Эволюционер из трущоб. Том 16

Глава 16

После очередной серии прыжков я приземлился на заснеженном берегу, утопая по колено в снегу. Покосившаяся от времени и покрытая ржавчиной табличка сообщала, что я нахожусь в Оденгане, округ Булонь-сюр-Мер. Кажется, раньше это место принадлежало стране под названием Франция, хотя сейчас так и не скажешь. Разруха да и только.

Передо мной раскинулась водная гладь Ла-Манша, уходящая за горизонт серой полосой, усеянной белыми барашками волн. У причала было целых три корабля! Величественные, немного поржавевшие, но полностью скрывшиеся под водой… Вздохнув, я осмотрелся по сторонам и даже вёсельной лодки не смог найти.

— Ну нет. Боги, скажите, что здесь есть какой-то паром, или же мост, хоть что-то! Я ужасно не хочу лезть в чёртову воду! — взмолился я, однако сегодня боги явно были не на моей стороне.

От французского побережья до английского было примерно сорок пять километров по прямой, может, чуть больше. Сорок пять километров ледяной воды, в которой плавают неизвестно какие твари. Просто замечательно.

— Скотина, ты заплатишь за то, что мне снова придётся плавать в ледяной воде! — прокричал я в сторону моря, адресуя свои слова Королю Червей.

Стянув куртку через голову, я аккуратно сложил её и отправил в пространственный карман вместе с разгрузочным жилетом. Холодный ветер тут же обжёг обнажённую кожу, заставив мурашки побежать по спине, но я не обратил на это внимания. Мокрая одежда весила бы целую тонну и мешала бы двигаться, а мне это было ни к чему, учитывая предстоящее плавание через пролив.

Я достал автомат, проверил магазин и с удовлетворением обнаружил, что патронов ещё хватит на несколько десятков выстрелов. Передернув затвор, я нажал на спусковой крючок. Как только раздался выстрел, меня осенила мысль. Зачем мне ждать, пока пуля упадёт в воду, если я могу произвести обмен раньше, прямо в воздухе, сэкономив драгоценное время? Так и нырять в воду не придётся!

Мысль казалась гениальной, просто блестящей в своей простоте и эффективности. Правда, что-то в глубине сознания подсказывало мне, что это плохая идея. Я снова выстрелил в сторону Англии, подождал мгновение и активировал пространственный обмен.

Реальность перевернулась, вызвав привычное чувство тошноты, но на этот раз к тошноте добавилось нечто совершенно новое и крайне неприятное. Моё тело мгновенно приобрело скорость летящей пули, то есть примерно семьсот метров в секунду, и эта скорость буквально разорвала меня на части.

Мышцы на руках и ногах не выдержали нагрузки и начали рваться, слезая с костей. От набегающего воздуха щёки раздулись так, что кожа лопнула, обнажив зубы и дёсны в гротескной улыбке мертвеца. Глазные яблоки едва не вылетели из глазниц под давлением, а барабанные перепонки лопнули с глухим хлопком, лишив меня слуха. Ребра трещали, ломались, пробивали лёгкие изнутри.

Боль была невообразимой. Казалось, будто меня одновременно пропустили через мясорубку, взорвали изнутри и содрали с меня кожу заживо, приправив всё это раскалённым железом. Я хотел закричать, но вместо крика из горла вырвался лишь булькающий хрип, смешанный с кровью и ошмётками разорванных лёгких.

А потом я упал. Рухнул в ледяную воду Ла-Манша окровавленной грудой мяса, лишь отдалённо напоминавшей человека. Вода обожгла разорванную плоть холодом, проникая в каждую рану, в каждый разрыв, в каждую трещину в костях. Я погрузился на глубину метра два, продолжая лететь по инерции под водой и оставляя за собой длинный кровавый след.

Что ж, теперь я на практике познал суть выражения «Хреновые кони с места рвут». Не стоило спешить.

Химерическая регенерация работала на полную мощность, пытаясь склеить то, что от меня осталось. Мышцы нарастали заново, обволакивая кости свежей плотью, которая пульсировала и подрагивала, восстанавливая форму конечностей. Кожа на щеках затягивалась, скрывая оскаленные зубы под новым слоем эпидермиса. Лёгкие регенерировали, выталкивая обломки рёбер и восстанавливая целостность грудной клетки.

