Демон из прошлого

Глава 10

Солнце только начало свой восход, и небо на востоке преобразилось. Облака окрасились в перламутровые тона, словно художник разлил по небосводу акварель из розового, золотого и бледно-фиолетового. Первые лучи пробивались сквозь тонкую дымку, создавая причудливые блики на поверхности ручья. Воздух был прозрачным и свежим, но где-то вдалеке уже чувствовалась предвещающая жару дрожь горизонта.

Я дочитал дневник Гуля. Последняя запись закончилась на том моменте, когда он стоял один на мёртвой земле, охваченный болью и отчаянием после гибели Моники. Листы после этой записи остались чистыми, будто вместе с её смертью оборвалась и его потребность что-либо записывать. Закрыв тетрадь, я задумался. Что же случилось с ним дальше? Как он выжил все эти годы? И почему до сих пор скитается по пустыне?

Но ответы на эти вопросы мог дать только сам Гуль. Я поднял голову и увидел, что он наблюдает за мной, слегка прищурившись на фоне рассвета. Его лицо, изрезанное шрамами и временем, казалось ещё более жутким в этом мягком свете.

— Ну и как тебе этот душещипательный бестселлер? — спросил он, повернувшись ко мне. Его голос был полон едкой иронии, но в глубине его глаз я заметил тень боли.

— Это очень грустная история, — ответил я, стараясь подобрать слова. — А что было дальше?

Гуль фыркнул, словно мой вопрос вызвал у него раздражение. Он резко поднялся, отвернулся и сделал несколько шагов к ручью, будто пытаясь сбежать от собственных воспоминаний. Но затем остановился, сжал кулаки и процедил сквозь зубы:

— Что было, что было… Да нихрена не было, — выплюнул он, явно злясь. Но через секунду его голос стал тише, глубже, будто он говорил сам с собой. Он глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоиться, и продолжил: — Дальше я скитался сто лет по пустой мертвой планете. Жрал что придется — крыс, ящериц, кору деревьев. Пил из лужи, если повезёт найти хоть каплю воды. Со временем я начал замечать, что меняюсь. Селенит… — он замолчал на мгновение, будто это слово обжигало ему язык. — Этот проклятый селенит. Он добывался на Луне, а теперь он здесь, повсюду. В воздухе, в воде, в еде… В каждой твари. Он постепенно проникал в мой организм, меняя меня до неузнаваемости. Он дал мне долгую жизнь, но превратил в то, что ты видишь перед собой. — Гуль резко повернулся ко мне, и его глаза загорелись безумным огнём. — В монстра! Ты понимаешь? В чудовище!

Я невольно отшатнулся, поражённый его вспышкой. Его слова эхом отдавались в моей голове. Я никогда не встречал никого, кто прожил бы так долго… и кто заплатил бы за это такую цену.

— И что, прям никого на земле не было? Совсем? — спросил я, всё ещё не в силах поверить в его историю.

— Никого, — ответил он, и в его голосе послышалась тоска. Он снова опустился на землю, обхватив голову руками. — Только я и мёртвая пустыня. Порой было так тоскливо, что хотелось просто убить себя. Но мне так и не хватило духу, чтобы привести это решение в действие. — Он горько усмехнулся. — А когда через сто лет начали открываться первые убежища, тогда и появились люди. Но я был уже слишком уродлив, чтобы присоединиться к кому-нибудь из них. Кто захотел бы общаться с таким, как я? Так и скитаюсь по сей день.

Его последние слова прозвучали почти как приговор. Я смотрел на него, и сердце сжималось от жалости. Несмотря на его внешний вид и циничные шутки, он был таким же человеком, как и я. Просто его судьба оказалась слишком жестока.

— А почему ты больше ничего не писал? — спросил я, протягивая ему его тетрадку. — После того, как…

Он взял тетрадь дрожащей рукой и провёл пальцами по обложке, словно вспоминая что-то давно забытое. Его взгляд потемнел.

