Фантом. Инженер системы 3

Глава 1 Болтливый язык

Я ждал уже больше часа, а Петрович не возвращался.

Какого черта? Чего он так долго? Неужели сложно подобраться к Терминалу, проверить всё: есть ли охрана, сколько человек, далеко ли основной лагерь? Выяснить, и вернуться назад. Вор он или погулять вышел?

Снаружи всё было тихо. Точнее, звуки ночи уже привычно глушились мозгом. Орали цикады, вдалеке выл шакал. Обычно в Ксимайо этих звуков не было слышно, но сейчас город пал. Система разрушила цивилизацию, и звери решили отвоевать свое место обратно. Особенно, если это мутировавшие звери. Особенно, если у них от мутации обострился инстинкт охотника. Как там сейчас наши? Вокруг корабля было пусто, когда мы уходили, но кто знает, кто может нагрянуть?

Мне уже до чертиков надоело прятаться в пустом ангаре, и я вышел наружу. Присел на электроуборщика. Благо он был невысоким с плоской крышей. Слабенькие рессоры тонко скрипнули под моим весом.

Воздух пах пылью и дневной жарой. Ночь уже вступила в свои права, но саванна еще дышала теплом. А здесь, на площадке, нагретый за день бетон теперь с неохотой отдавал тепло обратно. У ближайшего ангара потрескивала крыша, охлаждаясь. В одноэтажных корпусах щелкал пластик. Звуки оживляли пустующую без человека базу, отдающую дань прошлому.

Чтобы отвлечься я уставился вверх, попытался рассмотреть края стен осколков далеко в небе. Прямо надо мной висел темный шестигранник размером побольше полной Луны. Несмотря на засветку, эта часть ночного неба выделялась. На пути взгляда не было полупрозрачных стен. Я смотрел на далекое звездное небо. Никаких звезд я не видел. Может быть, с сектором не повезло, а может голубоватая дымка мешала.

Я вдруг почувствовал себя мальчишкой, спустившимся в пересохший колодец, жаждущим проверить правда ли, что оттуда днем видны звезды. И ответ был — нет. Не видны. Я с тоской подумал, что Система украла у нас звездное небо. Никогда мы больше не сможем увидеть Большую медведицу, Кассиопею или Орион. Возможно, Луну, если повезет и она будет прямо над головой.

Остальные границы осколков едва заметно проступали сквозь муть стен. Все небо было усеяно сотами. Но чем ближе к горизонту, тем сильнее становилось размытие. Если уж говорить честно, то ячеистую структуру можно было отчетливо видеть только на расстоянии ближайших четырех-пяти осколков в каждую сторону. Я быстро прикинул — девяносто один осколок. Много? Наверное, если не учитывать сколько их всего на Земле. Я даже считать не собирался. Геосферу просчитать можно, но делать это в уме было лень.

Я принялся разглядывать соседние осколки, точнее их верхние границы. Какое-то искажение. Глаз цеплялся за что-то, но я некоторое время не мог понять в чем дело. А потом, словно вдруг прозрел — соседний осколок был пятиугольный. А ведь и вправду, чтобы получить нормальную геосферу придется вставлять и пятиугольные осколки. И их количество тоже поддается четкому расчёту. Надо будет заняться на досуге. Хотя, я хоть убей, не понимал зачем мне это нужно. Сейчас я делал это чтобы отвлечься от плохих мыслей.

А они и впрямь с каждом минутой становились мрачнее, а готовность идти искать нашего разведчика росла с каждой секундой. Наверное, еще бы немного и я не выдержал.

Я вглядывался в полумрак, но видел лишь пустоту.

— Всё, к черту! Если…

Мне показалось, что голубоватое марево впереди дрогнуло. Я замер.

Петрович?

Сначала я увидел высокий тощий силуэт, медленно двигающийся в мою сторону. Из ременных креплений за спиной я выдернул нагинату и отошел ближе к ангару. Сердце бешено колотилось. Кто мог найти меня? Да еще идти тихо, словно бы зная, что я здесь.