Я начал всплывать, гребя руками, которые ещё секунду назад были похожи на кровавые ошмётки, а теперь выглядели почти нормально. Голова показалась над водой, и я жадно вдохнул морозный воздух, откашливая солёную воду и сгустки крови. Волны били в лицо, ледяная вода заливалась в нос и рот, но я продолжал держаться на плаву и хохотать, оглядываясь по сторонам в поисках английского берега.

Почему я хохотал? Всё просто. С моего тела сорвало кучу плоти, но при этом я умудрился не выронить автомат. Ха-ха. Как так вышло, я и сам не понял, но это уже не важно. Главное, что берега туманного Альбиона я до сих пор не видел. Впереди только бескрайняя водная гладь. Водная гладь, под которой двигалось чёрное пятно…

Что-то огромное, неестественно большое и тёмное двигалось прямо на меня с пугающей скоростью. Я посмотрел вниз, сквозь толщу воды, и оцепенел, увидев с помощью Всевидящего Ока тварь, раскрывшую чудовищную пасть, усеянную рядами острых зубов. Судя по размеру, эта бестия была не меньше синего кита, а может, и крупнее.

— Твою мать! — заорал я во весь голос, нажимая на спусковой крючок автомата.

Выстрел прогремел в тот самый момент, когда чудовищная пасть начала смыкаться вокруг меня. Пуля вылетела из ствола, со свистом рассекая воздух, и я активировал пространственный обмен спустя две секунды, как раз в момент, когда образина заглотила меня своей зловонной пастью.

Реальность перевернулась, желудок сжался в комок. Я очутился под водой. Холод пробирал до костей, мышцы начинали деревенеть, а зубы выбивали дробь, которой позавидовал бы любой барабанщик. Но у меня не было времени любоваться красотами морских глубин, ведь эта тварь явно была здесь не одна.

Всплыв на поверхность, я снова выстрелил в сторону Англии. Прыжок за прыжком, падение в воду за падением, выстрел за выстрелом. Через три десятка прыжков впереди наконец показался берег. Белые скалы Дувра возвышались над морем величественными монолитами, покрытыми снегом и льдом. Я сделал последний рывок, телепортировавшись на берег, и рухнул на твёрдую каменную поверхность, тяжело дыша и отплёвываясь от солёной воды.

— Господи, как же я ненавижу плавать в холодной воде, — простонал я, поднимаясь на четвереньки. — Особенно когда меня преследуют гигантские монстры.

Наконец-то я добрался до Англии. Ещё сто километров по суше, и я на месте. Сто километров — это пустяки по сравнению с тем, что я уже преодолел. Я достал из пространственного кармана сухую одежду, быстро переоделся и снова взялся за автомат. Впереди виднелись руины Дувра, некогда процветающего портового города, теперь превратившегося в очередное кладбище цивилизации.

— Надеюсь, червячок заварил чай, было бы очень мило с его стороны, — прошептал я в пустоту, нажал на спусковой крючок и услышал глухой лязг. — Какого чёрта?

Лондон, зэ кэпитал оф Грэйт Британ.

Король сидел на самом краю знаменитой башни Биг-Бен, свесив ноги в пустоту и покачивая ими, словно беззаботный ребёнок. Ветер трепал его светлые волосы, гонял по небу серые тучи, окутывавшие Лондон плотной пеленой, сквозь которую едва пробивался тусклый свет зимнего солнца. Внизу, на улицах мёртвой столицы Англии, бродили миллионы заражённых, его верных марионеток, готовых исполнить любой приказ своего господина, каким бы безумным он ни был.

Скука. Невыносимая, гнетущая, всепоглощающая скука терзала Короля Червей, заставляя его искать всё новые и новые способы развлечься в этом мёртвом городе. Он захватил Лондон без единого выстрела, превратил всех жителей в своих рабов, но что дальше? Просто сидеть и ждать, когда Михаил заявится сюда? Конечно же нет, ведь можно поиграть в солдатиков, а точнее, в марионеток.

Зевнув, Король Червей отдал приказ своим безмозглым куклам, и те послушно двинулись к башне, заполняя узкую винтовую лестницу, ведущую на вершину Биг-Бена сотнями тел. Они шли молча, не толкаясь и не торопясь, словно отправлялись на неспешную прогулку, а не на верную смерть.

Первым на край башни вышел пожилой мужчина в потрёпанном костюме, который, вероятно, когда-то работал клерком в какой-нибудь конторе. Занимался бумажной работой и мечтал о спокойной старости. Он встал рядом с Королём Червей, посмотрел вниз на мостовую, которая находилась в добрых ста метрах под ним, и шагнул в пустоту, не издав ни звука.

