Демон из прошлого

Глава 2

БУДУМ, — раздался взрыв. Рядом с дзотом разорвался снаряд РПГ7.

Меня оглушило. Все звуки померкли. Время как будто остановило свой ход.

— Тук-тук, Тук-тук, — слышу шум собственного сердца. Вокруг все полыхает. Наша оборона не выдержит. Боевики сепаратистов наступают на наши позиции. Сквозь белый шум, начинаю различать стрекочущий рядом ПКМ. Противник использует российское оружие.

— Сайракс! Сайракс ответь, говорит Кабал, — смутно доносятся до меня из рации.

— Сайракс, да ответь же, нас тут прижали, — продолжает вещать рация.

Переворачиваюсь на живот. Медленно ползу, беру в руки тангетку.

— Кабал, говорит Сайракс. Отступайте, я прикрою, — отвечаю я.

Медленно поднимаюсь. Хватаюсь за свой М60. Патроны есть. Жму на гашетку.

— Тра-та-та-та, — разносится пулеметная очередь. Трассирующая линия устремляется в даль. Я не вижу в кого стреляю, просто поливаю огнем все пространство перед дзотом.

— Сайракс, говорит Саб-зиро, мы отошли, Кабал с нами, — снова слышу рацию.

БДУМ- еще взрыв. На этот раз где-то сверху.

Небольшой массивный люк дзота падает на пол. Вслед за ним залетает граната. Вот и все. Финиш. Оглядываю помещение, укрыться от взрыва негде. А может… Хватаю упавший люк и прикрываю им торс и голову.

БДУМ — снова взрыв. Снова оглушение. Все помещение заволокло едким дымом. Жуткая боль в ногах. Едва различаю голоса снаружи.

— Саид, проверь.

— Да зачем, там вряд ли кто-то выжил.

Голоса стихают. Я откидываю тяжелый люк. Смотрю на свои ноги. Боже, их нет. На месте моих ног лишь кровоточащие обрубки. Обожжеными руками достаю из разгрузки аптечку. Вкалываю себе морфий. Затем селокс. Обильно засыпаю остатки своих ног этим порошком. Достаю бинты и туго перематываю оба бедра. Это поможет. Даст мне протянуть еще несколько мгновений. Затем снова хватаю тангетку.

— Говорит Сайракс. Эпсилон один ноль требуется артподдержка. Вызываю огонь на себя. Повторяю. Огонь на себя. Квадрат В4. Парни, был рад служить с вами.

Силы покидают меня. Все расплывается, звуки теряются. Я растворяюсь в вечности.

— Ааааа, — проснувшись с диким криком, я сел, весь покрытый холодным потом. Простынь подо мной насквозь мокрая.

"Мои ноги", — первая мысль в моей голове. Откинул покрывало. Ноги на месте. Странно. Не протезы, не импланты. Мои ноги. Живые. Из костей и мяса. Хоть они и замотаны в багровые от засохшей крови бинты, но я их чувствовал. Это был кошмарный сон. Или нет? Все выглядело так натурально. Непонятно. Где я?

— И незачем так орать. Ночь на дворе. Люди спят, — послышался глубокий женский голос.

Осмотрев остального себя, обнаружил, что в бинтах не только ноги. Я весь был перемотан словно мумия. На левой руке тугая повязка с шиной из двух дощечек, а в правой катетер с трубкой, идущей из какой-то склянки на стойке. Сам я находился в криокапсуле. Дежавю. Сразу вспомнилось мое предыдущее пробуждение, одинаковые мальчишки и бой с ордой зубастых хамелеонов.

— Как самочувствие, Фрэнк? — снова тот же голос.

Продолжая разглядывать обстановку, пришел к выводу, что я в госпитале. Хотя госпиталем это назвать можно было лишь с большой натяжкой. Скорее медпункт. Помещение было квадратным. Деревянные стены были пристроены к уцелевшим бетонным колоннам. Было заметно, что зданию порядочно досталось, а потом его восстановили, как смогли. Вокруг стояло еще три таких же капсулы, но они были пусты. Скорее всего, здесь они используются просто, как кровати. Вдоль стен стеллажи с разными склянками, в стороне операционный стол. Продолжая оглядывать помещение, мой взгляд уперся в полную женщину, одетую в белый лабораторный халат. Она стояла возле стола спиной ко мне. За ее широкой фигурой совершенно нельзя было определить, чем она занята.

— Ну, вашими стараниями, пока не помер, — ответил я.

— Вот и славненько. Чего орешь тогда? — снова спросила она, так и не обернувшись.

— Да ерунда какая-то снилась, — отмахнулся я.

