Эвис: Неоднозначный выбор

Глава 14

Первый день пятой десятины первого месяца лета.

Рассвет четвертого дня пути я встретил в неширокой, но полноводной реке со странным названием Топь. Вымотанным до предела очередной бессонной ночью и толком ничего не соображающим. Прохладная вода и плавание против течения помогали, но слабо, и я, опять начав проигрывать битву со сном, выбрался на берег, наскоро вытерся полотенцем и принялся разминаться. Резонно рассудив, что укладываться спать на десять-пятнадцать минут бессмысленно. Найта, пребывавшая приблизительно в таком же состоянии, как настоящая Тень, встала рядом. И, вместе со мной основательно разогревшись, полыхнула последовательностью эмоций, которую можно было перевести, как вопрос «что делаем дальше?».

Я немножечко подумал и «позвал» Стешу. А пока девушка просыпалась, бегала в лес справлять нужду и разогревалась, отрабатывал с Дарующей одну из самых сложных связок «Аспида». Правда, начиная ее из самых неудобных и «невозможных» положений.

Такой подход к отработке немного взбодрил. Поэтому, как только меньшица дала понять, что готова, и на пару с Найтой атаковала, ринулся в бой против боевой двойки под управлением Дарующей. Само собой, не на полной скорости, а где-то на половине. И завяз, хотя Стеша старательно изображала неумеху и использовала в бою только те связки, которые умела «для посторонних». Минут через пять-семь в собачью свалку ворвались Фиддин и Лорак. Тоже на стороне девчонок. За ними — Магнус. Слава Пресветлой, на моей. А когда в бой вступили все мои вассалы и обе юные инеевые кобылицы, пришлось изменить правила на «каждый за себя».

Рубились истово, но аккуратно. Все, кроме меня с Найтой: мы контролировали скорость и точность атак, а также оберегали супруг ар Койрена от случайных ударов. Как и следовало ожидать, работа в таком режиме не только прогнала сон, но и начала доставлять нешуточное удовольствие. Последнее — всем без исключения. Поэтому минут через пятнадцать, то есть, тогда, когда уроженки деревни Ламм начали сдыхать, я с легким сожалением остановил бой и развел руками:

— Все, пока достаточно!

Мои парни тут же унеслись к берегу, поснимали нижние рубашки, сложили на них оружие и ринулись в воду в одних коротких штанах.

В этот момент заговорила Власта:

— Я готова попробовать. И почти не боюсь!

— Тогда побежали! — скомандовала Найта и рванула в лес. Кобылица тряхнула распущенными волосами и побежала следом. А секунд через тридцать с места сорвалась и Рина.

— Что-то у меня сердце не на месте… — встревожено посмотрев им вслед, пробормотал Магнус.

— Зря! Найта плавает, как рыба, баловаться никому не позволит, поэтому беспокоиться не о чем… — сказал я.

— Мне бы твою уверенность! — вздохнул он, не без труда заставил себя успокоиться и тоже полез в воду. Тренироваться. И старательно плавал вдоль берега до тех пор, пока я не дал команду вылезать.

Пока сушился и одевался, поглядывал в сторону леса и изводил себя дурными мыслями. Потом слонялся по поляне, стараясь заниматься чем угодно, лишь бы не думать… минут десять, пока не услышал приближающийся хруст сучьев и не двинулся навстречу своим ненаглядным. А когда услышал счастливый вопль Ринки «Магнус, там было так здорово!!!», метнулся вперед, сгреб супруг в объятия и расцеловал.

— А я тоже хочу поплавать… — обиженно буркнула мне на ухо Стеша. — Но все никак не «похудею».

— Потерпи еще совсем чуть-чуть, ладно? — прижав девушку к себе, попросил я. — Вернемся домой — будешь плавать до умопомрачения!

— Жду не дождусь! — обхватив меня за талию, тихо выдохнула она. Потом встала на цыпочки и заглянула в глаза: — Как ты?

— Если честно, то плохо…

— Тогда завтракаем и выезжаем! — твердо сказала она и потащила меня к «скатерти», на которую дежурный по лагерю выкладывал продукты.

