Дом Мэлори. "Мама, ты справишься!"

Глава 18

Крепкий, плечистый мужчина лет тридцати, с обветренным лицом и мозолистыми руками, тут же откликнулся на зов хозяина. Он подошел, вытер ладони о штанины и вопросительно уставился на Эдвина.

— Покажи волов этой девице… — он кивнул на меня. — А потом помоги пригнать тех, что выберет, к ее дому. Только гляди, чтоб не взбрыкнули, ловить сам будешь, коль чего случится. И быстро давай, твою работу здесь делать за тебя никто не будет!

Рабочий кивнул, не выказывая ни удивления, ни раздражения, и повернулся ко мне.

— За мной иди, — хрипло сказал он.

— Простите, но… — я замялась, лихорадочно перебирая в голове предлоги, как бы отказаться от провожатого без лишних подозрений. — Мой дом совсем рядом, дорогу я знаю. Я справлюсь сама.

Эдвин поднял на меня бровь и шумно втянул воздух.

— Одна? С двумя волами? — голос его стал громче. — Может, ты сама запряжешься и на шее их потащишь? Бери помощника, не спорь. А то подумаю, что врешь и на самом деле украсть волов моих надумала.

Вот ведь дилемма: отказываться дальше — подозрительно, а рядом, за деревьями, в тени — ждал мой помощник. Если нас заметят вместе, до старосты долетит прежде, чем я успею добраться до дома. Мне-то ничего не будет, а вот Расту… Не хотелось бы подставлять человека, который взялся мне помогать.

— Конечно… вы правы, — я натянуто улыбнулась. — Благодарю за заботу.

— Вот и умница, — Эдвин хмыкнул. — Волы вон там, у загона. Выбирай.

Мы с рабочим направились в указанную сторону. Среди добрых десятка животных стояли два, сразу бросившихся в глаза: рослые, мощные, с толстыми шеями и спокойными черными глазами. Я обратилась к помощнику:

— Эти двое подойдут для вспашки?

Он глянул, кивнул.

— Самые смирные. Привыкли к упряжи.

Накинув на шеи волов веревки, мужчина вывел их за ворота. Я попрощалась с Эдвином и поторопилась следом, стараясь сохранять спокойствие, хотя сердце колотилось, как сумасшедшее.

— Веду вперед. Подгоняй сзади, — бросил на меня быстрый взгляд рабочий. — И не нервничай. Животина это чувствует.

Я коротко кивнула. Пока мы шли мимо владений Эдвина, взгляд мой все цеплялся за лесополосу. Надеялась, что Раст поймет и уйдет подальше. Похоже так и вышло, потому что никого среди деревьев видно не было.

Дорога обратно заняла больше времени — волы двигались неторопливо, с важным видом, словно на праздничном параде. Я молча шла позади, крепче кутаясь в шаль.

К деревне подошли без происшествий. Рабочий молчал, но пару раз окидывал меня оценивающим взглядом — будто хотел что-то спросить, но не решался. Раста нигде не было видно, и я почти начала верить, что он действительно ушел пораньше, чтобы не навлечь неприятностей ни на себя, ни на меня.

Когда мы приблизились к моему двору, я показала на ворота:

— Здесь. Привяжи их прямо у калитки, далее я сама разберусь.

Мужчина послушно сделал, как просила: обвязал веревку вокруг столба, проверил узлы, погладил одного из волов по боку и отступил.

— Ну, бывай, хозяйка, — коротко бросил он и пошел обратно, не оборачиваясь.

Я стояла, глядя ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Только тогда позволила себе выдохнуть. Легкий озноб пробежал по спине. Хотелось поскорее укрыться за забором, но не успела сделать и шага, как из-за ближайшего куста вышел Раст.

— Обошлось?

— Раст! Как хорошо, что ты догадался не показываться на глаза у дома Эдвина!

Он улыбнулся.

— Да что я, это ты настоящая умница, Мэлори. Быстро с этим скрягой управилась, — тут он окинул волов оценивающим взглядом и добавил: — За дорого выторговала?

