Архимаг с пелёнок #1

Глава 24. Добрая душа

— Смотри, Сашка, сколько снега навалило! — улыбнулся отец, плавно водя Саней над сугробами.

Ну да, именно «водя Саней» — немудрено для кинетика. Мы оба весело парили в воздухе вокруг бати.

— Нега наваило! — хихикал Саня, пытаясь запулить самим собой в снежную кучу.

Да, зима в этом году выдалась снежной, не чета прошлой. Хотя, год назад мы редко гуляли — боялись меня застудить. Но из окна я уже тогда видел, что снегом в Москве не пахло.

Нынче же навалило порядочно. Уже за первую неделю декабря длинный сквер у дома, в котором мы и гуляем, накрыло чистым белым полем.

Я не так уж часто видел снег — мне больше по душе мягкий тёплый климат. Но иногда, бывало, нападало острое желание «попасть в зиму».

Тогда я открывал портал куда-нибудь поближе к Северному Полюсу и бродил среди смертельных ледяных буранов, отрешившись от земных забот…

А сейчас я стремился плавно опуститься на землю. Отправляя нас на прогулку с отцом, мама с Эммой так закутали своих драгоценных детей, что я щас сдохну от жары!

Вот бы залезть в снежок, охладиться!

— Сезёк! — повелительно ткнул я пальцем в изящную скамейку, заваленную свежей горкой. — Хотю!

Смеясь, батя всё-таки отпустил нас на землю — и мы оба тут же забурились в сугробы с головой.

Хорошо, всё-таки, иногда просто беззаботно проводить время.

Ну ладно, я довольно часто так делаю. Я же ребёнок, что с меня взять?

Душа всегда развивается вместе с развитием тела. Собственно, по этой причине я и переродился именно в новорождённого, даже рискуя лишиться прежней личности.

Я всё равно со временем стал бы собой и разблокировал память — душа-то прежняя, сильная. Но при этом получил бы мощнейший импульс чистой жизненной силы.

Его получают все детёныши всех существ, когда просто органично растут, проживая жизнь от начала и до конца. Взрослеющее тело, пышущее жизнью и проходящее все положенные стадии, омолаживает и укрепляет душу.

Позволяет ей вынести куда больше, чем способна изъеденная веками душа полувекового полутрупа.

Да. В конце концов, жизнь я заканчивал, будучи уже… практически искусственным существом.

— Котя сори! Котя сори! Сори коёпка!

Ась?

Увлёкшись размышлениями и охлаждением в куче снега, я не сразу заметил, что Саня меня зовёт.

Златокудрый мальчик прыгал вокруг какого-то ящика, стоящего у края парковой дорожки. И тыкал в него пальцем.

— О, нашёл что-то? — тоже обратил внимание отец. — то там за коробка такая у тебя, ну-ка?‥

Кое-как выбравшись из мягкого снега, я тоже потащился к ним. Не то чтобы мне было сильно интересно, но раз Саня так просит…

В этом возрасте лучше уже уважать интересы будущего дружбана. А то может прилететь бумерангом.

— Тё там? — глянул я, подойдя.

Ящик как ящик. Только что он тут делает?

— Коёпка пикает! — задумчиво пососал Саня палец. — Нипанятна…

— Так, а ну-ка! — отец тут же мягко, но уверенно отбросил нас назад. — Дай-ка я сам гляну, что она там «пикает»!

Что, батя, думаешь, бомбу кто-то подложил?

Если так, Заклинание бы уже оповестило об угрозе. Так что я глядел без страха.

— Так, что у нас тут… — отец аккуратно запустил кинетические щупальца под крышку и распахнул её. — Ох блин, котята!

— Тё ита? — тут же проявил интерес Саша, побежав к коробке.

Пару раз упал по пути. Рыхлый снег оказался серьёзным противником. Но маленького исследователя это не остановило.

— Коськи! — воскликнул малыш, перегнувшись через край коробки. Столько неподдельного восторга звучало в его голосе, что я сразу понял — просто так это событие не пройдёт.

А потом глянул на физиономию бати. Чего он хмурый такой? Эх, всё нужно проверять самому…

И, заглянув в ящик, я быстро понял причину батиного настроения.

Там, на дне, на тощей изгаженной простыне, лежали четыре котёнка. Мягкого серого цвета, даже кремового, я бы сказал, в тёмно-серую полосочку. С большими ушастыми головами и тонкими хвостиками.

