Барон Дубов 8

Глава 9

— Остынь, парень, — произнёс один из противников. — У нас пули артефактные. Вмиг тебе башку разнесут.

Князь Тарасов, глядя на меня, виновато улыбнулся и собрался что-то сказать.

Но в этот момент из комнат, где спали Агнес с Вероникой и княжна с Лакроссой донёсся шум яростной драки. Через несколько секунд из дверного проёма, что находился на правой стене слева, вылетели сразу двое мужиков в костюмах. Вылетели, спасаясь бегством от подушек, заряженных морозной маной Вероники.

Они с особым усердием лупили пришельцев, находясь в растянутых руках Агнес. Буквально в тот же миг правая дверь слетела с петель, и ещё двое противников выкатились по ледяной дорожке, балансируя, как коровы на льду, а вслед им прилетело несколько криво брошенных копий. Они ударили гостей по спинам, и те кубарем покатились по полу.

Следом из комнат выскочили четыре подруги и прижали голыми ступнями врагов к полу. У Лакроссы копьё упёрлось в глотку её пленника, княжна приготовила в руках два шара ледяной энергии, Агнес замахнулась подушкой, заряженной ледяной маной Вероники, а сама синеглазка встала на грудь поверженного бойца, уперев рядом голубой клинок из чистого льда.

На миг я сам чуть ум не потерял от того, как они выглядели. Амазонки. Валькирии! В коротких топиках и лёгких шортиках, в ночных пеньюарах из тончайшего шёлка, грозные, неумытые и нечёсаные. Надо сказать, даже в таком виде они выглядели ужасно соблазнительно.

Бойцы, направлявшие на меня оружие, тоже отвлеклись на такую красоту, чуть не пуская слюни, — буквально на секунду, но мне этого хватило. Я взмахнул молотом и ударил рукоятью им по ногам, как клюшкой для гольфа. Все трое упали, а я схватил их пистолеты и смял в железный комок. Обычная оружейная сталь. Со сплавом трабелуниума я бы так легко не справился.

— Ну что, сынки, помогли вам ваши патроны артефактные? — с угрозой процедил я, наклонившись к врагам.

Вдруг возле моего горла оказался тонкий клинок, пылающий, как добела раскалённая сталь. Он был настолько острый, что, казалось, мог бетонную сваю разрубить с той же лёгкостью, что и тонкую свечку. Со стороны лезвия он почти невидим.

— Только дёрнись, и я выпотрошу тебя, как гнилую рыбу, — прошипели мне в самое ухо.

Такой клинок действительно мог это сделать.

— Никто никого потрошить не будет, сотник Самойлов, — холодно произнёс князь Тарасов.

Я аккуратно повернул голову, чтобы не коснуться белого лезвия, и увидел над собой мужчину с сединой на висках, руки которого превратились в холодное оружие. Он был выше князя Тарасова, хмуро глядевшего на бойца снизу вверх. Более жилистый, он казался воплощением ловкости и выносливости. Ещё и гуттаперчевый, как гимнаст, с таким-то оружием.

Сотник. Значит, это личная гвардия Тарасова из числа его дружинников.

— Но, Ваша Светлость… — начал возражать Самойлов, но клинок от моего лица убрал. — Мы лишь соблюдаем протокол безопасности. Что если под личинами этих красных девиц скрываются враги? Арабские мастера масок могут…

Тарасов вздохнул и потёр пальцами брови, как бесконечно усталый человек. Впрочем, он и выглядел усталым. Как обычно.

— Я знаю, что могут арабские мастера масок, сотник. Успокойтесь — барон Дубов спас мне жизнь, я доверяю ему и его друзьями. Уберите своих людей, пока здесь бойня не началась.

— Да, Ваша Светлость, — покорился Самойлов, а я как раз разогнулся и взглянул на него сверху вниз.

Мой рост его нисколько не смутил. В нём чувствовалась дремлющая мощь хищника, всегда готового к бою. Опасный противник. Не уверен, что вышел бы из схватки с ним победителем.

— А можно мы ещё полежим… — с придыханием попросил боец, изгибавшийся под пятой оркессы. Причём гнуло его отнюдь не от боли… — А то нас так… крепко… держат!

