Якудза из клана Кимура-кай

Глава 24

Ехали молча. Даже радио не включали, слушали рык мотора и шум колёс. Мимо пролетали огни ночного Токио, неоновые вывески и белые фонари. Выехали на то же шоссе, по которому я уходил от погони, помчались к докам. Ода-сан вёл уверенно и спокойно, целиком контролируя дорожную ситуацию.

Изредка обгоняли дорожную технику, бодрствующих таксистов или просто запоздавших водителей, пару раз встретили на пути полицейские «Крауны». При виде чёрно-белых машин с мигалками на крыше всё неприятно сжималось внутри, но полиция не обращала внимания на самый обычный «Ниссан», едущий куда-то прочь из города.

На подъезде к докам все как будто бы стали больше нервничать, даже оябун. Хотя внешне все старались сохранять хладнокровие.

— Выкинешь нас сначала, потом по моему сигналу подъедешь, — распорядился босс.

Рядом со складом Ода-сан остановился. Если не ошибаюсь, то в том же месте, где останавливался я.

Из тачки вышли оябун, Накамура и Хироми, мы с Такуей остались сидеть на заднем сиденье, наше время ещё не пришло. Ода нервно барабанил затянутыми в перчатки пальцами по рулю, машину он предусмотрительно не глушил. Я ёрзал на заднем диване, пытаясь устроиться поудобнее, пистолет за поясом всё время мешался. Надеюсь, сегодня он мне больше не пригодится.

— Да ладно ты, — пихнул меня в бок Такуя-кун. — Не нервничай.

Он сам нервничал. И куда сильнее, чем я, но так он находил для себя успокоение.

— Не нравится мне это всё, — сказал Ода.

Мы не могли видеть, что происходит возле склада и внутри него. Сколько там охраны, кто вообще его охраняет и в каком режиме. А неизвестность всегда пугает.

Я посмотрел на часы. Без десяти три. Ждём уже две минуты. За это время Эрмитаж можно обнести, не говоря уже о складе на отшибе цивилизации. Но ничего удивительного, грабежи и кражи со взломом это просто не наш профиль, якудза таким не занимаются. Обычно.

Разумеется, в Токио есть профессионалы и для этого дела. Но это не мы.

Спустя ещё несколько минут томительного ожидания в свете фар показался Хироми. Он замахал нам руками, и Ода-сан, встрепенувшись, как ото сна, нажал на газ. «Ниссан» рванул с места, подъезжая точно ко входу. Теперь уже мы с Такуей выскочили из машины. Время пошло.

Ворота склада были закрыты, распахнута была только калитка. Я заметил остатки сорванной полицейской пломбы, но в целом разглядывать обстановку было некогда, действовали бегом, в темпе танго. Забежали внутрь, нашли взглядом оябуна, Он стоял возле палеты, обмотанной прозрачной плёнкой, поверх которой виднелась полицейская лента. У входа, в уголке, валялся охранник в синей форме, полицейская фуражка была сбита наземь. Жив или мёртв — неясно.

— Сюда, живее! — рыкнул Одзава.

Мы припустили бегом, мимо огромных стеллажей и коробок.

— Начинайте таскать! — приказал оябун.

На палете виднелись десятикилограммовые мешки стирального порошка, почти как настоящие.

— Грузите апельсины бочками, — пробормотал я себе под нос, хватая сразу два мешка.

Вскоре к нам присоединились Хироми и Накамура, и мы начали закидывать груз в чёрный зев распахнутого багажника «Ниссана». Лучше бы это был микроавтобус. В багажник всё не влезло, два мешка пришлось поставить в ноги переднему пассажиру.

На палете был не только стиральный порошок, но несколько больших упаковок леденцов, которые мы тоже прихватили с собой. Мне не хотелось иметь ничего общего с наркотой, в любых проявлениях, так что я даже не вникал, что там за вещества. Для меня предпочтительнее было, чтоб это был просто стиральный порошок и просто леденцы.

Вскоре палета опустела, оябун жестами погнал нас обратно в машину. Два раза нас упрашивать не надо. «Ниссан» под весом шестерых якудза и нелегального груза просел так, что арки почти касались колёс, всё же он предназначен был совсем для других целей. Мы погрузились в тачку, босс запрыгнул последним, хлопнул дверью.

— Гони, — приказал он.

Ода без лишних разговоров воткнул передачу и погнал.

