Гасконец. Том 2. Париж

Глава 11

Мы переглянулись. Страшное слово «чума» заставило даже бывалых мушкетёров заёрзать в своих седлах.

— Что ж, значит не судьба, поедем дальше на север, — выдавил из себя улыбку де Порто. Арман и Анри неуверенно кивнули.

Только Миледи смотрела на городские ворота, плотно сжав губы и ничего не говоря. Я обычно скакал первым, поэтому пришлось развернуть лошадь и проехать немного назад, чтобы встать рядом с Анной. Девушка наконец перевела на меня взгляд, но ничего не сказала.

— Не знаю, всё ли в порядке с Хьюго, но он крепкий малый, — попытался я успокоить Анну.

— Я беспокоюсь не о нём, Шарль. Вы помните Мордаунта?

— Мальчишка который приходил меня убить, по приказу вашего первого мужа? — поморщился я. Если честно, случится успело столь многое, что в моей памяти уже с трудом умещались имена фламандцев.

— Он остался слугой при Хьюго, но также выполнял и мои поручения.

— Насколько… — я не знал, как спросить прямо. — Что он делал для вас?

— Помог познакомиться с де Бофором, — вздохнула Анна де Бейл. — Покупал ингредиенты для… вы понимаете.

— Скольких вы убили для де Бофора? — вдруг осознал я. Миледи отвернулась.

— Мы выпили в Париже за то, чтобы прошлое нас больше не терзало, Шарль, — тихо сказала она.

Я кивнул. Положил руку поверх её. Девушка посмотрела на меня, печальная и уставшая, а потом сказала:

— Не думаю, что Мордаунт мне как сын. Скорее, как младший брат. И я не уверена, что он сможет о себе позаботиться.

— Что вы там воркуете? — не выдержал наконец Арманд д'Атос. — Нам надо объезжать город и ехать на север!

— Боюсь, мой друг, нам нужно внутрь, — сказал я. — Весь север в руках испанцев, так?

— Ну не весь, — пожал плечами де Порто. — Но гады вцепились в побережье зубами, этого не отнять.

— И что это значит? — спросил д'Атос.

— Что без протекции моего друга, чёрт нам, а не корабль. Или чума, или возвращаемся через Францию. Готовы к новым встречам с агентами Конде?

Арман вроде как раздухарился возвращаться назад и был готов перебить всех посланных Конде гугенотов. Но посмотрел на Анри д'Арамитца и сразу же стих. Вопрос был исключительно этического характера.

— Мы едем через Лилль, — сказал я. — Лучше столкнуться с чумой, чем отравить душу предательством.

— О каком предательстве речь? — спросил Анри д'Арамитц, с усмешкой.

Я не ответил и снова направился к воротам. Солдат вяло пытался нас остановить, но быстро сдался. Ворота были едва прикрыты, так, чтобы мог въехать или выехать одинокий всадник. Этим мы и воспользовались.

Лилль встретил нас смрадом и гниением. Чума действительно имела запах, нам очень быстро пришлось обвязать лица длинными платками. Миледи сбрызнула их духами, которые по какой-то причине оказались в её седельной сумке. Вместе с двумя дюжинами другим склянок и баночек. Духи, впрочем, едва помогали.

Мы проехали по вымершей улице. Ставни в домах плотно закрыты, многие жилища покинуты. В старом здании конюшни смрад оказался ещё сильнее. Стоило мне заглянуть внутрь, и я увидел стаю бродячих собак, обладающих лошадиный круп. Псы злобно зарычали, и мы проехали дальше.

На всякий случай, я зарядил пистолет. Посмотрев на меня, Исаак и Арман проделали тоже самое. Анри вытащил из ножен шпагу и так и ехал с ней. Людей вокруг не было. Город, казалось вымер, хотя даже во время эпидемии где-то же должны скрываться живые! Хотя бы заражённые. Но нет, мы словно попали в декорации к фильму ужасов.