Поели плотно, но быстро. Потом оседлали лошадей, уложили вещи в переметные сумки и выехали на тракт. А уже через сорок минут подъехали к последнему постоялому двору перед границей.

Ворота «Драного Петуха» были распахнуты настежь, по двору метались чьи-то слуги, а с кухни тянуло прогорклым маслом и сгоревшим мясом. Кроме этого, из распахнутой настежь двери раздавался препротивный женский визг и гневные крики чем-то недовольного мужчины.

— Фу, как тут воняет! — потянув носом, недовольно поморщилась Рина.

— Потому-то мы и ночуем не в таких грязных сараях, как этот, а в лесу или на берегах рек и озер! — тут же отозвался ее супруг. — Там приятно пахнет, нет грязи, клопов и пьяных уродов, горланящих песни с вечера и до утра. А еще там можно всласть потренироваться и поучиться плавать.

— Жаль, что еще ни разу не было дождя! — грустно вздохнула кобылица, наслушавшаяся рассказов Найты о купании Майры и Тины под летним ливнем, и теперь жаждущая попробовать то же самое.

— Эвисы, чему вы учите моих супруг⁈ — притворно возмутился Магнус. — Я же потом замучаюсь выполнять их требования!

— Зато с ними тебе уже никогда не будет скучно! — парировала Стеша и рассмеялась.

Пока ар Койрен придумывал достойный ответ, мы добрались до околицы, въехали в лес, а еще через четверть часа увидели впереди девичью фигурку, затянутую в потрепанный костюм торренской наемницы и бодро шагающую по дороге.

— Что это она совсем одна? — встревожилась Власта. — Отстала от обоза, что ли?

— Может, выгнали за какой-нибудь серьезный проступок? — заранее расстроившись, спросила Рина.

— Если бы ее выгнали, то она шла бы не к границе, а от нее! — возразила Стеша.

— Торопится. Значит, пытается кого-то догнать! — оценив скорость передвижения девушки, заключила Найта. — Лошадей у нас навалом, значит, поможем.

— Эй, сестричка, не спеши! — воскликнула она же, когда мы приблизились к торренке эдак метров на пятьдесят. — Чем бить ноги, забирайся-ка на мою заводную!

«Сестричка» сделала еще шага три, потом остановилась, медленно развернулась на месте, вгляделась в Дарующую и взвизгнула на весь лес:

— Найта, ты⁈

— Дайна? — ошарашено выдохнула Тень, ошалело посмотрела на меня и сорвала кобылку в намет. Слава Пресветлой, догадавшись кинуть мне поводья своей заводной.

Прыжок Тени с мчащейся лошади в объятия «сестрички» заставил супруг ар Койрена восхищенно ахнуть. А Магнус подергал себя за ус и понимающе хмыкнул:

— Или сестра, или очень близкая подруга!

— Сестер у нее нет! — возразил я. — Всех самых близких подруг я объездил. А эту что-то не припоминаю…

— Ничего, нам сейчас все объяснят! — «успокоила» Стеша и, подъехав к Тени, «грозно» нахмурила брови: — Ну, и кто это тут к нам приблудился⁈

— Знакомьтесь, это Дайна, которую чаще называли Упрямицей! — сияя, как Ати в ясный летний полдень, затараторила Найта. — Из мелких… в смысле, из нашей деревни, но на три года младше меня.

— На два с половиной! — ворчливо уточнила девушка, исподлобья разглядывая всех по очереди.

— Это мелочи! — отмахнулась Тень. — Главное, что своя!

— Здравствуй, сестра! А почему ты одна? — спросила Ринка. — Отстала от обоза?

— Неа, я не в найме… — пробурчала кобылица. — И больше пробовать не буду.

— Не скажи, сбежала из деревни? — спросила Власта, оценив общую потрепанность одежды, обуви и ножен явно видавшего виды клинка.

Дайна смешно наморщила носик, пару мгновений подумала и утвердительно мотнула головой:

— Ага!

