Жестянка-2

Глава 11 Конец операции «Шопинг»

Стемнело.

Темнеет в наших краях непривычно быстро для новичка. Только что, вроде бы, стоял ясный день, но как-то незаметно промелькнули короткие южные сумерки без всех этих романтических вечеров, и вот уже на саванну надвигается темнота. Тьма. Здесь вообще всё по-другому. Весна и осень могут начаться и закончиться в течение одного сладкого сна после хорошего ужина. На Жестянке практически нет смены времён года, в привычном представлении северянина. Тут круглый год тепло, очень тепло или жарко до одурения. Да, есть некий сезон дождей, но ливни запросто могут зарядить и в любое другое время.

Людей в русском секторе уже много, и все они, по большому счёту, один клан. Никиту Захарова никто из близких не ищет, сюда он попал без родителей. Вроде бы есть какой-то дальний родственник в городе, но он давно пропил разум и даже не понял, про кого ему рассказывают. Мы — будем искать, пацан из клана.

В сводном лагере спасателей со Штабом возле дощатого стола с раскиданными костяшками домино начали загораться огоньки. Генеральский пикап включил фары. Мерцал мангал, сменившийся наряд КПП запалил «сталкерскую» бочку.

Вот чего не было, так это факелов из сериальных средневековых городов и замков, где горящие палки с паклей торчат везде, от казематов до сторожевых башен. Такой антураж, конечно, создаёт атмосферу средневекового величия, но в реальности это крайне неразумное дело — факела густо и едко чадят, а выгорают максимум за полчаса. Проходили. А вот лучины в быту некоторые люди используют. Дёшево. Хотя щепа длиной в двадцать сантиметров горит всего десять минут. Или меняй чаще, или быстрей делай дела.

Воздух постепенно остывал, лёгкий северо-восточный ветерок срывал с рельефа тепловую подушку, стало почти прохладно, как всегда бывает в саванне с наступлением темноты. Я представил, как в это время дня народ в Переделкино неторопливо выбирается на улицу… За пивом, зараза! Если в связи с загородной пальбой у речки власти не ввели ограничения на кайф.

Девчата отрядили к мангалу шашлычную делегацию, которая занялась отгрузкой съестного в невесть откуда взявшиеся тарелки. Всем кагалом женщины на огонёк не пошли. Знают, что удалые переделкинские мужчины сами скоро начнут ходить возле них гоголями. Могут и с гармонью. В любых условиях жизнь человеческая налаживается по возможному максимуму.

Хорошо, что в этот момент я поднял глаза и посмотрел на грузовик! Хайдаров как притаился в кабине, так и сидел в ней тихой мышью. Но теперь он одной рукой делал пассы, стараясь этими заклинаниями привлечь моё внимание, но не заинтересовать всех остальных. На лице застыло выражение бывалого конспиратора, и было оно предельно конспиративное.

Связь!

Я с показной медлительностью подошёл к грузовику, словно нехотя открыл дверь, задумчиво посмотрел на звёзды и неторопливо забрался на пассажирское место.

— Джон, — коротко сообщил Мустафа.

Пш-ш…

— Рубин, есть информация по итогам наблюдения! Минут пять назад в указанном секторе были видны слабые вспышки, вероятно от выстрелов. Наблюдали через оптику, но сколько всего раз стреляли, сказать сложно. Поначалу гладкоствол, но были как минимум две короткие автоматные очереди. Те, что мы смогли увидеть.

— Понятно, когда стволы были развёрнуты в вашем направлении. Звук?

— Ничего. Далеко, всё же. Наблюдение велось с башни, а тут ветерок гуляет, глушит.

— Точнее про место что-нибудь можешь сказать?

— Практически на границе леса, засечки я поставил, пока была видимость.

— Принял. Зарегистрируй в журнале, — напомнил я. Потом в любом случае будут подробные расспросы, доклады, а то и разборки.

— Да уж не забуду! Продолжаю наблюдение, отбой.

Только я хотел произнести в ответ интернациональное Roger, то есть, всё, что было сказано по рации до этого момента, принято и учтено, как Джон неожиданно проорал:

— Мля-а-а! Фонари вижу! Два, мощные светодиодники! Пляшут!

У моих парней именно такие — страшный дефицит в секторе. Девайсы эти весьма редко попадаются в посылках, соответственно, и цена заоблачная. Что на старые, что на жестяные деньги. Такие штуки обычные люди за свои кровные не покупают, их структура выдаёт.

