Брачный договор с любимым незнакомцем

59

Тут же с интересом мы с Фресой начали искать глазами местных жителей. Если мужская одежда, не считая ткани, по покрою особо не отличалась – просто штаны встречались яркие и у рубашек были воротники-стойки и красивые орнаменты. То женская притягивала взгляд. Длинные однотонные платья покрывали невесомые блестящие накидки, напоминавшие халаты. Мелькали в толпе и более дорогие наряды другого покроя, когда расшивалась не накидка, а блестящий кружевной узор украшал само платье. Иногда даже встречались девушки в широких штанах, собранных на лодыжке. Так не выделяться я была согласна!

Хоть портальный комплекс и считался Римизом, но до самого города нам предстояло ещё добраться. И наш проводник предлагал нам сделать это... На ковре-самолёте!

Это был не просто рядовой артефакт – однотонный и невзрачный, в котором ценилась лишь функциональность. В Джениусе к ним относились с большим трепетом – яркий красно-золотой узор не стыдно было и в музее на стену повесить.

– Я так много слышала о них, но никогда не летала! – с восторгом заметила Фреса на дженийском, усаживаясь на предложенное место рядом с проводником и его хранителем.

Не стоило добавлять, что и мне тоже не приходилось, однако у Мейсона я уточнила на высшем:

– А ты летал?

– В моём случае есть нюансы, – игриво улыбнулся он. – С магией ветра любой половой коврик способен летать. И даже метла с тряпкой.

Невольно представив себе жениха на метле, я хихикнула и села чуть поодаль от сестры. Мейсон устроился рядом. Фреса, увлечённая последние несколько лет культурой Джениуса, заваливала нашего проводника вопросами, а я между тем осторожно спросила у жениха:

– Ты просто привёз нас сюда на экскурсию или Фреса действительно угадала, и мы собрались на концерт?

– Просто на экскурсию Уна бы вас не отпустила, – хмыкнул Мейсон, явно вспоминая тяжёлое противостояние. – Сказала бы, что такими вещами я могу заниматься только после свадьбы. Когда я уже стану нести за тебя полную ответственность, а Уна окажется не при чём. Но концерты ребята в эти годы дают всё реже, этот, возможно, вообще последний, так что вашей мачехе пришлось отступить.

Стало понятно, зачем с нами отправили Фресу, которая года три уже грезила о гитаристе Элементалистов. Да и творчество их тоже любила.

Здесь всё было вроде бы как у нас, но при этом отличалось. Хотя я видела торговые ряды в Бае в основном издалека, но все товары всегда прятались за огромными стеклянными витринами в каменных зданиях. Здесь же всё находилось в одном огромном здании под высоким куполом. Каждая лавка располагалась в своей нише, а часть товара, для привлечения покупателей, выставлялась сразу в проходе.

Долго расхаживать мы не стали – не знаю, на что ориентировался Мейсон, но, немного пройдя, свернул в примеченное место. И не прогадал. Вежливая хозяйка не только тепло встретила нас, но ещё и подобрала местные наряды, которые, казалось, идеально нам подходили – и по цвету, и по фигуре.

Мне досталось горчичного цвета платье с длинным рукавом и почти невесомой мерцающей бордовыми блёстками накидкой. Фресе же безумно шло длинное платье с расклешёнными рукавами тёплого зелёного оттенка и расшитый тёмным узором словно из листьев халат поверх. Сам Мейсон сменил лишь рубашку, причём выбрал что-то простенькое, почти без узора, но вдруг я поняла, что наша одежда оказалась слишком похожей. Из ткани одного оттенка.

– Ты специально? – украдкой уточнила я, пока наш проводник расплачиваться и упаковывал имперскую одежду, а Фреса вертелась перед зеркалом в дальнем углу.

– Угадала, – улыбнулся Мейсон, словно невзначай притягивая меня к себе. А потом спросил, кивнув на отражение: – Как считаешь, мы хорошо смотримся вместе?

Смотрелись мы идеально, но этого я, конечно, Мейсону не сказала. Просто полюбовалась молча, украдкой через зеркало перехватывая озорной взгляд серых глаз.

Наконец, все дела в лавке мы уладили, и Албарс отправил своего духа-хранителя куда-то, отдав ему пакеты с нашей имперской одеждой.