Барон Дубов 8

Глава 8

Снаружи всё ещё завывала метель. Это ощущалось по вибрации ледяной корки, которая то и дело потрескивала. Альфачик с любопытством пускал небольшие искры в золотистую защиту. Они отражались и били его в нос.

А все остальные после вопроса Сергея Михайловича смотрели на меня.

— В смысле? — абсолютно ничего не понимая, переспросил я.

Тренер сел, скрестив ноги, на влажную от растаявшего снега траву и посмотрел на меня снизу вверх.

— У неуравновешенности княжны все эти месяцы раз за разом обнаруживался один и тот же источник, Дубов. И это ты.

Я упёрся ладонями в талию и выдохнул:

— Пу-пу-пу…

Нет, я правда не понимал в чём дело. И ничего такого не замечал.

Встретился глазами с подругами. Лакросса пожала плечами, Вероника беспомощно похлопала глазами, сцепив руки возле груди, Агнес случайно наступила на хвост Альфачика. А может, не случайно.

— Новость, конечно, интересная, — говорил я. — Но я всё равно не понимаю, о чём вы. Вроде всё как обычно.

— Видимо, не всё, раз она потеряла контроль, — пожал плечами учитель. — И лучше тебе с этим разобраться. А пока обсудим тренировку…

На этом тему самообладания Василисы учитель посчитал законченной и больше к ней возвращаться не пожелал. У меня же самого она засела в голове. Потеряла контроль из-за меня? Почему? Зачем? Может, это как-то связано с целью, с которой она пошла на турнир Кикиморы?

Её интересовал только самый главный приз, который можно было выкупить у Лесниковых, даже с Ниной Метельской она договорилась, чтобы та не купила его первой. А зачем ей Янтарь Облачного Древа, Василиса так никому и не сказала.

Мда, ладно, поговорю с ней, когда буря уляжется. И в прямом, и переносном смысле. К тому же прямо сейчас Сергей распекал нас за тренировку.

— … вы должны чувствовать друг друга, — отрывисто говорил он, посадив нас подле себя полукругом, — не видеть, не слышать, а именно чувствовать. Ощущать, кто, где и в какой ситуации находится. Действовать сообща. Быть командой. Это крайне важно. А пока каждый из вас сражался со мной по отдельности и проиграл…

Честно говоря, я был с ним полностью согласен. Без моего руководства девушки словно ослепли, оглохли и лишились мозгов. Даже Альфачик атаковал невпопад. Но тут скорее моя вина. Я так увлёкся попытками скоординировать действия подруг, что о нём позабыл.

Сергей Михайлович опытный боец. Думаю, ещё во время турнира он понял, что я одновременно слабое и сильное звено. Поэтому первым делом попытался вывести меня из строя, не давая докричаться до девушек.

За обсуждением мы провели четверть часа или больше. Трудно сказать, когда свет вокруг излучает только поверхность защитной сферы. Когда она погасла, то сквозь корку льда начал сочится голубой свет ламп арены. Красиво. Мы будто в юрте очутились. Только вот без действия защитного артефакта стало холодать, а кислород начал стремительно заканчиваться.

— Николай, будь добр, — кивнул в сторону ледяной преграды Сергей Михайлович, вставая. — Пока мы тут не задохнулись.

Меня дважды просить не надо. Я прикрыл глаза и по магической ауре узнал, с какой стороны находится княжна. Её магический фон был синим, как арктический лёд, но сейчас очень слабым.

Народ посторонился, когда я взял в руки молот. Затем шарахнул по ледяному куполу изнутри, вложив в удар немного маны. Чёрт его знает, какой толщины лёд. Он разлетелся на куски, и сквозь брешь хлынули яркий свет и мороз. Один за другим мы пролезли сквозь дыру.

Увиденное снаружи поражало. На одной отдельно взятой арене случился ледяной апокалипсис. Деревья, что росли в центре, стойки с оружием, мишени, огневой рубеж для стрельбы и всё остальное покрывали снежные наносы и ледяные торосы. Снег, по всей видимости, сразу примерзал к предметам и превращался в сосульки, висящие горизонтально.