Наши с кем-то воюют. Ну всё, сейчас новости повалятся…

— Мус, давай на крышу! — приказал я, — Попробуем что-нибудь оттуда рассмотреть. Рацию погромче сделай.

Это точно самая высокая точка поблизости? Я с сомнением посмотрел на крышу КПП. Нет, даже сантиметра лишней высоты не выкружить, а шею сломаешь запросто.

— Вдвоём можем промять металл, — предупредил Мустафа.

А ведь верно. После такого вредительства в гарнизон можно будет не возвращаться, кулибины схарчат живаком. И тогда… «Просим политического убежища!». Тьфу ты!

Залез на крышу один и тут же вскинул бинокль. Вроде что-то видно, но деталей и близко не разобрать. Не хватает светосилы.

— В этот плохо видно!

Это, конечно, хорошо, что моя складная оптика может спрятаться в нагрудном кармане куртки и поэтому всегда под рукой, но серьёзную ночную проверку «китаец» не прошёл. Так, оперативная игрушка.

— Держи мой флотский! — Хайдаров из кузова протянул большой советский бинокль, к окулярам которого я и прилип.

И почти сразу же увидел вдали что-то вроде слабой вспышки.

— Показалось, нет? — с сомнением прошептал я, всматриваясь ещё раз.

— Что там? Дай-ка мне посмотреть, — нетерпеливо потребовал Мустафа.

Отдал ему бинокль и оглянулся, уловив краем глаза какое-то движение. Волков был внизу и с нетерпением ждал любых моих слов. Весь этот альпинизм уже не мог оставаться незамеченным.

Коротко доложил.

— Может, пора посылать моих в подкрепление? Чего выжидаем? Пусть пешком идут, — то ли спросил, то ли попросил глава города, указав рукой куда-то в темноту.

В безлунную ночь всех вышедших на охоту хищников Жестянки. Смелые люди работают в городской администрации!

«Ага, вот прямо по ночной звериной тропе и потопают с фонариками для привлечения внимания всех проголодавшихся, — подумал я. — Да ещё и пропахшие до кончиков волос жареным мясом! Конечно, надо посылать! Чтобы ещё и эти потерялись к чертям собачьим, а мы потом найдём преторианские косточки, перерубленные пополам страшными клыками махайрода!».

Увы, эта безупречная по качеству вылитого яда тирада так и осталась неозвученной. В эфир вышло только это:

— Шикарный план, шеф!

— В смысле? — вскинул тот брови.

— Разберёмся! — зло пообещал я, осторожно спускаясь с покатой крыши. — Чёрт! Мустафа, не сиди просто так, думай что-нибудь! А я к рации.

Волков с досадой махнул рукой, крепко приложил по матери личный состав, пыльные окрестности КПП, погоду, а на закуску и время дня, после чего достал из кармана коробочку с таблетками и проглотил одну, не запивая.

Сейчас должна быть связь. Устал я что-то, рычать на людей начал. Всего второй раз на серьёзных спасах мне приходится корчить штабного. Да ни в жизнь больше!

Щёлк! — донеслось из кабины.

Я заторопился и крепко саданул коленом в угол открытой двери. Чёрт! Зашипев от боли, протиснулся на место.

Пш-ш…

— Здесь Спика!

— В канале, слушаю! — откликнулся я, выматерившись ещё раз.

— Ого! Командир, слышишь?

— Да, хорошо!

— Финализируем геморрой. Есть плюса! Летим обратно, Ян за пультом. Короче, День, расклады у нас такие: один свалил на колёсах в лес ещё до нашего подхода, второй лежит на плите. Живой, ранен, Открытого кровотечения нет. То ли вывих голеностопа, то ли перелом. Зафиксировали шиной, вкололи промедол, сейчас он прибитый мальца, плывёт. О, активничает! Ещё и бычит, глядь! Да лежи ты! Приём…

— Принял. И дальше что? — машинально потерев саднившее колено, подтолкнул я его.

— Похоже, напарник его бросил, командир. Хотя не знаю, что там было, кто, кого и что, пусть Волков разбирается… Нашего окружила стая гиен, вовремя мы успели подскочить.