Наконец, в полной тишине, мы добрались до таверны, уже сменившей вывеску с испанской на французскую. Раньше, пока эта часть Фландрии была ещё под контролем Габсбургов, таверну звали Chica de cula gordo. Теперь это была просто «Пышнозадая девчушка».

Я спешился, но жестом попросил товарищей остаться в седлах. На всякий случай. Миледи бросила на меня настороженный взгляд. Тогда я коснулся лбом её руки в перчатке, на прощание. Рисковать никем из товарищей мне не хотелось. Девушка прошептала короткую молитву на французском, и я осторожно открыл дверь таверны.

Первым делом в нос ударил запах, но не смрада и гниения. Это были либо пары какого-то алкоголя, либо и вовсе что-то медицинское. Не понял сразу, но запах можно было сравнить с хлоркой или белизной из моего времени. Глаза сразу же заслезились, я огляделся. Главный зал был пустым, а вот второй оказался забаррикадированным. Поскольку вряд ли наверху могло быть что-то, от чего стоило бы баррикадировать лестницу, я понял — на втором этаже могли остаться люди.

— Хьюго⁈ — крикнул я, входя в общий зал.

Под моими ногами заскользила гнилая трава. Обычно в тавернах земляные полы устилали свежей или хотя бы сухой. Здесь же, я словно шагал по болоту. Не представляю, как пол пришёл в такое состояние.

— Тут есть живые? — повторил я вопрос.

За барной стойкой что-то закопошилось. Я прошёл посмотреть, но сразу же отвернулся. Какой-то бродяга остался там навсегда, судя по одежде, это был нищий. Стая жирных крыс уже пировала. Я знал, что чуму разносят именно крысы, но понятия не имел, что делать с этой информацией. Порубить грызунов шпагой?

Я просто отошёл подальше от барной стойки и принялся осторожно перебираться через баррикады. Сильнее всего я боялся пораниться о какой-нибудь острый выступ или вляпаться рукой в что-то органическое. К счастью, Бог миловал. Я очень быстро оказался на втором этаже. Неудобно было только держать всё время пистолет дулом к верху.

На втором этаже было значительно чище. Деревянные доски пола поскрипывали под моими ногами, единственное окно в коридоре было зашторено. Я снова позвал:

— Хьюго? Клода? Есть кто живой?

Мне не ответили. Я толкнул дверь ближайшей комнаты. Давно оставлена, даже вещи не собрали. Лежащий на стуле испанский камзол был покрыт пылью и паутиной. Я прошёл к следующей. Что-то заставило меня обернуться. Наверное, шестое чувство.

Мужчина, одетый в лохмотья, сидел в противоположном конце коридора. Он сидел в темноте, и неудивительно, что я его не заметил. Но сейчас он поднялся на ноги. Голые, покрытые бубонами ноги. Грязные ногти, спутанные волосы. Самым страшным было то, что он грыз что-то, до ужаса напоминающее человеческую конечность.

— Стой, где стоишь, — я вскинул пистолет.

Человек уронил свой «обед». Это действительно оказалась чья-то почерневшая от гари и копоти нога. Нашёл ли человек труп или убил кого-то ради пищи, меня не интересовало. Но человек стоял, метрах в трёх от меня, и этим покупал себе жизнь.

— Хозяин. Хьюго О'Нил. Где сейчас? — выделяя каждое слово, сказал я. Потом повторил ещё раз, но уже по-испански.

Мужчина только пробулькал что-то нечленораздельное. Моя рука начала уставать, но ни закинуть пистолет на плечо, ни тем более опустить его, я не мог.

— Хозяин. Ирландец. Где? — повторил я.

Мужчина не ответил, только начал расчёсывать и без того плохо выглядящую руку. Ситуация из плохой превратилась в отвратительную, когда с улицы донёсся обеспокоенный голос Миледи:

— Шарль! Шарль, как вы?