Из-за угла я мог легко следить за идущим ко мне незнакомцем.

— Матвей, — шепотом позвал знакомый голос.

Черт! Вот же напугал, старый придурок!

— Петрович?

Я всмотрелся пристальней. За спиной высокого и худого проступили знакомый силуэт коренастого Петровича.

Они подошли ближе.

Петрович держал тощего за шкирку и толкал перед собой. Тот, вроде бы и не сопротивлялся, но двигался нехотя.

В руке Петрович держал какую-то бутылку.

— Собутыльника привел, — усмехнулся я, увидев, что Петрович в полном порядке.

— Типа того. Не узнаешь?

Я присмотрелся. В темноте было сложно что-то разглядеть, но я старался.

— О, черт! Макс?

— Привет, — тихо пробормотал тощий.

Макс работал на кухне. Над ним все вечно шутили, как так можно быть поваром и ничего не жрать. Он и впрямь был очень худым. Не помню точно, но как-то на спор, его подняла девчонка из бухгалтерии. Еще и посмеялась, что мол ее кот весит больше. Да, если учесть, что поговаривали она держит дома не то леопарда, не то ягуара.

Макс всегда коротко стригся, практически наголо. Имел вытянутое угловатое лицо с тонкими губами и оттопыренными ушами. Цвета глаз я не помнил, а сейчас в темноте не смог рассмотреть.

— Не против, что я взял языка? — хохотнул Петрович.

— Языка?

— Так точно! Выскочил непойми откуда. Если бы не он, я бы незаметно всё разузнал и свалил. А этот спалил меня.

— Я не спалил, — возразил Макс. — Просто заметил, что кто-то ворует кислоту.

— Какую еще кислоту? — не понял я.

Петрович потряс бутылкой.

— Я ж — вор! Надо брать, что плохо лежит. А этого добра там полно. Стоит штабелями. И не только бутылки, там мешки какие-то… разные.

— Это удобрения, я же объяснял, — недовольно пробубнил Макс. — Господин потребовал раздобыть их, чтобы удобрять почву.

У меня от этой болтовни уже голова начала болеть. Какая почва, какое удобрение?

— А знаешь, кто у них там за босса? — рассмеялся Петрович.

Я пожал плечами.

— Саймон!

Я развел руки. Что за Саймон?

— Ну, знаешь, такой… нервный слегка, со светлыми волосами, карими глазами, худой, нелюдимый.

— Совершенно не представляю о ком ты.

— Ну, он еще этот… альбинос.

Почему-то от этих слов Макс дернулся.

— Блин, Петрович, не мог сразу про альбиноса сказать? К чему все эти описания?

— Это же не политкорректно! — зашипел Петрович, а потом заржал едва ли не в голос. — Представляешь, этот Саймон запретил им называть себя альбиносом. А-ха-ха! Блин, во типок даёт!

Я плохо помнил Саймона. Вроде, среди ботаников был альбинос, я его даже видел пару раз, но лично знаком не был. А если и был, то чисто так… номинально.

— Ладно, идем к кораблю. Там всё обсудим.

— А с этим что делать? — спросил Петрович, легонько подтолкнул Макса.

Вот нафига Петрович его притащил?

Хотя ясно, что оставлять там было нельзя. Оставь живым — поднимет тревогу, если мертвым и найдут, станут искать в округе. Я не в претензиях, что Петрович не убил его сразу. Трудно убить знакомого. Это мы уже проходили с Сэмом и компанией.

— Какой класс? — спросил я Макса.

— Повар.

С одной стороны не удивительно, а с другой… какого черта он шарахался по ночам? Сидел бы дома, не попал в передрягу. С третьей — повар нужен всем и всегда, как и медик. Вот только брать к себе в отряд вражеского повара… не отравил бы. Хотя с чего я взял, что он вражеский? Когда я успел поделить всех на своих и врагов? Кто не с нами, тот против нас?