Тело полетело вниз, вращаясь в воздухе и размахивая руками, словно пытаясь в последний момент взлететь, но гравитация была безжалостна. Мужчина с глухим стуком рухнул на заснеженную мостовую, его голова раскололась, как перезрелый арбуз, разбрызгивая во все стороны мозги и кровь. Конечности согнулись под неестественными углами, превратив тело в гротескную куклу, брошенную на пол избалованным ребёнком.

Король Червей наблюдал за падением с искренним интересом, с каждой секундой улыбаясь всё шире. Следующей вышла молодая женщина в порванном платье, с растрёпанными волосами и пустыми глазами с красными прожилками. Она встала на край, на мгновение замерла, словно раздумывая, стоит ли прыгать, но приказ был непререкаем, и она шагнула в пустоту, последовав за первой жертвой. Полёт, вращение, падение, хлопок. Ещё одно тело украсило мостовую, добавив новых красок в кровавый узор, расползающийся по камням.

Один за другим заражённые поднимались на башню и бросались вниз, послушно исполняя волю своего господина. Мужчины, женщины, старики, все они летели на землю. Червовый Король считал падающие тела, наслаждаясь зрелищем и чувствуя, как скука постепенно отступает, уступая место чему-то похожему на удовлетворение от хорошо проведённого времени.

Десять, двадцать, тридцать тел упали с башни, образовав на мостовой настоящую гору трупов, источавших сладковатый запах крови. Зрелище было отвратительным, мерзким, противоестественным, но Король Червей находил в нём какую-то извращённую красоту, которую могли оценить лишь такие же больные существа, как он сам. Когда счёт перевалил за пятьдесят, он наконец остановил поток самоубийц.

— Как же это прекрасно, — произнёс Король Червей вслух, обращаясь к пустоте и любуясь результатами своего развлечения. — Прекрасно быть владыкой, а не безмолвной жертвой.

Он закрыл глаза, сосредоточившись на ментальной связи, которая соединяла его со всеми заражёнными в радиусе тысяч километров, образуя невидимую сеть, опутывающую всю европейскую часть континента. Среди миллионов голосов, сливающихся в единый гул, он выделил один конкретный, принадлежащий гвардейцу, находящемуся в Калининграде.

Сознание Червового Короля за доли секунды перенеслось за тысячи километров, преодолев пространство и время, и вселилось в тело гвардейца, стоявшего в караульном помещении вместе с тремя товарищами. Мир вокруг изменился, стал ярче, чётче, наполнился новыми красками и звуками, которые воспринимались совершенно иначе через призму чужого тела.

Король Червей огляделся, оценивая обстановку, и хищно улыбнулся, чувствуя, как пальцы гвардейца сжимают рукоять меча, висящего на поясе.

— Эй, Саныч, ты чего такой странный? — спросил один из товарищей, бородатый верзила с добрым лицом, который сидел у печи и чистил своё ружьё. — Лицо какое-то… не то.

Вместо ответа гвардеец резко выхватил меч из ножен, молниеносно сделал выпад вперёд и провёл клинком по горлу бородача. Одним точным движением разрезав кожу, мышцы и сонную артерию. Кровь хлынула фонтаном, заливая пол и стены, а бородач схватился руками за горло, пытаясь остановить кровотечение, но безуспешно. Он рухнул на колени, захрипел, захлёбываясь кровью, и упал лицом вперёд, дёргаясь в предсмертных конвульсиях.

Двое других гвардейцев вскочили на ноги и потянулись за оружием, но опоздали. Меч описал в воздухе идеальную дугу и отрубил голову первому гвардейцу у самого основания шеи. Голова покатилась по полу. Третий гвардеец успел выхватить меч и даже замахнуться для удара, но клинок Саныча оказался быстрее. Он пронзил грудь противника, пробив сердце.

Король Червей осмотрел результаты своей работы, удовлетворённо кивнул и вытер окровавленный клинок о мундир одного из погибших. Караульное помещение превратилось в бойню, стены были забрызганы кровью, на полу лежали три трупа. Отличная работа, быстрая, эффективная, без лишнего шума и свидетелей.

Он вышел из караульного помещения, направился к складу, расположенному в соседнем здании, и без труда нашёл то, что искал. Небольшая деревянная коробка размером с ладонь идеально подходила для транспортировки небольших предметов или, в данном случае, живых существ. Король Червей взял коробку, открыл крышку и улыбнулся.