Гиены в саванне обычно охотятся поодиночке, но иногда сбиваются в стаи и нападают на всё живое. Даже на бизонов, с которыми и люди-то связываться не хотят. Мясо грубое, а рисков много. Как все хищники, гиены стараются отбить от стада наиболее слабых, неторопливо добивая жертву укусами с налёта.

Лежащий на земле одинокий человек для них — идеальная добыча. Они бы его живьём грызли.

— Я пошёл по кругу блинчиком, а Ян из автомата сходу завалил пяток хвостов. Потом ещё. Вот так, в общем. Слушаю.

— Как его зовут?

Но возбуждённый Спика вопреки заявлению меня не услышал и продолжил рассказ:

— Пацан отстреливался. Представляешь, у него с собой было целых одиннадцать, глядь, дробовых патронов! Если бы не нога, я бы ему рога внутрь вбил!

— Спика! Как. Его. Зовут?! — терпеливо повторил я.

— Данилой. Ты же Данила?

Я пальцами показал Волкову колечко о’кей. Кури, папаша, наливай, мамка!

А тот просто опустился без сил на землю.

— Денис, вы там свет дайте, да побольше, ориентир! Можем улететь в сторону, потом придётся вдоль дороги буквой «Г» возвращаться!

— Сейчас займёмся.

— Ну, ок! Конец связи!

Мэр уже поднялся с земли. На этот раз подчинённые оказались рядом, и распоряжения последовали незамедлительно.

— Орлы, мать вашу! Нужен маяк! Лезьте на чёртов столб хоть на своих когтях, хоть пирамидой, привязывайте наверху фонари лучами к лесу! Фары тоже в лес. И чтобы через семь минут здесь был пионерский костёр, знаете, что это такое?

Началась беготня.

Один преторианец зачем-то разделся до пояса, собираясь карабкаться по столбу, но караульные откуда-то притащили длинную приставную лестницу. Подвиг не потребовался. Что ж, служба на КПП всё-таки поставлена.

— Да мотайте вы уже!

— Где дрова?

— Бензин кто-нибудь догадается принести?

Нет-нет, товарищи городские… Дальше вся эта суета сует уже без меня. Вылез из кабины, с облегчением и наслаждением потянувшись до хруста в суставах. Пить хочу.

Фляга с холодной водой по-прежнему стоит под столом. А черпака-то и нет! Заглянул в окошко будки — вот он, на столе лежит, какая сволочь не вернула на место? Зашёл и сразу зацепился взглядом за небольшой деревянный шкафчик пожарного красного цвета, прибитый к противоположной стене. За треснувшей стеклянной дверцей на крючке гордо висел большущий бородчатый ключ с белой тряпичной ленточкой.

Под ним приклеена картонка инструкции, но которой было написано:

«Стекло не бить! Не трогать! Запасный ключ предназначен для санкционированного запирания и отпирания шлагбаума после необратимой утери основного. Инструкция: погрузить горизонтально в ключной пробой и активировать механизм замка путём плавного поворота изделия»

Сама дверца, между прочим, в свою очередь тоже была заперта на маленький висячий замочек, какие обычно предусмотрительные бабульки вешают внучкам на чемоданы.

Хм-м… А растяжка с Ф-1 где? Господи, этот сюр в ночи когда-нибудь закончится?

— Вижу глайдер! — крикнул с крыши Мустафа, но на этот раз я в кузов не полез. Чего там смотреть, не поезд с гостинцами из Сочи на перроне встречаем, сами подплывут. Тем более, что головной свет уже и мне видно. Похоже, отстрелялись.

Вот и всё. Сейчас сдадим объект на поруки, всей экскурсией коллективно поцелуем ставший родным шлагбаум, и можно валить. Соскучился я по родной квартирке в башне, по вредной Ирке и даже по кудесникам во дворе в сварочных костюмах. Как же хорошо жить в нашей Пятисотке! Никто не сбегает поутру в пампасы, никаких тебе неприкасаемых преторианцев и настырной полиции. Даже деспотия у нас какая-то милая, плюшевая, если не считать травмирующей энергетики утренних планёрок. Всё хорошо!

Вот только с разгуляем крайне плохо, ни хрена нет, кроме вечерних посиделок у костра под гитару. Как нет и уютных патриархальных гостиниц с красными ковровыми дорожками на лестницах. Что там говорить, в бывшей военной части даже стогов сена нет, чтобы покувыркаться с дамой. Ну так а город на что?

