Архимаг с пелёнок #1

Глава 16. Дары Смерти

Но уже спустя мгновение я с вызовом глянул на раскидистое белёсое древо, словно сотканное из жирной грязной пены.

— Ты ведь понимаешь, что если это не иллюзия, ты только что нарушил клятву не вредить мне?

Это правда. Если он на самом деле изменил моё тело, да ещё так быстро его вырастив…

Я просто-напросто стал магическим инвалидом. Я ведь уже говорил, что каналы маны нельзя нарастить быстро и искусственно?

Мёртвые маски искривились во множестве улыбок.

— Понимаю, почтенный. Но нет, это иллюзия. Даже не подлинная — лишь иллюзия восприятия. Я просто ненадолго соединил наши разумы.

— Понятно. — разочарованно махнул я рукой. — Эх ты! А я думал, стрясу с тебя теперь что-нибудь ценное.

Маски глухо засмеялись. Длинные кривые ветви с нанизанными на них головами потянулись ко мне, обступая со всех сторон и пристально разглядывая.

Я смотрел в ответ без страха. Что он мне сделает, в иллюзии-то? Разве что попытается сжечь разум.

Ну… пусть попробует!

— Не будем тянуть время. — коротко бросил я. — Ты хочешь что-то у меня узнать? Или просто привлекла необычная душа?

Одна из бледных голов, с бритым черепом и широким скуластым лицом старца, выдвинулась вперёд. Повисла напротив моего лица.

Я заглянул в глаза без век. Из глубины пустых глазниц на меня словно смотрит что-то потустороннее, во тьме его взора мерцают алые искорки.

— Сначала заинтересовала душа. — заговорил «старец». — Но лишь как одна из… энного количества. Я уже знаю, что миры взаимопроницаемы, и к нам то и дело попадают души из-за кромки. А туда утекают наши люди, не сумевшие обрести покой здесь.

— Хочешь узнать, кто я и откуда? Я не стану отвечать. Я не настолько обезумел, деревянная твоя башка!

— Ха! Да что мне с того знания? Я вижу, ты проявляешь чудеса наблюдательности и уже сумел заметить, что я — дерево. Я тут расту, никого не трогаю. Что мне до твоего прошлого?

— Что же тогда? Сначала заинтересовала душа… а теперь?

— Не буду юлить, раз сам тебя позвал. Теперь мне интересно, почему ты ни капли не удивился, увидев мой облик? Ты говоришь, тебе известно, кто я?

Старческое лицо нахмурилось.

Я кивнул.

— Известно, как и то, что ты не демон. А значит, данная клятва не связывает тебя так уж сильно. Но кто обратил тебя, человека, в Древо Смерти?! Правда, какое-то мелкое совсем…

Древо, парящее передо мной в туманном мареве и вправду оказалось мелким. Обычно такие деревья-духи вырастают в разы больше.

Вот уж кого-кого, а воплощённый дух Смерти я тут увидеть не ждал точно. Но…

— Слушай, а чё от тебя скверной так несёт? Мне пока не вредит, но уже напрягает. Ты же дух, а не демон.

Голова передо мной печально покачнулась, раздался сиплый вздох.

— Я проклятый дух. Раз ты такой знаток, должен знать, как происходит демонизация?

Я отрицательно мотнул головой. Непривычная чёрная чёлка тут же упала на лоб.

Как же всё-таки приятно контролировать своё тело!

— Не знаю. В прошлой жизни я лишь слышал о демонах и демонитах.

— В таком случае, спроси отца, как подрастёшь. Если коротко — демон берёт смертную душу и перерождает её в демона. Или в полудемона…

— Погоди. — нахмурился я. — Только не говори мне, что…

— Я плод соединения демона и духа стихии. Сильного духа смерти. Потому я таков, каков есть. Тотем Имредан, Древо Смерти. Когда я родился, я знал, кто я — и не знал больше ничего.

Он коротко поведал мне, как его пленили и демонизировали, как душа провела, казалось, бездну времени в муках, раздираемая на части.

И как он очнулся тут, в грязном подвале, в виде сухого стебля, росшего прямо из груды костей и кусков кирпича.

Уже потом, осознав свои способности к магии, Имредан сумел распознать, что кости были его собственными. А ещё через пару лет — считать с них память прежней личности.

Тогда он и вызвал брата, воспользовавшись парой трупов каких-то наркотов, окочурившихся в этой заброшке.

