Бастард рода Неллеров. Книга 8

Глава 20

Это у Пушкина, нашего, свет, Александра Сергеевича, на свете счастья нет, но есть покой и воля, у меня же, получается, всё с точностью до наоборот — счастья-то от обретения новой интересной жизни полна кадушка, а вот ни покоя, ни воли не видать, и не предвидится. Даже, казалось бы, такая мелочь — с девушками погулять столько времени, сколько хочу, и то оказалась недостижимой, спасибо дружищу Эрику.

Нет, я не злюсь на него, понимаю, что он не просто так раскрыл мой статус. Сообразил, как прервать дружеское общение с юными горожанками, вон они сразу же оторопели и смотрят с некоторым испугом — не накажут ли их за непочтительность? — а значит, мне ничего не остаётся, кроме как пойти за своим лейтенантом в особняк, будто козёл на верёвочке. Ладно, припомню.

— Знаешь, — дружески беру за локоть Ника. — Ты-то оставайся. — и чуть снизив голос, интересуюсь: — Деньги-то с собой есть?

— Полно. — так же тихо отвечает приятель. — Десять драхм серебром и медью всегда теперь с собой в кошеле ношу.

— Ну, тогда своди девчонок ещё куда-нибудь, в приличный трактир. Наверняка ведь сейчас умирают от любопытства. Угости, не скупись.

— Э-э, милорд, я же никогда жадным не был, вы ведь помните? — обрадовался друг детства Степа, и в самом деле всегда делившийся с приятелем даже последним куском лепёшки. — А уж сейчас-то, когда благодаря вам я…

— Вот и оставайся таким. — прерываю Ника. — Заодно можешь им поведать о моём величии, ну, там, что виргийцев в действительности не ты, а я разгромил, что твой господин выдающийся целитель, если вдруг эти красотки ничего не слышали про аббата Готлинского. Понял?

— Конечно— конечно. — закивал он. — Не возражаете, если скажу, что я ваша левая рука?

В этом мире левая, сторона ли, рука ли, более почётна, чем правая, поэтому немного корректирую Николаса:

— Перебарщивать не нужно. Рука, да, но правая. Не возражаю. Всё, отдыхай. Вечером доложишь, как у вас прошло. Можешь Ивана взять с собой. — мотнул подбородком в сторону бойцов, явившихся в Любкин парк с лейтенантом Роммом. — Ему давно пора выходной было предоставить. Главное, скажи Ирен, что я собираюсь во второй день недели приехать в университет повидаться с Бертой и поговорить с её преподавателями.

Разумеется, раскрытием сведений о себе не собираюсь просто прихвастнуть перед девушками. Чувствую, нет, зримо ощущал, я и так им понравился — и лицом, и статями, и щедростью, да и открытостью общения в целом. Только с травлей моей любимой девчонки одногруппниками необходимо решить вопрос кардинально, а для этого, когда появлюсь в университете, нужно, чтобы всем там было сразу понятно, какая важная птица к ним залетела. Уверен, Ирен разнесёт обо мне всем студентам. Как же! Такая прославленная личность её орешками и элем угощала. Селфи со знаменитостями тут, понятно, не делают, но такими знакомствами гордятся.

— Как дежурный десяток кормить? — удивился моему вопросу Эрик, когда мы, выйдя из Любкиного парка, направились сквозь поток горожан к себе. — Так же, как и прежде. В гостинице они спускались в столовый зал, а тут будут ходить в соседние трактиры. Рядом их много. Один и вовсе на углу, вон он. — показал рукой на заведение с существом, отдалённо напоминавшим медведя, на большом деревянном щите и стёршимися почти до неразборчивости буквами. — По двое-трое в свободное от дежурства время. Так всё же, может, увеличим количество парней при особняке до двадцати? Во флигеле места хватит, если чуть потесниться.

— Не надо тесниться, да и не хочу столпотворение у себя устраивать. — отказываюсь от его предложения.

Вернувшись в особняк, который будет моим родным домом довольно продолжительное время, а может и вовсе его выкуплю, если понравится, есть такая мысль, вначале осмотрел, как устроились мои люди, кони, обслуга, и личные покои. Эрику доверяю, а проверяю по причине того, что мне всё ещё многое интересно. Век живи — век учись. Не стоит забывать об этом.