Мужчина словно вышел из забытья. Его налитые кровью глаза распахнулись, изо рта потекла слюна.

— Бабёнка, — на чистом французском прошептал он, и метнулся в стороны баррикады. Я выстрелил. Труп повалился к стене.

Я же подошёл к окну и быстро выбрался наружу. Мне совсем не хотелось приближаться к чумному, даже если он уже не дышал. Проще было спрыгнуть со второго этажа. Я едва отбил пятки, и икры загудели, но никаких проблем. Обойдя таверну, и увидев обеспокоенных друзей, я сказал:

— Там никого.

— Тогда зачем вы стреляли? — буркнул Исаак. — Я едва остановил три эти горячие головы, а то они хотели побежать за вами.

— Там был один бедолага. Совсем выжил из ума, от болезни и голода. Его было не спасти, — сказал я.

— Один мой брат по вере рассказывал, что в Пфальце, лет двадцать назад, было тоже самое, — грустно протянул Анри д'Арамитц.

— Так где нам теперь искать вашего друга? — нетерпеливо спросил де Порто.

Я влез на лошадь и перезарядил пистолет.

— Давайте найдём, где заседал городской совет. Ратуша или до бургомистра? — последнее я спрашивал скорее у Миледи. Она кивнула.

— Ратуша. Я покажу дорогу.

Никто не возражал. Мы вновь пустили лошадей по пустым и узким улочкам Лилля. Чем ближе мы были к центру города, тем больше жизни возникало вокруг. Правда, от лицезрения этой «жизни» никому из нас легче не становилось. Крысы, бездомные собаки и перепуганные, грязные люди, покрытые уродливыми бубонами.

Парочка попыталась приблизиться к нам, и мне пришлось стрелять в воздух. Я не врач, я понятия не имею, передаётся ли чума от простого кашля или прикосновения. Но я не мог рисковать ни собой, ни друзьями, ни тем более Миледи. Слава Богу, несчастные больные отступили, стоило мне пальнуть в небо.

— Мы совсем ничем не можем им помочь? — грустно спросила Миледи, проезжая мимо лежащего на земле мертвеца. Несколько крупных крыс, объединившись, отгоняли от тела тощего пса.

— У вас целая сумка со снадобьями, есть там хоть что-то от чумы?

— Смеётесь? — грустно покачала головой девушка. Я вздохнул.

Наконец, мы оказались у белого каменного здания. Людей вокруг не было, но по какой-то причине не было и трупов, и мусора, и бродячих животных. Мы проехали по вымощенной площади перед ратушей, и заметили движение в здании. Людей там было много. Я спешился. Одно из окон раскрылось, и я услышал знакомый голос:

— Шарль! Анна! Какого чёрта вы тут забыли⁈

— Хьюго! — рассмеялся я. — Наконец-то мы вас нашли!

— Отойдите, на три шага назад, — раздался вдруг глухой, словно потусторонний мужской голос. Я повернулся на звук. Из ворот ратуши выходил человек, затянутый в чёрный кожаный плащ. На его руках были перчатки, по локоть. А на лице жуткая маска-клюв.

— Не стоит говорить со мной в таком тоне, — отчего-то взвился я. Может быть, кровь д'Артаньяна действительно не могла стерпеть такого повелительного обращения от особы не королевской крови. А может бы я сам просто хотел казаться самым крутым и опасным, в присутствии Миледи. Может и то и другое.

— Не стоит спорить с врачом, — снова раздался глухой голос. Мужчина в маске чумного доктора — чёрт возьми, да это и был самый настоящий чумной доктор! — подошёл к нам. Он был одного со мной роста, но может быть чуть уже в плечах. Оглядев всех нас, он продолжил:

— Позвольте мне вас осмотреть, и если у вас нет бубонов, я отправлю вас на карантин, в отдельное крыло.

— Нам нельзя на карантин, нам нужно поговорить с Хьюго!

— Тогда вам придется говорить отсюда. Эти люди доверились мне, и рисковать их жизнью я не стану.