— Надо сказать, это было нихера не просто! — прошипела мёртвая голова. — Два зомби, даже высших, автономных, никак не могли подобраться к такой важной птице — магнату, промышленнику! Ишь ты! Но тут помогли знания о прошлой личности. В их числе оказался код доступа от купленного нами в складчину самолёта. Моим зомби пришлось долго ждать, пока брат соизволит им воспользоваться!

— У тебя осталось… — я мельком глянул на часы, тут же материализовавшиеся на тонкой руке. — Шесть минут. К чему ты мне это всё рассказал-то? Пока пользы для себя я не уловил. Побыстрее можно? Меня там ждёт женщина с самой прекрасной грудью на планете!

Да, при мысли о маминой груди и молоке в ней сознание чуть затуманилось. Вокруг ведь лишь иллюзия, влияние реального тела на разум никуда не делось.

А это самое тело окончательно отлипнет от сиськи только месяцев через пять-шесть!

Пока всё ещё нравится…

— Хорошо, я перейду к делу. — вздохнула голова. — Теперь, когда ты знаешь, кто я, как появился, и что я сам знаю о себе… расскажи мне, как мне быть? Что мне делать дальше?! Неужели, я теперь вечность буду расти тут, в занюханном подвале?! А если ты сможешь дать мне ценный совет… Я сотворю для тебя Дорогу Смерти. Это…

— Я знаю, что это. — взмахнул я рукой, пресекая эти разглагольствования.

Дорога Смерти — заклинание, пронзающее время и вероятности. Высшая, сложнейшая магия провидения. Способ заглянуть далеко в будущее… и увидеть, как именно ты умрёшь.

Во всяком случае, с наибольшей вероятностью.

— Насколько точно ты сумеешь предсказать мне сценарий гибели?

А помимо самого сценария я увижу и события, которые станут ключом, открывающим эту дорогу.

— Вижу деловой подход! — ответила голова. — Так и знал, что раньше ты принадлежал к числу бессмертных. У тебя по рисунку души это видно. Смертные обычно страшно боятся узнать своё будущее.

— Ты ошибся, дух. — возразил я. — Я был смертным. Просто я… сумел сделать шаг дальше. Пусть ради этого мне и пришлось умереть и родиться заново. Но сейчас это неважно. Ответь на мой вопрос. У нас осталось три минуты.

Ха! Вообще-то он прав, конечно. Обычно, смертные боятся знания собственного будущего…

Потому что прекрасно его знают.

У нас всех одно будущее — мы все умрём. Никаких альтернатив для одного, взятого в вакууме, существа нет… обычно нет.

Я понял это давно. Века назад. Понял это, когда мой отец — здоровый сильный мужик в расцвете сил, любящий муж и добрый пахарь — был забрит в солдаты и погиб в первой же…

Да чего уж. Он помер в походной стоянке, выпив несвежей воды.

На любой войне, где нет магов и антибиотиков, мрут в основном не в сражении.

Именно тогда я понял — я не смирюсь. Не дам смерти забрать меня тогда, когда ей этого захочется.

Я ухмыльнулся.

И ведь не дал. Умер сам, ровно тогда, когда мне это понадобилось. И планирую продолжать в том же духе.

Спрашивается, помогло бы мне в жизни предзнание, если бы я его имел?

А я и имел. Оно помогало мне с тех самых пор, как я научился предвидеть… да и просто просчитывать сценарии будущего! И в последний раз оно помогло мне… да вот совсем недавно, с бомбой в квартире. Потом ещё раз, с убийцами в гостинице.

Потом… в общем, думаю, вопрос снят.

Ведь тогда Заклинание обращалось именно к Малым Предсказаниям — очень слабым версиям той же Дороги Смерти.

Больше того, я планирую совершенствоваться в этом и дальше — ведь, как я успел узнать, предсказания тоже относятся к изменяющей магии.

Потому что именно знание будущего… позволяет его изменить!

— Я согласен, Имредан. Я расскажу тебе, что тебе делать, чтобы обрести свободу перемещения. А ты покажи мне то, что сможешь.

— Отвечая на твой вопрос… — кивнула голова. — Чем конкретней и ценней окажется твой совет, тем конкретней окажутся мои видения. Я готов пожертвовать ради этих предсказаний хоть девяносто девятью процентами своей силы… если затем я стану свободен!

Мерцание алых искорок в чёрных глазницах усилилось, они закружились сияющим вихрем.

Полагаю, это означает предвкушение? Или просто жадность?

Стану ли я верить на слово тому, что покажет мне осквернённый дух?

Не смешите. Я не первый день живу.

