Барон Дубов 8

Глава 3

Окрестности горы Домбай-Ульген

Лысый мужчина с идеально выбритым круглым черепом прятался на небольшом уступе в нескольких сотнях метров от пролегавшей внизу горной дороги. Рядом с ним лежали ещё двое людей. Один тип — бородатый настолько, что за чёрными кудрями не были видны губы и щёки. Нос торчал, как маленькая скала над лесом. Второй была женщина со шрамами на суровом и некрасивом лице. Настолько некрасивом, что даже другие члены банды Хрустального Черепа гнушались предлагать ей плотские утехи. Она брала их сама. В буквальном смысле.

Женщину звали Анна, но все называли её Вдовой. Потому что любой мужчина, осмелившийся стать её мужем, вскоре погибал при загадочных обстоятельствах. Бородоча-кавказца звали Рулон. Товарищи, из тех, что посмелее, звали его Рулон Обоев. Но недолго. Рулон кулаками выбивал из них эту привычку.

Остальная банда Хрустального Черепа ждала условного сигнала за небольшим горным перевалом выше по склону. Их лидера прозвали так за его внешний вид. Тонкая кожа просвечивала почти как стекло, а губы ему отрезали давным давно. Когда мужчина ухмылялся, из-за глубоко-посаженных глаз казалось, что улыбается сама смерть.

Это место Череп выбрал не случайно. Узкая дорога с одной стороны была стиснута горной рекой с быстрым потоком, а с другой — крутым горным склоном. Чахлые кустики не могли дать никакого укрытия, а ближайшие горные заставы, что могли выслать на помощь жертвам банды отряд, находились одинаково далеко.

Внизу на дорогу выехал небольшой разведывательный отряд. Три всадника проскакали мимо, поднимая пыль. Череп дотронулся до небольшого маскирующего артефакта на груди. Благодаря ему любой, кто поднимет взор, увидит лишь горный уступ с несколькими пожелтевшими кустиками.

Всадники исчезли за поворотом дороги, и вскоре стих стук их копыт. Череп поёжился, выдыхая морозный пар. На высоте в несколько километров было достаточно холодно, медленно кружась с неба падали маленькие снежинки. Бледное солнце светило где-то вверху, слегка грея спины людей в засаде.

Главарь насторожился, ожидая, когда из-за поворота покажется добыча. До его слуха донёсся перестук множества копыт, скрип колёс, отражённый соседними горными склонами, людской гомон и недовольное ржание лошадей.

Вскоре медленно, будто сытая змея, на дорогу выполз длинный караван. Вдова, глядя на него, восхищённо выдохнула, Рулон глухо присвистнул, чем вызвал неодобрительный взгляд командира, от которого у него сразу похолодело в жилах.

— Вот это я понимаю, добыча… — злорадно оскалилась Вдова, потирая рукоять кривого ножа на груди.

Караван охраняли хорошо экипированные бойцы. Сами купцы накинули на себя дорожные плащи, но из-под них всё равно выглядывали богатые одежды. Телеги, доверху гружёные товарами, тяжело переваливались на кочках.

Скорее всего, караван вёз самоцветы с одной из высокогорных шахт, к которой не могли подобраться грузовые дирижабли. Они-то могли бы утащить сразу весь товар, но и сбить их не так уж сложно. Поэтому купцы предпочитали ходить в этих местах по-старинке. Надёжнее и дешевле.

А этот обоз был особенно крупным. Будто везли партию, добытую за полгода. Или какую новую жилу с самоцветами открыли.

— Клянусь Аллахом, после такой добычи можно и на пенсию уйти, — пробормотал Рулон.

— Тот красавчик мой, — сплюнула Вдова, достав нож.

Она не сводила взгляда с юного аристократа с тёмными ухоженными волосами и женственным лицом. Он двигался верхом чуть в стороне от обоза, будто провожая его.

— Ну, трубить к атаке? — не дождался реакции командира бородатый.