— Кто вы вообще такой⁈

— Шарль, успокойся! — закричал, практически наполовину высунувшийся из окна, ирландец. — Этот Доктор и впрямь желает нам добра. Что ты забыл в Лилле⁈

Чумной Доктор молча стоял между нами, с интересом слушая. Миледи осторожно отъехала назад, чтобы оказаться подальше от этого странного человека.

— Нам нужно попасть в Англию, — крикнул я. — Нужна твоя помощь, чтобы сесть на корабль где-нибудь в порту Фландрии.

— На кой-чёрт тебе наши порты, Шарль⁈ Садился бы на корабль во Франции!

— Не могу, друг мой. Пришлось делать крюк. Так ты мне поможешь?

Несколько секунд Хьюго О'Нила слышно не было. Чумной Доктор ничего не говорил, он застыл, словно изваяние. Первой не выдержала Миледи. Он сложила руки рупором и закричала:

— Как Мордаунт? С ним всё в порядке?

Ей не ответили. Тогда обеспокоенная девушка посмотрела на меня. Я мог только пожать плечами и ждать. Наконец, Хьюго снова выглянул из окна. В его руках было письмо.

— Я написал для вас рекомендацию одному… отчаянному капитану. Но без моей личной печати, он может и не поверить.

— Дайте угадаю, вашу личную печать украли испанцы и мне нужно быстро взять Мадрид, чтобы доплыть до Англии?

— Почти, — невесело рассмеялся Хьюго О'Нил. — Она осталась в моем домике, что в северном квартале. Там небезопасно, друг мой.

— Там орудуют банды, — глухо произнёс Чумной Доктор. — Мародёры, безумцы. Каннибалы.

Маска-клюв повернулась ко мне. Кажется, я услышал тихий и глухой смех.

— Вы хорошо умеете убивать? — вдруг спросил мужчина. Я кивнул. На этом странный разговор с чумным доктором был закончен.

— Хьюго! — позвала ирландца Миледи. — Что с Мордаутом?

— Разве мальчишка не отправился с вами и тем французиком из Арраса? — печально усмехнулся Хьюго О'Нил.

Миледи только покачала головой. Значит Мордаунта здесь не было, но куда он мог тогда деться? Чумной Доктор, уже не обращая на нас никакого внимания, зашагал обратно к ратуше. Нам оставалось только отправляться в северный квартал, чтобы забрать личную печать О'Нила. Но прежде чем мы развернули лошадей, ирландец рассмеялся.

— Ты что, опять убил мужа этой женщины? — спросил он, с улыбкой. Миледи залилась краской. Мушкетёры только переглянулись, не зная всей истории.

— Идите к чёрту, Хьюго! Надеюсь, твоя старший брат ещё тебе всыплет, — только и ответил я. Услышав о старшем брате, Оуэне О'Ниле, Хьюго как-то сразу сник. Но у меня не было времени выяснять подробности. Жестом, я попросил Миледи показать нам дорогу до северного квартала.

Очень скоро, ратуша уже скрылась из вида. Мы въехали в место, куда более богатое, чем я ожидал увидеть. Высокие заборы, двухэтажные особняки. Только большая их часть теперь пустовала, а в меньшей гнездились самые скверные и отчаявшиеся представители человеческого рода.

Мы проехали мимо подвешенного за ноги трупа. Он не был болен, на теле нельзя было различить хоть какого-то признака чумы. Скорее всего, больные его прирезали просто из мести за то, что он умудрился не заразиться.

По Анне де Бейл было хорошо видно, как она напугана. Мушкетеры же держались стойко. Мы ехали молча, пока наконец девушка не оказала на один из особняков. Двери ограды были выбиты и лежали на земле. Во дворе пахло мертвечиной, а по дому кто-то бродил.

— Лошадей оставлять опасно, — сказала я.

— Их уведут и сожрут, — кивнул де Порто. — Придётся разделиться.