Коротко доложив замкомгруппы об итогах поискового рейда, проголодавшиеся до одури Спика с Яном ломанулись к мангалам и сейчас метали в приёмники куски горячего мяса один за другим.

Напряжение спадало, наряд КПП выполз из неведомых убежищ, где всё это время тихо проклинал мэра и всю королевскую рать, с опаской начиная размышлять на тему: «Что это было?».

Легковушки, багги и мопеды начали принимать ездоков. Подгоняемые матюгами старших, люди распределялись по местам. Один за другим зарокотали разбуженные стартерами остывшие двигатели, вспыхнули огоньки габаритов, в ночном воздухе сладковато пахнуло бензиновым выхлопом — пункт временной дислокации начал рассасываться. Причём довольно быстро. Всем хотелось побыстрее оказаться как можно дальше от нервного начальства.

Медики закончили оказание первой помощи и теперь осторожно укладывали Данилу в канареечного цвета большой багги с тентом и надписью на борту «Savannah Lizard» — дурацкую машинку скорой помощи, которые местные называют «пустынной труповозкой». Могли бы медицине и посерьёзней технику выделить. Хотя необходимый функционал есть.

— Командир, шашлычники собираются оставить нам весь не съеденный вкусняк, говорят, что банкет оплачен, — запыхавшимся голосом сообщил подбежавший Спика. — Мяса дофига, лепёхи, аджика чумовая, сыр дырявый… Много всего, перекусим в дороге! Я женщин привлеку? Ну чтобы быстрей перетаскать. Там одного яблочного сидра литров сорок, не меньше!

— Ну раз сорок… Привлекай! — махнул я ладонью.

О-па, а вот и мэр! Он-то чего не уехал?

— Денис… — начал Волков и тут же на несколько секунд замолчал.

— Это была отличная работа, вот что. Вы настоящие профессионалы своего дела! Представляю, каких дров наломали бы мои слоны, отправь я их в эти дебри ночью.

Он схватил мою руку и три раза энергично встряхнул.

В ответ я пробормотал что-то банальное типа «Служу родному сектору и Жестяной партии!». Не привыкли мы к похвалам.

— Спасибо за оценку. А со вторым беглецом что делать? — поинтересовался я.

— Как что? — удивился мэр. — Утром проинструктируем сводную группу с учётом опыта вашей операции и отправим по следу. Или ты думал, что если нашли сына главы города, то на поиски второго дурачка Волков плюнет?

— Ну что вы, честное слово… — я изобразил искреннее негодование, хотя ровно так и подумал.

— Будем искать, будем. Вопрос-то не закрыт. И вот что, Денис… Спасибо тебе за сына. Сейчас поеду к нему в больницу. Эх… Станешь отцом, поймёшь меня втройне. В общем, держи вот немного.

Он незаметно протянул мне туго кожаный набитый портмоне.

— Это личные, можешь не сомневаться, не бюджетные.

— Не надо! У нас как-то и не принято чаевые за спасы брать, — растерялся я. Без негодования, просто возникла какая-то новая реальность.

— Никто никогда и не предлагал, так? — ухмыльнулся он.

Это точно. Прецедент.

— В этом деле вы хороши, лучшие. Я собираюсь выйти на Казанникова с предложением создать нечто вроде регионального центра МЧС, были такие на Земле. С контролем и мониторингом всего русского сектора, а дальше посмотрим. Опыт у вас огромный, спасатели прекрасно подготовлены, хоть курсы организовывай.

В этот момент я вздрогнул.

— Ну а мы поможем в матобеспечении и финансировании. Как думаешь сам, если в принципе, что на это скажет Владимир Викторович?

— Хм-м… — задумался я. — Как спасатель скажу, что это интересно. Ну… можно обсуждать место дислокации, прикидывать. У нас, в городе или же в самом центре магистрали, например, из соображений равноудалённости.

— Смысла нет, — сходу отмел он идею. — Только в Пятисотке с постом в городе. Магистраль, конечно, формально заканчивается у вас, но кто сказал, что её не нужно осваивать дальше, к северу? Русская экспансия возможна только в этом направлении, туда пойдут, надеюсь, наши будущие экспедиции. А без экспансии нет развития, это я тебе говорю.

А ведь верно… Интересно, но он привёл мне ровно те же резоны, которыми и я бы воспользовался после некоторого размышления, проталкивая такую идею.