— Как связан с Саймоном?

— Служу… — Макс замялся, — работаю у него поваром.

— Работаешь? Значит он платит?

Макс пожал плечами.

— Ну, не платит, но в обиду не дает. Кормлю всех. Помаленьку.

— Сколько там народу?

— Двадцать пять человек… вчера стало.

Не слабо.

— Оружие есть?

Макс на мгновение замер, и вдруг у него в руках ниоткуда возник поварской тесак.

Я взмахнул нагинатой, и едва не отсек ему руку. Но вовремя остановился. Макс не проявлял агрессии, просто стоял и держал нож за рукоять.

— Это ещё что было?

— Био… биополе…

Макс захлопал глазами.

— У вас нет?

Я взглянул на Петровича. Тот пожал плечами.

— У всех вроде есть. Можно прятать личные вещи.

Теперь захлопать глазами готов был я.

— Давай сюда, — я протянул руку и забрал тесак. — Идем. По пути всё расскажешь.

И впрямь язык. Парень знал не только точное количество бойцов Саймона, но и все классы, кто насколько прокачан, точнее не знал конкретики, но мог сказать на много или нет. Он ведь готовил еду, кормил всех. На прокачку к нему приводили человека и требовали обеспечить едой. Так что да, знал он многое. А значит прямо сейчас мог быть полезен. Даже если учесть, что Петрович разузнал дислокацию бойцов и сколько человек единомоментно несут дозор. Макс точно знал больше.

А главное, он знал многое о самом Саймоне и готов был делиться информацией.

— Друид. Чёрный друид, как он сам себя называет.

— Почему?

— Не знаю. Никто не знает. Но может быть из-за того, что многое из того, что создает Саймон имеет черный цвет. Ветки, корни, растения и вещи из них.

— Пусть так. Уровень?

— Точно не знаю. Говорят, шестой или седьмой.

Много. Особенно для меня — первого. Если я успею прокачаться в Терминале, то может быть догоню его. Это если у него шестой, а мне Система отвалит побольше плюшек. Но он не спускался с орбиты и не имеет столько бонусных очков, как я, так что по характеристикам я его, скорее всего, опережаю. Но вот эти корни и ветки. С ними надо будет что-то делать. Дариан что-то рассказывал про них, надо будет расспросить и его. Если нам, конечно, придется вступать в прямое противостояние с Саймоном. Но я должен быть готов к любому раскладу. Так что информация лишней не будет.

— Кто есть в отряде Саймона из боевых классов?

— Пять воинов, есть паладин, несколько, кажется, три охотника, еще не помню, как называется, что-то типа ниндзя. А, да — ассасины. Тоже три.

Дохрена, если быть честным. Двенадцать бойцов! Это очень много. В прямом столкновении у нас ни шанса. Может быть, стоит договориться? Нам нужен Терминал, Саймону наверняка тоже что-то интересно. Обмен?

Другой вариант напасть ночью. Если черные друиды спят по ночам.

— Когда он спит?

— Кто? — не понял Макс.

— Саймон. Друид ваш.

— Как все, когда захочет. Обычно ночью.

Я взглянул на Петровича.

— Я ничего не заметил, — пожал он плечами. — Никаких черных друидов у терминала не ошивалось. Впрочем, как и белых, как и бесцветных или радужных. Даже альбиносов не было.

Не знаю, чего Петрович так расщедрился на слова. Может, неосознанно подражал болтливому Максу?

— Ладно. Саймона не было. Сколько человек в дозоре?

— Пятеро.

Вот это уже был рабочий вариант.

— Кто? Сможешь сказать?

— Откуда. Я их не знаю.

Петрович пожал плечами и замолчал.

— Опиши? — попросил Макс.

