Адмирал Небогатов. Другая Цусима.

Глава 8. Кровавое месиво.

"Не попали!" - грустно констатировал про себя очевидный факт Небогатов, увидев, как торпеды прошли мимо. Конечно, эти суда были намного быстрее и менее повреждены, чем суда Катаоко, да и дистанция выше, но как никто из судов отряда никто не попал?

По его сигналу пять судов повернулись левым бортом повернулись к врагу и легли на курс, параллельный японской эскадре. Каждый его корабль оказался напротив одного из судов врага: "Суворов" шел на траверзе "Ниссена", "Бородино" - "Кассуги", "Александр III" - "Идзумо", "Орел" - "Якумо", "Ослябя" - "Асама". Дистанция до врага не превышала 10 кабельтов. Дальше шел большой разрыв в строе и колонна его старых броненосцев, но даже она могла вести огонь по концевым судам Камимуры.

"Олег" и "Аврора" , первоначально вырывшиеся вперед, не выдержали огня судов отряда адмирала Того и бронепалубных крейсеров врага. Море вокруг них было похоже на кипящий котёл. Из-за тумана, смешанного с дымом и копотью всё сливалось с водой в единую серую массу. Крейсеры «Олег» и «Аврора», некогда гордость русского флота, теперь были изранены, их борта изрешечены снарядами, палубы превращены в месиво обгоревших металлоконструкций. Они сражались до последнего, но силы были неравны. Оба крейсера лежали почти на борту. Дымовых труб больше не было, а мачты, словно сломанные крылья, развалились под ударами вражеских залпов. Страшный взрыв разорвал крейсер "Олег". Две половины корабля стали тонуть. "Аврора" продержалась немногим дольше, просто перевернувшись вверх килем. Некоторое время "Аврора" ещё была на плаву. Моряки облепили днище как крабы. К месту трагедии попытались подплыть русские миноносцы, но их отогнали огнем с японских судов.

Грустное зрелище. Выживет ли контр-адмирал Энквист? Всё таки они были одноклассниками по Морскому кадетскому корпусу. Конечно, не самое умное решение было ставить эти крейсера в строй к броненосцам, но ему нужны все силы в этом бою.

По хорошему, надо бы развернуть 12дюймовые башни стрельнуть в этих совсем уж обнаглевших крейсеров второго ранга врага, что обходили их с правого борта, но его пушки сейчас были заняты главными силами японского флота. По бронепалубным крейсерам врага могла стрелять только та артиллерия правого борта, что не могла стрелять на левый борт.

Огонь врага был нестерпим, а по мере уменьшения дистанции становился все точнее. Однако, японские снаряды даже с такой дистанции не пробивали броню. Но проблем хватало: очаги возгорания на судне уже сливались в один огромный сверхпожар. Уничтожались мачты, сигнальные флаги и сигнальщики, беспроволочный телеграф, люди, которые по долгу службы должны были находиться вне броневого пространства. Его приказы флоту уже передавали на соседнее судно, сигналя бескозырками. Разбиты оба дальномера, вышла из строя система управления огнем. Вместо переговорных труб офицеры бегали по палубе передавать донесения голосом. Он отправил флагманского артиллериста в носовую 12 дюймовую башню самому стрелять оттуда. От осколков умирали люди, заклинивались орудия. Дым затруднял видимость. От огня у них было одно средство - вода. Они щедро заливали очаги возгорания водой. Корабль не имел ни одной подводной пробоины, но трюмно-пожарный дивизион уже начал откачивать воду помпами - это последствия того, как они тушили пожары.

Снаряд врага оторвал ствол одного 12 дюймового орудия с кормовой башни. Взрывной волной кусок металла в несколько тонн отнесло на десять метров, задавив двоих, кто занимался тушением пожара.

Другой снаряд влетел в операционно-перевязочной пункт, превратив раненых в месиво. Командир броненосца "Князь Суворов", капитан 1-го ранга, Василий Васильевич Игнациус, известный в Петербурге в узких кругах в том числе как художник-маринист, погиб.

Небогатов принял на себя командование кораблем. Странно, Игнациус находился в боевой рубке и погиб. А он на палубе и живой. Неужто враг специально рубку выцеливает?

Боевой дух на "Суворове" стремительно падал. Небогатов не разделял всеобщих упаднических настроений. Он отчетливо видел, что у других судов его эскадры дела сильно лучше. Более того, он видел крены и пожары не только у своих судов, но и у вражеских!

- Пожар! Пожар в пороховых погребах! - сообщил ему какой-то подбежавший матрос.

Офицеры приняли решения затопить пороховые погреба, чтобы судно не взорвалось. Небогатов же думал, чем они будут тогда стрелять. Да и вообще - был бы пожар в пороховом погребе они бы давно уже взорвались.

- Отставить затопление погребов! Отключить приточную вентиляцию! Оставить только вытяжку! - приказал он. Он предположил, что пожар в других помещениях, а вентиляция просто натащила дыма.

- Надо затопить пороховые погреба! - не унимался матрос.