— Вроде бы нет, — я вздохнула и подошла ближе. — Девять мешков за обоих.

Раст кивнул.

— Могло быть и хуже. Этих теперь на мельницу?

— Да. Передаю их в твое полное распоряжение. Пусть пока поживут там, у отца много пустующих сараев. Не забывай кормить и поить только.

— Уж как со зверями управляться я знаю, не переживай.

Он отвязал веревки, погладил каждого вола по их мощным шеям и, не торопясь, повел прочь.

Но едва он миновал соседний палисадник, как за забором раздался скрип калитки и сиплый голос:

— А что это за скотину ты мимо тащишь, сынок?

Раст лишь махнул рукой, продолжая идти, а из-за плетня показалась Люсинда — явно заинтересовавшаяся и прямо-таки светящаяся любопытством. Она перекинула косу седых волос за спину, крепче вцепилась в старую, но чистую накидку и, щурясь, всмотрелась в спины волов. Потом перевела взгляд на меня.

— Мэлори! Это ты их к себе? Чей скот, скажи на милость?

— Мой теперь, — улыбнулась я и подошла ближе. — На время. Взяла у Эдвина на посевную, договорилась отдать зерном с урожая.

— Ох ты ж… — покачала головой лекарка. — И зачем тебе?

— Поле хочу вспахать. Так и стоит ведь со смерти отца, пустует. А потом — мельницу снова запущу. Муку продавать буду, выпечку. Надо как-то вертеться, Люсинда. Мне детей растить.

Лекарка замерла, как будто переваривая услышанное. Потом хмыкнула.

— Ну ты даешь… Вот уж думала, после всего — только и останется с этой мельницы, что цыплят кормить. А ты, гляжу, собралась по-взрослому. Что ж, славно. Только с работником господина Гильема поосторожнее.

Я напряглась. Она прищурилась и добавила:

— С Растом этим. Слышала я краем уха, как у тебя во дворе староста недавеча вопил… Разве он не погнал работничка в шею отседова?

— А ты собралась докладывать ему, с кем я дела вожу?

Бабка фыркнула и обиженно скривила губы.

— Бог с тобой, Мэлори! Я ж только с добром к тебе! Лишь для предостережения сказала. Осторожней будь, вот я к чему!

Я вздохнула.

— Хорошо, постараюсь…

Она отошла к забору, не сказав больше ни слова. Лишь мельком обернулась и, с прищуром, добавила:

— Если что — заходи. Не все добро еще в этом мире растеряно.

— Спасибо, — прошептала я одними губами.

Когда соседка скрылась в тени крыльца, я поспешила к себе. Вошла во двор и закрыла за собой калитку. Буран тут же выбежал из конуры и ткнулся носом в мою ладонь, усердно размахивая хвостом. Где-то в доме раздались шаги — дети, наверное, услышали, что я вернулась.

Но я пока не спешила внутрь. Прислонилась к забору, запрокинула голову к небу и позволила себе наконец вздохнуть глубоко и свободно.

Я стояла у забора, пока не почувствовала, как подступает все та же тошнота — уже привычная, но от этого не менее тягостная. Волна тепла накрыла, закружилась голова. Я оперлась боком о калитку, чуть сползла по ней и зажмурилась. Нет, не здесь… только бы не свалиться посреди двора.

— Мам?.. — встревоженный голос прозвучал у порога. — С тобой все хорошо?

Открыла глаза — Итан. Босиком, со взъерошенными волосами и настороженным взглядом. Мэтти выглянул из-за его спины, но не вышел, лишь крепче вцепился в дверной косяк.

— Все хорошо, милый, — я попыталась улыбнуться. — Немного устала, вот и села.

— Ты не села, ты чуть не упала, — серьезно сказал он и шагнул ко мне. — Ты болеешь?

Он коснулся моей руки — его ладошка была прохладной. Сердце болезненно сжалось: он такой маленький, а уже так много берет на себя.

Я дошла до скамейки у стены дома, села и похлопала рядом.