— Одзава-сан, а что с… — подал голос Хироми, но тот его перебил.

— Молчи, Дзюн, — рыкнул он.

Начали выезжать из доков, повернули на дорогу. Такуя нервно рассмеялся.

— И что, это всё? — смеясь, произнёс он.

Оказалось, что не всё. Навстречу нам пролетели пять или шесть полицейских машин, с мигалками и сиренами, как раз в сторону склада. Ода ускорился, но это не помогло. Очень скоро нам на хвост села одна из машин полиции.

— Прямо за нами, — обернувшись, сказал Накамура.

— Вижу, — буркнул Ода.

— Сбрось их с хвоста, Кентаро-кун, — произнёс Одзава.

Проще сказать, чем сделать. Особенно на перегруженном «Ниссане», который, впрочем, скрипел, но ехал. «Тойота» Хироми-куна так бы, пожалуй, не смогла.

Ода-сан втопил газ в пол, начал ускоряться, лавируя в не самом плотном ночном трафике. Двигатель надрывно ревел, красно-синие вспышки в зеркале заднего вида действовали на нервы.

— Не отстают, — доложил Накамура.

— Да вижу, — рыкнул Ода.

— Чёрный «Ниссан», госномер Адати тридцать восемь два ноля, немедленно остановитесь, — объявил полицейский.

— Твою мать… — прошептал Хироми.

— Не останавливайся, — приказал босс.

Ода и не собирался.

— Если поехать по четырнадцатому шоссе, там есть ремонт с резким сужением, можно там… — попробовал предложить я, но Ода меня грубо перебил.

— Заткнись, — рыкнул он.

Руль он держал двумя руками, вёл машину, не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги.

— Оябун, может, выстрелить, колесо им пробить? — предложил Накамура.

— Чтобы нас приехал брать спецназ? — фыркнул Одзава-сан. — Ты с ума сошёл, Синдзи?

— Нет, оябун, прошу прощения, — быстро пробормотал тот.

Я флегматично поглядывал в окно, словно бы это всё происходило вовсе не со мной.

К первой машине присоединилась ещё одна, и красно-синее мигание стало ещё назойливее.

— Сбросишь ты их или нет? — начал злиться Одзава.

Мы и так пролетали на красный, превышали скорость и выезжали на встречку в попытках уйти от погони.

Теперь мы уже ехали по городской застройке, и с каждым новым перекрёстком мы всё больше рисковали попасть в аварию. Хотя Ода-сан предпочитал петлять и поворачивать, а не пролетать их насквозь.

— «Ниссан», госномер тридцать восемь два ноля, немедленно остановитесь! — вновь потребовали полицейские.

Мы выехали на односторонку, узкую и тесную, полиция дышала нам в спину. Ода разогнался километров до девяноста, не меньше, но «Крауны» не отставали, а из-за близости домов слева и справа казалось, что мы едем чудовищно быстро. Свет фар выхватил из темноты припаркованный грузовик, и Ода ударил по тормозам так резко, что нас всех вытряхнуло с сиденья, как дерьмо с лопатки.

Ещё и один из «Краунов» коснулся нашего бампера своим, несильно, но ощутимо, и Ода прошипел несколько проклятий в их адрес.

Грузовик удалось обогнуть, протиснуться между ним и стеной, чуть не своротив одно из боковых зеркал. Сразу за ним обнаружился переулок, и Ода свернул туда, а потом вывернул на другую улицу. Мы петляли по жилым кварталам, как пьяный заяц.

Наконец, после серии резких поворотов мигалки позади исчезли, хвост удалось сбросить.

— Наконец-то, — проворчал оябун. — Тормозни где-нибудь.

Нашли закуток на парковке у общественного центра, босс вытащил из бардачка номера и пару отвёрток.

— Кадзуки-кун, Синдзи-кун, поменяйте, живее, — он протянул их нам.

Мы выскочили из машины, занялись каждый своим. Я быстро перекрутил задний номер. Не бог весть какая маскировка, но в полицейских ориентировках будет фигурировать Адати-38–00, а теперь мы поедем на «Ниссане» с номером Тама-36–18. Нырнули обратно в машину, передали номерные таблички боссу.

— Двигаем к Кодзиме, — приказал он. — Домой, в Мидзумото.

— Да, оябун, — выдохнул Ода.