Остальные трое тоже явно наслаждались видом снизу и изворачивались, пытаясь увидеть чуточку больше. А тот, которого держала княжна, наступив ему на горло, всё тянулся губами к её ступне. Троица, которую я придавил коленом поперёк, выворачивала головы, явно завидуя своим товарищам.

Что это, блин, за отряд такой⁈

Я оглянулся на сотника и прочитал по его губам: «Дебилы, бл…дь».

— А ну встать! Быстро наружу! — взбешённо заорал он.

— Иу! — скривилась княжна, наконец увидев, что делает её новый поклонник. Тряхнув голубым каре резво отскочила, отчего её пеньюарчик на миг взмыл в воздух, показав кружевное бельё.

Дружинники Тарасова едва опять не поплыли, но сотник подзатыльниками погнал своих людей из моих комнат.

— Никогда больше шею мыть не буду, — тихо пробормотал один, только что лежавший под ногой Лакроссы.

Я же бросился проверять Альфачика. Лютоволк просто спал. Даже лапами во сне подёргивал, будто преследовал кого-то.

— Я прошу прощения за мою охрану, Ваше Благородие, — вежливо с поклоном извинился князь, когда входная дверь закрылась за последним из его охраны. — Порой они проявляют чересчур много рвения, защищая меня.

Угу, как будто это не специально разыгранный спектакль, чтобы расположить меня к нему. Старые добрые уловки могучих аристократов. Ладно, посмотрим, что ему есть сказать.

Я молча указал ему на круглый обеденный стол, на котором так и остался стоять остывший завтрак, приготовленный Машей: гренки с авокадо и нарезка из овощей. Эх, хоть бы яичко пожарила, что ли… вегетарианка, блин.

В этот момент девушки как раз заметили Машу, которая недовольно одёрнула шорты и вязаный топик. Они тут же радостно защебетали, довольные, что дали отпор внезапным гостям. Часть разговора я даже услышал.

— Маша, а ты здесь какими судьбами? — спрашивала шёпотом княжна.

— Да так… — уклончиво отвечала та. — Коля попросил вас потренировать в Духовном пространстве.

— Что? Опять тренировки? — схватилась за сердце Агнес.

— Тиран! — выдохнули все четверо хором.

Что тут скажешь? Тренировки Сергея Михайловича, да и мои тоже, давали свой результат — мы постепенно становились командой.

Девушки шустро забрали остывший завтрак и переместились на диван, уведя за собой Машу. Они нашёптывали ей последние сплетни, а дриада то и дело бросала хмурые взгляды на Тарасова.

Я же зашёл в кухонную зону и снял выкипевшую турку с кофе. Открыл окно, впуская свежий морозный воздух, дым от сгоревшего жмыха потянулся на улицу. Помыл турку, наполнил её свежей водой и насыпал новую порцию кофе. Через пару минут бодрящий напиток вскипел, чуть снова не убежав. Всё это время Тарасов молча ждал, изображая на усталом лице вселенскую вину.

А может, и правда чувствовал себя виноватым? А я просто слишком строг к человеку, который является Первым советником Императора? При его должности и титуле положено бояться за жизнь. Пожалуй, по сосредоточенной в руках власти и доверию государя он будет даже сильнее любого их Светлейших. Боюсь даже представить, сколько у такого человека может быть врагов. Хотя… уверен, у меня не сильно меньше.

Разлил горячий кофе по кружкам и одну поставил напротив князя.

— Благодарю, Ваше Благородие, — кивнул он, искоса глянув на Машу. — Не знал, что среди ваших друзей есть дриада.

— Да, есть, — не стал отпираться я от очевидного факта.

— Дриады могут быть очень опасны для людей.

— Эта особенно опасна, — ответил, сделав обжигающий глоток кофе.

Есть хотелось ужасно, но на сытый желудок такие разговоры лучше не вести. Я становлюсь слишком добродушным.

— Да? Почему же? — приподнял князь Тарасов одну бровь. Морщины на левой половине бледного лица разгладились.

— Потому что она со мной, — сделал я прозрачный намёк.

