Черный Маг Императора 19

Глава 7

В общей сложности у меня сегодня получилось станцевать пять танцев, из которых три были вальсами. На одном из них моей парой была Ланская, на другом Кречетникова, а на третьем девушка из нашей школы, которую я раньше и не знал толком.

Тихая, спокойная, с темно-русыми волосами и огромными серыми глазищами. Я вообще был удивлен, когда она вдруг решила меня пригласить ни с того, ни с сего. Она училась на втором курсе, и я даже не знал в каком классе. Из того немногого, что мне о ней было известно, это то, что она очень много времени проводит в классе-лаборатории Терлецкого, что само по себе было странно.

Я могу ошибаться, но мне кажется, что ее сторонились, потому что я редко видел ее в чьей-то компании. Или, наоборот, она предпочитала проводить время в одиночестве. Ясно одно, если Романов пригласил ее на этот бал, значит девчонка она непростая.

За время нашего танца мы с ней практически не разговаривали. Во-первых, мешала громкая музыка, а во-вторых, у меня пока было немного опыта в таких вещах. Я понятия не имел, о чем нужно разговаривать с девушками во время танца.

Единственное, что Дориан заставил выдавить меня — это комплимент насчет ее прически и платья. Ну еще сказал, что она очень хорошо танцует. Я было хотел спросить, как ее зовут, но Мор сказал, что это было бы самым идиотским поступком с моей стороны.

Нехорошо, когда девушка приглашает тебя танцевать, а ты даже не знаешь, как ее зовут. Тем более, что она-то как раз меня знала и видимо рассчитывала, что и я имею о ней кое-какое представление. Вот только я его не имел.

Поэтому на одном из многочисленных перерывов между танцами, спросил насчет нее у Нарышкина. Как я и ожидал, Лешка знал про девушку очень много и хорошенько просветил на ее счет.

Для начала я узнал, что звали ее Мария Шелехова. Училась она в кленовом классе и действительно проводила много времени с Терлецким, а кроме него с Рябининой. Княжич мне объяснил почему.

Графы Шелеховы из древних дворянских родов, вот только с магией у них не очень. Услышав об этом, я сразу понял, почему у меня в голове сразу не всплыло никакой информации о них. Они хоть и дворяне, и Мария училась в «Китеже», Дар у них был не самым сильным.

Зато у них была другая специализация. Шелеховы по мужской линии после школы магии шли в «Черный Плющ», а затем становились Убийцами Чудовищ и ловцами. Что касается женщин, они, как правило, занимались приручением и воспитанием опасных животных, которые водятся в Российской Империи или попали к нам из Искажений. В основном это всякие магические звери.

Опасная работенка, что сказать. Причем и у мужчин, и у женщин. Но, судя по всему, польза от их работы для Империи весьма значительная, иначе как бы они доросли до графского титула?

Очень интересная девушка… Нужно будет с ней познакомиться поближе. Хочется узнать о ней побольше. Точнее не о ней, а о деле, которым она занимается. Первый раз слышу, что оказывается, у нас есть люди, которые работают с магическими зверями в таком смысле.

— Слушай, Леха, а зачем они все в «Китеже» учатся, если у них такой слабый Дар? — спросил я у него, попивая прохладный сок.

Дело шло к завершению бала, так что в зале с напитками и закусками народа на перерывах явно прибавлялось. Нам пришлось постараться, чтобы отыскать свободный уголок, где никто не будет слышать, о чем мы говорим с княжичем.

С учетом того, что из-за Ланской, которая почти все время крутилась возле меня, сделать это было очень непросто. Видимо всем хотелось знать, какие выводы нужно сделать из этого, и значит ли это, что Темниковы теперь в довольно близких отношениях не только с Нарышкиными, но и с Ланскими?

— Как это зачем? — спросил княжич и пристально посмотрел на какую-то барышню, которая замерла возле нас и начала усиленно делать вид, что просто поправляет платье. — Нужно же изучить базу про зверей. Как, что, зачем и почему… Где еще это сделать, как не в приличной школе магии? Вон, Шелехова из кабинета Терлецкого практически не вылезает, учится. Времени у нее много, все равно спецпредметов никаких нет, только общие.

— А-а… Понятно… — сказал я, раздумывая над услышанным.