Похоже, мы с Казанниковым крепко ошиблись в интегральной оценке способностей, взглядов и личных качеств главы Переделкино. Как и его популярности у населения. Нет, ребята, оценивать человека и его дела лучше в среде его обитания, а не по слухам и кратковременным визитам. Будет, что Деду рассказать, ой, будет!

— Видишь, уже и разговор завязался, — скупо улыбнулся Волков. — Ты скажи предварительно Деду, а я с ним по радио о визите договорюсь. Спасибо ещё раз. Может, личные просьбы есть, какие-то дела в городе?

Дела?

А чем чёрт не шутит! Он же сам вызвался помочь.

— Есть одно дельце, — несколько смущённо начал я. — Мой заказ на башмаки у вашего лучшего обувщика. Уже и оговорили всё, и мерку два раза снимали. А вот аванс в этот раз внести не смог, потратился. Может…

— Не продолжай, я всё понял, — он что-то черкнул на сигаретной пачке, которую вытащил из кармана. — Считай, что эти тяги уже у тебя на пятках. Ну всё, бывай пока, обращайся… Дай-ка обниму тебя напоследок.

Нормальный мужик оказался. Сложный, но правильный, как и положено в норме чину такого ранга. Говорить с главой Переделкино насчёт возможных маршрутов и целей юных старателей я, конечно же, не стал. И он бы не стал. Информация такого рода обладателями будет храниться, как в сейфе, пока не всплывёт что-то очевидное.

Через пару минут кто-то командно просигналил, моторы рыкнули, и последняя маленькая колонна медленно двинулась к городу по грунтовке, оставляя за собой подсвеченные задними фонарями сизые облачка.

Затем вокруг стало удивительно пусто и тихо. Только слышно было, как пощелкивают, остывая, два забытых мангала и отчаянно сверчат какие-то насекомые в густой траве, выросшей вдоль периметра.

Никого. Даже странно.

— Что там Волков хотел? — нетерпеливо спросил подошедший вместе с Хайдаровым Спика.

— Да так, благодарил нас за работу.

— А в ширму он что незаметно кинул?

— Кому? — не понял я.

— Тебе в карман! — хмыкнул Мустафа. — Ловко, ты даже не ухом.

Хлопнул руками по боковым карманам куртки. Ёлки, да это же то самое портмоне! Ну и дела, у мэра Переделкино вдобавок ко всем талантам есть ещё и немалые криминально-оперативные способности!

— Сунул, всё-таки! — качнул я головой.

— Бабосы?! — догадался Пикачёв, с интересом подавшись вперёд.

— Хм-м… Бегать за дядей и умолять его принять гульдены обратно будем? Нет? Тогда так. Мус, ты у нас дипломированный бухгалтер, вот и разноси в четыре графы.

— Ура! — обрадовался Спика и криком перевёл для ясности: — Ян, пошли лавэ колоть на четверти!

Выехали засветло. Гравилёт ко времени суток безразличен, ночью плита прёт и прёт себе по горизонтали, не ведая, что такое кочки, обочины и колея. А вот на колёсной технике, да ещё и с пассажирами на борту, лишний раз рисковать не стоит.

Весь женский кузовной салон тут же погрузился в сон. Мужчинам было несколько сложней. На плиту погрузили мопед Яна, чтобы не жечь горючее, он же сел за пульт. Рядом уселся Мустафа, которому было строго поручено не заснуть самому и не дать отключиться водителю. В кабине ГАЗ-52 расклад примерно такой же, Спику я уложил баиньки — после высадки Яна ему садиться на плиту, будет караулить Хайдарова. Может, всё это банальная перестраховка, личная паранойя, но мне так спокойней.

Погода идеальна для полетов. Хоть самолётов, которых у нас нет, хоть гравилётов. Над трассой всё ещё господствует антициклон, подольше бы так. Высокое атмосферное давление, видимость — за горизонт, ясное чистое небо. На профессиональном сленге авиаторов и авиационных метеорологов это и называется «состояние атмосферы миллион на миллион». Подразумевается дальность видимости и высота нижней границы облаков. То есть, без ограничений для работы авиации.