На всякий случай. Для меня не было секретом, как официальная власть относится к монстрам. Пусть даже разумным.

Тарасов широко улыбнулся, хохотнув:

— Они опасны для Империи. Древние существа, которые знают, каким мир был до Саранчи, могут посеять ненужные сомнения и надежды в сердцах людей. Или просто их убить. Вы знали, что присутствие дриады может привлечь монстров?

— Да как-то догадался, когда через четверть часа после её прихода явились ваши вертухаи. И вы. Признавайтесь, Ваша Светлость, кто из вас монстр?

Его глаза лукаво блеснули.

— Туше, господин Дубов. Вижу, мой неожиданный визит пришёлся вам не по вкусу.

— Вы ведь здесь не для того, чтобы просто кофе попить?

— Верно, — кивнул князь. — Вы нужны Императору. Он хочет, чтобы вы остановили войну.

— А? — поперхнулся я кофе и тут же закашлялся, когда горячий напиток попал не в то горло.

Как оказалось, то, что сейчас происходило на границах с Османской империей, было планом, который разработали Император и князь Тарасов. У них только не хватало заключительного элемента для его наилучшей реализации. После похищения Тарасова и спасения его из плена Саранчи моими руками, он понял, чего именно им не хватало. Точнее, кого.

Меня.

Во все детали плана Тарасов меня посвятить не мог. Всего два человека в Империи знали его во всех подробностях — он и император. Вполне понятная предосторожность, так что возражать я не стал.

Если коротко, им нужен был человек, который сможет проникнуть в глубокий тыл к османам и навести там шороху. Разведка смогла узнать, где находится командующий армиями вторжения генерал, подробные планы и казна этих армий. Моя задача заключалась в уничтожении этого генерала, похищении планов и казны. Если с эффективностью первых двух пунктов я не спорил, то вот третий мне был не совсем понятен.

Князь Тарасов любезно просветил меня. Янычары оказались по своей сути обычными наёмниками. Они воевали за деньги. За хорошие деньги. И воевали хорошо. А когда деньги кончались, они воевали плохо или шли воевать с нанимателем. Короче, патриотизмом там и не пахло. А вот деньгами — очень даже. И хорошими деньгами, потому что численность у армий янычар была большая.

Вообще, стоит признать, что я замыслил пощипать осман ещё тогда, когда пошли первые слухи о скорой войне. Они же должны подготовить свои войска, снабдить их защитным артефактами, а госпиталя — лекарствами и зельями. Короче говоря, есть где разгуляться.

И вдруг я узнаю, где будут лежать деньги на оплату целой армии янычар. Да там несколько миллионов должно быть, не меньше. И не в акциях или бумажных лирах, а, скорее всего, в золоте. Наёмники любят звонкую монету. Так уж повелось во всех странах, что они предпочитают живые деньги цифрам на бумажках.

— Мы проведём вас в тыл вражеским войскам, — пояснял Тарасов, — но дальше вам придётся действовать самому.

— Почему бы вам самим этим не заняться? — спросил я. — Для чего вам нужен именно я?

Князь коротко улыбнулся.

— Действовать самим для нас большой риск. Османы поймут, что смерть их генерала и похищение казны наших рук дело и найдут тому доказательства. Гильзы, например, или раненый в ходе операции солдат. У них есть специалисты, которые по капле крови могут установить личность человека.

А вот это интересно! Была бы у меня капля крови тех, кто напал на меня несколько месяцев назад. Тех, чьи слепки зубов сличали знакомые врачи Билибина так долго.

— А мы так можем? — решился спросить я.

Тарасов покачал головой.

— В Османской Империи существует один древний род. Они могут читать кровь, как открытую книгу. Его представителей берегут, как зеницу ока. Ни один из этих людей не может выйти дальше садов султана Сулеймана.

— Жар-птицы в золотой клетке, — задумчиво пробормотал я.

После слов Первого советника Императора у меня тут же возник вопрос. Кое-что не сходилось в его словах, и лучше прояснить это сразу. Чувствую подвох.

— И почему же эти люди до сих пор не установили, кто устраивает диверсии на границе?