Черепу было жаль упускать такой куш, но сегодня он здесь не за этим. По этой дороге скоро должна пройти рыбка куда крупнее. И сочнее. Лично для него.

— Нет, — коротко бросил он, снова приникая к краю уступа.

— Командир, упустим же… — почти простонала, не размыкая зубов, здоровая как бык Вдова.

Стонала она, кстати, неплохо. И это удивительно, учитывая её внешность и нрав.

— Я сказал нет, — холодно ответил Череп, недобро сверкнув глазами, когда обернулся к соратнице.

Вдова поёжилась. Она-то знала, как жесток мог быть Хрустальный Череп, если ему перечить. Шрамы на её лице напоминали об этом каждый раз, когда она смотрела на своё отражение.

Рулон тоже отполз подальше от края уступа, чтобы не видеть, как такая ценная добыча уходит прямо из-под носа. Лучше упустить её и выжить, чем начать спорить с командиром, а потом оказаться на дне глубокого ущелья. Мёртвым.

Череп провёл рукой по гладкой макушке, стирая капли влаги от растаявших снежинок.

Да, ему было жаль упускать караван, доверху набитый драгоценностями и, возможно, рабами. Власть Российской Империи запрещала рабство, но здесь, в горах, рука Зимнего дворца могла добраться далеко не до каждого человека.

До недавних пор он этим пользовался и жил просто прекрасно. Его партнёр из местной знати за небольшой процент поставлял сведения о жирных кусках дичи. Можно сказать, давал львиную долю работы.

Но недавно этот партнёр исчез. То ли был убит, то ли арестован. Опасаясь, что его сдадут, как исполнителя, Череп увёл своих людей выше и дальше в горы. И не ошибся. За ним началась настоящая охота. Не проходило и недели, чтобы за его головой не являлись авантюристы. Сильные и слабые. Неважно. Все они умирали от его рук, доставляя своими мучениями и криками немало приятных мгновений.

Во главе этой охоты стоял всего один человек. И скоро по этой дороге пройдёт небольшой обоз, а в нём — жена и дочь этого ублюдка, посмевшего выступить против банды Черепа. Сам-то он прячется за городскими стенами, за дверьми своего кабинета в городской Ратуше Пятигорска и понятия не имеет, что его семья совсем скоро окажется в руках врага.

И вот эта добыча стоит трёх таких караванов, что скрылся только что за поворотом. Возможность отомстить, показать, кто хозяин Кавказских гор. Он, Хрустальный Череп, а не какой-то там ревизор Императора.

Череп довольно скрипнул зубами, уже представляя, как будет истязать маленькую девочку и её мать, пока их отец и муж носится, собирая непомерный выкуп.

От зубовного скрежета Вдова и Рулон снова поёжились. Даже окружавший их холод не казался им таким уж холодным.

Через час на дороге послышался перестук копыт. Из-за поворота, где ранее скрылся обоз, выехал всадник на огромном гнедом скакуне.

— Клянусь Аллахом… — выдохнул Рулон, провожая седока взглядом маленьких глаз.

В чём он клянётся Аллахом, никто не понял. Но тут и не надо было. Взгляды всех троих приковал к себе всадник. Мощный, два с лишним метра ростом и чрезвычайно мускулистый, хоть его лицо и тело были скрыты тёмным плащом размером с палатку. Неподалёку от него вдоль берега реки крался двухметровый серый зверь.

— Это что… Лютоволк? — прошептала Вдова. — Этот хрен приручил Лютоволка⁈ Боже, я бы такому мужику каждый день отдавалась не по разу… Это ж надо…

Что «надо», она не договорила. Её шею обвила рука лежавшего рядом Черепа и тут же сдавила, перекрывая доступ кислорода. Вдове хотелось затрепыхаться, но она сдержала рефлексы, зная, что так сделает только хуже. Вскоре хватка Черепа ослабла, и она смогла дышать. Больше Вдова не проронила ни звука. Жизнь дороже.

