Фантом. Инженер системы 3

Глава 20 Антиоперация

Петрович лежа на спине, закатив глаза, его била крупная дрожь. Вены на шее вздулись и посинели. Казалось, они вот-вот лопнут. И эта синяя паутина из толстых нитей росла с каждой секундой.

— Твою мать! — я выругался вслух, совершенно не представляя, что делать.

— Не-е-е мо-г-г-у ше-в-е-е-ль-ну-ть-ся, — прохрипел Петрович.

Похоже, он понимал, что происходит вокруг, но при этом не контролировал свое тело.

А его корежило всё сильнее и сильнее. Позвоночник уже выгнуло так, что любая балерина позавидует. Как бы не сломался.

— Таха! — крикнул я, но девочка уже была рядом. — Попробуй снять боль.

— Я… я не умею. Только лечить…

— Тогда лечи. Общая процедура.

Таха склонилась над Петровичем, миг — и она погрузила в него светящиеся и вибрирующие ладони. Петрович чуть расслабился, но этого было мало. Синяя зараза всё равно ползла вверх и уже добралась до подбородка. Выглядело это жутко. Оля отвернулась не в силах видеть происходящее.

— Дар! — крикнул я, не видя рядом ли он.

— Здесь! — коротко ответил он. — Но что я могу сделать?

— Давай листья.

Дариан подскочил, принялся искать и доставать свою коробочку с листьями ката.

Я не знал поможет ли это, но надеялся, что эффект будет. По крайней мере ката поможет снять боль. Сейчас — это уже немало.

Дариан торопился, руки у него тряслись, и он рассыпал часть листьев на землю. Он выругался на своем наречии, но быстро взял себя в руки. Вытащил два листка и протянул их мне.

— Ещё! — потребовал я.

— Больше четырех нельзя! Могут быть необратимые последствия, — Дариан тараторил так быстро, что я не успевал вставить слово. — Если дать много, он может перестать помнить. Перестать узнавать нас. Вообще станет другим человеком. Я видел такое.

— Значит, давай четыре!

Дариан выдал мне ещё два листа, и я попытался сунуть их в рот Петровичу. Челюсти были сжаты настолько, что мне не удалось просунуть даже плоский листик. Я виде, как напряжены скулы, как зубы готовы раскрошиться от дикого усилия.

Я нажал на сведенные судорогой лицевые мышцы Петровича, помассировал. Одновременно стараясь разжать челюсти. Мне удалось. Рот приоткрылся, и я сунул туда лист ката. Но Петрович не мог жевать. Рот просто захлопнулся и лицо вновь стало неподвижной маской.

— Оля!

Она всё поняла мгновенно. Сунула листья ката в рот, стала разжёвывать.

Сначала надо было привести Петровича в состояние, когда он сам себя не сломает, а затем будем думать, как быть дальше.

Оля «приготовила» пережеванную кату и кивнула. Я снова проделал процедуру разжатия челюстей. На этот раз вышло хуже, но Оле удалось сунуть кашицу внутрь. Часть упала на землю, но основная масса оказалась во рту Петровича. Сейчас шансов, что вещество попадет в организм гораздо выше. Пусть хоть небольшая часть, но должно помочь.

— Что будем делать?

В голосе Оли слышалась паника.

— Я думаю, — отрезал я.

Вариантов было немного. Петрович, конечно, не успел что-то сказать, но я не сомневался, что проблема в протезах. Они добрались до него. Что-то сделали с организмом, такое что он не справился. Может быть, как-то отравили его. Я не знал, как та же монада действует на человека, если принять ее внутрь. А может быть это влияние системного металла, попавшего в кровь. Ведь протезы буквально «слились» с телом Петровича. Они встроились не только в его нервную систему, но и «затекли» в вены, проникли в кости, а там костный мозг. Черт знает на что мог повлиять такой симбиоз. И хотя Система твердила, что путь Киборга допустим, она могла не учитывать необходимость человеку оставаться самим собой.

Кто знает, что хорошо для Системы? Может быть, её цель сделать из нас роботов и отправить воевать со своими врагами? Кто там может противостоять Системе? Порядку противостоит Хаос. Может быть и тут так же.