— Пришло время сделать скромный подарок родственникам Михаила, — произнёс он вслух. — Уверен, они будут в восторге от моей заботы и внимания к их персонам.

На коже рук начали проступать красные линии. Они быстро превратились в извивающихся алых червей, скользких и отвратительных, ползущих по коже и оставляющих за собой след из прозрачной слизи. Черви один за другим отделялись от кожи гвардейца, падали в открытую коробку и сворачивались там в клубок, извиваясь, желая поскорее проникнуть в новое тело, подарив господину ещё одну марионетку.

Когда в коробке оказалось около двух десятков червей, он закрыл крышку и направился к выходу из здания.

Поместье Максима Харитоновича Архарова, деда Михаила, находилось в северной части Калининграда, в тихом районе. Там сейчас жила Елизавета Максимовна со своим мужем Станиславом Карловичем и маленькой дочкой Алисой. Идеальная мишень для диверсии, которая должна была выбить почву из-под ног Михаила.

Впереди показались ворота поместья Архаровых, охраняемые двумя стражниками в тёплых шубах, которые мёрзли на своём посту, но не покидали его, честно выполняя свой долг.

— Здравия желаю, товарищи, — произнёс Король Червей, приближаясь к воротам и дружелюбно улыбаясь. — Принёс посылку для Елизаветы Максимовны.

Стражники переглянулись, узнав своего товарища, который часто нёс караульную службу вместе с ними, и кивнули, открывая ворота.

— А ты давно в посыльные подался? — усмехнулся бородатый гвардеец.

— После того, как приставал к твоей мамке, а она послала меня, — ответил колкостью на колкость Король Червей.

— Ха-ха! Хорошо сказал. Моя мамка была той ещё стервой, даже папашу послала лесом, — рассмеялся бородач. — Хотя, может и жаль, так бы родственниками с тобой стали. Да, Саныч?

— Согласен, жаль, — кивнул Король Червей и прошел во двор поместья.

Я собирался продолжить путь, достать автомат и телепортироваться дальше в сторону Лондона, но судьба решила внести свои коррективы. Из-за ближайшего здания, из подворотен, из разрушенных домов и даже из-под земли начали появляться заражённые. Их было много, чертовски много, целая орда тварей самых разных форм и размеров.

Гвардейцы английской армии в потрёпанных красных мундирах размахивали ржавыми штыками и саблями. Чудовища на четырёх лапах с вытянутыми мордами, похожими на волчьи, но покрытыми чешуёй вместо шерсти. Летающие твари, похожие на гарпий, но с тремя парами крыльев и клювами, усеянными острыми зубами.

Они заполонили улицы Дангенесса, окружив меня плотным кольцом и перекрыв все пути к отступлению. И все они хохотали, смеялись противным многоголосым смехом, который эхом разносился между разрушенными зданиями.

— Добро пожаловать в Англию, дорогой брат, — хором произнесли заражённые, и от этого многоголосия в ушах запищало. — Чай уже заварен, правда, придётся приправить его твоей кровью, упрямый глупец.

Они двинулись вперёд единой массой, сокращая расстояние и готовясь разорвать меня на части или схватить? Чёрт знает, что у них на уме. Гвардейцы выставили вперёд штыки, монстры на четырёх лапах припали к земле, готовясь к прыжку, а летающие твари начали пикировать сверху, растопырив когтистые лапы.

Надо признать, картина была впечатляющей, Король Червей явно не пожалел сил на организацию этой встречи. Но он забыл об одной маленькой детали.

— Снежана, — равнодушно произнёс я, призывая ледяную королеву.

Воздух вокруг меня мгновенно похолодел, температура упала на тридцать градусов за считаные секунды, а выдыхаемый пар превратился в ледяные кристаллы. Рядом со мной материализовалась Снежана, прекрасная ледяная дева с волосами цвета инея и глазами, холодными, как арктические льды. Она с грустью посмотрела на орду заражённых, окруживших нас со всех сторон, и тихо вздохнула, щёлкнув пальцами.

Земля под ногами заражённых покрылась ледяной коркой, которая быстро расползалась во все стороны, захватывая всё новые территории. Лёд поднимался всё выше, оплетая ноги тварей, их тела, руки, головы, превращая живую плоть в застывшие статуи. Заражённые пытались вырваться, рычали, визжали, размахивали оружием, но ничего не помогало. Лёд был безжалостен и неумолим, он сковывал движения, проникал в поры кожи, замораживал кровь в венах.