— А о чём писать? — прошептал он, и в его голосе зазвучала такая боль, что у меня защемило сердце. — Когда не стало её… жизнь потеряла смысл. Я до сих пор живу, не зная зачем я это делаю. Просто… живу. Может быть, жду, когда этот мир наконец-то добьёт меня.

Он замолчал, и в тишине между нами повисло что-то тяжёлое, неуловимое. Я не знал, что сказать. Слова казались бессильными против такой боли.

— Ну а ты, Фрэнк? — спустя некоторое время Гуль нарушил молчание. Его голос звучал тише, но в нём чувствовалась настойчивость. — Что движет тобой? Куда идешь ты?

— Я? — я замялся, не зная, с чего начать. История была длинной и запутанной, но что-то подсказывало мне, что Гуль поймёт. Он уже прожил достаточно, чтобы поверить в невероятное. — Если посмотреть на возраст человека исходя из даты рождения, то я, пожалуй, постарше тебя буду.

— Как это? — Гуль удивлённо приподнял бровь, явно заинтригованный. В его глазах мелькнуло что-то между недоверием и любопытством.

— Я родился в 1995 году. А в капсуле я проспал лет двести. Все люди в моём убежище проснулись через сто пятьдесят, а я нет. Почему? Пока не помню. Я вообще мало что помню, — признался я, опустив взгляд.

Гуль молча смотрел на меня, словно пытаясь понять, шучу я или нет. Потом он покачал головой и пробормотал:

— Двести лет… Чёрт возьми, ты реально древнее меня.

— Не сказал бы, что это сделало меня мудрее, — усмехнулся я, пытаясь скрыть свою растерянность за лёгкой шуткой.

— Ну да, заметно, — Гуль ухмыльнулся, но в его глазах всё ещё читалось недоверие. — Так что же случилось? Ты просто… забыл?

— Не совсем. Из той информации, что мне удалось найти про себя, я выяснил, что был военным. Служил в каком-то секретном подразделении. Получил травму. Лишился обоих ног и частично рук. Потом стал участником какого-то эксперимента, в результате которого у меня снова отросли все недостающие конечности. Так что я в каком-то роде тоже мутант, только не до такой степени как ты.

— Да иди ж ты, — Гуль нахмурился, явно не зная, верить мне или нет. Его голос стал чуть громче, будто он пытался скрыть своё волнение. — Это правда?

— Ага, сам в шоке, — ответил я, пожав плечами. — Когда я очнулся, мир вокруг был совсем другим. Я оказался в деревне, где выжившие пытались начать всё заново. Там я встретил парней, Зига и Зага. Они спасли мне жизнь. И не один раз.

— Зиг и Заг? — переспросил Гуль, хмурясь. — Какие интересные имена. Что случилось с ними?

— Он забрал их. Увёз куда-то далеко… — мой голос дрогнул, и я замолчал на мгновение, пытаясь взять себя в руки. — Я даже не успел попрощаться. Но я обязан им. Без них я бы не выжил. Они показали мне, насколько изменился мир. Я любил их как своих собственных детей. Дети… — я опустил голову, чувствуя, как на глазах появляются слёзы. — У меня была дочь. Беки. Что с ней стало? Удалось ли ей пережить всё это? Или она сгинула вместе с остальными?

Гуль молча смотрел на меня, его лицо выражало смесь удивления и сочувствия.

— Ты хочешь её найти? — спросил он тихо.

— Да, — я кивнул, смахнув слезу. — Если она жива, я найду её. А если нет… то хотя бы её могилу. Это долг, который я должен выполнить.

Гуль задумчиво кивнул, но его лицо оставалось напряжённым.

— А кто забрал парней? — Гуль наклонился вперёд, его глаза блестели от любопытства.

— Ещё одна тень из моего прошлого. Кабал. Долбанный психопат. Этот ублюдок не только смог выжить, он стал другим. Невероятная гора стали и сервоприводов. Чертов тостер, — я сделал паузу, глубоко вздохнув. Воспоминания о нашей встрече нахлынули лавиной, заставив сердце биться чаще. — Все, кто вышел из моего убежища, мертвы. Их потомки мертвы. Только небольшая группа детей выжила. Зиг и Заг среди них. Но я не знаю, где они сейчас. Кабал забрал их.