Ну да, котята. Какие-то породистые, судя по округлым ушкам и однотипной окраске.

Только вот… они именно лежат. Не копошатся, не ворочаются, не ползают. Просто лежат без единого звука.

— Подохли, кажись… — вздохнул отец. — Ой, прости Саня… Э-э… Спят, наверное! Не будем их будить, да?

Последнее он произнёс уже громко, явно обращаясь к нам.

Да кого ты лечишь, батя. Видно же, какие они побитые жизнью. Видимо, кто-то развёл, не смог продать, пока мелкие были совсем, да выкинул.

Саня явно тоже не поверил ни единому слову этого пожилого лжеца.

— Один севеиться! — ткнул он ручкой внутрь ящика.

И верно. Потревоженный нами, один котёнок тихо-тихо пискнул, сонно приподняв головку.

А когда он своими жёлтыми и круглыми-круглыми глазами посмотрел на Саню, когда тот посмотрел в ответ…

— Да не, блин, Саня… — почесал отец подбородок. — У мамки твоей аллергия вроде как… или нет, не помню. Или не на кошек там…

— Коську хотю! — мгновенно сориентировался пацан.

Вот уж что-что, а свои интересы он худо-бедно понимает даже в этом возрасте! Мигом уловил неуверенность в словах бати!

— Хотю коську!

— Миу… — донесся тихий писк из коробки. Один единственный живой котёнок, еле-еле шевелясь пополз к краю ящика.

Красивый, ничего не могу сказать. Я не из той породы, что умиляется всему подряд. Или печалится о мелочах. Ну вот, мол, сдохли котята — ну, кому сейчас легко?

Но, глядя на этого зверька с пару моих пухлых ладошек размером, но уже довольно красивого, я прекрасно понимал желание Сани.

— Да блин! — смутился батя. — Какую ещё кошку?! Откуда тут вообще коробка эта взялась?!

— Да бабка какая-то подкинула придурошная! — раздался скрипучий голос с соседней лавки.

Обернувшись, мы увидели мужчину явно за сорок в плотной шляпе и с высоким меховым воротником.

Типичный средне-московский житель! Пижонское пальто, трубочка вместо простых рабочих сигарет… Здесь, в этом сквере, таких всегда полно бродит.

Будто работы у них нет, чес-слово!

— Что за бабка? — видимо, чисто машиналньо спросил задумчивый отец.

— Да живёт тут одна неподалёку. — крякнул мужик, пустив дымное кольцо. — Одна осталась, да завела себе на все деньги котов-кошек породистых. Буду, мол, разводить да продавать желающим!

— Не идут продажи? — мрачно усмехнулся батя.

Выставленный ящик говорил сам за себя.

— Не-а. — вытряхнул трубку в урну мужик. — Видите же, чистые британцы в ящике сидят подыхают! Сам бы взял этого последнего, да аллергия дикая, никакие доступные маги не помогают!

— Котька… — тем временем тянулся Саня, перевалившись через край коробки. — Котенька… кис-кис-кис…

И котёнок явно отзывался! Мяуча из последних сил, он пополз к Сане на дрожащих от холода и голода лапках, и взобрался на протянутые руки.

Так, тихонько прижимая животное к себе, Саня и плюхнулся на задницу в ближайший сугроб.

— Гйейся коська, йасти босёй касивой… — лепетал он, наглаживая котёнка покрасневшей от холода рукой.

— Вот видите, как сыну вашему понравился! — прокряхтел мужик, поднимаясь. — Вы возьмите, возьмите. Хорошие котята… были. Чистая порода!

— А вы-то откуда так подробно всё это знаете? — подозрительно зыркнул на него отец. — А уж не сами ли вы часом…

— Нет, что вы! — выставил тот руки перед собой. — Просто эта бабка чокнутая — мать моя, век бы её не видеть! Да вот не могу, жалко котят. Она их сюда всё время выбрасывает, а я каждый раз пытаюсь их хоть кому-нибудь всучить…

А ведь правда!

Мы ведь часто здесь гуляем. Я вдруг вспомнил, что видел эту шляпу и это пальто тут же. Этот тип всю осень тут сидел периодически. Может, и ящик был при нём, не помню уж…

— Сашка… — вздохнув, обернулся к мальчику отец. — Не, ты пойми, мне тоже жалко и всё такое… Но я ж не могу тебе так один разрешить! Надо мамку твою спрашивать, Соньку, Адама…

О, точно! Адам же как раз говорил поощрять подобные санины устремления.