— А, бывает. Что-нибудь вспомнил? — осведомилась она, все еще продолжая свои непонятные действия.

— Да нет. Не знаю. Не уверен, — замялся я.

— Это нормально. Некоторые наши предки так и умерли, ничего не вспомнив. А другие за пару лет все вспомнили. Это у каждого индивидуально.

— Что значит предки? Сколько я был заморожен? — скрыть удивление не удалось.

— Долго, Фрэнк, очень долго. Но не стану тебя шокировать. Тебе Тобиас все расскажет. Позже. Они с Морганом утром к тебе зайдут. А пока я тебе укольчик сделаю. Успокоит, проспишь до утра, — с этими словами женщина повернулась ко мне. У нее было полное лицо, двойной подбородок, если не тройной. Темные волосы чуть ниже плеч и синие глаза. Как у тех мальчишек. Они походу все тут такие.

— Как вы сказали? Фрэнк? Это мое имя? — спросил я, пока она подходила.

— Парни сказали, что так было на твоей капсуле написано, — женщина протянула ко мне руку со шприцом. Отключив трубку от катетера, она вставила туда шприц и выдавила его содержимое.

— Скоро подействует, — сообщила полная медсестра, подсоединяя трубку обратно к катетеру. Затем она развернулась и вышла.

Я остался один. Лежал и гонял мысли в голове. Закрыв глаза, попытался сосредоточиться на своем сне. Что там были за позывные? Сайракс, Кабал, Саб-зиро. Что это? Нет. Никаких эмоций. Что это за имена или названия? Откуда? Не понимаю. Ладно. Потом. Все придет. Я уверен. Почувствовав, как во мне снова появляется усталость, улегся чуть удобнее. Лекарство начинало действовать. Веки налились свинцом. Уже на грани сна перед глазами вновь появилась картинка. Открытая дверь лаборатории. Кровавый след и труп, сидящий у стенки.

"Надо туда вернуться", — с этой мыслью я и уснул.

В этот раз снов не было. Проснувшись все в той же капсуле, понял, что отлично выспался. А еще понял, что ужасно голоден.

— Ты видел, что он там учудил? В одиночку перебил почти полсотни ящеров, — послышался грубый мужской бас со стороны.

— Нет. Не видел. Я ж слепой, — ответил другой голос. Более визгливый.

— Ой, да перестань, Морган. Ты видишь лучше всех нас вместе взятых, причем тебе даже не обязательно самому там находиться, — парировал первый голос.

— Тоже верно. Он шилом жахнулся. Вот и дрыхнет третьи сутки, — прозвучало в ответ.

Снова осмотрелся. Все тоже помещение. Та же капсула. Полной медсестры нет. Но есть два других товарища, которые общались между собой. Оба мужчины. Один был высок. Статно сложен. Европеоидной внешности. Короткий ежик черных, как смоль волос. Небрежная борода. На лице несколько шрамов и такие же, как у всех виденных мной ранее, синие глаза. Одет он был в старый поношенный комбинезон серого цвета с цифрой 57 на спине. Второй был древний старик. Чернокожий. Длинные волосы свисали почти до пояса и были заплетены в дрэды. Лицо сморщенное, безбородое. На глазах темные очки. Под ними нос картошкой и толстые обветренные губы. Одет он был в аляповатый, цветастый шерстяной свитер и черные кожаные штаны. Ну, прямо растаман с Ямайки. Для полноты образа не хватало только бумбокса на плече и здоровенного косяка в зубах.

— Доброе утро, Фрэнк, — сказал старик, повернувшись ко мне.

— О, ты уже проснулся? Добро пожаловать в новый мир, — проследив взглядом за стариком, а затем, тоже развернувшись ко мне, произнес бородач.

— Утро добрым не бывает. Ну, по крайней мере, пока не выпьешь чашку кофе, — огрызнулся я.

— С кофе у нас туговато, а завтрак организуем, — ответил тип в комбинезоне.

— Что ты помнишь, Фрэнк? — спросил старик раста.

— Да особо ничего. Пробуждение. Мальчишек. Ящериц, — коротко ответил я.

— Не ходи туда больше. Не надо, — наклонившись ко мне, почти в ухо прошептал Морган, а затем приподнял очки и уставился на меня своим, не видящим, взглядом. Его глаза, в отличии от остальных, были белыми. Абсолютно белыми. Как будто без зрачков вовсе.

Старик развернулся и направился к выходу. Он определенно что-то знает, но вряд ли скажет. Уже подойдя к двери, резко развернулся и сказал.