— Пропустим его, — коротко прошипел главарь. — Не он наша цель.

Всадник не спеша проскакал внизу, оглядывая горы и другой берег реки, и скрылся за скалой.

Всего через полчаса появились новые путники. Сегодня эта дорога казалась необычайно оживлённой. Запряжённая тройкой сильных лошадей, показалась карета. Впереди неё тащился бронированный автомобиль, набитый охраной, ещё несколько человек в первоклассном обмундировании двигались верхом. Двое впереди, двое сзади. Их цепкие взгляды внимательно осматривали каждую расселину и выбоину на дороге и склоне горы.

Да, источник Черепу не соврал. Выходит, он зря убил того клерка. Хотя нет… Это было приятно.

Череп по очереди оглянулся на своих ближайших соратников, являя им свою зловещую улыбку, и кивнул.

Пора начинать.

Окрестности горы Домбай-Ульген

Некоторое время назад

Николай

В эту авантюру девушек я решил не вмешивать. Во-первых, они доставляют проблемы, иногда — в промышленных масштабах. Чего стоит только вчерашняя светлая идея Агнес. Во-вторых, толпа в пять человек вызовет ненужные подозрения, а это может уже всё испортить. Так что да, я отправился один, прихвати с собой лишь Альфачика.

Ещё вчера в поезде я проанализировал места нападений банды Хрустального Хлебальника, сопоставив их с картой. Он всегда действовал из засады, будто знал, где и когда будет проходить очередной, сладкий для бандитов пирожок. Значит, был сообщник. Или несколько. Но меня это не волновало. За них не платили.

По одной из моих версий выходило, что лагерь банды, из которого они совершали свои вылазки, находился где-то в окрестностях горы Домбай-Ульген. Достаточно глухие места, максимум в дне пути от других засад. Были и другие подходящие точки, но они находились ещё дальше на запад, поэтому я решил начать поиски отсюда.

Гнедой конь доставил меня сюда всего за несколько часов. Он будто всё это время, пока стоял в стойле, копил силы для хорошего забега. И во время перехода наслаждался каждым мгновением свободы. Что ж, пускай совмещает приятное с полезным.

Мне тоже нравилось. Этот заказ для меня всё равно что отдых. Природа, горы, чистый воздух и тишина.

По пути прочитал письма, захватив их с собой. Пока Альфачик припадал к земле, выискивая следы, мой конь плёлся рядом, а я верхом на нём. В принципе, ничего важного мне не написали. Так, счета из поместья, да князь Мечников поздравлял со вторым местом в турнире и выражал надежду увидеться при моём следующем визите в Ярославль.

Может, что-то хотел поведать. Ещё одно письмо было от Алисы, старой знакомой оттуда же. Полукровка, как и я, только с эльфийской кровью. Писала, что скучает. Приложила пачку откровенных фотографий в полицейской форме. И без неё. Весьма неплохих, надо сказать! Съездить, что ли, в Ярославль… После войны.

Засмотревшись на снимки, пропустил, что ко мне приблизились три вооружённых всадника.

— Кто таков? — спросил самый рослый из них.

— Барон Дубов, — ответил я, убирая почту в седельную сумку.

Остальные двое окружили меня, осматривая со всех сторон. Альфачику я дал мысленную команду, чтобы не совался. Он сейчас ползал ниже по склону среди чахлой растительности — выискивал любые странные следы.

— Я как-то не люблю, когда два мужика сзади пытаются пристроиться, — сказал я тем двум бойцам, что заходили со спины. — У меня в таких случаях начинает палец на спусковом крючке дёргаться.

С этими словами перенёс из кольца револьвер в руку. Не были они похожи на бандитов, но и чего-то хорошего в отношении меня, кажется, тоже не замышляли.

— Не дёргайся, — сказал командир троицы. — Иван, скачи к нашим, предупреди о… препятствии на дороге.

Один из бойцов резво поскакал обратно по дороге, а второй так и остался позади меня. Я взвёл курок револьвера и направил на рослого.