Какой же чудовищной силы здесь был ветер?

Нечто похожее я уже наблюдал, только… кажется, в меньшем масштабе и не с такими последствиями. Не будь у Сергея защитного артефакта, все, кроме меня и Альфачика, превратились бы в ледяные статуи.

Вспомнив об этом, я с раздражением снова посмотрел на Сергея Михайловича. Он же настолько впечатлился картиной разбушевавшегося Инсекта княжны, что даже почувствовал себя виноватым. Я это увидел в его взгляде.

— Ладно, Дубов, ты прав, — сдался он. — Впредь я буду осмотрительнее.

Очень на это надеюсь.

Княжну мы нашли с другой стороны ледяного купола. Снаружи он, кстати, походил на большой замёрзший шар для боулинга.

Василиса лежала в снегу, полностью обессилев. Увидев нас, она с трудом привстала на локтях.

— Простите меня, я… я не знаю, что на меня нашло, — едва слышно шептала она, стараясь при этом не смотреть на меня.

Странно. Неужели Сергей Михайлович всё-таки прав, и с ней что-то происходит?

Ладно, разберёмся.

— Я чуть не погубила всех вас…

— Ну, не погубила же, — беспечно заявила Агнес, подходя к княжне. Василиса была одета в её бело-синий комбинезон. Гоблинша наклонилась над ним и за что-то дёрнула, что-то нажала… — Лучше?

— Да! — удивилась княжна. — Что ты сделала?

— Задействовала систему регенерации жизненных сил. Кстати, ты чуть не спалила энергетические линии костюма. С ума можно сойти, сколько в тебе заключено силы! Даже они едва выдержали, а я ведь закладывала хороший запас по мощности в твой костюм…

Княжна вместо ответа села и обняла себя за колени, опустив глаза вниз.

— Да не искри ты, — махнула рукой Агнес. — Не погибли бы мы. У меня в комбезе есть режим палатки с обогревом, сейчас покажу…

— Нет! — хором завопили все мы. Хватит с нас демонстраций чужих умений на сегодня.

— Ладно-ладно… — всплеснула руками гоблинша. — Как хотите…

— Идти сможешь? — участливо спросила Лакросса, присев рядом с княжной. — Мы не в обиде, правда.

— Но научиться пользоваться Инсектом кое-кому не помешает, — сложил на груди руки Сергей Михайлович. — И чем скорее, тем лучше. Трудно биться бок о бок с тем, кто может убить всех рядом…

— Мы уже поняли, — прервал я наставления тренера. — Думаю, Сергей Михайлович, тренировок на сегодня достаточно.

— Да, конечно, — опомнился учитель. — Простите мне мою неучтивость, Ваша Светлость.

Он наклонил голову в почтительном поклоне, а я поднял княжну на руки.

— Всё в порядке, Сергей Михайлович, — буркнула она.

Странно, но сейчас она не обнимала меня за шею, словно боялась чего-то. Или чувствовала вину.

— Следующая тренировка в среду! — напутствовал нас в спины Сергей.

Покинув арену, мы все направились в мои комнаты, где я тут же разжёг камин, нагоняя тепло. Мало того что на улице зима, так мы ещё и в ледяном плену побывали. Княжна не поднимала больше тему того, что произошло, а я не спрашивал, почему Сергей Михайлович считает, что причина во мне. Будет ещё время для личного разговора.

Пока же можно попить горячего чайку с сушками и вареньем. Чем мы, собственно, и занялись, попутно обсуждая тренировку и избегая темы холодного конца света, который чуть не устроила княжна. Теперь даже боюсь представить, какую силу она обретёт, когда я всё же сделаю последнее усиливающее зелье. К счастью, до его изготовления путь ещё неблизкий. Княжне из-за её огромной силы нужно учиться самоконтролю. Этим и займёмся на тренировках.