— Тобик, расскажи ему, что к чему. А у меня еще дел полно. Рассаду полить надо.

— Сколько раз я говорил, не называй меня этим собачьим именем. Мое имя Тобиас, — вдруг вскипел бородач, но старика уже и след простыл.

— Ох, старый пердун. Нагнал жути, — вдруг подумал вслух я.

— Да уж. Есть за ним такое. Этот старый хрыч наш шаман. Ну, с духами общается, смотрит за грань. А как обдолбится своей травы так вообще сидит пророчества рисует, — уже успокоившись, ответил мне парень в комбинезоне.

— В смысле, рисует? — переспросил я.

— В прямом. Не грамотный он. Колышком на глиняной табличке чертит. А вообще он оригинал.

— Это я заметил. Удивительный и неповторимый, — я улыбнулся.

— Да не, ты не понял. Он из первых людей, тех, что спали в капсулах. Как ты. Он в лаборатории уборщиком был, — разъяснил бородач, затем протянул мне руку. — Меня, кстати, Тобиас зовут. Я тут за старшего. У тебя ведь есть вопросы.

— О, вопросы. Надеюсь, у тебя есть на них ответы, — пожав его крепкую пятерню, представился: — Я Фрэнк, вроде как.

— Спрашивай, расскажу, что знаю, — Тобиас поднял руки, показывая открытые ладони.

— Ну, пожалуй, начнем с основного. Что это за место и как я тут оказался, — перешел к наступлению я.

— Это убежище 57, - начал свой рассказ бородач. — До катастрофы это была секретная научная лаборатория. Численность всего 46 человек. Криокапсулы были предусмотрены только для сотрудников.

— Так, постой. Какая еще, нахрен, катастрофа? — перебил собеседника я.

— Тебе лучше знать. Ты жил в то время. Хотя о чем это я. Ты ж не помнишь. В общем говорят, что небо рухнуло на землю. Спроси об этом Моргана. Он давно слетел с катушек, но тебе, возможно, и расскажет.

— Хорошо, а что с памятью?

— Твой отец говорил, что это была новая, экспериментальная технология. Еще не до конца изученная. Когда ее тестировали, то убедились, что живой организм можно заморозить, а потом успешно воскресить. Но люди, пролежавшие в капсулах сто пятьдесят лет напрочь потеряли память. К некоторым она со временем вернулась.

— Отец? Так, вот отсюда поподробнее, — спросил я.

— Ну, если ты действительно Фрэнк Сайленс, то ты сын директора лаборатории. Твой отец занимался какими-то научными исследованиями в области биологии. Мне мало что известно, но со слов Моргана, я знаю, что он проводил над тобой некие эксперименты. А потом записал тебя в штат на должности начальника охраны, — немного подумав, ответил Тобиас.

— Он жив? Где он? — тут же спросил я.

— Скорее всего, нет. Он был довольно скрытным человеком. Мало с кем общался. Однажды собрал вещи и ушел, никому ничего не сказав. Спустился на нижние уровни и больше его никто не видел. Может, выбрался, а может до сих пор там где-то. Неизвестно. Уже лет десять прошло наверно, — ответил бородач.

В этот момент раздался негромкий стук и входная дверь отворилась. В проходе появилась та самая медсестра. Она несла небольшой поднос, на котором стояли тарелка и кружка.

— А вот и завтрак нашему герою, — широко улыбнувшись, пробормотала женщина.

— Ух, ты. Еда. Спасибо… Эээ…, - начал было я, но не смог вспомнить имени женщины. Да она вроде и не называла.

— Марта, — представилась женщина.

— Спасибо, Марта, — повторил я.

Разглядев принесенный завтрак, обнаружил, что это была яичница с кусочками жареного мяса. В стакане было молоко. Ну, по крайней мере, на вид. Все это находилось в вылепленной из глины посуде. Еще на подносе была лепешка. Такая же, как давали мне мальчишки.

— У вас и куры есть? — удивился я, неожиданно вспомнив, что такое яйца и откуда они берутся.

— Ага, куры, — усмехнулся Тобиас, — Ты их там почти полсотни надолбил.

— Ээ… это яйца этих ящеров? И мясо тоже их?

— Ну да. На вкус как куриное. Попробуй.

И я попробовал. Действительно. На вкус обычная яичница с кусочками курятины. Мясо немного жестковатое, но белое. Почти птичье. Затем попробовал запить из кружки.

— Только не говорите, что вы их еще и доите, — улыбнулся я.

— Да ну, брось, — Тобиас уже ржал как конь. — Это козье. Козлин держим.

— Кого? — переспросил я.