— Вообще-то, я уверен, что они и без школы прекрасно могут обойтись. Собственных знаний за многие века много накоплено. Тем более, что в родовых войнах они не участвовали никогда, — продолжал рассуждать Лешка. — Но «Китеж» есть «Китеж». Здесь многому можно поучиться. Один архив чего стоит. К тому же, в «Черный Плющ» все равно раньше восемнадцати не берут.

— Девчонки у них тоже в «Черный Плющ» поступают? — удивился я. — Им это зачем? Учатся чудовищ убивать?

— Как раз только девчонки и учатся в обоих заведениях. Мужская часть Шелеховых в «Китеже» не учится. Все что им нужно, родители и братья на практике изучают, — объяснил Нарышкин. — А девчонки… Не знаю, может быть, и учатся чудовищ убивать, мало ли. Хотя я думаю, они больше анатомию и повадки зверей учат.

— А где они этих животных разводят?

— Понятия не имею, — покачал головой Нарышкин и улыбнулся. — Мне эта тема вообще неинтересна. Ты, если хочешь, у Ибрагима о Шелеховых расспроси. Я думаю, он тебе больше расскажет.

— Да? Хорошая мысль, — согласился я. — Как-то я об этом не подумал.

— Действительно, у кого еще можно узнать про Убийц Чудовищ, правда? — язвительно спросил у меня Дориан. — Мне кажется, на тебя балы плохо влияют. Ты от них глупеешь. Тебя не танцам учить нужно, а палкой все время лупить.

Я хотел было ответить Мору на этот счет, но Лешка меня перебил.

— Что, Макс, понравилась девчонка? — спросил у меня княжич и подмигнул. — Смотри, Ланская тебе этого не простит. Мне кажется, ты ей начинаешь нравиться.

— Да она же ребенок еще совсем, — сказал я. — Я думаю, ей интересно просто. Про живые деревья все спрашивает и про школу.

— Ребенок? — хмыкнул Лешка. — Ну-ну…

— Да и не нравится мне Шелехова, с чего ты взял? Просто интересно стало с ней поболтать, — сказал. — Как она мне может нравиться, если я ее, по сути, только сегодня близко увидел.

— Мало ли… На это времени много не нужно, — хохотнул Нарышкин. — Увидел и сразу рассмотрел. В общем, дело твое, без меня разберешься. Единственное, вот что скажу, просто на всякий случай — Шелеховы — род нейтральный, звезд с неба не хватают и делать это не стремятся. Так что если она тебе будет что-то приятное говорить, то скорее всего это от души.

— С чего бы ей мне приятное говорить?

— Ну мало ли, — пожал он плечами. — Кто знает, к чему тебя твой интерес приведет. Ладно, Казанова, пойдем в бальный зал. Думаю, следующий танец на сегодня будет последним.

Княжич оказался прав, следующий танец был последним. Вот только я в нем не участвовал. Он назывался котильон, а я понятия не имел, как его нужно танцевать. Пока с меня хватит и того, что я уже знаю, а дальше будет видно.

Едва закончилась музыка и распорядитель объявил об окончании бала, я облегченно вздохнул. Не то чтобы мне все это не понравилось… В целом было интересно и где-то даже познавательно, но вот по времени для меня был перебор. Думаю, не случилось бы ничего страшного, если бы его сократить раза в два.

В бальном зале теперь царила приятная суета. Смех, шелест платьев, громкие голоса… Девчонки шепчутся между собой, красные от танцев как вареные раки. Это же как надо было отдаваться делу?

Мы с Нарышкиным решили особо не спешить, а подождать, пока шумная толпа хоть немного рассеется.

Ланская попрощалась со мной и куда-то удрала, Кречетникова ушла в дамскую комнату, а я тем временем рассказывал Лешке подробности нашего разговора с Огибаловым. По сути, бал уже был закончен, так что теперь можно было поговорить и о делах.

Он внимательно меня выслушал, как-то странно улыбнулся и сделал вывод:

— Вот сучка маленькая… Не ожидал от нее такого.

— Угу, — согласился я. — Вот и я так подумал. Решила пойти по принципу: не доставайся тогда никому.

— Нет, не думаю, — брезгливо скривился Нарышкин. — Для этого у них обоих кишка тонка, что у Огибалова, что у Урусовой. До конца никто из них идти не рискнул, потому что им это незачем. Да и слишком трусливы они для таких дел.

— Ты о чем? — спросил я, глядя на шумные ручейки, вытекающие из стремительно пустеющего бального зала.

