едва пробиваясь сквозь шум. — Вы целы⁈

Ито с трудом кивнул, хватаясь за искорёженную дверцу. Мысли путались, но инстинкты, отточенные годами службы, взяли верх. Это была засада, спланированная с холодной точностью. Кто-то знал их маршрут. Его рука потянулась к «Намбу», пальцы сжали рукоять, несмотря на боль в плече, пульсирующую с каждым движением.

— Выбираемся! — рявкнул он, толкая дверцу, которая скрипела, но не поддавалась. Металл смяло, дверцу заклинило. — Через окно, Ямагути!

Сержант-водитель был мёртв — его голова лежала на руле, пробитая крупным осколком металла, вошедшим в висок. Кровь стекала на сиденье, образуя тёмную лужу. Ито стиснул зубы, перелезая через разбитое окно. Осколки стекла царапали кожу, впиваясь в ладони и локти, оставляя кровавые следы. Его мундир порвался, кровь сочилась из порезов, но он не обращал внимания на боль, цепляясь за покорёженный кузов. Ямагути, хрипя, последовал за ним, его движения были неловкими, кровь заливала лицо, мешая видеть. Он хватался за машину, оставляя кровавые отпечатки на металле, каждый вдох давался с трудом.

Снаружи их встретил хаос. Горящий грузовик пылал, выбрасывая клубы чёрного дыма, застилавшего небо. Огонь лизал обломки, треск дерева и шипение металла смешивались с криками солдат из машин сопровождения. Крики, полные агонии, быстро затихали, заглушённые треском пламени. Вторая машина, покорёженная, но ещё целая, была окружена тёмными фигурами, двигавшимися с пугающей скоростью. Их было около дюжины — в тёмной одежде, они действовали слаженно, как хищники. Короткие очереди из автоматов разрезали воздух, пули вонзались в металл и плоть, добивая тех, кто пытался выбраться из обломков. Пули свистели, выбивая искры из кузова «Мицубиси», врезаясь в землю с глухим стуком, поднимая фонтанчики пыли. Один солдат сопровождения, сумевший выбраться из горящей машины, попытался бежать, его мундир тлел, лицо покрывала сажа. Он сделал несколько шагов, прежде чем очередь из автомата срезала его, и он рухнул, тело дёрнулось в агонии, затем затихло.

— Ложись! — крикнул Ито, падая за перевёрнутый «Мицубиси». Он прижался к горячему металлу, обжигавшему кожу через мундир, оставляя красные следы на руках. Ямагути рухнул рядом, его лицо побледнело, кровь текла по шее, стекая за воротник. Он пытался держать пистолет, но рука дрожала, пальцы едва сжимали скользкую от крови рукоять.

— Кто они⁈ — прохрипел капитан, его голос был слабым, едва слышным в шуме огня и выстрелов. — Они знали, где мы будем!

Ито не ответил. Его взгляд метался по дороге, оценивая ситуацию. Нападавшие были профессионалами, маршрут был раскрыт заранее. Сердце колотилось, адреналин заглушал боль в плече, но он знал, что шансов мало. Он прицелился в фигуру, крадущуюся вдоль обочины, её силуэт мелькнул в дыму. Выстрел, но пуля ушла в дым, фигура исчезла. Ито выругался, рука дрожала, дым застилал глаза. Он перезарядил «Намбу», пальцы двигались быстро, несмотря на боль, пульсирующую в плече.

— Ямагути, прикрывай! — приказал он.

Капитан кивнул, подняв пистолет. Кровь заливала один глаз. Он выстрелил, целясь туда, где мелькнула тёмная фигура. Пуля ударила в землю, подняв фонтанчик пыли, растворившийся в дыму. Нападавшие ответили очередью, пули застучали по кузову «Мицубиси», выбивая искры. Одна пуля задела Ямагути, пробив грудь. Он захрипел, тело дёрнулось, рука безвольно упала, пистолет выпал из пальцев. Кровь хлынула из раны, образуя тёмную лужу на дороге. Его глаза остекленели, дыхание остановилось, лицо застыло в выражении боли и удивления. Капитан Ямагути был мёртв.

Ито стиснул зубы, сердце колотилось, словно разрывая грудь. Он остался один. Взгляд метался между дымом и обломками, ища укрытие, выход. Он знал, что шансов нет, но сдаваться не собирался. Прижавшись к машине, он сжимал «Намбу», дыхание было тяжёлым, каждый вдох отдавался болью в груди. Дым густел, огонь из грузовика распространялся, пожирая траву на обочине, выбрасывая искры. Крики из машин сопровождения затихли — выживших не осталось. Нападавшие приближались, их фигуры мелькали в дыму, автоматы изрыгали очереди. Ито выстрелил, целясь в смутный силуэт. Пуля ушла в пустоту, ударив в обломок металла с глухим звоном. Он выругался.