Тарасов отхлебнул уже остывший кофе и слегка поморщился, после чего кивнул мне.

— Знал, что вы зададите этот вопрос. Что тут скажешь? На то есть две причины. Первая — нам пока везёт, и мы не пролили ни одной капли русской крови. Действуют в основном османские перебежчики, которым чем-то насолила их империя. Вторая — это просто стычки на границе и всего-то. Обычное дело, если подумать. Да, неприятно, да, напряжённость растёт, но это всё равно не то же самое…

— Что убить генерала нескольких армий, — закончил за него я. — Дайте угадаю…

Я подался вперёд, оказавшись к князю ещё ближе. Почувствовал запах от его дорогой одежды, спрыснутой хорошим парфюмом.

— Это генерал не просто генерал, верно?

Князь хмыкнул. Приподняв одну бровь, он выдержал мой взгляд. Морщины на его лице изогнулись.

— Вы проницательны, мой друг. Это не просто генерал. Это один из сыновей Сулеймана. Убить его будет чрезвычайно трудно. И если всё же сделать это, то султан весь мир перевернёт, чтобы найти убийцу.

— С помощью своих экспертов по крови… — я откинулся на спинку стула и залпом допил кофе. Остыв, он и правда приобрёл мерзкий вкус. В тот же момент я окончательно понял, почему выбор в этом задании пал на меня. — А у деревьев не идёт кровь, верно?

— Насколько мне известно, сын султана обладает одной из форм песочного Инсекта. У него тоже не идёт кровь, когда он использует свой дар. Так иронично, не правда ли? — князь улыбнулся, причём его улыбка на какой-то миг показалась мне хищной. — К тому же, вы, пока что, не имеете никакого отношения к армии. Если говорить грубо — герой-одиночка, мститель, если угодно. А когда закончите, в условленном месте вас будут ждать инструкции, как вернуться обратно. Я бы рассказал сразу, но окно для эвакуации будет очень короткое, иначе наших агентов раскроют и выбраться вам уже не удастся. Поэтому всё будет готово в последний момент, когда мы поймём, что дело сделано. Ну так, вы согласны?

Вроде бы план звучал неплохо, но слишком много было всяких «если». И это мне не нравилось. Как и то, что я буду полностью зависеть от других людей. Если они захотят

— Нет, — мотнул я головой.

— Что значит «нет»?

Я предпочёл молчать.

— То есть вы… не собираетесь нам помогать? — вскинул бровь Тарасов.

Я всё ещё молчал.

— Боже, как сложно с вами иметь дело! — всплеснул руками князь. — Я запутался…

— Закончить войну до её начала в моих интересах, — наконец ответил я.- Как и вы, я верноподданный нашего императора. К тому же он мужик нормальный. Рисковать понапрасну из-за тонкостей вашего плана я не собираюсь. Их слишком много. А чем сложнее план, тем выше вероятность, что всё пойдёт не так. Поэтому я принимаю предложение государя, но на своих условиях…

Вообще, я очень хотел крикнуть: «Ах ты сукин сын, я в деле!», но князю такое не скажешь. К тому же ему не надо знать о моей заинтересованности.

С озвученными условиями Тарасов согласился не сразу. Однако и выбора другого у него не было. В противном случае я мог отвергнуть их предложение, и они не смогли бы мне приказать. Ведь я пока ещё не призван в армию, как верно подметил Тарасов.

Во-первых, я отказался от эвакуации, у которой маленькое окно и непонятные агенты, рискующие быть пойманными.

Во-вторых, чем меньше людей со стороны знает обо мне, тем лучше. Османские шпионы тоже на месте не сидели, у них могли быть информаторы во всех армейских кругах. Здесь мы сошлись, что мои действия с армией будет координировать один человек. Я хотел, чтобы это был герцог Билибин. Но надежда, что князь Тарасов вдруг знает, где он, не оправдалась. Тогда Первый советник предложил другую кандидатуру, и я с ней согласился. Некий полковник Дрёмин. Я впервые слышал эту фамилию, но Тарасов клятвенно заверял, что этому человеку можно доверять.

Поживём-увидим.