— Пусть твой дружок заднеприводный встанет рядом с тобой.

Ну не люблю я, когда кто-то трётся сзади меня.

Командир троицы хмыкнул и криво ухмыльнулся, а позади прошелестел металл, извлекаемый из ножен.

— Больно вы самоуверенны, Ваше Благородие.

Альфачик неслышно выбрался на дорогу из-за пышных кустов на обочине и зашёл к лошади сбоку. Я видел его краем глаза. Когда оказался на расстоянии прыжка до того бойцу, что зашёл сзади, угрожающе зарычал.

— Есть на то причины, — произнёс я, не убирая оружие.

Лошади под всадниками заволновались, начали переступать копытами и тревожно всхрапывать.

— Точнее, одна большая и зубастая причина, — хохотнул рослый боец. Думаю, ростом он под метр девяносто, телосложение добротное. Как у хорошего воина, а не фаната-культуриста. — Сергей, убери меч в ножны.

— Но, командир, вы уверены? Если он…

— Если он рыпнется, — жёстко отвечал командир, — мы его пристрелим. И его волка тоже. Нас просто больше, чем он может проглотить при всём желании, — говорил он своему подчинённому, но обращался ко мне. Затем и правда ко мне повернулся. — Нам не нужны проблемы, Ваше Благородие. Наши наниматели спокойно пройдут мимо, а вы пока постоите здесь, под нашим присмотром, затем спокойно продолжите путь. Даю слово. Добро?

Я пригляделся к нему и ко второму наёмнику, который, убрав меч, встал рядом с командиром. Взгляды обоих были прямые и открытые. Командир смотрел на меня, а второй, чью голову почти полностью скрывал шлем, пялился по сторонам. Охрана какого-то обоза. Понятно…

Вскоре на дороге и правда показался большой караван. Телеги были доверху набиты чем-то, что скрывали толстые, привязанные к бортам шкуры и тенты. Только один раз под ними призывно блеснуло в лучах холодного солнца. Самоцветы.

Ещё взглянул с помощью зрения Альфачика на товар караванщиков и едва удержался, чтобы не присвистнуть. Не просто самоцветы. Мана-кристаллы различной ёмкости и ещё куча разных крутых штучек. Солидная добыча. Была бы.

Я проводил глазами обоз, утонувший в облаке пыли. Люди молча прошли мимо меня, затем замыкающие бойцы охраны, а после их командир напутствовал, уходя:

— Буду честен, барон. Места здесь нехорошие, в последнее время разбойники лютуют, так что смотрите в оба. В горах кусок скалы может оказаться чем-то большим, чем кусок скалы. А аристократ для бандитов — лакомый кусочек.

Я сдержанно поблагодарил за его совет, в котором не особо нуждался. Но наёмник мне показался нормальным мужиком, а я в этом плане редко ошибаюсь. Если он говорит, что горы опасны, значит, так оно и есть. Только я это и так знал. И шёл по души тех, кто и делал их опасными. Но…

Но если караван с таким товаром спокойно прошёл этими опасными горами, значит, никаких разбойников там нет. По крайней мере сегодня. Чёрт. Это плохо.

Ладно, есть и другие места, намеченные мной, но путь к ним всё равно пролегает через эти скалы, поэтому пока пойду дальше. И не буду терять бдительности.

Когда пыль, поднятая колёсами и копытами обоза, улеглась, рядом с собой я увидел высокомерного юнца с длинными тёмными волосами.

— Дайте угадаю, Ваше Благородие, — ухмыльнулся он. — Вы здесь за тем же, за чем и я. Охотитесь на разбойников, не так ли?

Я предпочёл промолчать. Этот юнец шёл рядом с караваном. Судя по одежде и лёгкому доспеху под ней, он из аристократического рода. Не богатого, но и не бедного. Скучающий наследник, ищущий приключений на пятую точку. Решил снискать славы, уничтожив банду разбойников, но при этом в одиночку идти на них побоялся. Прибился к каравану, на который точно должны были напасть, чтобы поучаствовать в заварушке, победить и присвоить награду за голову бандитов себе. Наёмники на такое обычно не зарятся. Других забот хватает. Да и платят наверняка больше.