Небогатов достал револьвер. Первый выстрел был мимо - то ли из-за качки, то ли из-за толчков от попаданий снарядов. А может с непривычки. Но со второго выстрела он попал в голову матросу.

- Выполняйте приказ! За трусость он приговорен к смерти, тело - за борт!

Приказ выполнили. Он угадал, дело было в вентиляции. Она просто насосала дыма из других помещений. Он посмотрел на хронометр. 32 минуты от начала боя. Сражаются все со всеми на предельно малых дистанциях.

- "Ослябя!" - проорал кто-то, указывая на корму. Небогатов посмотрел в подзорную трубу. "Ослябя", объятый пламенем, вышел из строя с сильным дифферентом на нос. Крейсер попытался занять место в конце строя старых броненосцев, но утонул, не пройдя и 14 кабельтов. Русские миноносцы поспешили подбирать людей, поскольку теперь судно утонуло со стороны не стреляющего борта старых броненосцев.

"Прискорбно, но ничего не меняет. С полным бронированием он бы продержался дольше. "Суворов" ведь держится?" - подумал Небогатов. Похоже, снарядам врага забыли объяснить, что "Ослябя" броненосец и фугасами его не утопить.

- Просигнальте им, чтобы наши миноносцы атаковали суда врага! - приказал он. - Они могут подкрасться к врагу, используя наши броненосцы как щит!

Такая мысль пришла не ему одному. Показались вражеские миноносцы. Обычно атака днем бессмысленна, так как скорострельная 3дюймовая пука имеет дальность стрельбы 35 кабельтов, что сильно дальше торпеды. Но сейчас большая часть орудий мелкого калибра уничтожена, а дым затрудняет видимость. Он послал всех офицеров отражать минную атаку и тушить пожар. Сам тоже отправился искать дополнительных людей.

Находиться на палубе было самоубийственно, однако именно это требовалось сейчас для борьбы с огнем и отражения минных атак. Поэтому он искал матросов, каких можно привлечь к аварийной работе. И нашел.

В каком-то коридоре поп и десяток матросов молились.

- Приказываю всем наверх! Тушить пожары! - приказал адмирал.

- Миром Господу помолимся..., - продолжал поп, не глядя на него.

Он выстрелил из револьвера в воздух.

- Все бегом тушить со мной огонь! - приказал он.

- За грехи наши тяжкие, за неверие в благодать, - начал было поп, но Небогатов застрелил его с первого выстрела. Видимо, опыт уже накапливается.

- Ну встали и за мной наверх! - приказал он и матросы встали. Разумеется, шланги были перебиты, электричества уже не было. Качали воду в ручную помпами и черпали сапогами их пробоин - волна высокая.

От близкого разрыва снаряда у него загорелась борода, но его сумели потушить.

- Миноносец на кромболе! - крикнул кто-то.

- Банзай! - раздался крик с уходящего миноносца. А потом его корабль потряс взрыв. Началась паника. Судно стало крениться на правый борт.

- Отставить панику! - кричал Небогатов, после того как отстрелял все патроны, что были в нагане. - Принять все меры по спасению корабля! Под пробоину подвести пластырь! Закрыть водонепроницаемые переборки! Затопить отсеки с противоположного борта, чтобы выровнять крен! Откачивать воду!

- Спасаться надо! - крикнул ему кто-то из низших чинов.

- Ты дурак что ли? Это ж азиаты! Они тараканов едят! Они с тебя кожу снимут и на рее повесят сушиться! Быстро все по боевым местам!

При помощи слов и кортика удалось унять панику и мобилизовать команду. Очередное попадание снарядом крупного калибра вывело из строя рулевое управление. Второй раз за бой: первый раз им повезло, руль заклинило прямо по курсу. А вот теперь броненосец начал выписывать круг - стандартно, когда заклинило руль.

- Управляться машинами! - приказал Небогатов.

"Александр III" попытался идти в кильватер "Суворова", но поняв, что тот потерял управление, попытался прикрыть флагман. Небогатов, отняв у кого-то мегафон, голосом передал на "Александра" чтобы тот вел бой и колонну дальше и не отвлекался на "Суворова".

Вероятно, со стороны "Суворов" казался полностью добитым. Крен на левый борт, большая часть артиллерии среднего и мелкого калибра уничтожена. Осталась только одна труба. Мачт и надстроек больше не было - японские снаряды взрывались даже встретя на своем пути веревочные снасти. Кроме того, судно охватил такой сильный пожар, что с него нельзя было увидеть нечто дальше, чем в десяти-пятнадцати кабельтов. Огонь врага по "Суворову" стал ослабевать - противник, вероятно, выбрал себе менее задымленную цель.

- Как идет бой? - спросил он у сигнальщиков.

- Ни видно ни зги, Ваше Превосходительство! Вроде бы отряд Того стреляет по "Александру", "Бородино" и "Орлу". Остальное теряется в тумане и дыму!

Небогатов задумался. По идее, "Олег", "Аврора" и "Ослябя" погибли. Значит ли это, что предел прочности броненосных крейсеров достигнут? Если это так, то скоро начнут гибнуть броненосные крейсеры японцев.