Все остальные детали плана я отмёл. Мне достаточно знать, где будет этот генерал, планы и казна, и когда они там будут, а с остальным разберусь сам. У меня уже был свой сценарий, как пересеку границу. Не зря же я сюда Машу призвал.

За всеми обсуждениями солнце перевалило за полдень, снег за окном начал окрашиваться в кремовые тона, а мой желудок — тихонько урчать от голода. Тарасов обещал прислать своего человека в понедельник со всей необходимой информацией. После этого мы распрощались, и он ушёл, встреченный за дверями моих комнат своими ретивыми дружинниками. Несколько из них, вытянув шеи, попытались хоть краешком глаза заглянуть внутрь, но я захлопнул перед ними дверь.

— Не нравится он мне, — скрестив на груди руки, хмуро произнесла Маша. — Скользкий какой-то тип. Я бы ему не доверяла.

— Сразу видно, что ты не знакома с нашей знатью, — сказала княжна, раскладывая на столе блюда, только что принесённые из столовой.

Пахло изумительно. Впрочем, как и всегда. Повара в академии были отличные.

— Василиса права, — согласился я, а голубовласка аж в реверансе присела от благодарности. — Чем ближе к верхушке, тем мутнее человек. Из всех мне только государь показался нормальным, да его сыновья. И то не все. Ужасно сложно управлять огромным государством и при этом оставаться честным и порядочным человеком. Поэтому у Императора и есть такие люди, как князь Тарасов.

— Да, возможно, ты прав, — смутилась дриада. — Просто рядом с ним я чувствовала себя… в опасности. Не знаю, пока не поняла почему… — Она немного помолчала и перевела тему: — А как ты собираешься попасть в тыл к османам?

— О! Это будет грандиозно! — сел я за стол, поставив рядом два стула. — Но сначала обед! Или уже ужин…

За едой гнетущее настроение после визита Тарасова и слов дриады о нём быстро растворилось. Девушки с удовольствием вспоминали, как они дали отпор чужакам, смеялись и шутили.

— А потом я ему подушкой бац! — размахивала куриной косточкой Агнес. — Вероника как зарядит её маной, и я хрясь! Бух! Защитный артефакт сработал, так бы точно прибила гада! А какими сальным глазами он на Вероничку смотрел…

— Да они все смотрели, — смеялась княжна.

— На тебя не только посмотреть хотели, — поддакивала ей Лакросса. — Твои ножки одного вообще покорили.

— Фу, не напоминай про этого извращенца. Если бы он своим языком ко мне прикоснулся… Бррр!

— А я знаю, какой бы язык тебе понравился, — дерзко подмигнула Агнес.

— Ничей! — тут же покраснела княжна.

— А вот и врёшь! Колин бы понравился!

— Кха-кха! Хр-р-р… — подавился я супом. — Боже, Агнес, такими шутками и убить можно!

И откуда она берёт эту ересь…

— Какие уж тут шутки? — Агнес покончила с курицей и взялась за суп. — Я с ней в соседних комнатах живу, а в общаге стены тонкие… Особенно в ванной комнате, — она взяла в рот ложку с супом. — Фнал бы фы фьё имя она фтонет… Фто фа⁈

Княжна с самым невинным видом продолжала трапезу, пока Агнес не могла вытащить ложку изо рта. Она не сразу заметила, как та примёрзла к её языку.

— Вася… — покачала головой Маша, а потом вместе с Лакроссой они прыснули со смеху.

— А вот я считаю, что если господин захочет приложить ко мне свой язык, то это будет самым чудесным днём в моей жизни. И величайшим подарком с его стороны, — влезла Вероника.

Мда, от честности ещё никто не умирал. Но, судя по взгляду Василисы, Вероника будет первой.

Я вздохнул, покачав головой, и продолжил есть. Ну этих извращенок с их разборками.

Вскоре наш обедоужин подошёл к концу, и мы предались… нет, не разврату! А медитации!

— Но у нас же выходной! — возмутились все четверо.

Даже сонный Альфачик поддержал их затяжным воем.

— А я… а я передумал! — широко улыбнулся я и зловеще захохотал.