— Иди сюда, и Мэтти пусть подойдет.

Мальчики сели рядом, один с одной стороны, второй — с другой. Я вдохнула глубоко, потом выдохнула. Самое время.

— Я не больна… — начала я и замялась. — Но… у меня внутри растет малыш.

Итан выпрямился, глаза распахнулись.

— Малыш?

Я кивнула. Он перевел взгляд на мой живот, потом снова на меня.

— Как это?.. Откуда?..

— Ну… — я улыбнулась. — Его подарила мне жизнь. Не как тебя или Мэтти, а немного иначе. Он появится нескоро, но уже живет с вами рядом, внутри меня. А я от этого — устаю быстрее, временами чувствую себя нехорошо.

Мэтти прижался ко мне, ткнувшись лбом в плечо. Его маленькие пальцы осторожно легли на мой живот.

— Это… хорошо? — спросил Итан, немного растерянно. — То, что он будет?

— Очень хорошо, — прошептала я. — Ты у меня теперь не просто старший сын. Ты моя поддержка и опора.

Он кивнул, будто обдумывая что-то важное.

— Тогда я буду помогать больше. Ты ничего тяжелого теперь не таскай, мам. Только позови, и я сразу сделаю за тебя, ладно?

Я сглотнула вмиг образовавшийся ком в горле и молча кивнула. Обняла мальчишек и прижала к себе, на секунду прикрыв глаза.

День закрутился, как всегда. Надо было напоить и накормить хозяйство, вывести пастись козу, собрать яйца у кур. Мэтти пошел за мной, не отставая ни на шаг, а Итан взял на себя самые тяжелые дела — воды из колодца натаскал и полил всходы наших посадок.

В огороде показались первые нежные ростки. Я присела на корточки у грядки — картофель взошел ровным рядом, лунки с редисом, фасолью и кукурузой показали свои петельки и тонкие бледно-зеленые листочки. Укроп, лук и прочая зелень вытягивались из земли к солнцу, словно стараясь наверстать те дни, на которые я припоздала с их посевом.

— Мам, ты иди в дом, отдохни — строго сказал Итан. — Я сам все полью. И вот эти грядки еще продернуть надо…

Я улыбнулась. Встала, осторожно потянулась к мальчику и поцеловала его в макушку.

— Хорошо, мой труженик. Только гляди, не спутай редис с сорняком.

— Не спутаю, — буркнул он, и тут же ответил на мою улыбку.

Под вечер я снова почувствовала, как знобит. Но на этот раз — от чего-то иного. От предчувствия. Я стояла у окна, наблюдая, как Итан гоняет кур с огорода, а Мэтти что-то чертит на земле палочкой и раздумывала о том, что надо поговорить с Растом. О мельнице, о делах, о безопасности.

Я не знала, что будет дальше.

Когда приедет инквизитор, чего ждать от его визита? Как проявит себя Гильем, если церковники оставят меня в покое?

В голову вдруг пришла мысль, что староста прекрасно знает, что его работник помогает мне. Разве можно такое скрыть в нашей маленькой деревне? Он просто притаился в ожидании решения инквизитора, только и всего. От этого осознания стало не по себе. Я обхватила себя за плечи и поежилась.

Неожиданно перед глазами всплыл образ недавнего гостя — Теодора. Его взгляд, от которого по спине промчались мурашки, его просьба помочь больной сестре. Я ведь заподозрила мужчину в причастности к этому темному делу… Должно быть, зря.

Он верил, что я могу обладать даром матери, ведь так уверенно говорил об этом. А я только начинала разбираться в ее книгах, и магия казалась еще чем-то очень далеким и непостижимым.

Я прикрыла глаза и вздохнула. Если его сестра действительно умирает… Должна ли я хотя бы попытаться? Страх перед неизвестным боролся во мне с чувством долга и сострадания.

В итоге я решила усерднее изучать мамины записи. Уложив мальчиков в кровать, снова отправилась в тайник под дровяником и провела всю ночь за чтением старинных книг.