- Ваше Превосходительство! Миноносец на корме! - проорали ему.

- Огонь! - приказал он. Неужели не понятно, что нужно стрелять в любого врага?

- Наш миноносец, прибыл для снятия адмирала и его штаба! - отрапортовали ему.

Небогатов подошел к корме броненосца. И правда, свой миноносец "Буйный".

- Как идет бой? - спросил он.

- Японцы потеряли "Ивате" и "Асаму"! Мы - "Аврору", "Олега" и "Ослябю"! - проорали ему с миноносца.

- Так этим японцам тоже досталось? - проорал кто-то из матросов.

- Ура! Ура! Господи, помоги нам одолеть лютого врага! - раздались крики людей, которые не могли видеть что происходит в хвосте колонны.

- Ваше Превосходительство, перебирайтесь на миноносец. На броненосце "Николай" уже ждут вашего возвращения! - предложил ему капитан 2-ранга Николай Николаевич Коломейцев, командир миноносца "Буйный".

- Никуда я не уйду! Я боевой адмирал! Мой броненосец боеспособен. У нас есть ещё целых три 12 дюймовых орудия! Слушайте боевой приказ эскадре! Атаковать и уничтожить врага, разрыва дистанции не допускать! А вам, миноносец "Буйный" боевой приказ: собрать все наши миноносцы и атаковать врага. От "Суворова" много дыма. Мы попробуем пойти на врага, он не удержится от того, чтобы добить флагман, тут-то вы его и торпедируете!

Коломейцев выпучил глаза.

- Так точно, Ваше Превосходительство! - ответил Коломейцев и распорядился поднять сигнальные флаги на своем корабле.

Рулевое управление более-менее исправили. Броненосец, рыская на курсе и выдавая около 9 узлов, пошел вперед в прореху строя между первым и вторым боевым отрядами. Разумеется, догнать врага он не мог. Расчет был, что враг придет сам, желая утопить флагман. Крейсера "Ниссен" и "Кассуга" отделились от хвоста отряда Того и с десяти кабельтов запустили в них торпеды. Броненосцы врага держались чуть в отдалении, оставаясь неуязвимыми для плана Небогатова. "Суворов" маневрировал, вернее, пытался. Одна из торпед попала в левый борт. "Суворов" содрогнулся и стал выравниваться - теперь оно имело торпедные пробоины и с левого, и с правого борта.

Однако три их миноносца враг заметил слишком поздно.

Один из миноносцев был утоплен, другой отвернул к своим. Но трети, "Буйный" выпустил свои торпеды почти в упор, добившись двух попаданий, прежде чем был уничтожен прямым попаданием с кормовой башни крейсера "Кассуга".

- Ура! - кричал Небогатов, чтобы поднять боевой дух. - Получай без сдачи! Он считал "Суворова" уже обреченным, но не считал бой проигранным. Три его лучших корабля - "Орел", "Бородино" и "Александр" кабельтов с десяти перестреливались с "Фудзи", "Асахи", "Сикисимой" и "Микассой". Все броненосцы, что свои, что чужие, вид имели побитый и уставший, как боксеры тяжеловесы после 10 раундов, но победитель был не ясен. Суда явно не могли дать полный ход, не приблизиться, не удалиться от врага.

"Ниссен" стремительно захлебывался водой, получив сразу две пробоины. Скорость его стремительно падала, вражеский крейсер спускал вельбот. "Кассуга" убегал от "Суворова." И пусть по врагу могла вести огонь только носовая 12 дюймовая башня - это совсем не плохо.

Что там у второго и третьего боевых отрядов он не знал. Но судя по тому, что со слов Коломейцева утопили "Ивате" и "Асаму", там 4 крейсера против девяти броненосцев на ближней дистанции, то есть там дела у них получше.

Но сдача всё таки последовала: мощный взрыв сотряс носовую 12 дюймовую башню и она исторгла огонь изнутри, из смотровых щелей, взрывной волной выбило броне дверь наружу. То ли враг пробил броню, то ли свой снаряд взорвался. Однако последующей детонации пороховых погребов не последовало.

- Тушить пожар! Повернуть корабль! Кормовой башне открыть огонь! - приказал он.

- Нет подачи снарядов! - ответили ему. -Электроподъемник сломан!

- Молчать! Значит, снаряды будем подавать вручную!

- Но он весит больше трехсот килограмм!

- Молчать! Найти людей!

- Дальномерная станция разбита, дистанцию никто не передает!

- Я буду дистанцию на глаз определять! А вы стреляйте! - приказал Небогатов.

Шел четвертый час. Бой окончательно утратил всякую осмысленность. Если бы кто-то попытался изобразить маневры судов, то заметил, что бумага исчерчена случайными пересекающимися линиями. Корабли обоих сторон словно сошли с ума, желая просто выстрелить по больше снарядов перед своей гибелью.

На море царил хаос, а выигрывал только бог войны. Корабли гибли один за одним, от минных атак или от взрывов артиллерии. После пятого выстрела кормовой пушки, адмирал Небогатов больше не смог говорить дистанцию: он был в очередной раз ранен и потерял сознание.