Через минуту орда превратилась в ледяной сад, усеянный сотнями застывших фигур в самых разных позах. Один гвардеец застыл с занесённым для удара штыком, другой стоял на одной ноге, пытаясь вырваться из ледяного плена. Чудовища на четырёх лапах обледенели в прыжке, и разбились на части, ударившись о землю. Летающие твари превратились в ледяные скульптуры, а после осыпались на брусчатку грудами звенящих осколков.

Я медленно прошёлся между ледяными статуями, рассматривая застывшие лица заражённых. Снежана плыла рядом, не касаясь земли ногами, и с каждым её движением температура падала всё ниже. Я остановился перед одним из гвардейцев, чьи глаза всё ещё светились красным сквозь толщу льда, и хищно улыбнулся, глядя прямо в эти глаза.

— Неужели ты думал, что я сам буду бороться против всего этого стада? — спросил я, обращаясь к Королю Червей, который наблюдал за происходящим глазами заражённого. — Нет уж, спасибо. У меня есть друзья, которые с радостью помогут разобраться с твоими марионетками. Меня интересуешь только ты, «братишка».

Красный свет в глазах гвардейца замерцал, затрепетал, словно Король Червей пытался что-то ответить, но не мог пробиться сквозь ледяную преграду. Я усмехнулся, развернулся и направился прочь.

— Пора заканчивать историю глиста-переростка, а пока…

Я вытащил автомат из-за спины и передёрнул затвор, услышав глухой лязг. Отсоединил магазин, так и есть… Патронов не осталось.

— Весело! — хмыкнул я, швырнув пустой магазин в ближайшую ледяную статую.

Магазин со звоном отскочил от льда и упал в снег, а я стоял и смотрел вдаль. Без патронов я не мог телепортироваться, а значит, придётся добираться до Лондона каким-то другим способом. Пешком? Сто километров по заснеженным дорогам, постоянно сражаясь с полчищами зараженных? Нет, это займёт слишком много времени.

Нужен транспорт. Любой транспорт, который довезёт меня до Лондона за разумное время. Я огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь подходящего, и мой взгляд упал на покосившуюся табличку с надписью «Железнодорожный вокзал Дандженесс». Идеально! Особенно если там сохранился рабочий локомотив.

Я побежал в указанном направлении, перепрыгивая через сугробы и обходя замёрзшие лужи. Станция оказалась небольшим одноэтажным зданием из красного кирпича, наполовину занесённым снегом. Рельсы уходили вдаль, теряясь за горизонтом, а на одном из путей стоял локомотив. Старый, потрёпанный, покрытый ржавчиной и снегом, но на удивление целый.

Я с интересом заглянул в кабину и тут же утонул в носталгии. Совсем недавно мы с ребятами удирали из Екатеринбурга на таком же. Нет, конечно же, локомотив выглядел по-другому, но суть была той же. Внутри темно, пахло машинным маслом и сыростью, но приборная панель выглядела относительно целой. Рычаги, кнопки, манометры, какие-то тумблеры. Всё это представляло собой хаотичный набор непонятных мне устройств. Но я уже катался на локомотиве, значит, и с этим разберусь.

Методично изучив приборную панель, я нажимал на кнопки, дёргал за рычаги и переключал тумблеры. Первые десять минут ничего не происходило, локомотив стоял на рельсах мёртвым грузом, игнорируя мои попытки его оживить. Но потом я наткнулся на большой красный рычаг, потянул его на себя, и локомотив вздрогнул всем корпусом.

Приборная панель ожила, загорелась десятками лампочек, стрелки манометров дёрнулись и начали подниматься вверх. Где-то в недрах машины заворчал двигатель, откашлялся, как старик с хроническим бронхитом, и заработал ровно и гулко. Я расплылся в довольной улыбке, чувствуя себя настоящим гением инженерной мысли.

— Я сказал «Поехали» и махнул на юг, — улыбнулся я сам себе, изучая оставшиеся рычаги.

После пяти минут экспериментов нашёл рычаг управления скоростью и двинул его вперёд. Локомотив вздрогнул, колёса провернулись с протяжным скрипом, и машина медленно тронулась с места, набирая скорость. Рельсы вели на северо-восток, в сторону Эшфорта, который находился примерно на полпути к Лондону. Идеально, просто идеально.

Я устроился поудобнее в кресле машиниста и стал наблюдать, как за окном проплывают заснеженные пейзажи мёртвой Англии.