Поехали уже не с ветерком, спокойно. Только один раз напряглись, когда вдалеке заметили мигалки патрульной машины, но тревога оказалась ложной.

Я расслабленно прикрыл глаза, босс включил новостное радио. Диктор с уверенностью говорил о том, что СССР, взявший курс на перестройку, непременно пойдёт на уступки в вопросе возвращения Японии северных территорий. Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп. А вот хер вам, обезьяны косоглазые.

Мы въехали в район дорогих особняков, спрятанных за высокими заборами. Ода ехал уверенно, как будто бы уже не в первый раз ехал по этому адресу, и вскоре остановился у больших кованых ворот.

— Выкидываем всё, — приказал оябун, и мы высыпали из машины, принимаясь бросать мешки с наркотиками прямо на асфальт.

Из будки выбежал охранник.

— Эй! Что это такое⁈ Что вы делаете? — закричал он.

Мы молча продолжали выкидывать мешки перед воротами особняка Кодзимы. Когда последний из мешков оказался на земле, мы нырнули обратно в тачку и Ода-сан дал по газам. Прежде, чем люди Кодзимы смогли сделать хоть что-то.

— Кто-нибудь знает, где здесь ближайший телефон-автомат? — спросил Одзава.

— У общественного центра, — сказал Накамура.

Поехали к общественному центру. Я глянул украдкой на часы, время близилось к четырём утра. На востоке, за морем, потихоньку зажигался рассвет.

Тормознули у таксофона, Одзава-сан вышел из машины, закурил, опустил несколько монеток в отверстие, начал набирать номер.

— Кодзима-сан? Ваш груз возвращён, — произнёс он и тут же положил трубку.

Мы заухмылялись, сидя в машине. В конце концов от нас никто не требовал акт приёма-передачи.

Оябун тем временем спокойно докурил сигарету и начал набирать другой номер. В этот раз ему ответили почти сразу.

— Алло-алло… Это Одзава Такеши, — произнёс оябун. — Передайте кумитё, что мы выполнили свою часть. Да. Да. Понял.

Ещё какое-то время он стоял молча, видимо, выслушивая человека на другой стороне провода, а потом положил трубку с не самым довольным видом. Выкурил ещё одну сигарету, сел на прежнее место. Повисло долгое молчание. Мы сидели в машине и смотрели, как за стеклом понемногу розовеет ночное небо.

— Какие будут приказания, оябун? — тихо спросил Ода.

Тот задумчиво побарабанил пальцами по дверной карте.

— Надо доделать все незавершённые дела, — сказал он. — Кимура-кун! Где, говоришь, лечится босс твоего отца?

— Госпиталь Окада, оябун, — незамедлительно ответил я.

— Где это? — спросил он.

— В Аракаве, оябун, — ответил я. — Возле Мейдзи-дори Авеню.

Он снова побарабанил пальцами по подлокотнику, хмыкнул собственным мыслям.

— Кумитё завтра желает нас видеть, всех, — сказал он. — Надо всё доделать. Кентаро-кун, поехали.

— В Аракаву? — не понял он.

— Да, — сказал босс.

— Я думал, мы поедем избавляться от тачки, — нахмурился Ода. — Нас уже ищут, точно говорю.

— Я разве непонятно сказал? Едем в Аракаву, — покосился на него Одзава-сан.

Ода заметно удивился, но всё-таки воткнул передачу и поехал, куда сказано. Все остальные тоже не вполне понимали, что происходит.

Несмотря на то, что всё прошло вроде как неплохо, Одзава оставался мрачен, и его настроение невольно передавалось всем нам.

— Что мы там будем делать, оябун? — спросил Накамура.

— На месте разберёмся, — проворчал тот.

План так себе, если говорить откровенно. Все мы это понимали, но спорить с названым отцом никто не решился. Было видно, что он не настроен на работу с возражениями. Поэтому снова ехали молча, и даже успешное окончание дела с наркотиками Кодзимы никто не обсуждал. С другой стороны, если нас всех желает видеть кумитё, то есть, босс всей группировки Ямада-гуми, то ничего ещё не закончилось.

Мимо нас вновь проплывали фонари и вывески, вместо того, чтобы ехать за город и избавляться от машины, мы возвращались в Токио, поближе к его центру. Машина у нас, конечно, не самая приметная, но и не столь распространённая, как какая-нибудь «Королла».