Но в мои планы не входило терять товарища. Петрович стал мне другом, он дрался со мной плечом к плечу, спасал и подставлялся за меня. Нет уж! Хрен тебе, а не его жизнь! Пусть он лучше будет инвалидом, чем бездушным роботом.

Но это значило лишь одно — протезы надо снимать. Вопрос — как?

Как взять и отделить то, что буквально вросло в мясо? Я же видел, как нити системного металла вплавлялись в кости, как тонкие отростки соединялись с кровеносными сосудами, как паутинки серого металла становились нервами.

Но у меня был инструмент, который умел разрушать системные творения. Главное, чтобы он оставил в живых самого Петровича.

Как же плохо, что он не успел поднять уровень! Тогда мы дали бы ему Регенерацию, а Тахина способность восстанавливать добавила бы шансов на успех. Сейчас у нас была лишь Таха.

— Оля, отойди! — потребовал я.

— Нет! Я останусь! — говорила она уверенно, но голос дрожал.

— Это будет неприятно.

— Плевать!

Я достал нагинату, которую уже привык не замечать за спиной.

Начнем с руки. В конце концов она была последним инородным предметом, который мы дали Петровичу.

Я поднес Разрушитель к протезу.

Рука Петровича дернулась и попыталась отодвинуться в сторону, словно жила отдельно от тела. Вот же черт!

Синие канаты вен, уже коснулись губ, казалось, они заползают в рот. Петрович начал задыхаться.

— Быстрее! — закричала Оля, и я её понимал.

Зрелище было жутким.

Разрушитель никак не хотел срабатывать. Я прикасался им снова и снова к протезу с клешней, но он то соскальзывал, то рука рывком уходила в сторону, и контакт терялся. Приходилось начинать всё с начала. Я полагал, что нужно продолжительное время чтобы всё получилось. Видимо, уровень системного предмета в случае с протезом был достаточно высок.

И вдруг — вспышка!

На секунду я ослеп, а когда снова смог видеть, рядом сидел Дариан и тер глаза. Его похоже зацепило сильнее всего. Оля вскрикнула, но уже была в норме. Таха даже не пискнула. Она не прекращала своих манипуляция с телом Петровича. Может быть, девочка погружалась в транс в момент исцеления?

[вы уничтожили системный протез.

Вы провалили задание: Полная киборгизация организма

Если планируете продолжить цепочку, вам придется начать всё с начала]

Да плевал я на задания! Иди к чёрту!

Петрович закричал. Его выворачивало, словно от дикой боли. Но, что самое главное, черно-синие щупальца вен уменьшились. Они снова были ниже подбородка. Словно мы выкорчевали часть этой заразы, и она стала слабее.

Оля рухнула на землю рядом с Петровичем и попыталась приподнять его голову, положить себе на колени. Ей это удалось, но Петрович кричал не прекращая. Чуть тише, но в голос.

Я понимал, что мы практически делали ему операцию «на живую» — без наркоза. Но, к сожалению, у меня не осталось ни капли эфира, который мог бы тут помочь. А использовать листья каты я больше не хотел. В чем разница Петровича, которые не будет ничего помнить, не сможет узнать нас, и Петровичем — киборгом? И в том, и в другом случае мы лишаемся друга. Значит — этот путь не для нас.

— Таха, ты можешь отключить его?

— Он же не чайник, чтобы отключить! — возмутилась Таха.

Она тоже была на взводе, делала всё, что могла.

— Хоть что-то⁈ — умоляюще попросила Оля. — Он страдает…

Знаю, что страдает, знаю, что больно, но что мы можем сделать?

Протеза руки больше не было. Он разрушился на металлический каркас, собранный мной на коленке, несколько полосок системного металла. Кстати, откуда? Я ведь не добавлял его к протезу. И одну монаду. Но проблема была не в этом.

Я видел, как от обрубка руки к каркасу тянулись лоскуты кожи, разорванные мышцы и сосуды. Да, часть плоти была отмершей, выглядящей, как засохшее мясо, но часть оказалась живой. И из нее начал сочиться кровь.

— Дар, прижигай! Только аккуратно! Не сожги его.

Дар встал на колени, потер ладони. Я видел, что он пытался собраться, но никак не мог совладать с собой. Нервничал, его тоже начало потряхивать.

