Бальтазар

Глава 23

Глава двадцать третья. Почти как дома.

Столик в углу тихой кофейни стал нашим импровизированным штабом после возвращения с Теневых Троп. Воздух пах дорогими зернами и сладкой выпечкой, столь чуждой после запаха гари и расплавленного асфальта. Я откинулся на спинку стула, наблюдая за своей новой… компанией.

Се Ван уселся в самом дальнем углу, вцепившись пальцами в белый фарфор чашки, словно это была шея врага. Его желтый плащ, вернее, его обугленные остатки, остались там на теневых тропах. Теперь на нем была лишь простая белая рубашка, и она делала его почти обычным. Его взгляд, тяжелый и налитый свинцовой неприязнью, бурил дыру в стене где-то позади меня. Казалось, он мысленно переигрывал каждый момент нашей схватки, желая свернуть мне шею. Как мило с его стороны продолжать думать обо мне даже сейчас.

Сонми напротив устроилась поближе ко мне, усевшись на краешке стула. Её поза была скованной, а взгляд настороженным. Она переводила глаза с моёго невозмутимого лица на хмурую фигуру Се Вана и обратно, словно пыталась разгадать головоломку, в которой все детали были от разных наборов. Её пальцы нервно теребили подаренный мной браслет, и я видел, как она сжимает губы, прежде чем нарушить тягостное молчание.

— Люциус, — наконец произнесла она, и её голос прозвучал тише обычного. — Ты не считаешь нужным объяснить, что… он делает здесь с нами? После всего, что произошло?

Тепло улыбнувшись ей, я сделал медленный глоток своего зеленого чая, наслаждаясь её смятением.

— Всё произошедшее было не более чем… нашим бурным знакомством, — качаю головой, ставя чашку на блюдце с тихим звоном. — А теперь позволь мне представить. Сонми — это Се Ван, мой новый друг. Се Ван — это Сонми, мой злейший враг. Отныне мы будем иногда проводить время вместе…

Сонми застыла с широко раскрытыми глазами. Её взгляд метнулся к Се Вану, который лишь сдержанно фыркнул, не удостоив её даже взгляда.

— Новый друг? — прошептала она. — Люциус, он… он напал на тебя! Он военный маг! Он…

— Я доказал ему, что сильней, — мягко прерваю её. — И пока так будет продолжаться, Се Ван будет мои другом, хочет он того или нет.

Се Ван наконец оторвал взгляд от стены. Его горящие угли глаз упёрлись в меня, и в них читалась такая концентрация ненависти, что, кажется, могла бы расплавить даже сталь. Мне понравился этот взгляд, будто мы одна большая любящая семья, так на меня смотрела лишь родня. Парень так напоминал своим поведением фамильных приведений, что я невольно подумал, не было ли среди его предков кого-то из Бальтазар?

— Ты сумасшедший, — проскрежетал он.

— Возможно, — невозмутимо отвечаю. — Но это не отменяет того факта, что ты проиграл. Пока ты меня не победишь, ты будешь улыбаться, приходить на встречи и в целом… — с ухмылкой на него посмотрев: — Мне нужен ДРУГ на котором я бы мог испытать свою магию, не опасаясь, что он случайно умрет. НО… — позволяю на своем лице появиться усмешке, — ты должен знать, что быть моим другом может быть крайне опасно, мои враги будут крайне могущественны, тебе придется приложить немало сил, чтобы просто выжить, друг мой.

Сонми смотрела на нас, будто мы говорили на разных языках. Скептицизм и тревога боролись на её лице.

— Я не понимаю, что ты задумал, Люциус, — сказала она, и в её голосе зазвучала усталость. — Иметь подобных «друзей» крайне опасно.

Задумчиво кивнув, я про себя подумал, что плохо представляю, что такое настоящая дружба. Но взгляд Се Вана был наполнен эмоциями, я видел, что не безразличен ему. Это было так привычно, что, когда он согласился на мою дружбу, я ощутил, что все так и должно быть. Да, именно такие друзья и нужны потомку Бальтазар. Сильные, яростные, безжалостные. Едва ли мой путь будет прост, рядом со мной нет и не будет места слабакам. Так что своего первого друга я выбрал из той мысли, что его не убьют на следующий день. Было бы проблемно делать свою новую связь с человеком, который так быстро умрет.