— Кабал… — медленно повторил Гуль, будто пробуя имя на вкус. — Звучит как легенда. Или как кошмар.

— Скорее второе, — согласился я, сжав кулаки так сильно, что костяшки побелели. — Но это ещё не всё. После нападения деревню пришлось оставить. Там не осталось живых. Никого. А сам я чудом пережил бой с этим монстром. Он расплющил пятитонный строительный экзоскелет как плюшевую игрушку. Потом он проломил мной стену и похоронил под обломками здания. Но мне удалось выбраться. Теперь я хочу найти его и поквитаться. Спасти парней.

— И как успехи? — спросил Гуль с лёгкой иронией, хотя в его голосе слышалась тревога.

— Пока не густо, — признался я, вздохнув. — Иногда мне кажется, что я просто бегу за призраками. Но я не могу остановиться.

Затем я показал ему своё устройство на руке:

— Но есть кое-что. Например, этот КПК. Он принадлежал… — я осёкся, решив пока не упоминать об отце. — Ещё одному выжившему из прошлого, но теперь и он тоже мёртв. В нём записи, которые открываются постепенно. Иногда места или события становятся ключами. И знаешь что? Он тоже говорит о селените. Как и ты.

Гуль помрачнел. Его рука машинально потянулась к обломку камня рядом, и он начал крутить его в пальцах.

— Селенит… — пробормотал он. — Да уж, эта дрянь повсюду. Она сделала меня тем, кто я есть. А тебя, похоже, тоже коснулась.

— Не знаю, — честно ответил я. — Но чувствую, что что-то во мне изменилось. Может быть, поэтому я и проспал дольше остальных. Или, может быть, это связано с тем, что происходило в убежище до того, как я оказался в капсуле.

Гуль задумался, его взгляд устремился куда-то вдаль, будто он видел что-то за горизонтом.

— Убежища… — произнёс он. — Знаешь, иногда я думаю, что эти убежища — они как коробки с секретами. Каждое хранит свою правду. И не всегда эту правду хочется знать.

— Ты прав, — кивнул я. — Но я должен узнать свою. Ради себя. Ради тех, кто спас мне жизнь. И ради тех, кто ещё жив, кому ещё можно помочь.

Гуль посмотрел на меня долгим взглядом, полным боли и понимания.

— Ты знаешь, что можешь не найти ничего хорошего, да? Иногда правда хуже, чем неведение.

— Я готов к этому, — ответил я твёрдо, хотя в голосе всё равно слышалась дрожь. — Лучше сделать шаг и принять последствия, чем всю жизнь потом жалеть о том, чего не сделал.

Солнце продолжало подниматься, нещадно паля своими лучами. Пустыня начала преображаться, словно живое существо, просыпающееся от долгого сна. Золотистые пески переливались мириадами крошечных искр, будто миллионы миниатюрных звёзд рассыпались по земле. Воздух дрожал от жара, создавая причудливые миражи на горизонте — там, где казались озёра, на самом деле была лишь пустота. Редкие колючки торчали из земли, словно природные часовые, бдительно застывшие в этой бескрайней пустоши. Вдалеке виднелись силуэты странных деревьев, скрученных временем и ветром, их ветви тянулись к небу, как руки утопающих.

Гуль осмотрелся по сторонам. Он обратил внимание на невысокие скалы, торчащие из-под земли совсем недалеко от нас. Всматривался туда около минуты, а затем сказал с лёгкой насмешкой в голосе:

— Идём, в тех скалах есть укрытие. Нам нужно переждать день. Днём идти будет невыносимо. Да и тебе тоже не мешало бы поспать, ты уже носом клюёшь. Хотя, может, это у тебя такая новая способность? Будешь теперь спать на ходу, как сомнамбула?

Я лишь улыбнулся его подколке, но молча принял его доводы и поднялся с земли. Чирп тут же появился рядом, словно маленький пушистый телохранитель, готовый защитить меня от любого врага. Но его внимание привлекло что-то в воздухе. Рядом пролетало большое насекомое, похожее на помесь стрекозы с мухой. Чирп поднял голову, следя за ним, а затем внезапно выстрелил языком, как настоящая лягушка. Язык молниеносно метнулся вперёд, цепко схватил насекомое и исчез обратно в пасти крыса.