Нападавшие действовали с точностью, как будто отрепетировали каждый шаг. Один, высокий, в чёрной куртке, остановился у горящего грузовика, его силуэт едва различался в дыму. Он бросил что-то в огонь — небольшой предмет, вызвавший ещё один взрыв, меньший, но достаточно мощный, чтобы поднять новую волну пыли. Ударная волна прокатилась по дороге, подняв обломки, которые с визгом пролетели над землёй. Кусок металла ударил в кузов «Мицубиси», оставив вмятину в нескольких сантиметрах от Ито. Он пригнулся ниже, дыхание стало тяжелее, дым заполнял лёгкие, вызывая кашель. Он пытался прицелиться, но дым и огонь мешали, а пули нападавших свистели всё ближе.

Внезапно раздался одиночный выстрел — резкий. Ито почувствовал жгучую боль в виске, тело обмякло, и он рухнул рядом с Ямагути. Кровь хлынула из аккуратной дыры в голове, заливая землю. Его «Намбу» выпал из руки, звякнув о камень. Генерал Ито, один из ключевых командиров японской армии, был мёртв.

Дым стелился над дорогой, огонь трещал, пожирая остатки грузовика. Тела солдат сопровождения лежали среди обломков, их винтовки валялись рядом. Дорога, ставшая могилой для Ито, Ямагути и их сопровождения, молчала, храня тайну засады. Огонь горел, дым поднимался к небу, окрашенному багровым закатом, а запах крови и взрывчатки висел в воздухе, тяжёлый и удушающий.

В штабе Императорской армии, в массивном здании с серыми стенами и узкими окнами, царила напряжённая тишина. Весть о гибели генерала Ито и его адъютанта, капитана Ямагути, нарушила привычный ритм работы штаба. Телеграмма из Маньчжурии, лаконичная, но полная ужасающих деталей, лежала на столе в кабинете генерала Тодзио, её края были смяты от того, как он сжимал лист в кулаке. Смерть Ито, одного из ключевых командиров Квантунской армии, была не просто потерей — это был удар по сердцу японской военной машины, требующий немедленного ответа.

Тодзио стоял у окна своего кабинета. Он смотрел на двор, где маршировали солдаты, но его мысли были далеко — на дороге в Маньчжурии, где Ито и Ямагути нашли свою смерть. Тодзио знал Ито с юности: они вместе учились в военной академии, вместе пили сакэ в офицерских клубах, вместе строили планы покорения континента. Ито не был просто подчинённым — он был стержнем, на котором держалась армия. Его смерть была сигналом, что кто-то знает их планы, маршруты, слабости. Тодзио стиснул кулаки, его ногти впились в ладони.

Он повернулся к своему адъютанту, капитану Кобаяси, который стоял у двери, держа папку с документами. Кобаяси выглядел бледнее обычного, его пальцы нервно сжимали папку.

— Соберите генералов, — приказал Тодзио. — Всех, кто сейчас в Токио. Немедленно. И обеспечьте безопасность — я не хочу, чтобы кто-то знал о собрании, пока оно не начнётся.

— Будет сделано, господин генерал, — кивнул Кобаяси, низко поклонившись, и быстро вышел из кабинета.

Тодзио вернулся к столу, его взгляд упал на телеграмму: «Генерал Ито и капитан Ямагути убиты. Взрыв на дороге. Засада. Нет выживших». Он знал, что эта новость изменит всё. Наступление на Китай, которое они готовили месяцами и планировали начать через две недели, теперь стало невозможным. Ито был не просто командиром — он был архитектором плана, человеком, который знал каждый манёвр, каждую деталь. Без него армия была как корабль без капитана. Тодзио стиснул зубы, его пальцы пробежались по карте Маньчжурии, лежавшей на столе. Он видел эту карту сотни раз, знал каждый холм, каждую реку, но теперь она казалась чужой, полной скрытых угроз.