В свою очередь Сонми также не была так проста, как, возможно, думала сама. Мой злейший враг был отмечен Мэри Стрентон, смог одолеть свой страх, полностью его поборов, чего не смог сделать даже я сам. Воистину она заслуживает моего внимания, к тому же… она довольно мила. Я не был уверен, можно любить друзей, но восхищаться врагами меня научила сама жизнь.

— Ты права, — киваю Сонми, немного высокомерно задрав подбородок. — Иметь таких друзей, как я, может быть крайне опасно, именно поэтому Се Ван подходит идеально. Он живуч, как таракан, плюс посмотри на него, — киваю на парня. — Его эмоции читаются, словно открытая книга. Он не привык врать, ненавидит подковерные игры. Не стоит ожидать от него яда или подковерной интриги, — я повернулся к Се Вану, поймав его ледяной взгляд. — Не правда ли, друг мой?

В ответ он лишь отвернулся, всем своим видом демонстрируя глухую стену неприятия. Но я-то знал, что стены бывают не только у крепостей, но и сердец. Иногда они становятся частью крепкого фундамента. И я был готов подождать, дать время этой связи укрепиться. Да и к тому же… я так соскучился по взглядами, полными ненависти, что чувствую себя без них некомфортно. Впервые за прошедших три дня, уже даже отчасти четыре, я ощутил себя в своей тарелке. Мне не хватало такого друга, как Се Ван, и то, что он сам меня нашел, было большой удачей.

Так что отпив еще чаю, я искренне улыбнулся своему злейшему врагу и первому другу. Я впервые за эти дни ощутил себя в Сеуле, почти как… дома. Единственное, чего мне ещё не хватает, это ежедневных попыток убить меня…

Затянутый красным деревом стол в правительственном кабинете напоминал ей гробницу: памятник уже давно минувшему прошлому. Мэри сидела во главе, откинувшись на спинку кресла, её пальцы неторопливо барабанили по полированной поверхности. Краем уха она ловила препирательства тучного чиновника, чей голос дрожал от напряжения. Мужчина, обливаясь потом и смахивая платком струйки с лба, что-то яростно доказывал. Ему приказали задержать ведьму, и он, как верный пёс, выполнял приказ, даже понимая, что лезет в пасть к монстру.

Вот только Мэри ее особо-то и слушала этот лепет. Её холодный, расчетливый взгляд скользнул к дальнему углу зала, где Ким Тэ Хён старательно пытался слиться с фоном. «Нашёл время для скромности», — с внутренней усмешкой подумала она. Её «секретарь» Сяо сейчас должна была наблюдать за Се Ваном, готовая в любую секунду нейтрализовать прыткого гонщика, если тот выйдет из-под контроля.

Пальцы Стрэнтон бесшумно коснулись смартфона, лежащего рядом. Экран оставался тёмным. Связь в здании всё ещё была заглушена, её блокировали с самого её прихода, примитивная, но эффективная мера. Мэри никогда не разделяла высокомерного пренебрежения некоторых древних магов к технологиям простецов. Она была достаточно мудра, чтобы признать прогресс и обратить его себе на пользу.

Мысли её, однако, были далеки от происходящего в кабинете. Она анализировала шаткое положение Кореи. С одной стороны чоболи, взращённые ею же, ставшие жирными и неповоротливыми. Они уже начинали терять хватку, перекладывая издержки на других, их эффективность падала с каждым годом. Китай понемногу вытеснял их с рынков, особенно в сфере микроэлектроники. Пока не критично, но тревожный звоночек уже прозвучал.

С другой же стороны официальные власти и военные маги, вечно мешающиеся под ногами. Надёжных союзников у Кореи не было. Америкой правили алхимики, Европа зализывала раны после войн, а Восток прочно держали в своих когтях драконы. Япония? С такими союзниками и врагов не надо. Индия? Там у власти брахманы, запершие общество в кастовых рамках.

Вот и выходило, что Корея могла рассчитывать только на себя. Но внутренние дрязги и борьба за власть превращали её в прогнивший пирог, вроде и есть ещё можно, но риск отравиться был крайне высок. Всю эту систему нужно было ломать и строить заново, но времени не было. Сильная Корея была никому не нужна: ни врагам, ни так называемым союзникам. Власть неэффективна, чоболи слабеют, магов слишком мало, а количество магических аномалий растёт день ото дня, ведьмы уже не справлялись с напором.