— Если бы он хотел тебя убить, то вызывал бы на смертельную, а он этого не сделал, — ответил княжич. — Ты же ведь тоже не пальцем деланный, любой дурак в «Китеже» знает, что фехтуешь ты неплохо. Для тупых в фехтовальном зале твоя фотография висит, как победителя турнира, рядом с Рахманиновым. Так что боится он, Макс. Мало ли чем дело кончится?

— Не знаю… — с сомнением сказал я. — Если бы боялся, вообще бы не вызывал…

— Нет, дружище, это другое. Чем бы у вас дело не кончилось, а чтобы заполучить Урусову, он обязан был так сделать. Я думаю, он так рассудил, если он победит, то вообще будет отлично, ну а если ты… Он за Прасковью вступился, и это сейчас самое главное, поверь. Все остальное не так уж и важно для него.

— Что-то в этом есть, — согласился я. — Возможно ты и прав.

— Не возможно, а так оно и есть, — заверил меня Нарышкин. — Да и рискованно ему тебя убивать. Огибаловы — фамилия в Российской Империи известная, но за тебя Романов им быстро голову открутит. Так что, как-то так, Макс. А вот оставить тебе какой-нибудь обидный шрам на память — это совсем другое дело! Это он очень постарается сделать. Все-таки он намного старше тебя, опасный противник.

— Вот и узнаем, кто из нас опаснее, — сказал я, глядя на улыбающуюся Кречетникову, которая направлялась в нашу сторону.

— Мальчики, ну что, идем, или вы будете ждать, пока все до одного разойдутся? — спросила она, как только подошла поближе.

— Нужно еще немного подождать, — сказал опытный в этих делах Лешка. — Иначе велик риск, что в гардеробе затопчут. Никакая соболья шапка от Романова не поможет.

Дождавшись, пока бальный зал практически опустел, мы двинулись к выходу. Через несколько часов здесь начнется новая бальная история, уже для взрослых. Интересно, мать все-таки сможет уговорить деда сюда идти или нет? Так-то он усиленно сопротивлялся, но вряд ли мама оставит его в покое. Тем более, что пригласил сам Александр Николаевич, который здесь тоже будет вечером.

Народ внизу уже не толпился, но людей еще было достаточно. Так что, пока мы заполучили свою верхнюю одежду, еще пришлось минут пять постоять в очереди.

После душного зала, свежий морозный воздух пришелся очень кстати. Появившийся было шум в моей голове сразу исчез, а мысли потекли легче. Ко входу во дворец одна за другой подъезжали машины и забирали кого-то из гостей.

Из нашей небольшой компании первой подали машину для Кречетниковой. На прощание я еще раз поблагодарил ее за танцевальную науку, затем она помахала нам рукой и укатила.

Что касается нас с княжичем, то домой мы возвращались на его машине. С его слов теперь эти нюансы были уже не столь важны, как в момент приезда на бал. Все что нужно было, все давно увидели.

— Чего это вы на прощание не поцеловались? — спросил я у Лешки в тот момент, когда Градовский как раз рассказывал мне про уединившиеся на балу парочки, за которыми он следил.

— В публичном месте не положено, — ответил он, глядя в окно. — Нужно подождать до помолвки, а до нее еще далеко.

— А-а, понятно… То есть школьный парк не считается публичным местом? — уточнил я. — Буду знать на будущее, вдруг пригодится.

— Ну там же мы как будто тайком, — улыбнулся он. — Совсем другое дело.

Больше мы с ним не разговаривали. Не знаю, как мой друг, а я от усталости откинулся на сидение и пустым взглядом смотрел на темную улицу за окном. Должен сказать, что Зимний Императорский бал — это своего рода испытание. Покруче, чем какое-нибудь Проклятие в Искажении уничтожить.

В голове до сих пор играет музыка, ноги гудят… Разговоры эти бесконечные… От них я, наверное, больше всего устал. Ладно бы они еще были со смыслом, а так… И, по-моему, комплиментов я еще никогда столько много не говорил, как сегодня.

— Твоими стараниями, между прочим, — попенял я Мору. — Скажи ей то, похвали за это…

— Зато теперь девушки будут думать, что ты остроумный и любезный кавалер, — ответил он. — Другой бы на твоем месте спасибо за науку сказал, а ты все время возмущаешься моим воспитанием. Причем заметь, я это делаю от души, совершенно бескорыстно. Неблагодарный…

Слушая доклад Петра Карловича о подробностях, которые он считал интересными, я изо всех сил старался не заснуть. После вечернего сна может разболеться голова, а мне этого не хотелось. Я собирался принять душ, а потом позвонить Лазаревой.