Увиденным оказался доволен, теперь предстоит продегустировать еду, приготовленную моей новой кухаркой. Как раз и Карл с Гербертом явились, приведя с собой одну из вьючных лошадей с грузом. Всё-таки утром перепутали поклажи, и часть вещей моих девчонок оказалось в Михайловском замке. Ну, исправили это, и ладно. Они у меня настоящие модницы и барахольщицы. Если юная женщина получает в руки деньги, то очень быстро находит им применение. Надеюсь, с возрастом и Юлька, и Ангелина научатся экономить и копить. На данный момент, драхмы, получаемые от меня в немалом количестве — поди управляющие в королевском дворце меньше зарабатывают — разлетаются у них вмиг.

Когда накрывали на стол в большой комнате первого этажа, тут и до нас была столовая, Юлька передала извинения кухарки, дескать, из тех продуктов, что мы ей выделили, изысков не приготовить, к тому же, лейтенант Ромм потребовал поспешить с готовкой.

Ругать женщину не за что, это моё упущение, надо было сразу кого-нибудь озадачить закупкой продуктов. Чтобы не забыть об этом, дал соответствующие распоряжения прямо во время обеда. Деньги на текущие расходы у лейтенанта Ромма есть, разберётся. Он у меня и разведчик, и спаситель, и наставник по некоторым вопросам, и верный товарищ, а ещё и хозяйственник весьма неплохой.

— Герберт, тебе не обязательно жить в Михайловском. — говорю командиру второго взвода, когда нам после горячего принесли и яблочный пирог. Когда только кухарка успела? Надо будет за неё сказать Леону спасибо. — Сержанты за порядком присмотрят. Если хочешь, сними за счёт обители себе гостиничные апартаменты или квартиру в доходном доме.

— Зачем? — отказался он жестом. — Замок ведь не весь под казармы или штаб перестроен. Там в левом крыле приличные квартиры для офицеров. Мне одну предложили, я согласился. Лучше чем в любом доходном доме. Да и пригляд за сержантами тоже нужен.

— Я туда каждый день буду наведываться. — сказал милорд Монский с набитым ртом и осушил почти треть бронзового кубка. Посуда у нас выставлена пока походная. Серебро девчонки ещё не натёрли до нужного блеска.

— Можно подумать, тебе больше некуда ходить, кроме как в казарму. — усмехаюсь. — К Джессике-то когда пойдёшь?

— Да как отпустишь, так и пойду. — Карл откинулся на спинку стула и положил руку на живот. Наелся, похоже, как и я, и Эрик с Гербертом. — Нужен ещё сегодня?

— Нет, иди конечно. — махаю рукой.

Сразу же бросился в вычисления. Свечку, понятно, я не держал и точной даты зачатия Джессикой ребёнка не знаю, но по срокам, если ей не случится рожать семимесячного — такое в этом мире тоже случается — мы покинем Рансбур совсем чуть-чуть раньше, чем мой друг станет папашей. Наверное стоит разрешить ему задержаться? Уж как-нибудь обойдусь без него. К тому же, баронет Георг Корманс, тот, кому я помог не попасть под горячую руку наказующим, собирается зимой вернуться в родные края. Наследником ему уже не быть, так почему бы мне не пригласить его к себе на службу, раз уж давно это планировал? Разумеется, Карла мне он не заменит, так я же и не собираюсь с ним прям вот надолго-надолго расставаться. Ребёнка в руках подержит, да и обратно в монастырь, а лучше пусть всё-таки родителей навестит, заодно перед Изольдой покрасуется. Ладно, подумаю, да и желание самого Карла нужно узнать, чтоб не получилось, что без него его крестили.