Вообще, наше чаепитие было посвящено разбору ошибок во время боя с Сергеем Михайловичем. Полезно иногда проанализировать схватку, чтобы понять, что и где можно улучшить, на что обратить внимание. Например, Агнес нужно научиться применять Инсект. Свой дар она открыла недавно, поэтому пользоваться им толком не умела. Лакроссе стоит поработать как минимум над ускорением призыва копий, а как максимум — над рефлексом их призыва, чтобы он происходил так же легко, как дыхание. Веронике развить навык концентрации. А мне… мне научиться им доверять и их чувствовать.

Пожалуй, это довольно сложная задача. Я привык контролировать всё сам, либо не контролировать вовсе. Ладно, посмотрим. Любая проблема решаема, если начать над ней работать.

А работать мы будем усиленно.

Когда я говорю, что нужно над чем-то хорошенько попыхтеть, это значит, что я и самого себя выжму как лимон. А уж тех, кто оказался рядом…

Вся учебная неделя пролетела незаметно. Утро начиналось в пять утра. И не только у меня, а вообще у всех. Девушки временно переехали ко мне, чтобы я мог поднимать их по утрам. Потому что пока они спят в своём общежитии, их из пушки не разбудишь. По вечерам, когда мы проводили время вместе, они этому радовались. А вот утром…

Я устраивал полуторачасовые тренировки ещё до завтрака. После них душ — иногда совместный, чтобы ускориться. Но не у меня с ними, а у девушек между собой. Со мной время, проведённое в ванной комнате, резко увеличивается. После завтрака — занятия, следом за ними сразу либо домашка, либо тренировка у Сергея Михайловича. Тот тоже нас не жалел. Пока что мы сражались с ним и друг с другом без использования Инсектов. Он ставил главной задачей развитие командной работы.

В общем, к восьми вечера все четверо просто отрубались там, где стояли. Кроме Василисы. Она засыпала ещё в шесть вечера. Когда она делала домашку, я вообще не представлял.

Единственным, кто неизменно радовался такому раскладку и махал от счастья хвостом, был Альфачик. Этому шерстяному только дай поноситься по снегу и насладиться мощью своих лапищ. Впрочем, на тренировках ему тоже перепадало страданий. Только он их как игру воспринимал.

Я хоть и уставал, но засыпал позже. Значительно. Около десяти вечера. Семи часов сна вполне хватало. Свободное время посвящал дополнительной учёбе, чтению газет или иному досугу. Правда, им я воспользовался всего раз.

Но пока о новостях. Войны между Российской и Османской империями пока удавалось избежать. Как и почему, никто особо не знал. Каждый аналитик строил свою версию происходящих и будущих событий и считал её единственно верной. Впрочем, как обычно.

А происходило на границе вот что. У османов начались какие-то внутренние тёрки прямо во время их пресловутых учений. Что-то связанное с минами. Типа одно подразделение их сняло, второе поставило обратно, и первые на них подорвались. Причём вторые это отрицают. На других участках границы османы воевали… сами с собой. Естественно во всём обвиняя коварных русских. Но доказательств у них не было. Короче, замес там шёл дикий, янычары бесновались, искали предателей среди других подразделений. Пару раз отдельные группы пытались пересечь границу, но получали по щам. Наше правительство в ответ на это пока что не давало ход войне, а османы изо всех сил открещивались: мол, это случайности. Это всё докладывали военные журналисты, которые находились на пограничных заставах и являлись свидетелями событий.

Забавно, наверно, наблюдать, как где-то вдалеке османы мутузят друг друга.

Казалось бы, сплошные плюсы, но были и минусы. На той стороне велась ещё более активная пропаганда, что именно русские стравливают народы Османской Империи друг с другом. Это выливалось всё в погромы, грабежи и насилие прямо на улицах османских городов. Жертвами, естественно, оказывались те, кого каким-то ветром в такое неспокойное время занесло из Российской Империи в Османскую. А это значило только одно: население готовят к войне.

