Дом Мэлори. "Мама, ты справишься!"

Глава 20

Запах старого дерева и застоявшегося воздуха ударил в нос. Дверь за нами с глухим щелчком закрылась. Мы остались наедине в полумраке исповедальни.

Я чувствовала себя загнанной в ловушку. Присутствие инквизитора рядом было подавляющим.

— Итак, Мэлори Бут, — его голос звучал приглушенно в замкнутом пространстве. — Мы должны убедиться в чистоте вашей души.

Он приблизился ко мне, и я каждой клеточкой кожи почувствовала его пристальный взгляд.

— Расскажите мне все. О ваших занятиях, о книгах, о лекарственных сборах, может быть даже о зельях… обо всем, что может указывать на связь с тьмой.

Его лицо было совсем близко. Я чувствовала его дыхание. В темных глазах читалось не только желание докопаться до истины, но и что-то еще… гораздо более личное.

Я сглотнула, пытаясь справиться с охватившим меня страхом.

— Мне нечего скрывать, господин инквизитор. Я не ведьма, — в сотый, наверное, раз повторила я.

Он усмехнулся, и эта усмешка не предвещала ничего хорошего.

— Все так говорят. Но мы знаем, что тьма часто скрывается под маской невинности.

Он сделал еще шаг ко мне, и я инстинктивно отшатнулась, упершись спиной в деревянную перегородку исповедальни.

— Не бойтесь, — прошептал он наигранно ласково. — Если вы будете со мной откровенны, вам нечего опасаться.

Его взгляд скользнул по моему лицу, задержался на губах. Я почувствовала, как краска заливает щеки. Я была полностью в его власти, одна в темной тесной исповедальне с этим несомненно опасным человеком. И даже если сейчас закричу, уверенна, никто не придет на помощь.

— Мне нечего скрывать, господин инквизитор, — гнула свою линию я, стараясь говорить твердо, несмотря на дрожь в голосе. — Все травы, которые нашли дьяконы, я использую для лечения. У моих приемных сыновей иногда бывает кашель, вот я и готовлю отвары.

Я коснулась своего живота, неосознанно пытаясь защитить еще не рожденного малыша.

— И я жду ребенка. Разве может ведьма нести новую жизнь?

Франциск усмехнулся, мои слова ни капли его не остановили.

— Многие служители тьмы пытаются прикрываться невинностью. Дети? Это может быть уловкой, чтобы вызвать жалость. Беременность? Колдовство умеет принимать самые разные формы.

Он сделал еще шаг, сокращая и без того малое расстояние между нами.

— Должен признать, среди всех, кого мне приходилось проверять в последнее время, вы… самая красивая.

Его взгляд скользнул по моему лицу. Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Такая красота… это практически всегда печать дьявола. Он любит облекать своих слуг в привлекательные оболочки, чтобы легче обманывать смертных. Вводить благочестивых людей в искушение… Опалять жаром их мысли и чресла.

Я молчала, не зная, что еще сказать. Любые мои слова могли быть истолкованы против меня.

— Если вы будете сопротивляться нашему очищению, — продолжил инквизитор, его голос снова стал жестче, — это лишь лишний раз докажет, что вы не желаете избавляться от скверны. Сотрудничайте, и все пройдет быстрее.

Его глаза буравили насквозь, заставляя чувствовать себя совершенно беззащитной. Я была одна в этой душной коморке с человеком, которому не нужны были мои оправдания, не нужна правда. Он понимал, что я не ведьма, но это ничего не значило.

— Что вы подразумеваете под очищением, господин инквизитор?

Вместо ответа он вдруг подался вперед и вжался в меня всем телом, вдавливая в деревянную перегородку. Горячее дыхание опалило лицо, его рука скользнула к моей щеке, затем спустилась к шее. Пальцы сомкнулись на горле, перекрывая дыхание.

— Мы должны убедиться, что в тебе нет скверны, Мэлори, — прошептал он. — Иногда для этого требуются… особые методы.

Он разжал пальцы и резко дернул ворот моего платья.

— Нет! Нет, отпустите!

Я принялась вырываться, глотая злые слезы, но гад крепко держал меня.

— Не сопротивляйся, — шипел он хриплым голосом. — Иначе я начну думать, что тебе есть что скрывать. А в этом случае нам придется воспользоваться очистительным огнем. Костры инквизиции зрелище весьма… убедительное, поверь мне, крошка.

Я замерла от ужаса. Образ гудящего пламени очень ярко вспыхнул перед глазами.

Это чудовище в сутане… этот зверь буквально ставил меня перед выбором: костер или… или… Грудь сдавила паника. В какой же страшной и безвыходной западне я оказалась! Как мне быть?