Но и ему я собираюсь предложить такой способ, который повяжет его судьбу с моей.

Ведь миром правит интерес! И лучше, чтоб он был взаимным.

— Хорошо, дух. Слушай… Тебе известно, что такое филактерия и как её делать?

Голова покачалась из стороны в сторону. Нет, он не знает. Идеально!

И я начал быстро-быстро говорить, пока время не истекло. Я рассказывал ему всё, во всех подробностях.

Делая особенные акценты на тех ингредиентах… которые эта деревяшка НИКОГДА не сможет достать без помощи молодого, свободного, смелого, умелого и безумно талантливого…

Ну да. Меня.

А вы о ком подумали?

О, я прекрасно разобрался в филактериях — искусственных сосудах для души, которые можно соединить с любым созданным под себя телом. Именно с их помощью сильнейшие некроманты могут сами себя превратить в личей, наивысшую нежить с живой душой, запечатанной в сосуде.

В филактерии.

Лучше, конечно, связывать со своим телом. Я поинтересовался, что стало с костями брата Адама.

— Они всё ещё лежат тут… глубоко под землёй, как и я сам. Я предпочёл уйти вглубь, слиться разумом с этим местом, взять его под контроль… прости, маг. Продолжай. Я весь внимание.

Слушал Имредан действительно всеми… раз, два, три… всеми семьюдесятью двумя ушами. Тридцать шесть мёртвых голов покачивалось на ветвях.

Кстати, за десять лет он поглотил совсем немногих. Потому и мелкий такой, бедняга.

Альтруисты-с. С такими обычно каши не сваришь.

— … Во-о-о-от! — выдохнул я, закончив свою скороговорку и устало опёршись на колени. — Ну что, проклятый! Я тебя спас… ну, в перспективе, и в благородство играть не буду. Покажешь мне пару видений — и мы в рассчёте!

— А ты не дурак! — одобрительно зашелестели три десятка голов разом. — Грамотно развёл старое дерево на помощь тебе. Думаешь, теперь не найдётся других желающих мне помочь?

— Помочь добыть кровь и сердце бессмертного, предмет, не принадлежащий этому миру и нервущуюся цепь?

— С последним проблем не будет! — усмехнулась худая женская маска бесцветным голосом. — Ты сам сказал, что годится и шнур. А для него достаточно зачаровать первые детские волосы…

— О, а ты шаришь, я погляжу. — одобрительно улыбнулся я. — На мякине тебя не проведёшь. Но у меня, вон, волосы уже на месте. Отрастут ещё немного, постригу и можешь забирать. А что с первыми двумя?

— Ладно, убедил. Вряд ли я найду кого-нибудь, кто может это достать, но согласится на более выгодную сделку, чем с тобой, маленький засранец.

— Но-но! — покачал я пальцем. — Засранец! Я уже даже памперсы почти не ношу!

— Ути-пути, какой смышлённый малышок! — просюсюкала женщина.

Сюсюканья от растянутой и искажённой мёртвой головы без губ и век… Знал ли этот мир что-то более мерзкое на вид?

— Ладно уж. — примирительно сказал «старец», с которым я общался до этого. — Подойди сюда. Шагни в эту лужу — и погрузишься в видения Дороги Смерти. Я постараюсь показать те ключевые события, которые приведут тебя к ужасному финалу.

— Хорошо. — сделал я шаг к той самой грязной мути, в которой недавно рассматривал себя. — Я готов.

— До встречи, юноша. — проскрипело уже само дерево. — Я истрачу слишком много сил и не смогу больше с тобой говорить… ещё долго не смогу.

— Постой! — вспомнил я, зачем мы вообще сюда припёрлись. — А что там с тем трупом?

— Да он уже давным-давно всё сам рассказал Адаму. Не переживай за это. Переживай лучше о собственном будущем… До встречи.

Молча отсалютовав, я глубоко вдохнул — и сделал резкий шаг в омут… тут же с головой уйдя под воду.

В лёгкие начал набиваться мёртвый прах и грязь. Но я не паниковал и не трусил. И вскоре всё закончилось.

Вот уже я вновь стою на свежем воздухе. Стою посреди весенней полянки, залитой ярким солнышком и поросшей молодой травой.

Но внимание моё привлекает не сама полянка, а то, что происходит на ней.

А происхожу на ней… я сам. Мелкий. Но уже не такой мелкий, как сейчас. Тут мне года два, пожалуй?

Да, это определённо я. Во-первых, кого мне ещё покажут в видениях о моём будущем?