— Козы-мутанты, сам увидишь, — просмеявшись ответил бородач.

— Так, ладно, на чем мы остановились? — закидывая в рот очередной кусочек пищи, спросил я.

В общем, общались мы почти до обеда. В целом Тобиас показался мне адекватным, расчётливым и уверенным в себе парнем. Из нашего разговора удалось уяснить следующее: В 2030 году случилась какая-то катастрофа. Никто не выжил. Или почти никто. Кроме тех счастливчиков, которые погрузились в криосон на 150 лет. Таких убежищ на земле было очень много. Но скорее всего многие не уцелели. Пятьдесят лет назад выжившие проснулись. Они ничего не помнили про себя и окружающий мир. Осталась лишь мышечная память, да кое-какие навыки из прошлой жизни. Выбравшись наружу, они нашли останки наземных строений комплекса. Обжились, восстановили то, что сумели. Пытались выйти в мир, но столкнулись с проблемами. На севере и на юге были обширные области с сильным радиационным фоном. Там водились огромные и очень свирепые мутанты. На западе океан, в водах которого тоже не пойми что водится. На восток обрыв. Пласт земли поднялся на несколько десятков метров, тем самым разорвав нижний этаж подземного комплекса на две части. Верхний этаж был меньше и он не пострадал. Повезло. Снаружи в комплекс проникали те самые ящеры, с которыми я встретился в подземелье. Разведчики, отправленные туда не вернулись, и этот путь посчитали таким же бесперспективным, что и остальные. Тогда было решено остаться здесь. Шли годы, люди выживали, как могли. Рожали детей. Дети же, рождённые уже в новой эре имели синеватый оттенок глаз. И это были мутации. Люди начали превращаться в мутантов. Сами мутации проявлялись уже в зрелом возрасте. Отчего это зависит, знал, разве что, мой отец. Но спросить его уже не выйдет. На текущий момент из первых людей в поселении всего два человека. Это шаман Морган и мать Тобиаса, Изольда. При этом шаман вспомнил свою прошлую жизнь, но уже опять забыл. Ему уже за 80 лет. Маразм, знаете ли. Да и увлечение его не способствует длительному сохранению рассудка. А вот Изольда прошлую жизнь так и не вспомнила. Но навык божественно готовить остался при ней. Она была главным поваром в столовой при лаборатории. Сам Тобиас был второго поколения. А его дети Зиг и Заг были, соответственно третьего. Жена, к сожалению, скончалась при родах. В общем так и живут они уже пятьдесят лет. Плодятся, размножаются, а уйти не могут. Что творится в остальном мире, не ведают. А на вопрос, почему меня раньше не разбудили, Тобиас ответил, что про то помещение они и знать не знали. Более того, никто и не предполагал, что где-то могла остаться активная капсула. Ее просто не должно было быть. А еще, бородач назвал меня счастливчиком потому, что я не попал за дверь в лабораторию. Ни у кого из них нет туда допуска, и меня бы просто не смогли оттуда вытащить. Там бы и помер. Про то, что для меня дверь открылась, я умолчал.

Через некоторое время после того, как Тобиас ушел, ко мне зашла Марта. В руках она снова несла поднос. Только в этот раз на нем стояла банка с мутной зеленоватой субстанцией и несколько пачек бинтов. Видимо еще из запасов старого мира.

— Так, больной, пора делать перевязки. А то покусали тебя эти гады изрядно. Когда тебя нашли, ты был почти труп от кровопотери, — улыбнувшись, сказала Марта.

— Ну, раз надо, значит надо, — ответил я ей.

— Да ну. Не может быть. Как так то? — неуверенно шептала женщина разматывая засохшие багровые бинты.

— Что такое? Все плохо? — поинтересовался я.

— Да нет. Все как раз хорошо. Просто замечательно. Тут перевязывать уже нечего. Все зажило. Удивительно. Невероятно, — продолжала удивляться Марта, разматывая мои ноги. — Так, а что рука? Пошевели пальцами, — попросила она.

Я пошевелил. Все работало. Через пять минут все бинты были сняты. На теле было множество шрамов. Но все они были почти зажившими. Никаких кровоточащих ран не было. Тут пришла моя очередь удивляться. Мое тело практически полностью восстановилось. За каких-то три дня, что я спал после шила, зажили такие раны, на восстановление которых требовались недели. Но все же, я решил пока не предпринимать никаких активных действий и остался валяться в кровати до самого вечера. Лежал. Думал. Пытался еще что-то вспомнить, но тщетно. Так и прошел мой первый день в новом мире. Что это за мир, мне еще предстояло разобраться, но это все потом. Завтра.