Брачный договор с любимым незнакомцем

62

– Вы ждали этого так же, как и мы? – спросил он, и в ответ тысячи голосов слились в дружный хор, закричав:

– Да!!!

– Тогда помните, что здесь вы можете делать всё! Хотите подпевать – пойте! Хотите танцевать – вставайте и танцуйте! А мы начинаем!

Ударник принялся отбивать ритм, следом за ним вступили два гитариста, и нас словно утащило в другой мир. Мы позабылись, кто мы и где мы. Мне стоило у них поучиться, как заводить зал, то прося поднять руки, то давая возможность допеть самим слова любимой песни. Однако я о таком даже не думала. Я лишь сидела, украдкой отстукивая ритм каблучком, и наслаждалась моментом. Конечно, я чуть сдерживала себя, как и Фреса, однако никак не ожидала, что Мейсон предложит:

– Хочешь встать и потанцевать?

– Что? – опешила я в первый момент, даже не понимая, о чём он говорит.

– Там в зале некоторые встают с мест и раскачиваются в так музыке, – пояснил он, кивнув куда-то в темноту. – Не хочешь так же?

Меня сдерживала куча мыслей и правил. Я опасалась чужих взглядов и собственного стыда. Однако в этот момент вдруг поняла, что с Мейсоном я действительно свободна.

Под изумлённым взглядом Фресы, я подошла к парапету и начала раскачивать я в таки мелодии. Жених неслышно встал позади и, положив руки мне на талию, повторял за мной. Я подпевала на дженийском, и Мейсон едва слышно вторил у меня над ухом.

Естественно, сестра тоже сидеть не осталась, и даже Сахаринка то и дело подёргивала лапками и с привычной картавостью и жутким акцентом перевирала все слова.

Все самые лучшие композиции уже исполнили, небо над прозрачным куполом потемнело – концерт явно подходил к концу. Вот только завершение его стало для меня слишком внезапным. После очередной песни, сорвавшей овации зала, музыканты не перешли к следующей, а вокалист внезапно объявил:

– Наверняка вы все этого ждали, да?

И зал одобрительно загудел, а мы с Фресой удивлённо переглянулись. Словно для таких же несведущих как мы, солист пояснил:

– Наш традиционный конкурс на звание самой преданной фанатки. Победительница сможет провести полчаса наедине с любым из нас. На выбор! Кто желает попробовать свои силы?

Пока он говорил, остальные музыканты уже достали свои ковры-самолёты и принялись забирать участниц, что тянули руки. Некоторые девушки выходили на сцену сами. Не успела я подивиться вслух, насколько раскованы и рискованны местные девушки, как услышала рядом:

– Я! Я хочу!

С удивлением я осознала, что моя собственная сестра желает поучаствовать. И, заметив её, к нам уже летит её возлюбленный гитарист, Ифрит.

– Ей можно? – обеспокоенно уточнила я у Мейсона.

– Мы уже не успеем запретить, – меланхолично решил мой жених и добавил: – Вряд ли что-то случится, но, если бы мы могли за ней проследить, я был бы спокойнее. Не возражаешь...

Не успел он договорить, как я уже скомандовала:

– Фреса! Возьмёшь с собой Сахаринку!

– Хорошо! – к счастью, услышала меня сестра и усадила мою летягу к себе на плечо.

– Пхиказ пхинят! – важно отчиталась Сахаринка.

В этот самый момент Ифрит подлетел к нам. Миг – и их глаза с Фресой встретились. А потом она внезапно, словно пёрышко приподнялась над полом, перелетела через парапет и оказалась на ковре-самолёте.

– Твоих рук дело? – спросила я у Мейсона, наблюдая, как Фреса со своим любимцем удаляются к сцене.

– Не мог же я позволить, чтобы девушка перелазила через ограждение, – объяснил жених, продолжая меня обнимать. И словно невзначай заметил: – Кстати, твоей сестре здесь явно нравится. Она не планирует участвовать в отборе невест для местного принца, который объявили на следующий год?

– От нас, наверное, Роси поедет, – вспомнила я, что говорили во дворце. – Она к отбору больше подготовлена: и не расстроится, если проиграет, и посоперничать сможет. И к тому времени уже дар получит. Фреса всё же... Она и так замуж не хочет, а бороться за мужчину – это совершенно не про неё.

– У тебя все сёстры замуж не хотят? – ехидно спросил Мейсон, и я, чуть развернувшись в его объятиях, укоризненного на него посмотрела:

– Гувернантки объясняли нам, что для удачного замужества необходимо быть идеальной женщиной. Вот только ни одной из нас совершенно не хочется изображать из себя кого-то, кем мы не являемся.

– А сейчас ты что по этому поводу думаешь? Тебе надо притворяться, или достаточно быть собой? – спросил он, явно намекая на наши обстоятельства, и я задумалась.

– Знаешь, наверное, Уна была права.

– В чём?

Но не успела я ответить, как моё внимание привлекло происходящее на сцене.