Так что, раз уж так сошлись случайности, я решил и сам вмешаться в судьбу маленького, но гордого зверька.

— Коську хотю! — уверенно шагнул я к бате, скорчив самую непреклонную рожу, какую сумел.

Наверное, я сейчас очень похож на лягушку…

— Да ну ё-маё… — всплеснул отец руками. — Э-э…

— КОСЬКУ! — выкрикнули разом мы с Сашкой, уставившись на батю.

И этот бессердечный старик наконец сдался!

— Ну ладно, ладно, давайте возьмём! — хмыкнул он, мягко поднимая нас в воздух. — Если её потом выкинут — видит Бог, я не буду виноват!

Счастливо засмеявшись и мягко обняв перепугавшегося полёта котёнка, Саня посмотрел на меня. И, подлетев поближе, тихо сказал:

— Пасиба Котя…

А приятно, однако! Особенно, когда знаешь, что благодарность от ребёнка всегда совершенно искренняя.

Это я — коварная сволочь в миленьком теле и использую это на полную катушку. А у Сани явно форма в полном соответствии с содержанием. Вон как довольно лыбится…

На оставшихся в коробке котят он даже не оглянулся. Похоже, мёртвые существа ему совсем не интересны. И, похоже, он может довольно чётко для себя понять, кто живой, а кто уже нет…

Как-то так у нас в доме появился маленький кот.

По дороге домой мы зашли в ветеринарный и купили ему специального молока. Поначалу зашуганный, зверёк быстро освоил санины руки и удобно в них устроился.

— Будесь зить… — решительно заявил Саня, бодро заходя в гостинную. А потом задумался. — Будесь зить…

— Что там Саша что такое? — выглянула с кухни Эмма. — Ой это кто?! Дима что это вы принесли?‥

Отец замялся.

— Ну… э-э, понимаешь…

— Ето коська! — громко объяснил Саша, глядя на маму как на дуру.

Нет, ну правда, сама не видит что ли — ясно же, что «коська»!

— Вот. — кхекнул батя. — Он там совсем замерзал, выбросили его, а Саша так сразу к нему привязался, ну я и решил… У тебя аллергия на них, кажется?‥

Эмма только отмахнулась:

— Ай да забей! Я её давно заморозила у магов! Сама хотела кота завести да всё руки не доходили, а потом Адам потом Сашка и вот как-то всё не до того…

А потом добавила, обращаясь уже к сыну:

— Так что Саша где он жить-то будет?

Этот вопрос мальчик явно так и не решил.

— Будесь зить… Тута!

И, шустро подойдя к горшку с эфирогоном, аккуратно посадил котёнка к тихо звенящему стволу.

Эмма с батей уже хотели что-то возразить, как вдруг котёнок мгновенно расслабился и хрипло замурлыкал. Затёрся боком в серебристый ствол, а затем тихонько свернулся калачиком.

А эфирогон с мерным шелестом потянул к котёнку тонкие веточки. За прошедший месяц его мелкие листья будто стали ещё насыщенней, походя на россыпь мелких изумрудов.

— Чего это он? — упёрла руки в бока Эмма. — Лишь бы в горшок ссать не начал…

— Да эфирогону пофигу, мне кажется! — хмыкнул батя. — А так, животные, особенно мелкие, просто чувствительны к эфиру. И сами его чувствуют. Иногда даже призраков там видят и всякое такое…

— А ну да припоминаю что-то такое! В них мало своей жизненной силы ещё вот они и ловят крохи разлитые вокруг. Мы это проходили кажется…

Занятно. Как-то так вышло, что животных я никогда не держал. Всякая скотина в детстве не в счёт, тогда я был простым крестьянским сыном.

А оно вон как бывает, оказывается. Что ж. Пусть в таких мелочах, но всегда приятно делать для себя открытия, не прикладывая к ним никаких усилий.

Может, попрошу-таки Адама чему-нибудь меня поучить. Разберусь заранее в местной магической науке, а там видно будет.

Вечером нового члена семьи одобрила мама, а затем и Адам. Перед сном у нас с ним вышло переговорить, и я рассказал, что да как.

— Спасибо, что поддержал устремления Алекса. — кивнул он. — Для него это важно. Не хотелось бы, конечно, превращать квартиру в живой уголок…, но не думаю, что он перегнёт палку. Просто он только начал осознавать свою природную тягу ко всякому… живому.