— Останьтесь с девушкой, Анри. Мне нужны Исаак и Арман.

Гугенот кивнул. Я оставил его с Миледи не просто так. Хотелось минимизировать риск любого физического контакта. Значит брать с собой нужно тех, кто не промахнётся с метра в слоновью задницу. Я зарядил пистолет и аркебузу, и мы спешились. Я нёс пистолет в левой руке, а на согнутый локоть положил аркебузу.

Нас заметили, в окнах замелькали фигуры. Словно гигантская крысиная нора, особняк О'Нила зашевелился изнутри. Я уже надеялся, что дело можно решить миром, как вдруг, из одного из окон показалось дуло. Фитиль вражеской аркебузы уже был запалён, так что я просто нажал на курок своей. Дорогой колесцовый замок сделал своё дело. Мертвец выронил оружие, его аркебуза выстрелила нам под ноги.

— Было близко, — пожал плечами де Порто и одним ударом ноги вышиб дверь.

Перед нами стояла пара вполне здоровых и крепких ребят. Немного грязных, но по ним сразу было видно. Это мародёры и бандиты, а не спятившие от голода чумные горожане. У одного в руках был топор, у другого шпага. Де Порто и д'Атос уложили их на месте, до того, как мародёры успели дёрнуться.

На втором этаже точно кто-то был. Над нашими головами раздался громкий топот, словно кто-то старался убежать. Или занять позицию получше. Времени не было. Я выстрелил на звук, прямо через половицы. Кто-то наверху закричал. Ушло полминуты, чтобы мы все перезарядились и взвели замки на своём оружие. Только после этого, мы поднялись на второй этаж.

— Кабинет О'Нила, — устало бросил я, подходя к парнишке, которого ранил.

Я стрелял, не видя цели, снизу, и мог попасть ему куда угодно. Но мальчонке повезло, и я прострелил ему пятку, а не пах или бедро. Несчастный всё пытался отползти подальше, причём, под мышкой он сжимал нехилый такой мешочек.

— Это добро О'Нила? — усмехнулся я, подходя к парнишке. Исаак и Арман внимательно осматривали коридор. Вдруг появятся ещё бандиты.

— Это вещи моего хозяина, — вдруг захрипел парнишка, оборачиваясь на меня. Мы оба замерли на мгновение.

— Мордаунт⁈ — воскликнул я.

— Как вы тут оказались⁈ — испуганно прошептал мальчишка.

— Анна о тебе беспокоится, когда мы узнали о чуме…

— Анна⁈

— Что-то мне подсказывает, что пацана мы не убиваем? — спросил за моей спиной Арман д'Атос.

— Видимо, да, — ответил ему Исаак.

— Вставай давай! — приказал я мальчишке. — Опять за старое взялся.

— Я просто хотел вернуть сеньору, то есть месье О'Нилу его драгоценности, — мальчишка попытался подняться на ноги, но едва устоял. Пуля в пятке явно мешала.

— А потом, совершенно случайно, засел с бандой мародёров в его особняке⁈

— Они бы меня просто так не отпустили, — пожал плечами Мордаунт. — А сеньора Анна… она в порядке? Она еще работает на того французика?

— Работает? — не понял я.

— Ну да, он же её нанял, — Мордаунт понизил голос до шёпота. — Она же приготовила для него яд, когда какой-то офицер вызвал этого французика на дуэль.

— Что, дуэль не состоялась? — рассмеялся де Порто.

— Угу. Дядька помер через несколько часов. А она ему только платок подарила, никто даже не заметил ничего.

— У тебя опасные друзья, Шарль, — не без уважения произнёс Арман. Я кивнул.

— Она больше не работает на того французика. Она работает на меня, Мордаунт, и очень за тебя беспокоится. Ты сможешь идти сам?

Мальчишка сделал несколько неуверенных шагов. Потом кивнул.

— Буду прыгать, но смогу.