Но через секунду Чирп начал фыркать и чихать, словно только что проглотил огненный уголь. Он замотал головой, потом выплюнул это насекомое и, недовольно фыркая, отбежал в сторону, тряся головой, будто пытался избавиться от чего-то мерзкого.

— Чирп, ты чего ночью лягушатник разворотил? — не удержался я, глядя на его выходку. — Нельзя жрать всякую гадость. Скоро позеленеешь, как они, и будешь квакать на болоте. А я тебя буду называть Кваки и учить ловить мух на спор. Представляешь, какой цирк получится? Ты будешь главной звездой представления!

Чирп, похоже, понял, что я над ним подтруниваю, потому что он обиженно фыркнул ещё раз, а затем демонстративно повернулся ко мне спиной, поджав свой длинный голый хвост. Гуль наблюдал за этой сценой с явным удовольствием, чуть ли не согнувшись пополам от смеха.

— Похоже, твой друг не только ест всё подряд, но и берёт от этого сувениры, — заметил он, вытирая слёзы от смеха. — Смотри, скоро он начнёт светиться в темноте или выпускать иголки, как дикобраз. Будешь тогда знать, каково это — путешествовать с ходячей лабораторией мутаций.

— Да уж, — вздохнул я, глядя на Чирпа, который всё ещё делал вид, что обиделся.

Мы выдвинулись туда, куда указал Гуль. Под палящими лучами солнца песок постепенно нагревался, превращаясь в раскалённое поле, по которому каждый шаг давался всё тяжелее. Я чувствовал, что меня действительно начинает вырубать. Глаза слипались, а ноги словно налились свинцом. Нужен был полноценный отдых. Чирп бежал рядом с нами, периодически исчезая и появляясь снова. Он всё ещё фыркал и чихал время от времени, явно не оправившись после своего "эксперимента" с насекомым.

— Так какой у нас план? Что будем делать? — спросил Гуль, прищурившись и поглядывая на меня с ехидной ухмылкой. В его голосе слышалась лёгкая издёвка.

— Не знаю. Ты мне скажи. Ты знаешь об этом мире намного больше, чем я, — ответил я, стараясь скрыть усталость, но мой голос всё равно звучал хрипло и вяло.

— Ну… изначально я хотел добраться до города, — начал Гуль, делая театральную паузу. — И эти рейдеры любезно согласились меня подвезти. А из-за той каши, которую ты заварил, теперь придётся топать пешком. Думаю, там и ты можешь найти кое-какие ответы на свои вопросы.

— О, так это теперь моя вина? — пробормотал я, закатывая глаза. — Если бы я сидел в клетке, то сейчас бы уже мирно дремал в их гостеприимной компании.

— Именно! — воскликнул Гуль с преувеличенным энтузиазмом. — Пять звёзд, отличный сервис, питание включено! Но нет, ты же решил устроить цирк прямо посреди пустыни. Теперь вот — романтика, песочек, солнце… Спасибо тебе, Фрэнк. По-настоящему.

— Ладно, ладно, — вздохнул я, чувствуя, как последние силы покидают меня. — Значит, идём в город. А далеко это?

— Прилично, — ответил Гуль, задумчиво почесав подбородок. — Если бы остались в клетке, то сегодня уже были бы там. А пешком… дня три ещё топать. Но не переживай, со мной не пропадёшь. Я знаю эти пустоши как свои пять пальцев. Может, даже научу тебя выживать. Хотя, судя по тому, как ты умеешь находить неприятности, возможно, тебе стоит взять уроки у Чирпа. Он хотя бы знает, когда прятаться.

Чирп, словно услышав своё имя, внезапно подскочил и фыркнул, а затем снова исчез за ближайшим барханом.

— Да уж, Чирп точно знает, как выжить, — усмехнулся я, чувствуя, как уголки губ сами собой поднимаются в улыбке, несмотря на усталость. — В отличие от некоторых.