— Зачем⁈ — одновременно воскликнули обе ар Койрен, и полыхнули непониманием напополам с каким-то суеверным ужасом.

Отвечать на этот вопрос девушке очень не хотелось, поэтому я жестом приказал всем прекратить расспросы и показал взглядом на заводную кобылку Найты:

— Мы возвращаемся в Лайвен. Если вам по дороге и нравится наша компания — присоединяйтесь.

— Спасибо, арр! — поклонилась кобылица и мигом оказалась в седле. — Вы так же учтивы, как и в прошлом году!

Я склонил голову в ответ и дал команду продолжать движение.

С места тронулись все, кроме Дарующей и Дайны — Тень попросила разрешения немного отстать, чтобы пообщаться с подругой. Я не возражал, поэтому она придержала кобылку. А минут через пять-семь до меня вдруг донесся заливистый хохот своей «меньшицы» и приближающийся перестук копыт.

— В общем, так — Упрямица шла к нам! — весело сообщила Найта, подлетев ко мне и уравняв скорость движения своей лошадки с моим Угольком. — В смысле, в Лайвен. Чтобы найти тебя, меня, Майру и Вэйльку!

— И… зачем?

— Этой весной она вошла в возраст согласия. Девочка, как видишь, видная, поэтому к нам в деревню зачастил один редкий, а главное, очень богатый урод…

Девушка действительно была видной — несмотря на не очень высокий по меркам Торрена рост, она отличалась великолепными формами, а ее лицо приковывало даже мой, избалованный красавицами, взгляд. Поэтому я понял, что заинтересовало того самого «урода» и, понимающе вздохнув, продолжил слушать объяснения Тени.

— В позапрошлом и прошлом году он цеплялся к нам, а в этом решил сделать все, чтобы его вызов приняла Дайна. Ты помнишь наставницу Эдну?

— Помню, конечно… — поморщился я. — Единственная, с кем я так и не смог найти общий язык.

— Так вот, он пообещал ей сто золотых, если эта тварь вынудит Упрямицу согласиться на его предложение! И Эдна превратила жизнь Дайны в кошмар…

— Я сбежала из деревни в конце второй десятины… — скрипнула зубами кобылица. — Пыталась наниматься во все отряды охранников, которые попадались мне на пути, только каждый раз оказывалось, что главе требуется не боец, а девка, готовая по щелчку пальцев раздвигать ноги!

— И на что ты жила все эти дни? — спросил я.

— Продала все, кроме меча… — немного помявшись, призналась девушка. Потом немного подумала и добавила: — Честно говоря, я бы продала и его, если бы он хоть чего-то стоил…

— Сте-еш?

— Ау?

— Мясо у тебя?

На этот вопрос меньшица отвечать не стала — осадила лошадь, метнулась к заводной, влезла в переметную сумку, а через пару минут, догнав нас, протянула девушке здоровенный шмат мяса и кусок сыра.

Ломаться Дайна и не подумала — поблагодарила и меня, и моего тактика коротким кивком и тут же впилась острыми белыми зубками в предложенное угощение. Несмотря на испытываемый голод, ела неторопливо, аккуратно и очень красиво. Когда закончила — достала из кармана стираный не один десяток раз, но идеально чистый платок и вытерла губы. Потом вытащила из тощей котомки потертый мех и протянула его мне:

— Вода. Пока еще холодная. Будете?

Я поблагодарил и отказался. Остальные тоже. И девушка, припав к нему губами, выпила добрую половину. А когда убрала его обратно, продолжила рассказ с того места, на котором остановилась:

— В общем, попытки после пятнадцатой я пришла к выводу, что попытки наняться к кому попало ничем хорошим не закончатся, немного подумала и решила идти к вам.

— А почему к ним? — спросила Рина и тут же получила в бок от Власты.

— Арр Нейл прожил в нашей деревне полтора месяца и заслужил всеобщее уважение… — пожала плечами Дайна. — Потом объездил сразу трех лучших сестер и увез их с собой, оставив за спиной пять с лишним десятков вдребезги разбитых сердец.