Единственным логичным решением была бы передача власти над военными магами в её руки, но на это никто не пошёл бы, слишком много силы и власти в одних руках. Чиновники, лоббирующие интересы алхимиков, предпочитали слепо игнорировать проблему. Корейская нация медленно вымирала, зажатая со всех сторон врагами. Причем враги были не то за границей, но и внутри. Они, будто паразиты, разьедали мтрану изнутри.

Разрубить этот гордиев узел без рек крови было практически невозможно. Поэтому Стрэнтон сосредоточилась на том, что могла контролировать: на будущем ведьм. Она вкладывала гигантские усилия, чтобы её подопечные ни в чём не нуждались и занимали ключевые посты. Её уважали не только за силу, но и за то, что все знали, что в случае нужды она сделает всё, чтобы помочь своим. Что до жизни простецов… Они сами свергли магов. Пусть теперь вкушают плоды своей «свободы» в полной мере. Мэри Стрэнтон была мстительной женщиной.

Её размышления прервало появление в кабинете Сяо. Её заместитель бесшумно подошла к ней и с почтительным поклоном передала тонкий планшет. Мэри включила его, и на экране запестрели кадры, как Призрачный Гонщик, яростно атакует её ученика, Люциуса. Запись была смонтирована безупречно: было очевидно, что военные маги первыми нарушили статус-кво и негласное перемирие, атаковав представителя древнего рода. Она знала, что они захотят испытать своё новое оружие на Бальтазаре. Слишком уж хорошо они помнили, на что способны древние семьи.

Мэри подняла руку, и одним этим жестом, одним ледяным взглядом заставила замолчать тучного болтуна.

— Кто мне объяснит… вот это? — её голос прозвучал тихо, но отчётливо, заполнив собой всю комнату.

Она переключила запись с планшета на большой монитор позади себя. После первых же кадров в зале воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием тучного чиновника. Все понимали, что, встав на пути Верховной Ведьмы, они шли на риск. Но они и представить не могли, что их вели на заклание, ловушка захлопнулась и они с радостью в нее угодили.

Пока они здесь спорили, верные ей ведьмы уже приводили в действие план «Санитарный день». Чоболи были уже на её стороне. Оставалось лишь сместить марионетку в кресле президента, из-за спины которой торчала рука Вашингтона, объявить импичмент, вывести на улицы людей и объявить досрочные выборы…

На этот раз Мэри Стрэнтон собиралась баллотироваться сама. Она не собиралась возрождать монархию — эти устаревшие формы правления изжили себя. Она даже не планировала разгонять военных магов или смещать Ким Тэ Хена. В этом не было нужды. Ведь, когда она выиграет выборы, он и так перейдёт под её начало.

— Что ты задумала? — наконец сорвался со своего места Ким Тэ Хён, его лицо было бледным.

Мэри медленно повернула к нему голову, и на её губах играла лёгкая, почти невинная усмешка.

— Я? Всего лишь небольшую уборку. Не более того, — её голос был сладок, как яд. — Благо, вы сами развязали мне руки…

Воздух в моих апартаментах был прохладен от работы кондиционера и пахло в нем душистым ароматом чая из целебных трав, что собрала Никс. Я полулёжа расположился на диване, попивая из изящной фарфоровой чашки. На моих коленях, свернувшись калачиком, устроилась Никс, её серебристые кошачьи глаза были прищурены от удовольствия, а хвост плавно покачивался в такт моим движениям, пока моя рука осторожно поглаживала ее.

На большом экране телевизора, этого алхимического чуда, которое я постепенно начал пользоваться, разворачивалась чёрная комедия под названием «Паразиты». Честно сказать, я рассчитывал увидеть нечто иное, но мне было откровенно лень искать что-то ещё. Этот фильм мне посоветовала Сонми, так что я все же решил досмотреть его до конца.

— Слишком прямолинейно, — лениво замечаю, наблюдая, как семья бедняков проникает в дом богачей. — Они не хотят справедливости, они хотят занять их место. Этот фильм поистине оправдывает свое название. Нужно иметь не только волю к борьбе, но и понимание, что ты делаешь, чтобы в конце не увидеть в зеркале лишь нового паразита.

Никс мурлыкнула, переводя на меня свой блестящий взгляд.