После обеда, что тот Буриданов осёл между стогами сена, пометался мыслями, заняться ли мне научно-философским творчеством, пока обещанные Леоном Роффом оборванцы не придут, или изготовить пару амулетов, раз уж на сегодня сам себе никаких визитов не спланировал — тут не принято сваливаться как снег на голову, да сбылось правило, насчёт Магомета и горы, к моему особняку подъехала сначала карета баронеты Ники, сразу следом прикатил виконт Торский, мой двоюродный дядя, хоть и не родной, а со стороны мачехи, а, пока я их радушно приветствовал в холле, к воротам восьмёрка могучих словно волы рабов принесли паланкин, в котором важно восседал прелат Курт Неллерский.

Так-то я своих родственников на завтра пригласил, но они решили по другому. Почему, интересно, так дружно и почти одновременно? Сговорились что ли?

— Завтра у меня могло не получиться с визитом к тебе. — пояснил Андрей, когда мы всей роднёй поднимаемся на второй этаж, там у меня гостиная. Неудобно, лучше бы на первом, но тут у всех так. — А сегодня выходной. Надеюсь, во дворец не вызовут.

Да, этот момент я не учёл, приглашая родственников на завтра. Зато, как, получается, удачно всё вышло, что я в шестой день недели приехал. Словно нарочно так придумал.

От ужина мои гости сразу же отказались. Во-первых, рано ещё, а, во-вторых, понимали, что с разносолами у меня беда, никак не мог успеть набить закрома нужными продуктами. Но от вина, кстати, нашего монастырского, и от лёгких закусок не отказались, да я их желания и не спрашивал, лишь посмотрел на Ангелину, и та с подружкой очень быстро всё организовали.

На трёх диванах и в пяти креслах комнаты можно было бы разместить почти всех членов столичного клана Неллеров, если конечно без детей, но те из наших, кто не имеет каких-то серьёзных возможностей, в узком родовом совещании никогда участия не принимают. Им доведут позже, если вдруг их участие в общих делах потребуется. Такой порядок я уяснил ещё в свой прошлый приезд. Со многими из родственников вовсе не познакомился, дядя Курт посчитал, что они недостойны личного знакомства со мной.

Вот если, не дай Создатель, с ними случится что или потребуется моё содействие в их карьере, тогда да, будут представлены. В общем, лишние дальние родственники не должны путаться у меня под ногами. Не я это придумал, так принято. Хотя, как по мне, такой подход — чистой воды снобизм. Не расклеился бы я, приняв с визитами каких-нибудь пятиюродных братьев или сестёр.

Мне рады, это видно и без микроскопа. Дело даже не в том, что я пустым ведь не приеду, есть у меня для них подарки, и они об этом догадываются, а потому, что я реально смог завоевать их уважение, и своим могуществом как маг, и умением налаживать доброжелательные отношения. В мои годы это не трудно, особенно с учётом того, что и родственники достались — не упыри и не подонки. Хотя, я ж не наивный и прекрасно вижу, что по отношению к другим людям они могут поворачиваться другой своей стороной. Особенно это касается моей прекрасной тётушки Ники, вот уж на месте чьих врагов и недоброжелателей быть очень опасно, как не позавидуешь не угодившим или не оправдавшим её доверия слугам.

— А что, часто вызывают? — уточнил у вице-канцлера, когда мы устроились в гостиной близко друг к другу. Можем говорить даже шёпотом, расслышим всё.

— В этом месяце первый выходной получается, — как-то не весело ухмыльнулся мой тридцатитрёхлетний дядюшка, принимая от Юльки серебряный кубок, всё-таки распаковали тюк с моей парадной посудой. — Пока получается. Но ведь ещё не вечер.

— Я своего вообще не вижу. — баронета расправила складки весьма скромного тёмно-бордового платья, впрочем на количество украшений её скромность не распространялась, она всегда была ими усыпана, как ларец Марии Медичи в одноимённом фильме. — В правительстве-то они хоть ночами не заседают, а мой-то в состав королевского совета входит. Эдгар сам бесится и другим спокойно жить не даёт.

— Что, всё так плохо? — спрашиваю её.

У тётушки Ники нет никакой официальной должности, однако, уверен, в нашей компании она самая информированная насчёт происходящего в королевстве и вокруг него. Даже вице-канцлер знает ситуацию в части, касающейся его сферы деятельности, а уж прелат Курт и вовсе во дворце редко бывает.

