VR 5. Аннигиляция.

Глава 29

Вражеская энергия спутала по рукам и ногам, тело застыло в неподвижности, а мыслительный процесс замедлился. Кажется, сеть опутавшая меня смогла перегрузить не только оборудование, но и чип ИИ. Мгновенно лишившись больше части мыслительного потенциала стал ощущать себя очень не комфортно.

— Знаешь, а она ведь предупреждала, что ты придешь за мной. Но ты шел так долго, что я даже начал сомневаться в твоих способностях. Но, стоит признать, ты оказался достаточно умным, чтобы вычислить и попытаться найти меня, и достаточно глупым, чтобы прийти сюда в одиночку.

Тем временем ситуация складывалась очень печальная. Доступ к ядру пропал, энергосистема буквально парализовалась, тело не слушалось, а той энергии, что в него проникала было слишком мало для активных действий. Был вариант с «распадом», но при мизерных затратах энергии толку от него не будет. Да и смогу ли стабилизироваться после этого внутри сети или меня просто разорвет я не знал. Однако, если ничего не сделать, то закончив с моей металлической оболочкой сеть наверняка примется за тело. А то, что разрезало титан вряд ли оставит шансов для организма.

— Вот скажи, как ты вообще додумался явиться сюда один?! А?! Я тут столько готовился. Кучу сюрпризов оставил в тоннеле в надежде на жаркий бой, а ты… даже своего пса с собой не прихватил, да еще и принес то, что мне нужно. Как ты с таким уровнем интеллекта вообще смог дожить до своих лет?! В тебе столько силы, столько возможностей. Одни только «Цикады» верхнего города павшие от твоей руки это уже нечто. Как такой потенциал может сочетаться с безграничной тупостью?! Неужели ты и вправду думал, что никто не знал о твоих делах?! Да если бы не я, то тебя бы давно нашли и убили. Просто ты был нужен мне. Я вел тебя по ложному следу и ты собственноручно убивал тех, кто когда-то перешел мне дорогу.

Услышанное повергло меня в шок. Пока я уверенный в собственной безнаказанности очищал этот мир от отрепья в попытке достать до разрушителя моей жизни, он просто использовал меня в своих целях. Осознание этого стало бесить.

Внутри полыхнуло звериной яростью, которая от бессилия нарастала как снежный ком. Начавшаяся дестабилизация внешнего ядра повредила герметичные контуры и поток необузданной энергии хлынул внутрь. Секунда, вторая, третья… океан бушующей энергии медленно расщепляет меня на атомы, оставляя поверх энергии лишь тонкую оболочку из плоти и полуразвалившейся брони. Сквозь глючащий нейроинтерфейс орет ИИ предупреждая о критическом дисбалансе энергосистемы.

— Но, знаешь, я готов оставить тебя в живых, — доносится сквозь треск энергии очередные слова убийцы, который все это время говорил беспрерывно. — Если ты расскажешь где взял оружие, которым смог обнулить «Цикад»…

«Распад» и следующая за ним «стабилизация» не дали мне дослушать. От мощного взрыва ловушка разлетелась на ошмётки и сквозь пелену энергии вижу как Хантер расплывается в улыбке, принимая на вспыхнувший щит энергию ударной волны. Своды просторной пещеры содрогнулись и посыпались мелкими камешками барабаня по покрову из чистой энергии. Но улыбка Кайла сходит на нет едва он распознает мои очертания.

— Ты… жив? — на лице смятение вперемешку с ужасом. Он делает шаг назад и выставляет руку готовясь к ответному удару. Пищащий гул накопителей эхом разносится по пещере. — Но как?

Снова «распад», а следом за ним «рывок» и «стабилизация». Взрыв в сантиметрах от его щита обнуляет его, но он тут же вспыхивает с новой силой. Снова «распад» и я взрывом появляюсь в другой части пещеры испуская из себя «луч» навстречу пущенной врагом волне. За мгновение до ее касания снова «распад», «рывок», «стабилизация» и я снова взрываюсь рядом с ним и сразу же пускаю «луч» сквозь потухший щит за долю секунды прожигая в Хантере сквозную дыру на месте ядра.