— Соберись, Дар! Если промедлишь, мы потеряем его!

— Да, да, я уже, — бормотал Дариан, едва слышно.

Наконец в его ладони вспыхнул крохотный магический огонь. Он поднес его вплотную к обрубку руки и принялся аккуратно, по отдельности, прижигать сосуды.

Петрович завопил и отключился.

Это было к лучшему. Такую боль не вынесет ни один человек.

Ладно бы только проблемы с рукой, так по шее Петровича вновь ползли синие плети, жадно поглощая остатки расстояния до подбородка. Еще немного, и они снова начнут душить.

Значит снятия протеза хватило только на время. Два других протеза продолжают делать своё грязное дело. Надо избавляться и от них. Да, Петрович окажется совершенно беспомощным и не удел. Но ничего страшного, мы его вытащим. Хреново, что всё так сложилось, наложилось одно на другое, но сейчас нужно было спасать друга.

Я коснулся Разрушителем правой ноги Петровича. На этот раз ничего не мешало мне поддерживать контакт, сколько потребуется. Может быть, ноги не имели собственной воли, как созданная позже рука, а может количество протезов имело критическое значение.

Вспышка, хлопок — и на земле предо мной лежат детали скелетоника, правда в весьма покореженном виде, словно со временем Система меняла не только свою часть деталей, но и материалы из нашего мира. Каркас руки остался полностью неизменным, а тут — гнутые искорёженные обломки. Неизменная монада и одна батарейка тоже лежали в той куче.

Не останавливаясь, я лишил Петровича последнего протеза. Теперь он не просто не сможет ходить, он станет практически беспомощным. Зато останется живым.

С обрубками ног та же дрянь, что и с рукой. Металл сросся с телом и сейчас вызывал порыва и кровотечения.

— Дар, поторопись, — попросил я.

Тот лишь кивнул, не отвлекаясь. Ему предстояло много работы.

Хорошо, что Петрович без сознания, главное, чтобы потом пришел в себя. Таха закончила и процесс лечения, и процесс регенерации, сейчас ждала, когда кончится откат, чтобы снова продолжить.

— Какие у него шансы? — спросил я её.

— Они есть, — коротко ответила Таха.

Откат кончился, и она вновь принялась за дело.

О чем я там думал совсем недавно? Главное, чтобы никто серьёзно не пострадал? Вот тебе, Матвей! Никогда не говори богу о своих планах, ты его только насмешишь.

Но Система не бог, она на связи с нами, и я уверен, что «знает» о чем мы думаем. Значит что? Это месть? Или так совпало?

К черту! Так можно и до паранойи добраться. У Петровича были предпосылки, и сейчас всё сломалось. Вот и всё! Никакой паранойи. Просто случайность.

Я поднялся и отошел в сторону.

От меня тут больше ничего не зависело. Дальше Дар и Таха либо справятся, либо нет. Я верил в их силы, так что оставалось только ждать.

Но просто ждать я не мог. Мне надо было занять голову и руки, чтобы не чувствовать себя беспомощным.

Я вернулся к скелетонику, но не переставал поглядывать, как дела у ребят. Я видел, что Петровича удалось стабилизировать, что кровотечения устранили и сейчас Дариан помогал Оле перенести тело внутрь корабля.

Мои руки сами собой перебирали детали, откладывали, что мне может пригодиться, отбрасывали ненужное.

Я собрал достаточно, чтобы начать сборку. Но прежде нужно сделать недостающие элементы.

Универсальная форма снова изменила вид, подстраиваясь под мои требования.

Я отлил всё, мне понадобится, потратив на это больше двух часов и полтора десятка монад. Зато теперь у меня было всё. И даже немного больше. Причем лучшего качества, чем у оригинального экзоскелета.

Я даже сделал несколько болтов, для крепления на стыках с максимальной нагрузкой. Отливка болтов — то еще удовольствие. Обычно их нарезают или накатывают. Но у меня не было нужного инструмента. Хотя всё равно резьбу пришлось дорабатывать лезвием нагинаты. Иначе болты отказывались вкручиваться. На это ушел ещё почти час.