Тревожно это всё. Если бы я был на месте Императора, давно бы войну объявил. Просто только за то, что там убивают моих сограждан. Пусть и не все из них хорошие люди, а некоторые наверняка конченные мудаки.

Хорошо, что я не Император.

В четверг, устав от чтения новостей, я вышел прогуляться по пустым коридорам академии. Ноги сами принесли на этаж с учебными классами. Из-под двери кабинета биологии выбивалась полоска света.

Давненько я сюда не заходил.

Учительница биологии, Лариса Викторовна, шикарная женщина чуть за тридцать, сидела за учительским столом. Перед нею лежала стопка тетрадей с домашними заданиями, початая бутылка коньяка с простой чашкой и снятые стильные очки. Кабинет был погружён в полумрак, в дальнем углу темнел учебный скелет, свет тусклой настольной лампы отражался в фальшивых глазах.

Сама Лариса Викторовна выглядела усталой и озабоченной. Отхлебнув из кружки, она поморщилась, а затем взяла в зубы кончик дужки очков, прикусив его. Бордовый пиджак висел на спинке стула, узкая юбка-карандаш обтягивала стройные ноги, светлая блузка едва справлялась с тем, чтобы держать взаперти роскошную грудь. Ткань натягивалась так сильно, что был виден кружевной узор лифчика.

Я осторожно приоткрыл дверцу, увеличивая щель, и коротко постучал по ней.

— А, Николай, — подняла на меня глаза Лариса, — давно не виделись. Снова не спится по ночам?

— Есть такое, — отвечал я, входя и беря стул. Поставил его напротив учительского стола и сел.

Лариса достала из ящика ещё одну кружку, дунула в неё и поставила передо мной. Взялась за термос, стоявший рядом.

— Кофе с коньяком. Будешь?

— Буду. Только без кофе.

Лариса хмыкнула, слегка обнажив жемчужные зубы.

— А у вас есть вкус, Ваше Благородие. — Она уронила в мою кружку несколько глотков жгучего напитка. — Так почему не спишь? Снова зелье с побочным эффектом?

Её глаза хищно блеснули и опустились в района паха. Я мотнул головой, сжимая в руке кружку. Внутри плескалась маслянистая жидкость. Она пахла шоколадом и изюмом. Глоток ожёг горло.

— Если бы…

Лариса кивнула, выдохнув:

— Понимаю. Ещё год назад в это же время я с учениками обычно проходила различные гормоны, а теперь приходится делать упор на анатомии, артериях, венах и так далее. Конечно, им эти знания должны дать в учебке, но лучше вложить их в головы заранее. Ох, чёртов призыв…

Я молча кивнул. После ещё одного глотка чувство тяжёлого камня на плечах начало немного спадать. Хорошо встретить человека, который понимает тебя.

— Я бы тоже предпочёл оказаться в другом месте, — произнёс, когда жжение в горле отступило. Поставил пустую кружку на стол. — У себя в поместье, например. Или на рыбалке. Не был на нормальной рыбалке целую вечность.

— Да… — протянула Лариса, налив мне в кружку ещё коньяка и откинувшись в кресле, отчего блузка на груди сильнее натянулась. Ткань, стянутая пуговицами, слегка разошлась. — На берегу речки, там, где никого на много километров вокруг. Только я и… ты, Дубов.

Я вскинул бровь.

— Ты выглядишь усталым, — хмыкнула она. — И встревоженным. Наверняка, плохо спишь, но никому об этом не говоришь.

Я молчал. Но она была права.

— Знаешь, когда у человека высокий уровень кортизола из-за сильного стресса, он не высыпается и плохо восстанавливается. — Лариса отпила из кружки, закрыла тетрадь, которую проверяла, и поставила кружку на стол. На ободке алел след от помады. — А тебе, как будущему призывнику, нужно восстанавливаться. Позволь, я помогу тебе с этим.

— Как?