Раздается взрыв и пещера начинает складываться как карточный домик. «Распад», «рывок» и медленная «стабилизация» в единственном уцелевшем проходе оставляет меня за границей зоны поражения, а от некогда неплохого убежища остаётся лишь груда камней.

Сквозь пыль и дым вижу единственный источник искажения у моих ног — это голова с вытаращенными глазами. Взяв ее на руки вижу как они все еще моргают, а рот в жуткой гримасе пытается шевелить губами. Резервный источник энергии в черепе все еще поддерживает жизнь мозга какое-то время. Выдираю из затылка «паука», растираю его в пыль в своей ладони и выставляю перед ним свою ладонь с готовящемся «лучом».

— Ты больше не воскреснешь, Кайл Хантер. Никогда.

Яркая вспышка света озаряет пещеру и я бросаю на пол остатки его головы. Больше мне здесь делать нечего.

Выбравшись наружу, уселся на свой транспорт и передал сообщение о случившемся Брустверу. Ответа так и не получил, но уже на полпути надо мной в сторону последней битвы пронеслись транспортники церберов. Я ухмыльнулся. Мчатся присваивать себе чужие заслуги. Но лично мне на это было плевать ведь за долгие месяцы я наконец ощутил внутри нечто похожее на спокойствие и ощущение выполненного долга.

Добравшись домой, переоделся и рухнул на кровать. Глаза слипались от усталости, а тело, словно чужое, отказывалось двигаться. Я медленно погружался в сон.

Мне впервые за много времени снилось нечто приятное. Сон был насквозь пропитан надеждой на светлое будущее и ароматами далекого прошлого. Где-то в старой панельной многоэтажке я сидел на скрипучем диване перед столом с различными блюдами, а вокруг меня были мои друзья. Я не видел их лиц и практически не слышал их голосов, но долетающие до меня обрывки слов окутывали искренностью и теплотой. А еще рядом была она. Привычно пахнущая ароматом цветочной свежести с толикой ванили. Лана. Она гладила меня по волосам и что-то нежно шептала на ухо, касаясь его своими пухленькими мягкими губками.

Я обернулся пытаясь поймать ее поцелуем, но мелькнув копной непривычных для нее темных волос она исчезла, прошептав напоследок что-то игривое. Друзья рассмеялись и…

Из теплого сна меня вырвал звонок. На том конце был Генри и он быстро лепетал что-то о заключенных, работе и моем волке, который был оставлен на попечение отдела дознания. Что ему конкретно было нужно я так и не понял, но спросонья сказав, что скоро буду сбросил вызов.

Налив себе крепкого кофе, взял чашечку и отправился в ванную, остановился перед зеркалом, сделал глоток. На меня смотрело мое отражение, но с матово-серой шевелюрой, сияющими энергией глазами и такими же венами, поступающими сквозь кожу. Попробовав вернуть все в более привычный человеческий вид и ничего не добившись, я махнул на это рукой. Похоже пришло наконец время осознать, что я уже давно не являюсь человеком. По крайней мере тем, что был ранее.

На работе меня встретила привычная суета «безликих» братьев. Все одинаково одетые, с темным забралом скрывающим лицо, они спешно перемещались по коридорам и переходам, пачками набивались в лифтовые кабины и такими же пачками разбегались по этажам. Даже для обычной здесь суматохи все казалось слишком оживленным.

Сразу отправившись к начальнику я остановился у двери в ожидании. Но, как ни странно, она была открыта. Сделав шаг, я остановился в проходе.