— Нет, не плохо, — усмехается баронета. Как же ей идёт полнота, она и без магии омоложения выглядит лет на пять моложе. — а очень плохо. Не хмурься, Степ, не для нас, а для короля. Ты в дороге-то ничего не слышал?

— Ох, тётушка, чего я только не слышал. — последним из присутствующих получив от девчонок вино, осмотрев накрытый столик, который расположен между мной с прелатом и Никой с Андреем, взглядом и бровями приказываю служанкам удалиться и закрыть дверь с другой стороны. — Но, сама понимаешь, достоверность там половина наполовину, или правда, или враньё. Так что, поделитесь тем, что знаете. Неллерские новости я вам рассказать особо не могу, был проездом, одну ночь только и побыл. Да вам же основное и так сообщают. Кстати, голубей я не привёз, но в дороге обогнал сразу два наших каравана, там, я думаю, и клетки везут.

— У меня ещё есть шесть неллерских пернатых гонцов и три твоих, — прелат вина не пил, но взял в руки большую кисть изюма и по отщипывал ягодки по одной, — так что, не к спеху. А ты мог бы и почаще старику весточки слать, узнаю о твоих делах от других, — упрекнул.

— Да какой вы старик? — действительно смешно, в свои пятьдесят два милорд Неллерский выглядит на сорок. — Вы больше не на прелата, а на полковника походите. Что же моих дел, так после возвращения со свадьбы нашей Юлианы, я в хозяйственных делах увяз. Разве это интересно? Даже и не знаю, о чём писать-то.

— Степ, у тебя всё интересно. — это уже Андрей. — Не скромничай. Ты не устаёшь удивлять своими талантами. Почитали мы тут твои поучительные и увлекательные истории, скажу, все в восторге. Ты их сам выдумываешь?

— У меня в обители очень много паломников бывает, а я умею и люблю слушать. И не только на исповедях. Впрочем, да, что-то домысливаю, что-то изменяю. Но это всё ведь не относится к насущным проблемам сегодняшнего дня.

Родственники переглянулись, и слабая улыбка баронеты подсказывает, что они меня часто обсуждают, пришли к определённому мнению, и я это мнение сейчас лишь укрепил.

— Что ж, — говорит она. — Ты прав. Сейчас не до твоих историй, пусть и очень занимательных.

У тётушки есть ещё одна замечательная черта, она здорово умеет выделять главное и систематизировать ворох различных сведений. Случись так, что некто неведомый послал бы не меня в Паргею, а Нику на Землю, ей была бы прямая дорога в какой-нибудь аналитический центр, да не рядовым сотрудником — как минимум, руководителем отдела или департамента.

Просвещать она меня начала не в хронологическом порядке произошедших событий, а в расставила их по значимости, как она их для себя определяла. О том, что друзья нашего кардинала при престоле Наместника сообщили о просьбе принца Филиппа разрешить брак его сына с его же племянницей, я услышал впервые. Не сразу понял, почему Ника Ворская посчитала брачные планы королевского дяди самым важным из всего произошедшего в последнее время. Спасибо, пояснила.

А ведь и сам мог бы догадаться. О чём? Так всё просто. Наши интриган Филипп этим ходом расколол королевскую партию. Кстати, результат обращения принца пока не ясен, Наместник ещё не сказал ни да, ни нет, и непонятно, сколько времени Престол по этому поводу будет размышлять. Однако хватило самого факта, многие сторонники рода Саворских поддерживают его из-за давней приверженности королеве-матери Матильде или связывают свои амбиции с принцессой Хельгой. В случае успеха заговора принцессе не надо будет уезжать невестой в другое королевство, она станет женой наследника. В общем, авторитет моего коронованного врага, и так не слишком высокий, ещё более пошатнулся.

Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. Пожалуй, эту мысль из евангелия от Матфея я придержу. Выдам лишь на закате своей второй жизни. А пока пусть Саворские между собой выясняют отношения, ослабляют себя. Думаю вот, не это ли основная причина, почему наши герцогские рода поддержали заговор Филиппа? Не только обещания принца, а сам раскол в королевском роду нас устраивает. Похоже, так и есть. Да, и нам самим очередной наглядный урок, что не нужно свои внутренние разногласия, а они у всех есть, решать за счёт привлечения кого-либо извне.