Лариса Викторовна встала, обошла вокруг стола, стуча каблуками, и встала напротив меня. Пальчиком упёрлась мне в подбородок, чтобы я встал. Я остался сидеть. Сам встану, когда захочу. Она хмыкнула, будто такой исход и предполагала, и села прямо стол, положив ноги друг на друга. А потом медленно поменяла их местами. Чарующее зрелище.

— Чтобы снизить уровень кортизола, нужно заменить его другим гормоном, — говорила она, прикусывая дужку очков. — Эндорфином, например. Он в большом количестве вырабатывается во время физических упражнений.

— Предлагаете мне поотжиматься? — хмыкнул в ответ.

— А меня ты хочешь оставить наедине с моим кортизолом? — закусила губу Лариса Викторовна. Очки стукнулись о поверхность стола. — Не лучше ли какое-нибудь совместное физическое упражнение?

Она приосанилась, чтобы я мог сполна оценить её роскошные достоинства, и начала расстёгивать блузку. Очень быстро я встал. А потом поднялся со стула и прижал её к себе, приподняв за мягкие ягодицы до уровня моего лица.

— Ну наконец-то. Как же я соскучилась, — выдохнула она мне в губы и впилась в них с жарким поцелуем.

А я вдруг понял, что за всеми тренировками и приготовлениями забыл о других потребностях организма.

Утро субботы выдалось очень насыщенным. Уже вторую ночь подряд я засыпал, едва коснувшись подушки. Физические упражнения с биологичкой сработали как надо.

И спать бы мне ещё несколько часов, потому что я дал сегодня всем выходной, чтобы не угробить юные девичьи организмы изматывающими тренировками. Но меня разбудил поцелуй, дохнувший еловым запахом и утренней стужей. Я нехотя открыл глаза и увидел перед собой зелёное личико дриады.

— Ты приехала, — улыбнувшись, озвучил очевидное.

— Да, — Маша чмокнула меня в нос, соскакивая с моей кровати. — И ужасно проголодалась. Пошли, я почти приготовила завтрак! Чем вы тут с девочками занимались прошлой ночью? Ни одной не добудилась! Ладно Альфачик, солнышко моё пушистое, — потрепала она Лютоволка, сидевшего подле моей кровати, — меня впустил.

Хмыкнув, я поднялся с постели, натянул штаны и прошёл следом за дриадой в гостиную, где уже вовсю пахло свежими тостами и горячим кофе. На диване лежали её вещи, в огне горел жаркий огонь, а сама дриада ходила в коротких шортах и вязаном топике. Я не отказал себе в удовольствии понаблюдать за упругими формами, пока она ставила тарелки и чашки на круглый обеденный стол. И возникло ощущение, что она специально нагибается сильнее, чем надо, чтобы я мог ею полюбоваться всласть.

Вот чертовка зелёная!

Ладно, сперва нужно умыться, а потом попробовать разбудить остальных сонь.

Едва вышел из ванны, как в дверь постучали. В ответ на вопросительный взгляд Маши я пожал плечами. На часах всего полседьмого утра. Я никого не ждал в гости к этому времени. Ну, кроме дриады.

Стоило мне приоткрыть дверь на небольшую щёлочку, как её чуть не сорвали с петель. В комнату вихрем влетели несколько человек в чёрных костюмах. Трое из них тут же окружили меня, приставив к горлу сразу три пистолета. Ещё двое прижали Машу к стене возле камина, один кинул какой-то порошок в ощетинившегося Альфачика, и Лютоволк мгновенно уснул. Другие бросились в комнаты, где ещё спали девушки.

Я мгновенно призвал Инсект, собираясь ознакомить непрошеных гостей с моим графиком приёма посетителей. Каждого. Лицом.

Троица с пистолетами тут же напряглась, пальцы на спусковых крючках побелели. Ещё миг и здесь начнётся кровавая баня. Уже бы началась, но я лихорадочно думал, как уберечь девушек, которых сейчас захватили врасплох. Да и меня тоже.

Отчаянно громко зашипел убежавший на плитку кофе.

В этот момент в дверь вошёл Первый советник Императора, князь Тарасов.