— А я тебе говорю это мой кабинет и грызть здесь все подряд ты не имеешь никакого права! — кричал Генри зажав в руке деформированную железяку, которая когда-то, вероятно, была ножкой стола. Волк же в этот момент с мерзким скрежетом жевал другую. — Да мне плевать, что у тебя зубы чешутся! — Бруствер ткнул в меня огрызком. — Его попроси! Он тебе и почешет!

Волк оторвался от «лакомства» и повернулся в мою сторону.

— Брат, — раздался голос в голове. — Разреши мне откусить лапу этому двуногому. Хотя бы верхнюю. А лучше две.

— Не надо ничего ему откусывать, — ответил я с легкой улыбкой видя как Генри инстинктивно отстранился назад. — Он нам еще пригодится.

— Для чего?! Он ведь даже не самка. К тому же есть его нельзя. А вот грызть…

— Хватит. Ты же разумное животное. Сходи в столовую, тебе там найдут чего-нибудь погрызть.

— Точно! Там столы вкуснее. Они из дерева.

Оторвавшись от железного стола волк без промедления вышел из кабинета.

— Людей не трогай! — крикнул я ему вдогонку.

— Я над этим подумаю, брат…

— Вот же урод волосатый! — буркнул Генри, поглядывая на покосившийся стол, который держался лишь за счет его руки. — Какого черта ты его вообще тут оставил?

— Я про него забыл, — честно ответил я. — Дела были. Мне кажется, что кто-то хотел со мной поговорить?

В голове дзинькнуло оповещение. Броня, которую мне выдали уже была подключена к локальной сети и моему интерфейсу. Там был документ. Я открыл.

— Ознакомься и прими к сведению.

Бегло просмотрев и осознав основную мысль я скривился. Не сказать, что это было неожиданно, вариант ликвидации заключённых после того как они сольют всю информацию был нормальной практикой, но все же я дал им слово, гарантировав свободу взамен за информацию. Но этот факт я бы мог списать на непреодолимые обстоятельства. В целом же меня возмутило совсем не это.

— С чего вдруг казнить их должен лично я?

— Так решил Шульгин. Он ознакомился с делом и пришел к выводу, что все должен сделать ты и именно с террористами. Никаких замен и левых заключенных не будет. Он проконтролирует лично, — услышанное вызвало гнев. Когда кто-то начинал лезть в мою жизнь раздражало всегда. Но особенно раздражало, когда это был Шульгин. Своеобразный способ мести мелкими пакостями вроде этой стал почти привычным с того момента, как я отказался с ним работать. Да и смерть Хантера от моих рук это тоже пятно на репутации его псов. Они столько за ним гонялись, а нашел его какой-то безродный выскочка. Глубокий вдох, выдох… стало немного отпускать. В конце концов ничего нового еще одно убийство для меня не решит. — Так что хочешь ты этого или нет, но придется. И давай без глупостей, а то зная тебя…

— Все будет сделано в лучшем виде. Не переживай.

Развернувшись я направился в сторону выхода, взялся за ручку двери, потянул на себя.

— И вот еще что, — сказал в спину Бруствер. — С тобой хотела поговорить твоя подружка.

Упоминание ее в таком статусе не вызвало никаких эмоций. Впрочем с самого нашего знакомства я ничего к ней не ощущал. Даже тот факт, что в одной из прошлых жизней мы были близки ничего ровным счетом не менял. Я просто ничего к ней не чувствовал.

— Зачем мне говорить с покойницей? — тихо ответил я и вышел.