— Эй, я не тот, кто устроил побег из клетки рейдеров, — парировал Гуль, подняв руки в шутливом жесте защиты. — Это был твой гениальный план. Я просто случайно оказался рядом. Впрочем, признаюсь, зрелище того, как мы разнесли их базу, было довольно впечатляющим. Даже для меня.

— Рад, что тебе понравилось, — пробормотал я, чувствуя, как мои веки становятся всё тяжелее. — Но, если честно, сейчас мне больше хочется лечь и уснуть прямо здесь.

— Ну уж нет, — Гуль резко остановился и повернулся ко мне. — В пустыне спать — плохая идея. Особенно днем. Проснёшься и обнаружишь, что ты прожаренный стейк с хрустящей корочкой. Так что держись, герой. До скал осталось недолго.

— Ты уверен, что мы идём в правильном направлении? — спросил я, пытаясь собрать последние крупицы сил. Я уже толком ничего не видел, глаза слипались со страшной силой. Единственный ориентир, которого я держался — это была спина Гуля. — Потому что лично я уже готов поверить, что мы просто кружим по этой жаровне.

— Уверен, — ответил Гуль с лёгкой усмешкой. — Просто доверься мне. Я же сказал, со мной не пропадёшь. А если пропадёшь, то хотя бы будет весело.

Мы добрались до скал, и, как и обещал Гуль, там действительно оказалась пещера. Она была скрыта за выступом камней, почти незаметная снаружи, если не знать, куда смотреть. Внутри воздух казался прохладнее, чем снаружи, и это уже само по себе было благословением. С потолка свисали сталактиты, словно застывшие капли времени, а вдоль одной из стен стекала тонкая струйка воды, образуя маленький ручеек, который исчезал где-то в глубине пещеры. Вода журчала мягко, создавая успокаивающий фон.

Гуль уверенно направился к одной из ниш в стене, будто точно знал, что искать. Он провёл рукой по каменной поверхности, отодвинул несколько камней, и вскоре достал из тайника старый деревянный ящик. Ящики такого типа обычно используют для хранения инструментов или запчастей, но этот был набит чем-то мягким. Когда он открыл его, я увидел несколько матрасов, потрёпанных временем, но всё ещё вполне пригодных для использования.

— Вот это да, — удивился я, глядя на находку. — Откуда ты знал, что здесь есть укрытие?

Гуль усмехнулся, явно довольный моей реакцией.

— У меня много таких укрытий по всей пустоши, — ответил он, разворачивая один из матрасов. — За двести лет скитаний я научился готовить себе запасные пути. Пещеры, заброшенные дома, подвалы… Каждое место — это страховка на случай, если придётся переждать бурю, ночь или просто усталость. Нам повезло нарваться на одно из них.

Я кивнул, всё ещё поражённый его предусмотрительностью. Гуль явно знал, как выживать в этом мире. Возможно, даже лучше, чем кто-либо другой.

— Ладно, герой, — сказал он, заметив, как я еле держусь на ногах. — Располагайся. Здесь безопасно, и я буду следить за окрестностями. Можешь спокойно поспать. Чирп тоже рядом, так что никакие мутанты не подберутся незамеченными.

Чирп, услышав своё имя, фыркнул и устроился прямо на каменном полу, свернувшись в клубок. Его длинный хвост слегка подрагивал, словно он всё ещё оставался начеку, несмотря на видимую расслабленность.

Я выбрал один из матрасов, который выглядел менее потрёпанным, и улёгся на него. Прохлада пещеры и усталость сделали своё дело. Голова начала клониться ко сну, а веки налились тяжестью.

— Не переживай, — добавил Гуль, заметив мою попытку бороться со сном. — Я присмотрю за всем. Ты можешь позволить себе немного отдыха. Нам далеко идти, так что набирайся сил.

Его слова были последним, что я услышал перед тем, как провалиться в сон. Темнота накрыла меня, словно одеяло, и я погрузился в мир грёз, где реальность смешивалась с воспоминаниями и вопросами без ответов.