А во-вторых, ну одно же лицо! Чёрные жесткие волосы, голубые глаза, даже одет в тёмный спортивный костюм знакомого покроя.

Я уверенно иду куда-то по этой полянке… Куда? Да, похоже, к этим вот кустам. И что-то насвистываю под нос.

— Пирожки-пирожки, пирожки мои пирожки… — поднеслось до меня.

Какие ещё пирожки?

Я огляделся. Полянка располагается на заднем дворе какого-то здоровенного длинного задния, раскрашенного в яркие цвета. Детский сад? Или, может, больница какая-нибудь?

Если больница, то немудрено, что я запрятал где-нибудь вкусные пирожки!

Кстати, где они?

Этим же вопросом задавался и маленький я.

Пошарившись в кустах, малыш вынул корзинку… абсолютно пустую корзинку. Невидимый, я-настоящий подошёл поближе. Заглянул малышу через плечо.

На дне корзинки сиротливо лежал один огрызок пирога. М-м, с грибами. Обожаю такие!

Но кто их?‥

— Пьивет… — раздался из кустов тихий-тихий голос. — Пьёсти меня…

А кусты-то колючие. Какое-то растение непонятное…

Малыш тут же отскочил на шаг назад и волком глянул на кусты. А из них, то и дело ойкая и похныкивая, наружу выползла такая же маленькая девочка…

Только с бледной-бледной кожей и волосами, цвета крови. Насыщенно-красного. Такими же оказались и её огромные глаза, полные слёз.

— Пьивет… — повторила ещё тише девочка, виновато опустив голову и начиная рыдать. — Я… я пьёсто очень пьёгоёдалась! А в стоёвой мне не хватило!

— Да ладно тебе! — хмыкнул я-малыш, подходя к девочке и аккуратно утирая ей слёзы. — Подумаешь, пиёжки! Хотесь, я есё пьизову?

Вот! Вот, сразу видно — батя научил, как обращаться с женщинами!

Хотя, при чём тут батя? Я и сам давно умею! Это же всё ещё я, только в будущем…

— Тебя как зовут? — спросил я у робко кивнувшей девочки. — Я Кот… Кос-стя!

Эх… Даже в два года «эс» даётся мне с трудом. Грустненько.

— Я Рина! — ответила девочка, широко улыбнувшись. — Давай дьюзить!

Какая милая девочка! Только непонятно, при чём тут моя гибель…

А в следующий миг видение изменилось. И я увидел, как молодая стройная… даже слегка худая, женщина с ярко-красными волосами, развевающимися на ветру и объятыми пламенем, идёт среди дымящихся руин.

Идёт, замахиваясь ослепительно сияющим длинным хлыстом.

Идёт ко мне. Я точно это понял.

Хотя узнать меня в этой жуткой чёрной фигуре, окутанной настоящим океаном скверны и уничтожающей всё вокруг себя, оказалось непросто.

А, когда женщина… скорее девушка лет двадцати, с криком дикой ярости рванула ко мне, рассекая тьму неведомым хлыстом-артефактом, я очнулся.

Вновь в своём мелком и жалком теле, в темноте сырого подвала заброшки.

— Мне жаль! — стало последним, что я услышал из уст девушки. — Но ты не должен был принимать тьму! Покойся с миром, Константин…

Ну и как, скажите мне, это понимать?!

— Сынок! Солнышко, ты в порядке?!

Меня подхватили тёплые мягкие руки. Мама тут же заметила, что я пришёл в себя и прижала к своей мягкой горячей груди…

— Эта тварь ничего тебе не сделала?! — тут же с подозрением и беспокойством подлетел к нам отец. — Всё хорошо?!

— Дя. — рассеянно ответил я. — Сё хоёсо!

Нихера не хорошо, конечно…, но всё это случится потом, годы спустя. И тогда я встречу любую беду во всеоружии.

А пока всё, что мне нужно — вкусное мамино молоко, семейная забота и нормальная одежда.

Нет, правда! Вытащите меня уже из этого окровавленного костюма! Он же весь мокрый!

— Пойдём домой, сынок. — поцеловала мама меня в лоб. — дядя Адам уже узнал всё, что хотел. Он разберётся с плохими людьми. А нам волноваться не о чем.

Да. Довольно с меня на сегодня приключений и… как там Эмма говорит? Экшена. Пора вспомнить, что я обычный весёлый малыш. Правильно прожить детство — очень важно для душевного здоровья.

А ещё теперь надо с нуля наращивать каналы маны! Вот же гадство!