В Пашкиной деревне опять было пусто. Но не совсем. Хлопнув себя по ляжке и покачав седой головой, конвой укоризненным взглядом проводил классический «дед на завалинке» с самокруткой в усах. Похоже, скучающий старикан всю ночь только и делал, что внимательно следил за возмутительным светопреставлением «Вудсток на КПП-Север». Все хотят шоу.

Пикачёв дрых, как сурок, а я глазел по сторонам.

К исходу второго часа пути на горизонте начал проступать абрис таинственного горного хребта. Это Чёрные горы, где никто из наших так ещё и не побывал… Мешает вечная прорва дел и неизменный аргумент «А чего там делать без цели?». Вот и получается, что некому пока развеять или подтвердить слухи о каком-то загадочном племени, «пёсьеголовых», упорно отказывающихся спускаться в долину и выходить на контакт с анклавами Жестянки.

Массив этот покрыт потоками базальтовых лав — траппами, от шведского trappa — «лестница». С вершины холма возле Пятисотки хорошая оптика позволяет разглядеть эти гигантские ступеньки. Сложенные из тёмных базальтов, Чёрные горы в центре кругозора поднимаются полукругом, образуя природный амфитеатр невероятного размера. За первой грядой виднеется следующая, повыше, а в разрывах цепи, как предполагает Зубкова, прячутся во фьордах большие озёра.

Она же утверждает, что это исполинское плато, как и обширная долина полигона — лишь «платошка», скромное преддверие к Затерянному миру, настоящей кладовой угля и полиметаллических руд. Вряд ли в обозримом будущем люди до них доберутся. Нам бы нефть найти. Хотя кое-кто мечтает о золоте.

Именно оттуда к гарнизону прибегает речка Дуромой, изученная только в средней части, на большее сил и средств не хватает. Поэтому фраза Волкова о будущих экспедициях меня весьма заинтересовала.

Конвой шел спокойно, с постоянной скоростью. Вопреки устоявшемуся мнению, что в степи всё одно к одному, местность от километра к километру немного менялась. Появились невысокие холмы, впадины, перелески и небольшие рощицы. На этом участке даже овраги есть. Естественно, чаще стала попадаться всякая живность. Вот прошло стадо сайгаков, хотя местные не совсем похожи на рогачей уральской популяции, которых я в своё время добывал во время охоты в Западном Казахстане.

Где копытные, там и хищники — гиены и шакалы, последние прячутся так, что и не заметишь. А уж леопарда в отличном пятнистом камуфляже днём вообще не увидишь, в отличие от падальщиков, гордо восседающих на туше павшего животного. Ну, прямо фильм про африканское сафари!

Один раз я вовремя заметил здоровую, метра на четыре, змею, быстро уползающую с дороги в траву. Молодец, тварь божья, сплющенные полоски давленых змей на грунтовках не редкость. Змея страшноватая, но не ядовитая, это жёлтый удавчик. Именно так, удавчик, а не удав. Человеку удавчик не опасен, при встрече змеюка всегда уползает. Хотя при желании может придушить даже шакала, были случаи.

На повороте к станции сгрузили с плиты мопед и попрощались с Яном.

Пока рулить будет Мустафа, но не пора ли будить Пикачёва? Он единственный из нас, кому удалось после бурной ночи хоть немного покемарить. Пусть службу несёт! Тем не менее, я дал ему ещё немного поспать… Ну, всё, хватит. Однако лёгкий тычок в бок не помог, клиент на раздражители не реагировал. Открыв рот, Спика откинулся назад, как-то обмяк и превратился в мумию. Только бинтов не хватает.

— Спика… Пикачёв, подъём…

Молчание.

— Сеня… — я подергал его посильней.

Нет ответа. Он там не помер?

— Семён! — дёрнул за рукав с силой, что заставило клиента перекинуться в мою сторону.

— А? Кого?

— Вставайте, граф, вас ждут великие дела! — сообщил я. — И рот закрой.

— Мы где? — хрипло выдавил Семён, потянувшись к фляге с водой.

— Проехали поворот на Дивное, — я взял в руки тангенту. — Давай, очухивайся быстрей, сейчас остановим Мустафу, отольёшь.

— Это дело!

Сбегать в кустики захотел не только Спика, накопилось у многих. Но ждать пришлось именно его. Сколько же он пива выдул под шашлычок?

По кабине три раза хлопнули ладонью.

— Мы готовы, все на месте! — звонко прозвучал женский голос.