За это время Таха успела трижды проделать цикл лечения и регенерации. Петрович выглядел однозначно лучше. У нег не было ног и руки, но пропали и синие плети вен. Кожа приобрела нормальный оттенок. Я и не замечал, что в последнее время он стал какой-то синюшный, пока сейчас не увидел здоровый вид.

Я понимал, что как только Петрович придет в себя возникнет ещё одна проблема, но я всячески отгонял от себя эти мысли. Мне придется с ним переговорить, но пусть оно случится позже. Решаем проблемы по мере их поступления.

Сейчас же мне предстояла сборка скелетоника.

Все улучшенные детали я сложил в сторону, кроме усиленного системным металлом маховика. Он так и остался внутри вакуумной камеры. Я до конца не верил, что Система примет металл и монаду на улучшения этого агрегата, но материалы исчезли, а маховик продолжил работать. Конечно, могло быть и так, что внутри ничего не изменилось, но способа проверки честности работы Системы не существовало.

Я передохнул, немного перекусил и проверил Петровича прежде, чем перешел к сборке скелетоника. Всё было в относительном порядке, так что моё эмоциональное состояние тоже слегка улучшилось.

Сборка заняла почти час. Зато передо мной теперь стоял экзоскелет в полный рост. Все что осталось — это нарезать детали для защитных панелей.

Корабль пришельцев я кромсал беспощадно. Заодно немного спустил пар. Стало легче. Правда на корпусе теперь зияли дыры в совершенно хаотичном порядке. Там, где мне было удобно, там и резал. Зато собрал нужное мне количество обрезков.

Я принес их к скелетонику и сложил горкой. Достал монаду добавил к куче.

Ничего.

Для создания турели требовалось пять монад, но они шли туда и без защитного кожуха. Может тут слишком большой объем металла?

Я подумал и добавил еще одну монаду, потом еще одну. Это не помогло. Я психанул и положил сразу десять!

Нефига!

Система явно противилась моей задумке. И если на улучшение отдельных частей она «дала добро», то на бронирование скелетоника никак не соглашалась.

Да и черт с ней!

Я собрал и спрятал все монады. Не хочешь — как хочешь!

В гараже гоблинов я нашел кучу небольших болтов и гаек. Насверлил дырок в панелях и каркасе. Пришлось поработать болгаркой, чтобы подогнать панели друг к другу. Выглядело топорно, зато теперь все основные узлы и жизненно важные органы оператора были прикрыты обшивкой корабля пришельцев. А это весьма прочная броня! Пусть и не системная, которую я, если честно, надеялся организовать, но все равно гораздо лучше того, что было раньше.

Скелетоник выглядел брутально, как и должен самодельный агрегат боевой направленности. Черт! Да увидь я такой на поле боя, еще сто раз бы подумал, стоит ли воевать с отморозками, создавшими этого монстра.

Но в новой конструкции было еще одно изменение. Причем, критическое. Она перестала быть пассивной. Точнее, я полагал, что мне удалось встроить системный источник питания в механизм скелетоника. Если бы Система не уперлась бараном и не стала противиться использованию её возможностей для обвешивания каркаса броней, я бы не сомневался в успехе. Сейчас сомнений тоже не было, но крохотная заноза где-то сидела. Получится ли?

Я вручную открыл отсек и установил малый источник системной энергии. Шины, подходящие к контактам, я собрал по примеру гоблинских конструкций, только выполнил их из системного металла. Отсек сделал таким образом, чтобы иметь возможность разместить как маленькую, так и большую батарейку. Никакой системы регулирования входного напряжения не было, никакого управления подачи питания. Вообще ноль контроллеров! Но я не сомневался, что эта схема будет работать. На малом источнике коэффициент усиления будет меньше, на большом — больше.

Что ж, настал момент истины!

Я забрался в скелетоник, уже подзабыв какого это быть в нём. Пристегнулся. Попробовал пошевелить рукой.

С тихим шелестом и мягким, но ощутимым усилением, рука взмыла вверх. Приваренный к ней здоровенный меч, уставился острием в небо.

Да! Получилось!

Я взмахнул мечом, повертел им, сделал пару выпадов.

Система исправно работала.