Через час зал совещаний был заполнен. Генералы, собранные по приказу Тодзио, сидели за длинным столом из тёмного дерева, их лица были мрачными, как грозовые тучи. Генерал Ямасита, коренастый, с широкими плечами и суровым взглядом, барабанил пальцами по столу, его терпение явно было на исходе. Генерал Умэзу, худощавый, с тонкими губами и острым носом, перелистывал документы, его глаза бегали по строчкам, словно ища ответы. Генерал Анами, моложе других, но уже с репутацией жёсткого командира, сидел неподвижно, его руки были сложены на груди, а взгляд был прикован к Тодзио. Ещё несколько старших офицеров, чьи имена не были столь известны, но чья роль в армии была не менее важна, заполняли оставшиеся места. В воздухе висело напряжение. Все знали, зачем их собрали, но никто не решался заговорить первым.

Тодзио вошёл в зал последним. Он остановился во главе стола, его взгляд медленно обвёл присутствующих, задерживаясь на каждом лице. Он не стал садиться — стоя, он выглядел ещё более внушительно.

— Господа, — начал он. — Сегодня утром я получил сообщение, которое меняет все наши планы. Генерал Ито мёртв. Его адъютант, капитан Ямагути, тоже мёртв. Их машина была взорвана на дороге в Маньчжурии. Засада была спланирована с профессионализмом, которому позавидовал бы любой из нас. Никто не выжил.

В зале воцарилась тишина. Ямасита перестал барабанить пальцами, его кулаки сжались. Умэзу отложил документы, его лицо стало ещё бледнее. Анами слегка наклонился вперёд.

— Ито был не просто командиром, — продолжил Тодзио. — Он был одним из важнейших генералов нашей армии. Его знания, его планы, его связи в Маньчжурии были краеугольным камнем нашего наступления на Китай. Мы планировали начать через две недели. Теперь это невозможно. Мы не просто потеряли генерала — мы потеряли время, ресурсы, уверенность. Наступление откладывается как минимум на месяц, а возможно, на более долгий срок.

Ямасита ударил кулаком по столу, его голос был хриплым от гнева.

— Месяц? Тодзио, вы понимаете, что это значит? Мы теряем инициативу! Китайцы не будут ждать, пока мы залижем раны!

Тодзио посмотрел на Ямаситу холодным взглядом.

— Я понимаю это, Ямасита, лучше, чем вы думаете. Но без Ито мы не можем двигаться вперёд, пока не разберёмся в ситуации. Его смерть — это не случайность. Это не партизанская вылазка. Это спланированное убийство, и я уверен, что за ним стоит предательство.

Слово «предательство» повисло в воздухе. Генералы переглянулись, их лица напряглись. Анами подался вперёд.

— Предательство? Вы хотите сказать, кто-то из наших выдал маршрут Ито?

Тодзио кивнул.

— Именно так. Никто, кроме узкого круга офицеров, не знал о его поездке. Маршрут был секретным, охрана — усиленной. И всё же кто-то знал, где и когда он будет. Кто-то передал эту информацию. И я намерен найти этого человека, даже если придётся перевернуть всю армию вверх дном.

Умэзу откашлялся, его голос был осторожным, словно он боялся сказать лишнее.

— Господин генерал, это серьёзное обвинение. Если предатель среди нас, это значит, что никто не в безопасности. Как мы можем быть уверены, что следующий удар не будет направлен на одного из нас?

Тодзио медленно обвёл взглядом зал, его глаза остановились на каждом генерале, словно он пытался заглянуть им в душу.

— Мы не можем, — сказал он. — Именно поэтому я требую, чтобы каждый из вас пересмотрел свои меры безопасности. С этого момента ни один генерал не покидает Токио без моего личного разрешения. Все маршруты, все поездки будут утверждаться мной. Охрана удваивается — никаких исключений. Если кто-то из вас думает, что это паранойя, вспомните Ито. Он был лучшим из нас, и всё же он мёртв.

Ямасита нахмурился.

— Это ограничит нашу мобильность, Тодзио. Мы не можем сидеть в Токио, как в клетке, пока враг разгуливает на свободе.

— Это не клетка, Ямасита, — отрезал Тодзио. — Это для вашей же безопасности. Мы не знаем, кто следующий. И пока мы не найдём предателя, мы будем действовать так, будто каждый из нас под прицелом.

Анами кивнул.

— А что с Маньчжурией? Если наступление откладывается, нам нужно укрепить позиции. Без Ито там будет хаос. Кто возьмёт командование?

Тодзио сделал паузу и заговорил снова.

— Я уже назначил временного командующего. Генерал Хасэгава примет на себя обязанности Ито, пока мы не найдём постоянную замену. Но это временное решение. Хасэгава — хороший офицер, но он не Ито. Нам нужно время, чтобы перегруппироваться, перестроить планы, убедиться, что Маньчжурия не станет нашей могилой.