— Один такой…

Петрович начал долго и нудно описывать всех пятерых, а я шел и думал. Если напасть ночью — есть шанс захватить Терминал. Но насколько далеко будут в этот момент остальные двадцать человек. И сам Саймон? И еще. Если захватим, а потом попадемся? Ну, проснутся, подтянутся, поймают. Вариантов масса.

— В общем, в дозоре стоит три бойца: воин, ассасин и охотник, — начал Макс. — Поддержка — наш лекарь и кузнец для укрепления, если потребуется.

— Для укрепления чего?

— Кокона, конечно.

Я вздохнул. Еще и кокон какой-то.

— Терминал окружен плотным коконом из корней и веток, — пояснил Петрович. — Его наверняка будет сложно пробить — это магия Друида. А если эту штуку еще и кузнец навыком укрепит… помнишь щиты, когда Борис напал? Там тоже кузнец работал. Будь у нас скелетоник, справились бы. А так…

Да, их я помню. Пули не брали те щиты, как и мой щит. Но вот Усиленный удар нагинатой этот кокон вряд ли выдержит. А щиты Бориса не смогли бы противостоять моему арбалету. Системные вещи сильно превосходят обычные. Это точно! Даже энергия пули из автомата значительно меньше той, что заложена Системой в болт моего арбалета. А может быть, и пулеметная будет послабже. Не знаю, я не проверял.

— Но скелетоника у нас пока нет. Будем исходить из имеющихся сил, — отрезал я.

— Да, как скажешь, — усмехнулся Петрович. — Я за любой кипишь!

— Как далеко казармы? — спросил я Макса. — Или, где там живет все ваше войско?

— У Саймона тронный зал.

— Тронный зал⁈ Надо же! — я не мог сдержать улыбку.

Похоже, черный друид резвился по полной. Трон… мать его построил. Зал отгрохал!

— Он в полукилометре от терминала, — продолжил Макс. — Остальные живут чуть дальше. Еще метров триста на север.

Да уж. Меньше километра. Минуты, если просто бежать. Пять — если проснуться, собраться, выскочить. А если применить Рывок, то расстояние вообще смешное.

— Что будет, если мы атакуем, но нас поймают?

Макс замер.

— Что значит поймают? — уточнил он.

— То и значит! — рявкнул Петрович.

Я хотел шикнуть на Петровича, чтобы не кричал, но мы уже довольно далеко отошли от комплекса. И скоро должны были увидеть силуэт разрушенного космолета пришельцев. Так что я просто сдержался.

— Это значит, если мы вынесем охрану, проберемся к терминалу, а потом туда подоспеют другие бойцы и нас возьмут в плен. Вот что это значит, — пояснил Петрович для непонятливых. — Антона отпустили, когда он попался, но предупредили, что это только на первый раз, — Петрович хохотнул. — Ну а что, благородно. Сейчас так же?

Макс сивнул.

— Да, господин благороден.

Я с сомнение посмотрела на Макса. Но я всё равно попадаться не собирался.

То, что мы вынесем дозорных, я не сомневался. Три бойца при наших возможностях — ерунда. Внезапное нападение — это сразу минус один человек от меня и минус один от Петровича. Сомневаюсь, что в охране уровень бойцов выше, чем у самого Саймона. А значит — третий, максимум четвертый. Итак — минус два сразу. Дальше Дар со своими огненными шарами. Или плетью. Один фиг, справимся быстро. Кузнеца надо будет контролить. Тут либо Таха со своей Перегрузкой, кстати, надо бы ей потренироваться, либо подкравшийся писец, а точнее медоед. Я был уверен, что Таха сможет объяснить, что требуется от Теке. Но потренироваться ей все равно надо и с Перегрузкой, и с командами для медоеда.

Я украдкой взглянул на Макса. Ну а что? Не на своих же ей болевые навыки тренировать?

Вдалеке показались несуразные кубические нагромождения — корабль. Я вдруг ощутил, что мы почти дома. Странно это было. Вроде бы непонятный корабль, в какой-то саванне… Мы тут и заночевали-то всего две ночи, но вот раз… и уже кажется домом.