— Личная печать О'Нила, — сказал я. Тогда Мордаунт потряс своим мешком.

— Всё здесь, месье.

— Тогда сваливаем, — усмехнулся я. Всё же, мне не хватило безрассудства, чтобы помочь Мордауту спуститься по лестнице. Я боялся прикоснуться к нему также, как и к любому другому жителю Лилля. Парнишка доковылял сам.

Когда мы вышли из особняка, Миледи сразу же слезла с лошади и бросилась к мальчишке. Я преградил ей путь.

— Никаких прикосновений, пока тот доктор не разрешит, — холодно произнёс я. Миледи посмотрела сперва на меня, потом на Мордаунта. Тот лишь скорчил девушку рожу.

— Ладно, вы правы, Шарль, — устало произнесла девушка и забралась на лошадь.

Мы с мушкетёрами пару минут побродили по двору, и быстро соорудили простенькие волокуши. Привязали их между двумя лошадьми и усадили в них Мордаунта. Парнишка не возражал — с его раной это был самый лучший вариант.

Оружие оставалось заряженным весь обратный путь до ратуши. К счастью, никто больше не решился на нас напасть. Вновь вышедший навстречу Чумной Доктор осмотрел Мордаунта и отправил его на карантин. Затем он вынес на улице жаровню, раскалил угли и поставил на них небольшой котелок. Когда вода в котелке закипела, он высыпал туда содержимое мешка. Лишь после этого, таинственный человек отнёс драгоценности (среди которых была и печать Хьюго О'Нила) в здание.

Мы терпеливо ждали. Спустя полчаса, Чумной Доктор вышел к нам с письмом. А сам Хьюго вновь высунулся из окна.

— Смените форму и поезжайте в Дюнкерк! Вы должны найти капитана Мансфельда, передайте ему письмо и он переправит вас в Англию, — прокричал он.

— Спасибо, Хьюго! Как ваш братец? — не удержался я.

— В последний раз, когда я его видел, готовился плыть в Ирландию, — грустно произнёс Хьюго. — Каждый день мы с Клодой молимся, чтобы его там не прирезали.

Я кивнул. Мы попрощались коротко и быстро. Как иначе, учитывая то, что Чумный Доктор мрачной тенью следил за нами и не давал приближаться слишком близко к окнам ратуши. Мы покинули Лилль на закате, проведя в этом несчастном городе почти целый день. Ночевать никто не хотел.

Мы ехали при свете звёзд, и чем дальше отдалялись от чумного городка, тем легче было дышать. И тем радостнее нам всем было на сердце. Остановились мы только в трактире, уже утром следующего дня. Решили не задерживаться там, дали лошадям отдохнуть и перекусили. Поспали едва ли пару часов. Я убедил мушкетёров упаковать их форму в седельные сумки, переодевшись во что-то неброское.

Спустя ещё сутки, мы наконец-то прибыли в Дюнкерк. По счастью, уже никто не обращал на нас внимания. Испанцы, хозяйствующие в городе, чувствовали себя в полной безопасности. Агентам Конде здесь было взяться неоткуда. Мы позволили себе целый день в таверне, даже выпили с Анной бару кружек вина. И на рассвете уже показывали письмо странного вида мужчине, с пышными русыми (почти соломенного цвета) усами и дурацкой шапочке. Скорее рыбацкой, чем капитанской.

— Что ж, — задумчиво протянул мужчина, оказавшийся капитаном Мансфельдом и замолчал.

— Вы возьмёте нас за борт? — спросил я.

— Тут вот какое дело, — улыбнулся мужчина. — Хьюго пишет, вы люди надёжные. Верно?

— Надёжнее некуда, — ответил я.

— Значит, не побоитесь выйти из порта под испанским флагом, а по морю идти уже под другим?

— Под каким другим? — не понял я. Английским что-ли?

Капитан Мансфельд только рассмеялся в свои соломенные усы.

— Под чёрным, сынок. Под чёрным.