Я ощущал, что теперь двигаться проще, затрачивается меньше усилий, я вообще чувствовал себя, словно воздушный гимнаст на батуте. Подпрыгни — и взлетишь!

Это как разница между вождением машины с гидроусилителем руля и с его электрическим аналогом. Информативность минимальная, зато можно крутить одним пальцем.

И теперь электрический усилитель был встроен в скелетоник.

Я подпрыгнул. Просто чтобы проверить как высоко смогу. И сам испугался высоты прыжка. Экзоскелет со мной внутри взлетел на четыре-пять метров и затем резко, но мягко приземлился в десяти метрах от точки старта.

Вот это круто! Старая версия так не могла. Да, я тоже прокачал мышцу, так что усиливать было что, но я не сомневался — питание от системных источников сделало свое дело. А если установить большую батарейку… я вообще смогу перепрыгнуть гору?

Попробую при случае.

Всё! Со скелетоником закончили. Нужно было выяснить, как там Петрович и продолжать сборы.

Солнце уже садилось, а я хотел выдвигаться рано утром. Так, чтобы до восхода. Даже завтракать собирался в пути, а не у корабля.

Но чтобы выйти вовремя нужно было дособирать вещи, подготовить корабль к консервации и «спрятать» его под землю.

Петрович пришел в сознание, но не хотел ни с кем говорить.

Оля переживала, но я уговорил её заняться делами. Они с Дарианом ушли собирать вещи. Таха осталась присматривать за Петровичем. Теке крутился у ног хозяйки.

— Ты уж прости, что пришлось сделать это, — начал я, — но иначе ты бы сдох.

Смягчать тон я не собирался. Петрович отказывался говорить, значит был обижен или зол. Мне сейчас плевать на его чувства, главное, чтобы не решил втихую наложить на себя руки.

— Ну так и дали бы сдохнуть. Всё лучше, чем так!

— Погоди. Дай Тахе время. У неё получится. Я уверен! Будешь еще на своих двоих бегать.

— Ага, на своих обрубках, — Петрович скривился.

— Таха, — позвал я. — Шанс есть?

— Если не будет сопротивляться, то возможно.

— Ты еще и сопротивляешься?

Я удивленно уставился на Петровича. Он выдержал взгляд и, сдерживая гнев, произнес:

— Если через двое суток не выйдет, убей меня. Дай слово! Я не буду обузой! Если не дашь слово, найду способ избавить вас раньше от этого бесполезного куска мяса.

Я посмотрел на Таху, та отрицательно покачала головой.

— Даю слово, — произнеся я, развернулся и вышел.

По крайней мере теперь он не будет ничего предпринимать два дня. Это немало. За это время многое может измениться.

Я вышел из корабля и пошел в кормовой отсек. Туда, где располагался убитый двигатель. Снова нужно было занять себя делом, чтобы не нервничать, не гневаться и случайно кого-нибудь не убить.

От этого двигателя, прежде чем я утоплю корабль в земле, мне хотелось позаимствовать прозрачную изоляцию. Я полагал, что она экранирует поле, которое создает Система, и которое не позволяет работать у нас электрическим приборам. Если это действительно так, то я смогу неплохо развернуться. По крайней мере создать что-то, работающее на батарейках и при этом не системное, шансы есть. Мне не понравилось, как Система ни с того ни с сего решила вставить мне палки в колеса со скелетоником. Может быть, там был какой-то глубокий конфликт, но сейчас мне некогда разбираться в таких тонкостях. Надо сваливать отсюда.

Так что я просто решил набрать побольше этой самой изоляции и прихватить нужные детали в гоблинском гараже, а уже позже, в спокойной обстановке немного поэкспериментировать.

Я успел срезать пару квадратных метров этой прозрачной хрени, когда услышал топот снаружи. Кто-то вбежал в гараж, причем по перестуку шагов легко читалась паника.

Выйдя из двигательного отсека, я едва не столкнулся с Олей.

— Там, — тихо произнесла она. — Идем.

Мы вышли.

Оля указала пальцем на северо-восток.

У самой линии горизонта, в полумраке наступающего вечера, виднелись людские силуэты.

Пятеро. Шли они неспешно, не таясь, и точно знали куда. К нам.