Плохо складываются дела для Эдгара и в отношении его внешней поддержки. Та партия имперских сановников, что делала на него ставку, сейчас у себя в Юстиниане оказалась в крайне уязвимом положении. Настоящий правитель империи принц Гней и его люди вызвали неудовольствие и возмущение своими просчётами при подготовке войны с гостями из Альбии, южного материка.

И император, и аристократия, и гильдии, да и простой народ задавались вопросом, как так случилось, что, зная о предстоящем нападении краснокожих, имея практически достоверные сведения о количестве альбийских королевств, республик и городов-государств, решивших участвовать в походе, и выделенных ими для этого сил, империя оказалась к войне не готова.

Нужное количество полков принц Гней Юстинианский сформировал, они и так превосходили числом солдат и магов силы альбийцев, а те ещё и разделились, направив часть десанта на захват портов королевства Дармиг. Вот только, командование имперской армии крайне неудачно разместило свои силы.

— То, что не угадали с местами высадки — это не беда. — пояснил уже Андрей, когда тётушка замолчала, поднеся к губам кубок. — Сановники совсем не позаботились о логистике переброски войск. На путях к западному побережью империи совсем не оказалось складов и магазинов, а значит, высоких темпов движения полков добиться не получится, им приходится тащить с собой неповоротливые обозы. Сейчас запад Юстиниана защищается только владетелями, но бароны засели в своих замках, графы в городах, собрав к себе личные дружины и войска, а сами территории остались почти беззащитными. Сил западных герцогств перехватывать многочисленные отряды краснокожих не хватает совсем. герцоги тоже предпочитают от своих столиц далеко не выходить. У союзника Флавия дармигского короля ситуация ещё хуже. Там альбийцы захватили оба порта и осадили столицу.

Глубокомысленно произношу:

— Из всего этого следует, что Эдгара империя не поддержит.

— Не до него. — подтверждает прелат Курт Неллерский. — Филипп уже начал действовать, так что, с нашим разговором с твоим прецептором ордена затягивать не следует.

— С нашим? — не смог сдержать удивления. Вроде, на меня взвалили обязанность уговорить виконта Николая Ниверского поддержать принца.

— Конечно. — улыбнулся дядя Курт. — Тебе лишь нужно будет убедить виконта, чтобы он встал на правильную сторону. А частности я с ним обговорю.

Логично, чего тут скажешь. В деятельности церкви и орденов много всяких нюансов, о которых я пока не имею ни малейшего представления. Вот согласится прецепотр со мной, и что? Соберёт братьев-молящихся и побежит штурмовать королевский дворец? Наверное нет. Поддержка будет выражаться в чём-то другом. Да. Вот и узнаю.

— Так конечно же будет лучше. — соглашаюсь, и тут же меня прострелила мысль о первой теме нашей беседы. — Подождите. Ника, а когда узнали о намерении Филиппа сочетать браком Гарри и Хельгу?

— Вчера. — удивилась моему вопросу. — Я разве не сказала? Вчера утром голубь прилетел кардиналу. И переполох поднялся знатный. Сначала в его дворце, а потом и в королевском. На Эдгара страшно было смотреть, а не то что попадаться ему на глаза. Мой вчера благоразумно исчез, отправившись в замок Рош, где сейчас смотрят силы молодых одарённых дворян, кому из них просто боевыми офицерами-командирами стать, а кому войсковыми магами. И почему тебя вопрос со временем интересует?

— Да так. — машу рукой, и хмыкаю, представляя, как я их сейчас удивлю. — Тогда понятно, почему очередное покушение на меня не отменили. Узнай Эдгар раньше, что теперь не я главный претендент на руку принцессы Хельги, остался бы я без трофея в виде десятков ротных стреломётов.

— Покушения? — воскликнули одновременно мои дядюшки.

— Что, опять⁈ — разозлилась тётушка. — Как и когда это случилось? Почему сразу не сказал?