— О, как! — развеселилась Найта. — И кто же в него влюбился⁈

— Да все!

— И ты?

— И я… — без тени улыбки сообщила кобылица. Потом посмотрела на меня и твердо сказала: — Нейл ар Эвис, я приму тольковаш вызов! Хоть сейчас, хоть через месяц, хоть через десять лет!

Я опешил. Стеша прыснула. А Тень облизала губы и с сочувствием посмотрела на меня:

— Считай, что у тебя появилась еще одна женщина…

— Появи-лась? — выделив интонацией последний слог, переспросил я.

— Ага: если Упрямица решила, значит, рано или поздно, но добьется желаемого. И ее легче убить, чем переупрямить! — без тени улыбки сообщила Дарующая и тут же добавила: — Не трать время впустую и вызови ее прямо сейчас: она будет рядом, чего бы ей это ни стоило, и все равно заслужит и уважение, и любовь. Кроме того, Дайна — одна из немногих девушек, с которыми мы точно уживемся.

— Любимая, у меня уже есть пять супруг и лилия! — напомнил я.

— Ты мне веришь? — внезапно спросила Найта.

— Как самому себе! — не задумавшись ни на мгновение, ответил я.

— Тогда услышь то, что я сейчас скажу: по складу характера Дайна УЖЕ Эвис! И другой такой ты не найдешь. В общем, вызывай, не думая!

Я повернулся к Упрямице, несколько мгновений смотрел в спокойные, как океан в полный штиль, голубые глаза и последовал совету. А когда услышал растерянный смешок Рины, пожал плечами:

— Я действительно верю своим женщинам, как самому себе…

…Несмотря на явно высказанное желание стать моей и слабость от недоедания, дралась Дайна, как волчица, защищающая свое потомство. И пусть ее арсенал был небогат, зато каждая известная связка или движение были добросовестно вбиты в ноги. Кроме того, ей было не занимать скорости, гибкости и воистину ослиного упрямства. А вот сдаваться она не умела, поэтому бой получился быстрым, вязким и очень интересным, ибо я, подобно Магнусу, пытался дать ей возможность выйти за пределы возможного, а она их использовала. И била, била, била.

Сражалась тогда, когда пот, стекающий со лба, начал заливать глаза; сражалась, когда от усталости перестали подниматься руки; сражалась, когда сбила дыхание и начала хрипеть. Поэтому ритуальную фразу выдохнула только после того, как пришла в сознание, после моего удушающего захвата. Причем с такой счастливой улыбкой на лице, что Магнус сложился в глубочайшем поклоне уважения и восхищенно выдохнул:

— Аресса Дайна, вы были великолепны! И я от всей души поздравляю вас со вступлением в род Эвис!

Мои вассалы одновременно врезали кулаками по груди. Власта с Риной выдохнули что-то восторженное. А Найта и Стеша обошлись без поздравлений — притащили одеяло, постелили его рядом с Упрямицей, а когда я поднял обессиленную, но страшно довольную собой девушку с земли и опустил ее на ткань, попадали рядом с ней и что-то тихо замурлыкали ей в оба уха…

…Границу пересекли чуть позже полудня без каких-либо проблем. А уже через пару часов съехали с дороги и остановились на обед. Дайна, привыкающая к новому статусу, не отлипала от Найты со Стешей — помогала им выкладывать продукты на скатерть, резать мясо, сыр и хлеб, бегала к реке за водой и так далее. С Койренами тоже общалась, но чувствовалось, что ее в первую очередь интересуем мы. Когда с трапезой было покончено, так же добросовестно помогла со сборами, а затем одной из первых запрыгнула в седло и всю дорогу до Жевлина порывалась следовать нашему примеру и бежать пешим по конному.

Когда мы въехали в город и, пользуясь подсказками вездесущих мальчишек, добрались до лавки барышника, по-детски обрадовалась подаренным лошадям. Порадовалась и покупке сбруи, более-менее нормального оружия, одежды, обуви и всего того, что могло потребоваться в дороге. А к визиту в храм Пресветлой отнеслась так спокойно, как будто знала, что так и будет.