Вернувшись в свой кабинет уселся за стол. На широком мониторе всплыл отправленный мне приказ о ликвидации. Закрыл и полез в отчеты по последним инцидентам. Как оказалось, за время моего отсутствия накопилось их много и каждый нужно было подвергнуть анализу. Я скривился. На фоне этой нудной работы даже смертная казнь выглядела развлечением. Какое никакое, но все же разнообразие. А тут одно и то же от рассвета до заката. Читай, систематизируй и распихивай по кластерам…

Но тем не менее, даже не смотря на скуку, желание принимать личное участие и выступать в качестве палача категорически не хотелось. После смерти Хантера я вдруг понял, что больше не испытываю к оставшимся заключенным никакого негатива. Впрочем позитива я тоже не испытывал. Ни к чему. Было ощущение, что с его смертью где-то глубоко внутри меня что-то выгорело практически полностью, лишив любого проявления человечности. Даже мимолетная мысль о прекрасном прошлом не всколыхнула ничего. А то, чем я занимался последние полгода и вовсе стало казаться абсолютно бессмысленным и бесполезным. С ног до головы перепачкавшись в крови я так и не нашел удовлетворения в содеянном. Неужели я и вправду рассчитывал его там найти?

Часа через четыре пришло очередное оповещение. Я встал из-за стола и отправился на нижние этажи. Спустившись на лифте и пройдя метров двести по ярко освещенным бетонным коридорам я оказался в оружейной «последнего пути». В пучине затхлого, мертвого воздуха там, как впрочем и всегда, был всего один человек. Такой же безликий как и все мои коллеги, но мрачный, угрюмый и неразговорчивый — палач. Увидев меня он ткнул пальцем на стол. Там лежал пистолет для гуманного упокоения нелегалов. Являйся бы они жителями города, то все было бы иначе — разбирательства, адвокаты, суды и заслуженный приговор, а так… выстрел в голову в упор и все. Человек падает замертво без единой царапины, но с мозгом превращенным в фарш. Дальше на органы или в мусоросжигатель. Такой вот бесславный конец.

Я взял пистолет в руку, он показался мне тяжелым, массивным и неудобным, проверил электронную обойму. Индикатор безымоционально пискнул и засветился. Две цели — два заряда.

Я пересек помещение и вышел уже в другую дверь. В лицо еле заметно пахнуло свежим воздухом. Сделав вдох я закрыл забрало и осмотрелся. Оскалился.

Во внутреннем дворике окруженном темными стенами, с смотрящими на него множеством маленьких окон камер, людей было гораздо больше, чем обычно. Помимо двух приговоренных, что с завязанными за спиной руками стояли на коленях и смотрели в мою сторону было еще шестеро. И все как один на броне имели эмблему трехголового пса. Двое стояли у заключенных, положив стальные руки им на плечи, оставшиеся четверо стояли у стены слева от меня и внимательно наблюдали, держа в руках оружие.

— А вот и наш товарищ сержант, — раздался голос ближайшего из четверки. Он был без шлема и довольно улыбался — Шульгин. — Что-то не сильно ты торопился. Мы тебя заждались.

Его слова эхом отразились от бетонных стен и взмыли куда-то высь искажено повторяя сказанное, в окнах началось шевеление и сквозь небольшие просветы начали прорисовываться лица любопытных наблюдателей. Возможно, в будущем кто-нибудь из них окажется здесь и так же под внимательные взгляды бывших сокамерников превратится в кусок мяса, а пока они будут лишь свидетелями не самого справедливого правосудия.

Ничего не ответив я отправился в сторону приговоренных, на ходу активируя режим стрельбы. Желание находиться рядом с главой всей силовой структуры города попросту не хотелось. Поэтому нужно было просто закончить все поскорее и уйти. Совсем. С последующим увольнением.

Вытянув руку, остановился. Предо мной был парень чье имя я так и не смог вспомнить. Приложив ствол ко лбу, нажал. Легкая вибрация в ладони и с выпученными глазами и открытым ртом покойник завалился на пол, гулким эхом послышался смешок Шульгина и какие-то его слова. Я не слушал ибо велико было желание развернуться и проделать с ним похожую процедуру.

Я сделал шаг сторону, боковым зрением видя как уносят тело убитого мной заключенного и посмотрел на вторую жертву. Она не моргая смотрела в мое лицо, по щекам текли слезы, но она улыбалась. Так искренне… Ее губы шевельнулись, я не услышал сказанного, но смог это прочесть и дополнить в своей голове.