Так наше жилище пополнилось ещё одним живым существом. Время шло, через несколько дней мне стукнуло полтора годика.

Благодаря отцовским тренировкам, прокачанным Разумным Усилием, я уже ловко шарился по всему дому. В числе прочего, когда оставался один, или с Саней, обшарил все книжные шкафы, до которых смог дотянуться.

Ожидаемо, каких-нибудь книг типа «Местная магия — особенности и отличия от магии вашего мира: Руководство для попаданцев» не обнаружил.

Кто бы сомневался.

Не обнаружил и каких-то других книг по магии, которые могли бы быть полезны. То ли местные в принципе не любят хранить такие вещи, то ли Эмма с Адамом, как и батя, считают, что оно того не стоит — я не знаю.

Зато с удовольствием обнаружил следы маминой учёбы в универе — её тетрадки и некоторые книги по истории.

Сделал для себя два вывода:

Во-первых — у мамы корявый почерк. Ну или я корявый, этот момент пока надо уточнить. Но читать её учебные записи я не могу, хоть убейте.

Во-вторых — с познанием мировой истории здесь есть некоторые проблемы. Которые в моём мире были решены как за счёт наличия в нём очень долгоживущих, или просто бессмертных, существ, так и за счёт умения некоторых наших магов просто нырять в память мест.

Погружаться вглубь истории буквально, отслеживая прошлое, следы которого всегда остаются в вещах. Вот, например, взять бутерброд с рыбкой.

Я взял папин бутерброд и откусил кусочек. У меня уже вылезло несколько зубов, так что я понемногу осваивал всякое вкусное…

Так вот, взять бутерброд. Вот я его откусил и положил на место. Батя, конечно, не самый известный мудрец, но явно сможет по следам на бутерброде проследить его историю.

И это безо всякой магии!

А вот маг может прямо погружать своё сознание в прошлое мира. С риском для жизни, правда — можно там навсегда потеряться.

Здесь же историки такого не практикуют. Больше того — в одной из книжек я целую статью нарыл, обосновывающую, почему нырять в далёкое прошлое невозможно и немыслимо, а этот метод могут использовать только криминалисты, расследующие преступления.

М-да. Всё-таки, сколько живу — не устаю поражаться, какие изощрённые оправдания способен выдумать человек, не желающий осваивать новое.

Также, как человек, тянущийся к новому, может выбросить старые идеи под совершенно надуманным предлогом. Это работает в обе стороны.

За спиной послышался детский топот. Я как всегда при размышлениях сидел на своём подоконнике. Мама тут уже лежанку мне обустроила, так что теперь я вообще часто тут пропадал.

К тому же, сюда удобно незаметно таскать книжки и прятать их за шторами.

— Тё ти? — обернулся я к Сане, бегущему ко мне с какой-то бумагой в руке.

Неловко взобравшись на кровать, он протянул мне большой глянцевый лист, раскрашенный в яркие цвета.

Календарь.

— Ето сьто? — спросил он. — Мама дала!

— Ето каендай! — ответил я, как сумел.

Тьфу, месяцы идут, а во рту всё ещё каша! Ничего-ничего, скоро все буквы этого языка сдадутся на мою милость!

Тогда я активирую Заклинание и сумею приказывать ему, а не вымучивать из себя волевые усилия или искать внешние причины для активации!

— Каедай тё ета? — потряс Саша листом. — Мама гаит нови годь?

А, вот оно что. Эмма, видимо, чем-то опять занята, вот и сунула сыну что-то яркое и разноцветное. В последнее время она попривыкла к сашкиной активности и стала куда меньше с ним сюсюкаться.

Ну или постоянное наличие дома мужа позволяет ей заняться… чем-нибудь другим. Что там происходит в их комнате, мы всё равно не слышим.

Но Саня всё чаще спит в гостинной. Ему даже кроватку для этого приобрели.

— Дя, нови год… — подпёр я голову ладонью смотря на улицу.

Там всё заметало снегом. По телеку, который родители изредка включают, уже передали, что зима нынче аномальная. Всю центральную Россию скрыло под свежим белым снегом.

Все говорят, что это хороший знак. Ведь на этот Новый Год состоится, наконец, событие, к которому готовились последние два года. Упоминания которого от бати я помню ещё в давние времена наших отважных сражений с культистами.

Коронация нового Императора.