— А что за биополе? — спросил я.

— Это… — Макс задумался. — Туда можно прятать личные вещи.

— Это я уже слышал.

— Ну, делаешь с помощью монады вещь своей, личной, и тогда можно открыть вот такое биополе, не знаю, если честно, что это. Но вроде как подпространство какое-то. Там эта вещь будет храниться. Можно ее оттуда вытащить, когда надо.

— Специально как-то делаешь? — заинтересовался я.

Странно немного. С помощью монады я создаю системную вещь. Как мне выбрать что делать системную или личною? Меню там нет.

— Нет, просто прикладываешь монаду и всё. Ой, нет! Кузнецу нужно две монады.

— Похоже, не только кузнецу, — усмехнулся я.

Кажется, я понял, в чем дело. Крафтовый класс может создавать системные вещи. Инженер, кузнец, другие классы. Они должны уметь делать такие вещи не только для себя, но и для других. А если ты сделаешь вещь личной, наверняка, ей нельзя будет пользоваться другому человеку. Потому и так. Первая монада делает вещь системной. А дальше уже можно решать твоя это вещь или изготовлена для другого. Поэтому вторая монада сделает вещь личной. Вот только получается, что я не смогу сделать системную вещь, улучшить ее с помощью монады и передать другому? Или есть варианты? Пока я этого не знал. Но про первую и вторую монады понял. Уже хорошо.

— А биополе-то как вызвать? — спросил Петрович, пока я раздумывал над смыслом двух монад.

— Просто усилием воли, — ответил Макс. — Сначала сложно, но с каждым разом проще становится. Попробуй.

— Не сейчас, — буркнул Петрович. — У меня и мандат этих ваших нет.

— Монад, — поправил Макс.

Я засмеялся, Петрович подхватил.

— Слушай, Петрович, что за бутылку-то хоть спёр?

Я уже и забыл про неё, но тут взглянул на Петровича и заметил бутылку.

— Написано серная кислота. Не знаю, не пробовал.

— И не пробуй, — усмехнулся я.

— Там еще горы мешков стояли. Селитра, кажись. И фосфаты. Макс говорит — удобрения.

— Так и есть, — подтвердил Макс, шагающий чуть впереди. — Почва тут неплодородная. Корни и ветви плохо растут. Господин… Саймон говорит, что если удобрить, то он сможет быстрее и лучше выращивать свое магией что угодно. Это же почти деревья. Только не настоящие.

— Деревья?

— Да, то, чем управляет друид, это что-то типа корней и хрен знает чего еще, — встрял Петрович. — Антон эту хрен рубил клинком, который на манипуляторе скелетоника закреплен. Нормально так рубил, только щепки летели. Говорю же, будь скелетоник в порядке, мы бы легко…

— Так это вы с тем роботом приходили? — воскликнул Макс. — Я-то думаю, откуда столько знаете?

— С роботом⁈ Сам ты робот недоделанный! Это экзоскелет!

Петровича отчего-то задело высказывание Макса. А я снова шел и думал. Что-то такое начинало вырисовываться в голове. Что-то, что может нам помочь.

— И что, говоришь, там их много?

— Чего? — одновременно спросили Макс и Петрович.

— Бутылок вот таких?

Я указал на кислоту.

— Порядком, — подтвердил Петрович. — Я сам видел несколько паллетов. Если в бутылках, то штук двести есть.

— Петрович, дорогой, а ты случаем не припомнишь, какая именно там была селитра?

— Как какая? — удивился Петрович. — Та, которой почву удобряют. Аммиачная, кажись.

— Отлично!

Мне в голову пришла шальная мысль. А что если…

Вдалеке, там, где в темноте ночи уже виднелся силуэт корабля, сверкнули вспышки. И почти сразу раздалась автоматная очередь.