Да где он там? Вот он, бежит, на ходу заправляя хозяйство и поправляя штаны. Открыл ему пассажирскую дверь. Не дожидаясь ссыкуна, Хайдаров медленно тронулся, и Пикачеву пришлось с громкими ругательствами вспрыгивать на подножку. Он принял героическую позу знатного римлянина и что-то бросил живо обсуждавшим его женщинам, те колко ответили. Ну, ёлки, понеслась…

— Что девочки, подглядываем?

— Ой, Спика, не болтай ерундой.

— Чего-?!

— Да садись ты уже! — рявкнул я.

Герой-спасатель плюнул и полез было в кабину как вдруг замер. Что там опять?

— Командир, красный купол! — крикнул он.

Я повернул голову вправо, пригнулся и успел увидеть среди зелени краешек красного пятна.

Пш-ш…

— Мустафа, тормози. Справа сзади краснуха, похоже.

Женщины, конечно, повскакивали с мест.

— Денис, вон там! Там!

— Под кустиком!

— Да вижу… — буркнул я. Девчатам, конечно, очень интересно лично поучаствовать в добыче красной бочки, но они хоть поняли, что у нас опять задержка?

— Ну что, братва, распрягаем кобылу?

До купола было всего метров сто. На разведку полетел Пикачёв, вернулся он быстро.

— Он отстегнулся, бочки рядом нет.

Вот так, коллеги, наскоком взять трофей не удалось.

— Купол в степи долго не летает, нахватает веток и зацепится, — сказал Мустафа.

— По идее так, но бывают исключения, — нехотя поправил я. Не охота возиться, устали все, — Ладно, чего тут гадать, трудолюбиво прочёсываем по направлению ветра.

А ветра-то почти и нет. Поехали со Спикой, пока что оставив Хайдарова на рации.

— Шеф, да ты не парься, всё как обычно. Сейчас быренько найдём бочку, глянем, что там за лут, опустим плиту, вдвоём закатим, и назад! — бодро изложил свой план Пикачёв. Вот что значит поспать хоть немного.

Однако «быренько» не получилось.

Падают эти «грузовички» довольно часто, разлетаясь в меньшей части по полигону, а основная часть малых ресурсников падает за пределами зоны ответственности Пятисотки. Куда ни попадя, но всё-таки в относительной близости от населёнки. Мысль о том, что какая-то часть «краснух» годами может лежать где-то не найденными, терзает многих. Лежат, заразы, а внутри ништяки портятся.

Чаще всего никаких проблем с эвакуацией краснухи не возникает. Если уж не получается доставить её комплектно, то груз всегда можно распотрошить.

Краснуха — простейшая бочка на четыреста литров, на корпусе которой с одной стороны есть крышка, а по бокам проушины крепежа. Внутри может быть топливо, масла, запчасти, консервы, полезная в быту мелочь. Особая удача — медикаменты и боеприпасы, огнестрельное оружие.

Изредка попадается добротная армейская одежда и обувь самого непредсказуемого происхождения, хоть из Бразилии. Наверное, ЦУП считает, что нам вполне хватает одежды людей, не переживших заброс. Именно за краснухами охотятся сталкеры, такая находка позволяет быстро подняться. Хотя налог в городскую казну заплатить придётся.

Вот стерва жестяная! Эта бочка легла крайне неудачно, после перекатов свалившись в яму, словно специально выкопанную по размеру. Ещё и торчком.

— Ну, зашибись теперь, твою душу! — выругался Спика.

— Скажи, друг, — спросил я вкрадчивым от досады голосом, — каковы шансы у мячика для гольфа свалиться в лунку, произвольно катаясь по огромным газонам под ветром и пинками сусликов?

— Ещё и крышка внизу!

Точно, торчащее наружу дно проклятой бочки было обидно гладким, до издевательства. Что делать, стройный план оперативно меняется.

— Будь здесь, а я лечу за Мустафой. Беру ремни, блоки и какую-то мать.

Быстро объяснив личному составу суть происходящего, я уже привычно назначил Зубкову радиооператором и старшей по казарме, приказав всем остальным не отходить от машины. Отдыхайте дальше, девочки. Мы взяли ремни, прочую оснастку и четыре фляги с водой. И тут…

Со стороны лунки прогремели подряд четыре выстрела из гладкоствола, а следом раздалась стрекотня пары очередей из шмайсера Пикачёва.

Приехали. Война у нас.