Всю дорогу до места ночевки, как обычно, выбранного с помощью дронов, вертела в руках то подаренное оружие, то кинжал меньшицы, то родовое кольцо, после ужина от души потренировалась, сходила вместе с девочками ополоснуться, затем улеглась на наше ложе рядом с Найтой и спокойно заснула.

Я провалился в сон так же быстро — как только положил голову на сверток с чистым бельем и закрыл глаза. И, кажется, всего через мгновение дернулся от голоса Амси в личном канале:

— Нейл, просыпайся, Дайне плохо!

Я торопливо потряс головой, приподнялся на локте и, сменив режим наблюдения, увидел, что инеевая кобылица лежит на спине, широко открыв глаза, невидящим взглядом смотрит в ночное небо и еле слышно шмыгает носом.

— Приснился плохой сон? — шепотом спросил я, прекрасно зная, что Лорак, охраняющий лагерь, меня слышит.

— Да.

— Хочешь, прогуляемся вдоль речки, послушаем, как журчит вода на перекатах, и немного отвлечемся?

— Хочу…

Я осторожно выскользнул из объятий Стеши и Найты, накрыл девушек плащом и встал. Потом подал руку Дайне и повел ее вниз по склону, стараясь двигаться как можно бесшумнее, чтобы никого не разбудить. Когда мы добрались до реки, отошли шагов на триста вниз по течению и уселись на сухое бревнышко у самой воды, я приобнял новоявленную меньшицу за плечи и притянул к себе. А она, прижавшись к моему боку, зябко поежилась и виновато вздохнула:

— Прости, я опять не дала тебе выспаться!

— Мелочи! Лучше расскажи, что тебе такого приснилось.

— Выстрел из арбалета… — снова поежилась она. — Хруст, с которым болт пробил мою спину. И жало наконечника, торчащее из груди…

Я сглотнул подступивший к горлу комок, закрыл глаза и вспомнил, как это было:

…Майра, Тина, Алька и Лана приехали в лавку мэтра Колина незадолго до заката и сразу же поднялись в кафе. Несмотря на поздний час, в нем было полно народу — за каждым столиком сидело человек по пять, а за некоторыми и по семь-восемь. Поздоровавшись со всеми собравшимися, девочки устроились за нашим столом, заказали себе кувшин ягодного взвара и десяток пирожных. И заболтались с Кариной ар Весс.

Женщина была страшно довольной только что состоявшейся примеркой, поэтому лучилась счастьем и расхваливала талант портного. Мои красавицы ей поддакивали и вставляли какие-то замечания. А когда им принесли заказ, пригласили Карину к себе за стол. Ар Весс обрадовалась, перебралась к ним, потянулась за пирожным и… заорала, увидев, как из правой груди Тины с хрустом вылезает окровавленное стальное жало…

— Такой твоей «смерти» я не хотел… — глухо сказал я, плеснув в женщину чувством вины.

— Стеша была права — слухи о том, что я двигаю тебя вверх, согревая постель Зейну, стали распространять слишком многие. И потом, ты ведь помнишь, что я сама хотела умереть, чтобы отбросить ненавистное прошлое и начать жить в новом теле?

— Помню, конечно. Но «умереть» можно было по-разному.

Дайна грустно улыбнулась и ободряюще накрыла ладошкой мое бедро:

— Не рви себе душу — этот способ предложила я и ничуть не жалею: стрелял Сардж, из своего арбалета и попал именно туда, куда собирался; моя «смерть» создала ту самую возможность, которая требовалась роду; я, наконец, стала молодой и красивой…

— Тина, я…

— Теперь я Дайна! Привыкай! — мягко, но очень настойчиво попросила она.

— Дайна, я тебя любил и с тем лицом!

— Ты хотел сказать «со старым»?

— Да… — выдохнул я, так как знал, что она слушает мои эмоции так же внимательно, как я слушаю ее.

