Бестелесные. Книга 2

Глава 12 Земля

В следующее мгновение мир вокруг закружился, тусклые краски слились в серое марево и целиком окутали меня. Последнее, что я почувствовал, – легкий удар о землю и холодные капли росы на коже. Вокруг царит тьма, я целиком погружен в теплую жидкость. Очень тесно, и, чтобы поместиться здесь, мне приходится поджать ноги и руки, но тело все равно временами бьется о мягкие стенки. Отовсюду слышится размеренный стук, он постепенно увеличивает темп, меня кидает из стороны в сторону. Сквозь толщу воды я услышал громкий крик, меня куда-то утаскивает, все тело сдавливается, становится невыносимо больно… Я вновь лежу на траве, поджав ноги. Тело содрогается от приступа кашля. Запах трав и цветов возвращают меня в реальность.

– Что… что это было? – запинаясь, спросил я.

С трудом приняв сидячее положение, я посмотрел на Арила. Тот задумчиво водил указательным пальцем по линии шрама, глядя на меня с нескрываемым любопытством.

– А что ты видел? – живо поинтересовался он.

Слабость отступила, у меня получилось, слегка пошатываясь, подняться на ноги.

– Я плавал в какой-то жиже, вокруг раздавались разные шумы, а затем я почувствовал сильную боль…

Священник довольно кивнул.

– Ты вспомнил свое рождение, можешь гордиться. Не многим выпадает такая возможность, – улыбнувшись, сказал он. – Продолжим.

– Что…

Арил не дал мне закончить фразу, мир вокруг снова пустился в пляс. Уже догадываясь, чем это закончится, я успел самостоятельно осесть на землю.

…Мягкий солнечный свет бьет из окон, освещая своими лучами танец тысяч пылинок. Комнату переполняет аромат красок. Одеяло небрежно скинуто на пол, три соседних кровати пустуют, а я, сидя на верхней койке, увлеченно засовываю палец в баночку с желтой краской и старательно вырисовываю круг на лежащем передо мной листе бумаги. Полностью увлеченный процессом, я не заметил, как в мою комнату кто-то вошел.

– Ну и почему ты сидишь здесь, когда все остальные мальчики на прогулке? – строго спросил вошедший.

Сделав от неожиданности кляксу, я резко повернулся и уставился на гостя. Им оказался Корнель – мой главный воспитатель в монастыре сердито взирал на меня.

– Я лисую, – тонким голоском ответил я. Даже не верится, что когда-то я не мог выговорить некоторые буквы.

Взгляд священника смягчился. Улыбнувшись, он протянул руку, показывая, что хочет посмотреть рисунок.

После секундного колебания я резким движением вручил лист священнику.

Разглядывая мое невнятное художество, он искренне улыбался. Неужели ему правда нравится этот круг, едва напоминающий солнце, и черные палочки, с помощью которых я пытался изобразить людей?

– Прекрасно, когда-нибудь ты станешь настоящим художником! – ободряюще сказал он, пытаясь изобразить на лице восторг. – А сейчас можешь дальше рисовать. Я скажу всем, что отвел тебя в лечебное крыло.

Подмигнув, священник отдал мне рисунок и вышел из комнаты. Счастье переполняет меня, хочется сидеть на этой кровати и рисовать целыми днями. Высунув кончик языка, я вновь погрузил палец в краски и принялся старательно выводить нового человечка. Неужели я решил нарисовать Корнеля? На этот раз возвращение в реальность прошло намного мягче. Я ощутил, как запахи комнаты становятся все более расплывчатыми, а на их смену приходят ароматы трав и мокрой земли. Моргнув, я понял, что снова распластался перед Арилом.

– Сейчас мы сделаем небольшой перерыв. Надо дать твоему мозгу отдохнуть, – сказал священник и потряс головой, будто выкидывая из нее лишние мысли.

Усевшись поудобнее, я сорвал длинную травинку и сжал ее между зубов.

– Зачем вы это делаете? – наконец спросил я.

– Увидеть нить можно двумя способами. Первому пытался научить тебя Норах – этот способ доступен всем, но на обучение требуется много времени, которого у нас нет. А о втором я узнал случайно, наблюдая за двумя дурачками из вашего отряда. Ты заметил, как быстро они покидают тело?

Сладковатый сок напомнил мне, что я с детства любил грызть травинки. Монотонные действия, не требующие работы мысли, помогают расслабиться. Помотав головой, я дал понять, что абсолютно не понимаю, что имеет в виду мой учитель.

– Они выпрыгивают из тел моментально, тогда как всем остальным членам отряда требуется секунд пять на подготовку. Норах объяснил в чем дело: эти ребята используют яркие образы, чтобы увидеть нить.