— Максим… — ее голос вспыхнул в моей голове и от услышанного я вздрогнул. Она замолчала, но… — Мы ведь всегда будем вместе? Ты мне обещал. Помнишь?

— Да. Ты для меня все, — послышался мой ответ, а перед глазами появилась квартира. Старенькая, с потёртым обоями и кровать, в которой мы лежали. Ее голова была на моем плече, а длинные волосы раскинулись на моей груди. — Просто не всегда получается это правильно показать. Просто…

— Я знаю, Максим. Я все з…

С силой сжав глаза и тряхнув головой я снова увидел ее стоящую предо мной на коленях. К ее голове был приставлен ствол пистолета, а палец с силой давил на курок, но я чувствовал, что не могу сжать сильнее. Мне словно мешали это сделать.

— Ты должен это сделать, — это я услышал уже четко и точно не в моей голове. Она умоляюще смотрела на меня и буквально выпрашивай смерть. — Иначе…

— Ну же!

Раздавшийся голос Шульгина заставил меня дернуться. Я отвернулся от Лены и глядя в лицо Цербера попробовал нажать на курок, но не мог. Просто не мог. Я чувствовал как сводит мышцы в руке и дрожит застывший в движении указательный палец. Снова посмотрев на Лену я опять начал слышать в голове ее голос, а перед глазами стали мелькать кадры из иллюзорного прошлого. Того придуманного мира, в котором мы были счастливы. Я чувствовал ее прикосновения, вдыхал аромат ее тела, укутывался в шелк ее волос. Еще минуту назад я не помнил этого, а сейчас не мог остановить поток воспоминаний.

Мир вздрогнул и на мгновение размылся, я поднял левую руку и схватил ее за шею, медленно сдавливая, но наткнувшись на очередной барьер опять ощутил, как сводит в спазмах мышцы.

— Ты… должен… — еле слышно прохрипела девушка, а сзади послышались шаги. Тяжелые, медленные, гулкие.

— Давай! Убей ее! Всего один выстрел и…

— Нет, — сказал я и окутался барьером, убирая руку от девушки, вначале от шеи, потом от головы. — Я обещал ей жизнь в обмен на информацию, а значит она будет жить. Хочешь ты того или нет.

— Что ты сказал?! — прошипел полковник, но увидев как под слоем из энергии, окутывая меня и девушку стали виться чёрные металлические жгутики, медленно подбираясь к нему он сделал шаг назад. — Ты совершаешь ошибку, сержант!

— Просто позволь мне уйти и я никого не трону. Иначе умрут все включая тебя.

— Ты... — полковник снова сделал шаг назад в сторону выхода. — Ты смеешь угрожать мне?

«Распад» и крик полный боли прошивает пространство. Девушка, опутанная коконом из светящихся энергией щупалец распадается на атомы вместе со мной и застывает в состоянии аморфного сгустка энергии. Всем телом ощущая ее боль я делаю «рывок» и мощным взрывом «стабилизации» отбрасываю Шульгина к стене. Тот едва успев активировать барьер падает на пол и позорно ползет к двери.

«Распад», «рывок», «стабилизация», но сквозь шквал выстрелов по мне цель не достигнута. Открывшийся со всех сторон огонь мгновенно стихает, а передо мной вспыхивает барьер. Густое марево плотной энергии отделяет меня от окружающих яркими всполохами света, останавливая снаряды. Оглядываясь назад вижу Лену в истлевшей одежде, покрытую паутиной из серого металла. Она без сознания и лежит в паре сантиметрах от бьющего вверх полупрозрачного луча энергии. Склонившись над ней, беру ее на руки, делаю шаг, привычный мир распадается на осколки и лишь яркая боль за гранью ощущений пронзает голову и медленно расползается по всему телу, нарастая с каждой секундой.