Караван миновал опасный отрезок пути, и на него никто не напал. И этот гений интриг решил теперь использовать меня. Ага, как же.

Поэтому в ответ на его реплику я промолчал и тронул коня каблуками ботинок, чтобы пройти мимо.

— Я могу помочь! — не сдавался парень. — Прикрою спину, так сказать. Вместе мы одолеем этого Хрустального Черепа! А потом поделим награду и славу пополам! Эй, барон, ну как, согласен?

Он попытался поравняться со мной, но Гнедой угрожающе щёлкнул зубами возле морды его коняшки. У скакуна чуть глаза на лоб не полезли от неожиданности, и он встал на дыбы, уронив всадника в пыль.

Тот встал, прокашлялся и прокричал мне вслед:

— Эй, я могу быть полезен!

Проходящий мимо Лютоволк рыкнул, отчего юнец опять упал в пыль, судя по звукам.

— Ну и урод же ты! — снова крикнул он.

Я остановил Гнедого и медленно повернулся. Дворянин суетливо забегал глазами, ища что-то. Вдруг его взор остановился на коне, который пятился от Альфачика и меня.

— Я… я это ему! — нашёлся авантюрист-неудачник, ткнув пальцем в своего скакуна. — Урод, сбросил меня!

Я отвернулся и продолжил путь, оставив его глотать пыль. И слёзы, наверно. Мне такой трус в команде не нужен. Ещё и награду с ним делить. Я не для этого все листки с заказом срывал, чтобы с кем-то делиться. К тому же от такого союзника больше вреда будет, чем пользы. Видно по его субтильной фигуре, что сражался он разве что на любовном фронте, и при том сам с собой.

Через час или полтора дорога вышла к небольшой горной речушке. Вода неслась, разбиваясь о камни и пенясь. Шум от водных порогов растекался по округе, заглушая остальные звуки. Взвесь из мелких капелек воды мгновенно смочила мой дорожный плащ, отчего он потяжелел. Шерсть Альфачика, перебиравшего лапами по каменистому берегу, свалялась в мокрые сосульки, но он этого будто не замечал.

Меня посетило странное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Я внимательно обшарил местность глазами, но не увидел ничего подозрительного. Голые скалы круто забирались вверх, в одном месте склон казался более пологим, над дорогой сотней метров выше нависал уступ с редкими кустиками, на другом берегу реки тоже ничего не было. Если подумать, место для засады идеальное.

Только здесь никого нет. Хотя чьё-то присутствие я всё-таки ощущал. Или мне просто показалось?

Да, наверно. Командир наёмников навёл суеты. Тот караван точно прошёл здесь, и если на него не напали, то либо нет никакой засады, либо она для добычи посолиднее. Хотя что может быть солиднее того обоза, я себе слабо представлял.

Стоило миновать этот участок, и постепенно ощущение, что за мной наблюдают, растаяло, как первый снег на солнце. А вскоре я встретил ещё один любопытный обоз. Точнее, обозик. Всего одна богатая, комфортабельная карета с тройкой лошадей. Зато впереди бронированная машина с охраной. Ещё несколько бойцов ехали верхом, замыкая шествие.

Явно какой-то богатый аристократ, не любящий перелёты на дирижаблях, возвращается в свои владения. Или на охоту ездил.

Чтобы не смущать тяжело вооружённых охранников своим видом, принял на обочину и пропустил экипаж мимо. Уже собрался тронуться дальше, как в окне кареты отдёрнулась тёмная занавеска, и оттуда донёсся детский голосок:

— Дядя! Дядя-шагоход!

Я резко остановился. Карета тоже замерла.

Так меня называл всего один ребёнок во всём мире.