Что мне делать?!

В этот момент в дверь исповедальни тихо постучали. Инквизитор на мгновение замер, но тут же наклонился и грубо впился в мои губы мокрым поцелуем. Его рука скользнула вниз, пытаясь задрать подол моего платья.

Я отчаянно замычала и замотала головой, пытаясь вырваться, но в тесной кабинке это было почти невозможно.

Он повалил меня на деревянную скамью, его тяжелое тело нависло сверху. Я боролась, но против силы здоровенного мужика это было схоже с трепыханием бабочки, пойманной в ловушку.

Постучали снова, на этот раз настойчивее.

Инквизитор с раздражением оторвался от меня и зыркнул в сторону двери. Я воспользовалась моментом и со всех сил всадила коленкой ему между ног. Он сдавленно охнул, но после разозлился еще сильнее.

— Ах ты тварь!

Кожу лица обожгла пощечина. Перед глазами засверкали искры от силы его удара.

В этот момент дверь распахнулась, ударившись о стену.

Тяжесть резко исчезла с моего тела — Франциск вскочил с лавки и рявкнул:

— Какого дьявола?..

Тут он осекся, и я, проморгавшись от пляшущих звездочек, поторопилась сползти с проклятой лавки. Мне нужно было попытать удачу и сбежать, пока ход открыт…

Подняв глаза, я оторопела. На пороге стоял… Теодор. Тот мужчина, который приезжал ко мне с просьбой помочь его сестре. Тот, кого однажды спасла от смерти моя мать. Только сейчас он мало походил на учтивого вежливого человека, которому я тогда открыла ворота — удивительно, что я вообще узнала его.

Лицо — суровое, глаза метали молнии, и в целом от него исходила такая подавляющая энергия власти, что хотелось отвести взгляд и опустить голову в знак подчинения. Если б не мое состояние, близкое к истерике, я бы, наверное, так и сделала.

— Что здесь происходит? — вкрадчиво произнес Теодор, глядя на моего мучителя практически не моргая. — Инквизитор… Франциск, я полагаю?

С того резко слетела вся спесь, ярость и уверенность, с которой он говорил со мной. Нервно поправив одежду, он выпрямился и пробормотал:

— Как вы… Что вы здесь делаете? Это мое дело, церковное расследование.

Теодор перевел взгляд на меня и осмотрел с головы до ног с ничего не выражающим лицом. Затем снова сосредоточил внимание на Франциске.

— И в чем же обвиняется миссис Бут?

— В ведьмовстве, естественно! — тот уже пришел в себя от внезапного появления нежелательного свидетеля и слегка осмелел. — Если она совершит преступление против короны, я сразу же передам ее в ваши руки, а пока это дело исключительно Святой Цер…

— Церковь имеет какие-то доказательства против этой женщины?

Франциск сжал челюсти так крепко, что я заметила заигравшие на его скулах желваки.

— Мы в процессе допроса.

— Допроса, значит... Что ж, я помогу ускорить процесс, — Теодор шагнул вперед, заложив руки за спину. — Я свидетельствую за эту женщину. Мэлори Бут невиновна. Ручаюсь за нее своей честью.

Инквизитор на секунду потерял дар речи. Пару раз открыв и закрыв рот, он нервно усмехнулся.

— Ваша честь? Какое отношение она имеет к этой деревенщине? Более того — к делу о колдовстве?

— Большее, чем ты думаешь, — он сделал еще один шаг, останавливаясь напротив Франциска.

Тот был на полголовы ниже и оттого явно чувствовал себя неуютно, когда приходилось смотреть на оппонента снизу вверх.

Теодор продолжил:

— По городу ползут слухи. Церковь прикрывает бесчинства своих цепных псов, и корона не имеет власти в делах… вашей братии. Но не думай, что абсолютно все останутся в стороне.

Франциск нахмурился, оценивая ситуацию. И без лишних слов ясно, что Теодор — человек не только влиятельный, но еще и опасный для таких беззаконников, как этот пресвятой упырь.

— Вы вмешиваетесь в дела Святой Церкви, — процедил он, понижая голос.

— Я вмешиваюсь в произвол. И если ваша бравая команда немедленно не отпустит эту женщину, вам придется иметь дело со мной.

Повисла тишина. Недолгая, но от того не менее тяжелая.

— Хорошо! — наконец досадливо выплюнул инквизитор. — Но, если выяснится, что вы ошибаетесь…

— Я беру на себя всю ответственность, — перебил его мой спаситель. — Мэлори Бут пойдет со мной.