— А теперь лицо МОЛОДОЕ! И я у вас получилась намного красивее, чем была раньше, правда?

— Правда! — кивнул я. — Как выразилась Стеша, «это самые красивые ожившие грезы во всей семье». Только у меня все равно сердце не на месте.

— Я помню, с каким выражением лица ты ворвался в спальню! — плеснув в меня любовью и горечью, вздохнула она. — Бледный, как полотно, с болью в душе и во взгляде, и жаждущий кого-нибудь убить!

Кого-нибудь? Я жаждал убить, прежде всего, себя. За то, что поддался уговорам Тины и согласился на это безумие. Ибо в то время, когда ее везли домой из лавки Колина, я танцевал на балу во дворце Беорда, держал лицо, общаясь с Магнусом и его супругами, и улыбался шуткам Найты и Стеши. Когда моя советница «умирала» на руках у ревущих девочек, я спокойно ехал в посольство. А на второй день смотрел похороны одним глазом, ибо сидел за праздничным столом в Ламме и говорил здравницы ар Койрену и его кобылицам…

— Вспоминаешь похороны? — прочитав мои эмоции в меру своих возможностей, спросила «Дайна».

Я утвердительно кивнул:

— Ага. А еще бал во дворце Колверов и торжественный вечер в Ламме.

— Зря. Лучше бы вспомнил, как успокаивал меня чуть ли не каждую ночь перед днем смерти; как вы с Найтой, прилетев из посольства сразу после возвращения с бала, помогали Вэйльке меня лечить; как изменяли пять с лишним страж и вымотались до предела; как заново учили смотреть, ходить, драться…

— Ну, так не посторонняя же!

— А похороны получились роскошными! — ни с того ни с сего вдруг заявила она. — Девочки были такими строгими и мрачными, что у меня разрывалось сердце…

Сердце рвалось в клочья не только у нее, но и у меня. Особенно тогда, когда я смотрел на лицо Ланы, единственной из моих женщин, которая не знала, что Тина жива, а хоронят муляж, изготовленный на базе ноль-два, поэтому плакала по-настоящему. Почему ей не сказали ни слова? Да потому, что сыграть горе так же достоверно, как все остальные, она бы не смогла, а ее отсутствие на похоронах наверняка вызвало бы не самые приятные вопросы…

— Да уж, отыграли они на славу. Никакой труппе не снилось… — мрачно буркнул я.

— Зато ты можешь гордиться — ни на одних похоронах не было столько народу!

— А причем тут я?

— Не будь я ар Эвис, на кладбище не приехала бы вся семья Шандоров, Сиерсы, Дирги, все главы Старших родов Маллора, послы большинства государств, Мирко Подкова с родными, Осип с артелью и сотни простых горожан…

— Ладно, убедила — будем гордиться вместе! — пробормотал я. А после небольшой паузы криво усмехнулся: — Знаешь, никак не могу представить объяснения с Ланой. А еще все время думаю, что надо было свозить ее в храм Пресветлой еще до отъезда в Торр-ан-Тиль.

Дайна потерлась щекой о мою грудь:

— Она не дура, поймет. Хотя и не сразу. Что касается храма — привези ей серебряный кинжал и скажи, что уже давно считаешь ее не лилией, а меньшицей. Тем более что это правда!

— Так и сделаю.

— А насчет меня не беспокойся — если сны будут повторяться, то я схожу к Амси и уберу это воспоминание. Хотя, если честно, не хочется.

— Почему?

— Если начну — уже не остановлюсь… — призналась женщина. — Уберу в Бездну вообще все, что было до заимки. Чтобы жить так же, как Найта, одной лишь семьей, и больше никогда не вспоминать прошлое.

— Тебе так нравится настоящее? — спросил я, чтобы отвлечь ее от тягостных мыслей.

— Я от него без ума! И от этой девочки — тоже… — пошутила она, проведя левой ладонью по высокой груди и крутому бедру. — Поэтому сделаю все, чтобы как можно быстрее стать Дайной ар Эвис, самой молодой, самой упрямой и самой нужной из твоих меньшиц…