– А зачем меня тогда заставляли медитировать?! – обиженно воскликнул я.

Священник строго посмотрел на меня: как я забыл, что он терпеть не может, когда его перебивают? Но в этот раз, кажется, учитель решил простить мне оплошность.

– Суть этого способа в том, – продолжил Арил, делая вид, что не услышал моего вопроса, – что во время самых ярких событий в жизни душа человека практически выходит из тела, что дает ему способность увидеть нить. Норах не учил тебя этому способу, потому что для его реализации требуется отличное воображение, каким, безусловно, обладают Дино и Джино.

Закончив, священник посмотрел на меня, давая понять, что теперь можно задавать интересующие вопросы.

– Как вы заставляете меня видеть прошлое?!

Мой вопрос вызвал у Арила приступ смеха. С раздражением ожидая, когда он успокоится и даст ответ на столь волнующий меня вопрос, я сорвал новую травинку.

– Видеть прошлое я тебя не заставляю, – справившись с хохотом, произнес церковник. – Я просто вырубаю твое сознание, давая волю подсознанию. Ты лишь подробно вспоминаешь главные события жизни.

– И как мне понять, что это – то самое? – с опаской спросил я. Снова возвращаться в чрево матери мне хочется меньше всего.

Арил задумчиво провел рукой по лысой голове.

– Думаю, ты поймешь. В этот раз ты смотришь на происходящее со стороны и способен заметить любые детали.

Поняв, что сейчас продолжится тренировка, я смахнул с лица волосы и приготовился вновь погрузиться в воспоминания.

«Ну и где он?» – раздраженно думала Элисс, делая перевязку высокому худому пациенту. Из-за привычки сильно горбиться и особого хитрого прищура он напоминал огромного дружелюбного крыса. Туман за окном навевал на девушку тоску и грустные мысли. Сейчас ей больше всего на свете хотелось бы сидеть под одеялом или обнимать Амадео. Но пациенты попадают в лечебное крыло независимо от ее настроения. Задумавшись над своими проблемами, Элисс не заметила, что слишком сильно перетянула больному руку, и тот издал короткий стон.

– Надо серьезнее относиться к ремонту башен. На людей уже камни падают! – прошипела девушка, завязывая узел.

Парень кинул на нее быстрый взгляд и активно закивал кудрявой головой, всем своим видом показывая, что согласен с каждым словом.

– Мимо проходил, и тут прилетело. Еще бы чуть-чуть, и не сидел бы я здесь… – запричитал молодой пациент.

Пара мужиков, играющих в кости на соседней кровати, дружно расхохотались.

– Не слушай этого пустобреха! Опять, поди, к своей подруге приставал, она в него камнем и запустила, – крикнул один из игроков.

Лицо парня залилось краской, глаза забегали из стороны в сторону, но придумать хорошую отговорку у него так и не получилось.

– Спасибо, – буркнул он и поспешил к двери пружинистой походкой.

«И почему в крепости так много психов?» – подумала Элисс и отправилась в самый дальний край больничного крыла. Сегодня ей пришлось дежурить одной. Приятельница, отработав шесть смен без перерыва, решила взять выходной, а Леонардо, как обычно, где-то пропадал, работая над своими безумными идеями. Шторка, отгораживающая палату Нораха от остального крыла, когда-то была белоснежно-белой, но теперь имела желтоватый оттенок и выглядела как видавшая виды простыня. Ловко поднырнув под неё, Элисс оказалась в небольшой комнате, вмещающей лишь кровать и табурет. В нос тут же ударил тяжелый кисло-сладкий старческий запах. Несмотря на регулярную уборку, помещение все равно остается самым тягостным во всем лечебном крыле. На стуле рядом с Норахом дожидался заранее подготовленный тазик с водой. Тщательно отжав тряпку, Элисс начала мыть больного. От холодного прикосновения мутно-зеленые глаза старика открылись, не выражая абсолютно никаких эмоций. Его голова напоминала череп, обтянутый сероватой кожей. Впалые щеки покрывали островки щетины. Подбородок пересекал длинный рубец, возле которого бардовой плешью пристроилось крупное родимое пятно.

«Что же он чувствует, возвращаясь в это полуживое тело?» – с жалостью подумала Элисс, аккуратно омывая лицо старика. Приступив к рукам, девушка обратила внимание на сотни мелких шрамов, покрывающих запястья старого воина. В отличие от рубца на подбородке, эти раны выглядели так, словно зажили многие годы назад. Скорее всего, он получил их во время боевых заданий, когда еще был способен держать оружие. На правой кисти отсутствовала последняя фаланга мизинца, и в воображении Элисс моментально возникла картина, как молодой и сильный Норах теряет ее во время кровопролитного боя на мечах.