Умэзу поднял взгляд от бумаг.

— А если это не предательство? Если это внешний враг? Китайцы? Или кто-то ещё? Мы не можем исключать, что у них есть шпионы, которые проникли глубже, чем мы думали.

Тодзио кивнул, его лицо стало ещё мрачнее.

— Это возможно. Но даже если это внешний враг, кто-то внутри армии дал им информацию. Маршрут Ито не лежал на столе в штабе для всеобщего обозрения. Кто-то передал его. И я хочу знать, кто. Мы начнём внутреннее расследование. Каждый офицер, каждый адъютант, каждый, кто знал о поездке Ито, будет проверен. Никто не избежит допроса — ни вы, ни я.

Генералы снова переглянулись, их лица выражали смесь тревоги и негодования. Идея, что кто-то из них может быть под подозрением, была неприятной, но никто не осмелился возразить. Тодзио был не просто генералом — он был фактическим лидером страны, человеком, чьё слово было законом в армии. Его репутация и влияние были непререкаемы, и даже самые строптивые офицеры знали, что спорить с ним бесполезно.

— Что мы делаем дальше? — спросил Анами. — Если наступление откладывается, нам нужно что-то, чтобы показать нашему народу. Мы не можем просто сидеть и ждать.

Тодзио кивнул, его пальцы сжали край стола.

— Мы укрепляем Маньчжурию. Усиливаем гарнизоны, удваиваем патрули, проверяем каждую дорогу, каждый мост. Если это внешний враг, мы не дадим им шанса ударить снова. Если это предатель, мы выкорчуем его, как сорняк. Я уже отдал приказ разведке — они начнут собирать информацию о возможных шпионах. Мы будем работать с контрразведкой, чтобы проверить каждого, кто мог иметь доступ к маршруту Ито. И мы не остановимся, пока не найдём виновных.

Ямасита откинулся на спинку стула.

— Это будет дорого нам стоить, Тодзио. Время, ресурсы, люди. Народ не любит задержек.

— Народ не любит поражений, — отрезал Тодзио. — И я не намерен давать повод для недовольства. Мы потеряли Ито, но мы не потеряем Маньчжурию. Мы не потеряем армию. Мы найдём тех, кто это сделал, и они заплатят любой ценой.

Зал снова погрузился в тишину. Генералы молчали, их взгляды были прикованы к Тодзио. Они знали, что он не бросает слов на ветер. Его решимость была заразительной, но в то же время пугающей. Каждый из них чувствовал, что теперь они не просто генералы — они мишени как для внешних врагов, так и для внутренних проверок контрразведки. И мысль об этом заставляла их сердца биться быстрее.

Тодзио обвёл взглядом зал, его глаза остановились на Ямасите.

— Ямасита, вы отвечаете за усиление охраны в Токио. Никто из офицеров не покидает город без двойной проверки. Умэзу, вы возьмёте на себя координацию с контрразведкой. Я хочу отчёты о каждом, кто знал о маршруте Ито, вплоть до писарей. Анами, вы отправитесь в Маньчжурию через неделю, когда мы убедимся, что ваш маршрут безопасен. Вы будете работать с Хасэгавой, чтобы стабилизировать ситуацию. Остальные — ваши приказы будут позже. Но запомните: никто не действует в одиночку. Никто не рискует без моего одобрения.

Генералы кивнули, их лица были мрачными. Они знали, что Тодзио не даст им расслабиться. Смерть Ито изменила всё, и теперь каждый шаг, каждое решение будет под микроскопом.

Тодзио замолчал, его взгляд снова обвёл зал.

— Разойдитесь, — сказал он. — И помните: мы под ударом. Будьте готовы к любому повороту событий.

Генералы начали покидать зал. Ямасита задержался, его взгляд встретился с взглядом Тодзио.

— Мы найдём их, Тодзио, — сказал он тихо. — Но если предатель среди нас, это будет очень кровавая охота.

Тодзио кивнул.

— Пусть будет кровь, Ямасита. Главное, чтобы мы избавили Японию от предателей.

Ямасита кивнул и вышел. Тодзио остался в зале один, его взгляд упал на карту Маньчжурии. Он знал, что впереди их ждут тёмные дни. Смерть Ито была не просто ударом — это был вызов, брошенный всей армии. И он, Тодзио, примет этот вызов и повернёт ситуацию в нужное для него русло любой ценой.