— Ты хочешь от них слишком многого, мряууу, — усмехнулась она. — Убивший дракона сам становится драконом, так гласит древняя мудрость, и нужно обладать стальной выдержкой, чтобы не попасться на этот крючок. Очевидно, что этим людям будет крайне сложно оторвать взгляд от земли, когда их всю жизнь приучали не смотреть вверх. Зачем напрягаться, если можно просто убить хозяев и занять их место? К чему все эти муки выбора? Мряууу…

Задумчиво кивнув, я невольно подумал, что разорвать цепи, что сковывают твой разум, порой сложнее всего. В чем-то Никс права, глупо просить у других то, чего не смог даже ты сам.

— Не все понимают, что прелесть нашей жизни в непрекращающейся борьбе, — усмехнулся я. — Без борьбы нет жизни, а потому я ни за что не сдамся, как бы сложно мне не было…

Впрочем, мое тихое бормотание прервала громкая реклама. Казалось бесконечные рекламные ролики, прерывающие фильм на самом интересном месте. Мне даже захотелось пожать руку человеку, который придумал столь изощренную пытку.

— Почему они добровольно смотрят эту рекламу? — с лёгким отвращением поинтересовался я, наблюдая, как улыбающаяся девушка с неестественно белыми зубами пыталась продать мне зубную пасту, от которой улыбка начинала натурально светиться. — Это же гипнотический мусор. Примитивное внушение, рассчитаное на слабоумных…

— Но оно работает, — философски заметила Никс. — Говорят, некоторые корпорации нанимают гипнотизёров, чтобы те вплетали в рекламу сублиминальные послания.

— Даже не сомневаюсь, — фыркнул я.

Отхлебнув чая, наслаждаясь покоем, я размышлял о том, что произошло сегодня вечером. Не знаю почему, но мне нестерпимо захотелось поделиться всем этим с кошкой на моих коленях, желая услышать, что она скажет.

— Кстати, Никс, я завел сегодня своего первого друга, — будто между делом говорю ей.

Хвост кошки замер на мгновение, а затем возобновил свои взмахи.

— Друга? — переспросила она.

Но не успел я ничего ответить, как в этот момент на экрана появилась алая полоса с надписью: «Срочный выпуск новостей». На экране, под вспышки камер и возбуждённые крики репортёров, показали пожилого мужчину (действующего президента Кореи, как было написано в субтитрах) в сопровождении отряда стражей в белых мантиях, явно элитных ведьм, которые уводили мужчину из его же резиденции. Его лицо было бледным и растерянным.

Следом показали тучного чиновник в парламенте Сеула. Он, обильно потея, с трудом выдавил из себя заявление о сложении полномочий премьер-министра «в этот ответственный для нации час» и о передаче поста «более достойному и компетентному кандидату, пользующемуся доверием народа». Под громкие, слишком уж слаженные овации, на трибуну уверенной походкой вышла Мэри Стрэнтон. Она была одета в элегантный костюм глубокого синего цвета с красным галстуком, её взгляд был спокоен и полон непоколебимой решимости.

Я замер, не в силах оторвать глаз от экрана.

— Она что, только что захватила власть над этой страной? — не скрывая своего удивления, уточняю.

Никс перевела свой кошачий взгляд с экрана на меня, и её хвост совершил медленный, задумчивый взмах.

— М-мудрая женщина, — кивнула она. — Хотя и наступает постоянно на одни и те же грабли.

На последних словах кончик её хвоста дёрнулся, будто в лёгком раздражении.

Задумчиво кивнув, я перевёл взгляд обратно на телевизор, где моя учительница с холодной улыбкой принимала поздравления, по сути, захватывая власть в целой стране. Отпив последний глоток уже остывшего чая, я почувствовал, как по моим губам расползается самодовольная улыбка.

— Это может быть интересно, — произнёс я, и в голосе моём звенело предвкушение.

Никс лишь фыркнула, не удостоив это заявление ответом, и пристально уставилась на экран, вслушиваясь в каждое слово, что произносила Верховная Ведьма, начинающая свою первую пресс-конференцию в новом статусе. Воздух в комнате сгустился, наполняясь запахом не только ароматного чая, но и грядущих масштабных перемен.

Я же тихо хмыкнул себе под нос:

— Будет смешно, если во всем случившемся обвинят Бальтазар, — с иронией в голосе произношу. — С моего появления здесь прошло всего три дня, это только четвертый…