– Элисс! – крикнули из лечебного крыла.

«Неужели явился Леонардо? Отлично, можно переложить на него водные процедуры командира отряда бестелесных и навестить Амадео. Надеюсь, он уже проснулся»

– Она в соседней палате! – хриплым голосом подсказал один из пациентов.

Спустя пару секунд молодой ученый резким движением распахнул шторку. К удивлению Элисс, гений сегодня был облачен не в привычную серую мантию с тысячей карманов, а в очень странный облегающий черный костюм.

– Идем быстрее! – воскликнул Леонардо и, схватив девушку за руку, поволок ее к выходу.

Пациенты с любопытством наблюдали за происходящим. Зная о странностях гения, они догадывались, что Элисс ждет что-то интересное.

– Куда мы идем? – спросила она, с трудом вырвавшись из рук ученого.

– У меня получилось добиться полной герметизации костюма! Сейчас мы произведем пробное погружение. Мои помощники уже на месте, – ответил он, не сбавляя скорости.

В душе Лео уже блуждал по дну подземного озера.

– А я тут при чем?! – удивленно спросила девушка.

С одной стороны, ей было интересно посмотреть на изобретение Леонардо в деле, но с другой – перспектива проторчать несколько часов в горячей, заполненной паром пещере выглядела не очень привлекательной.

– На случай, если что-то пойдет не так, необходимо присутствие доктора. Ты ведь знаешь, что делать при утоплении?

Элисс обреченно вздохнула. Конечно же, она знала. Всех воспитанников речного монастыря учили оказывать первую помощь утонувшему человеку.

– Положить тело на колено, чтобы вытекла вода, затем массаж сердца и искусственное дыхание, – устало повторила девушка тысячу раз слышанное от священников.

– Верно! – радостно воскликнул Леонардо. – А теперь поспешим, иначе эти двое весь костюм испортят.

Не отставать от молодого гения, спешащего воплотить в жизнь свои экстравагантные затеи, было довольно сложной задачей, но Элисс справилась. Лишь ступив на скользкие ступеньки, она трезво рассудила, что целые ноги дороже костюма, и сбавила шаг. Даже днем помещение освещалось лишь факелами, а на каменном полу блестели лужи, обязанные своим появлением небрежному отношению жителей Ущелья, которым лень было потратить лишнюю минуту, чтобы хорошенько вытереться после водных процедур. Мужское озеро мало чем отличалось от женского, разве что было в несколько раз больше, а берега пестрели раскиданными и забытыми предметами одежды. В лицо ударил жар, и, борясь с духотой, девушка расстегнула верхнюю пуговицу балахона. На черной глади озера, освещаемой лишь небольшим языком пламени, покачивалась двухместная деревянная лодка. Пар, восходящий от водной глади, приобрел благодаря судну тонкий аромат сосны. С наслаждением вдохнув его, Элисс с трудом поборола желание раздеться и залезть в воду.

– Если докажем ему, что мы лучше Гуся, он возьмет нас в ученики! – услышала девушка громкий бубнеж, раздающийся из самого темного угла.

«Стоп, а разве не такое прозвище дали Амадео два болвана?»

– Мы пришли! – воскликнул Леонардо, широкими шагами двигаясь к лодке. – Помогите мне надеть костюм, у нас мало времени.

Из угла показались две огромные фигуры, и, обходя Элисс по приличной дуге, потопали к ученому. Подойдя ближе, Элисс увидела, что костюм находится в разобранном состоянии. Громилы, восхищенно глядя на двадцатисантиметровые шипы, принялись быстро одевать Леонардо.

– Почему вы такие молчаливые? Что-то сломали? – с подозрением поинтересовался ученый.

Парни вместо ответа дружно замотали головами. Лица были непроницаемы, и понять, о чем они в данный момент думают, не представлялось возможным.

«Скорее всего, это не Дино с Джино, а другие ребята. Не могу представить, чтобы эти олухи дразнили Амадео или дрались с ним», – подумала Элисс.

Облачив ученого в тяжелый костюм, напоследок на его голову надели шлем. Лео теперь напоминал огромного монстра, все тело которого утыкано шипами, создавая непробиваемую броню. В центре шлема располагалось толстое стекло, из верхней части которого торчала длинная трубка, служившая, судя по всему, для подачи воздуха. С кряхтением парни оторвали Леонардо от земли и, тяжело дыша, посадили его в лодку. Та моментально просела в воду на добрых две ладони, давая понять, сколько весит костюм.