Вряд ли у меня найдутся силы рассказывать ей про бал, но я хотел узнать, когда она собирается приехать в Москву. От этого будут зависеть мои планы на завтра. Или я поеду завтра к Карачарову один, или дождусь ее.

Времени у меня немного, я хотел поскорее закончить с его проклятьем и вернуться в Белозерск. Дни пролетят быстро, а в моих планах на эти каникулы было обязательным пунктом забрать наконец-то Красночереп, который уже давным-давно меня дожидается.

Тем временем лимузин повернул на знакомую улицу и через пару минут остановился возле моего дома. Как раз рядом с новенькой машинкой отца. Лешка сонным голосом попрощался со мной и закрыл глаза. Видимо по пути домой он собирался как следует выспаться.

Правда вряд ли он дома сразу ляжет спать. Так рано ложиться было не в его правилах, тем более на каникулах. Поэтому я не удивлюсь, если завтра он будет рассказывать мне про какую-нибудь ночную вечеринку, которую устроили его друзья после бала. Мне такие развлечения не очень нравятся, так что он бы мне и звонить не стал с таким предложением.

Дома у меня был полный кавардак. Спокойствие сохранял лишь дед, который сидел в гостиной с газетой в руках. Он уже был одет в смокинг и спокойно читал. Возле его ног крутились коты, устроившие ожесточенную драку за правый тапок деда, а сам он не обращал на них никакого внимания.

Стараясь не отвлекать родителей от важного процесса сбора на бал, я в двух словах рассказал им про то, что там было и поделился впечатлениями. Между делом упомянул Шелехову, но судя по их реакции, я не думаю, что меня кто-то особо слушал.

Чтобы не терять времени, я сходил в душ, пока они собирались, в очередной раз убедившись, что это самый лучший способ быстро привести себя в порядок. Перекинувшись несколькими словами с Люфиком, я спустился вниз, проводил родителей, и в доме наконец-то воцарилась тишина.

Я с самого детства любил, когда оставался дома один, и могу сказать, что к пятнадцати годам ничего не изменилось. Разве что теперь я стал ценить такие моменты даже еще больше. Почему-то комфортнее всего мне было именно тогда, когда я оставался один.

Первым делом я захотел поужинать. Причем так, как делал это раньше, когда мне случалось остаться дома одному. Сделаю себе разных бутербродов, расположусь в своей комнате и покопаюсь в интернете. Посмотрю видеоролики про наш бал. Лешка сказал, там их уже целую гору выложили. Ну а потом уже и Лазареву наберу.

Разработав нехитрый план на этот вечер, я занялся его исполнением. Бутербродов у меня получилась целая гора. Пришлось под них взять большую тарелку, на которой я выложил их в несколько этажей. Выключил свет на кухне и пошел в свою комнату, разглядывая по пути бутерброды и предвкушая отличный ужин.

Мне показалось, что в комнате душновато, поэтому я приоткрыл окно, впустив немного свежего воздуха. Затем устроился на кровати и взялся за телефон. Долго искать не пришлось, Нарышкин оказался прав, видеороликов в сети уже действительно было предостаточно. Причем на любой вкус.

Съемки многочисленных прибытий на бал… Танцы, которые снимали изнутри… Вот зал с напитками… Надо же, такое ощущение, что я оттуда и не уходил! Были даже официальные видеоролики, вырезанные из вечерних новостей… О! А вот Нарышкин приезжает! Это значит, скоро я буду, интересно, что они здесь наснимали!

В этот момент мою грудь будто огнем обожгло, а я охнул, от неожиданности уронив бутерброд с ветчиной на кровать. Блин, зараза… Что это было такое? И тут у меня появилась догадка… Это сработал Темный Саван… И продолжает работать, между прочим! С каждой секундой оберег становился все горячее.

Я вскочил с кровати, оставив на ней тарелку с бутербродами и хотел уже было войти в некрослой, как вдруг меня осенило… Что мне делать в некрослое, если все мои вещи в Берлоге? Может быть, будет логично сначала заглянуть в нее?

— Может быть? Ты еще сомневаешься? — занервничал Дориан. — Нет, Макс, все-таки давай балы мы с тобой пока отменим. Они просто смертельное оружие против твоего неокрепшего мозга!