Оживлённых перекрёстков и вообще людных мест приходилось избегать, Ода-сан ехал всё больше переулками, выезжая на проспекты и шоссе лишь для того, чтобы пересечь очередной мост. Нам просто повезло, что полиция не объявила план «Перехват» и не расставила посты. Восточная часть Токио легко перекрывалась, стоило лишь закрыть переправы через реки Аракава, Сумида и Эдо.

Проехали через ставший уже родным Кита-Сэндзю, миновали станцию Матия. Дальше пришлось показывать дорогу, и очень скоро «Ниссан Лаурель» остановился на парковке у госпиталя. На улице было уже почти светло, мы проездили всю ночь. Часы показывали полпятого утра.

— Идём, — приказал босс.

Я даже не думал, что мы вдруг сорвёмся на ещё одно дело. Я был готов ко всему, к погоням, к перестрелкам с полицией или с Кодзима-икка, к полному провалу всей нашей затеи, даже к аресту, но поездки в госпиталь я не ожидал. С чего вдруг такая щедрость со стороны Одзавы, тоже было неясно.

Мы вывалились из машины, потягиваясь и разминая затёкшие мускулы.

— Кимура-кун! Ты помнишь, где палата нашего клиента? — спросил меня Одзава-сан.

— Да, оябун, — ответил я. — Нас туда не пустят. Тут же охрана…

— А вот этого я у тебя не спрашивал, — оборвал меня Одзава. — Веди. Кентаро-кун, ты за рулём, будь готов. Остальные, за мной.

Впятером мы вошли в приёмный покой госпиталя, работающий круглосуточно. Сонный охранник, завидев нас, потерял дар речи, даже не пытаясь нас остановить, зато молодой дежурный врач оказался чуть смелее.

— Прошу прощения, что с вами случилось? Сюда нельзя так заходить, ожидайте очереди, — не переставая кланяться, попытался он остановить нас.

— Синзди, присмотри, чтобы они не наделали глупостей, — приказал босс.

— Хорошо, — ответил Накамура, загораживая собой выход. — Оставайтесь на местах. Мы ненадолго. Руки прочь от телефона.

Мы оставили его в приёмном покое, а сами пошли дальше, и я силился вспомнить дорогу к нужной палате. В прошлый раз мы заходили через холл, другим путём. Пришлось снова обратиться к плану эвакуации. После этого дело пошло гораздо быстрее, и я уверенно зашагал к нужной палате. Все остальные шли следом за мной.

— А вы вообще уверены, что он здесь? — спросил Хироми.

— После сердечного приступа быстро не выписывают, — сказал ему Такуя.

Медсестра на посту отсутствовала, так что я просто вошёл в нужную палату и включил свет.

Фукуда-сан спал, безмятежно похрапывая.

— Это он? — спросил меня босс.

Я кивнул.

— Выносите, — приказал Одзава-сан.

Мы втроём переглянулись, не вполне понимая, чего хочет босс.

— Куда? — спросил Такуя.

— Тащите его наружу! — рыкнул оябун.

Больше вопросов не возникло. Мы подскочили к начавшему просыпаться Фукуда-сану, для верности я натянул одеяло ему на голову и дал кулаком в лоб, спеленал его собственной же простынёй. Такуя и Хироми ухватили за ноги, я взялся с другой стороны, потащили. Одзава-сан даже подержал нам дверь.

Фукуда брыкался.

— Что происходит⁈ Кто вы такие⁈ — сквозь одеяло его голос звучал глухо, он пытался выпутаться из него и нашей хватки.

Хотелось бросить его и заставить идти пешком, но приказ оябуна звучал вполне однозначно. Пришлось тащить. Пыхтеть, надрываться, но тащить, хотя быстрее было бы придать Фукуде немного ускорения пинками.

В приёмном покое начался переполох, даже охранник, сидевший тихо, как мышь под веником, вскочил, завидев наше появление.

— Тихо! — рыкнул Накамура, и охранник вернулся на место.

— Что вы делаете⁈ — воскликнул дежурный врач.

— Позвонишь в полицию — я найду тебя лично, — уставившись дежурному в лицо, процедил Одзава-сан.

Фукуду выволокли на улицу, где тарахтел двигателем чёрный «Ниссан». Ода-сан курил в машине, но, завидев нас, выбросил сигарету.

— Этого в багажник и валим отсюда! — приказал босс.

Не знаю насчёт остальных, но у меня ощущение было такое, будто я сорвал джек-пот.