– Тебе надо оставаться тут и не уходить, пока мы не вытащим его на берег, – смущаясь, сказал один из громил.

Как только Элисс утвердительно кивнула, он тут же засеменил к лодке, словно перед ним стояла не миловидная стройная девушка, а целый отряд патрульных во главе с верховным священником. Судно медленно отчалило от берега – небольшие волны, отходившие от него, ударялись о стены пещеры, рождая гулкое эхо. Сняв туфли, Элисс уселась на здоровенный камень возле воды. Парни доплыли практически до центра озера. Вручив Леонардо стеклянную сферу с горящим внутри факелом, они помогли ученому выбраться из лодки.

«Только бы мне не пришлось его откачивать», – подумала Элисс, передернувшись от дурного предчувствия. Здоровяки стали понемногу травить цепи, концы которых крепились к костюму гения. Видимо, с их помощью и предполагалось вытаскивать экспериментатора наружу. Над водой торчали две трубки: одна присоединялась к костюму, а вторая, судя по всему, вела к сфере с горящим факелом. Время в ожидании тянулось безразмерно. Леонардо, наверное, гулял под водой уже добрых минут пятнадцать, в то время как Элисс, умирая от жары, мечтала плюнуть на все и покинуть пещеры, нырнув в туман, царящий наверху. Наконец парни зашевелились: один из них начал работать веслами, а второй изо всех сил тянул цепи. Лодка немного накренилась, будто готовясь перевернуться. Причалив к берегу, второй кинулся помогать товарищу. Кряхтя, они медленно вытаскивали ученого из воды.

– Проклятье! – громко выкрикнул один из них, поскользнувшись на мокром камне.

На локте мужчины тут же появилась кровь, но, к счастью, он не выпустил цепи из рук. Второй при падении товарища начал было смеяться, но, кинув на Элисс быстрый взгляд, тут же замолчал. Из воды показались шипы, а спустя еще минуту парни бросили цепи и помчались к безумному ученому.

«Почему он не шевелится?» – с ужасом подумала Элисс.

Сказать, что лицо Леонардо покраснело, значит, ничего не сказать. Как только шлем был снят, ученый принялся судорожно глотать воздух: он напоминал вареного рака, выуженного из кастрюли с кипятком, из носа ручейком бежала кровь.

– Мы… мы нашли его! – задыхаясь, сказал Лео.

Несмотря ужасное состояние, глаза гения блестели.

– Кого?! – в один голос воскликнули здоровяки.

– Шарида… На дне саркофаг… – прохрипел Леонардо.

Закончить мысль у него не получилось. Тепловой удар взял свое. Ученый отключился.

Голова раскалывалась, будто по ней пару часов скакали все партизаны Ущелья. За минувшие с начала занятий пять часов туман развеялся, уступив место светло-серому небу. Тренировка проходила безрезультатно: я пережил заново практически все самые яркие моменты жизни, снова убил бедную девушку, упал с башни. И каждый раз все происходило настолько реалистично, что даже сейчас я не до конца был уверен, что окружающий мир реален. А вдруг я вновь гуляю по воспоминаниям?

– Что ты сейчас видел? – деловито поинтересовался Арил.

Глотая воздух, я пытался найти силы для ответа. Последнее воспоминание вымотало меня больше всего.

– Пытки… адские пытки, – с трудом выговорил я.

Священник удивленно приподнял одну бровь.

– Неужели бесконечный счет настолько мучителен для тебя? – с легкой иронией сказал он.

– Нет, настоящие пытки! – обиженно огрызнулся я. – После того, как к нам попал мальчик, тени отгородили нас от других душ и…

– Какой еще мальчик? – быстро перебил меня Арил. – Хотя ладно, расскажешь все после тренировки. А сейчас готовься: на сегодня у нас последняя попытка увидеть нить. Больше твоя голова не выдержит.

Хм, даже мой наставник не в курсе того, что с нами произошло в застенках.

В глазах начало темнеть, мир вокруг завертелся. Я уже привык к этому ощущению и спокойно реагировал на происходящее.

Меня волной захлестнуло отчаяние, в груди застрял сдавленный крик, руки сжимают зеркало. Всеми силами я пытаюсь поставить невидимую преграду между эмоциями меня настоящего и того парня, который сейчас корчится в Аду, с ужасом представляя сотню лет одиночества. Зеркальная гладь дрогнула, и на мгновение я увидел лицо: чуть выпирающие скулы, веснушки, длинные светлые волосы. Прошло так мало времени, а мне уже странно видеть лишь ее отражение – как же быстро люди привыкают к хорошему. Продолжая смотреть на свою возлюбленную, я краем глаза заметил золотистую нить, свернутую в клубок где-то в районе сердца…