Глубинный мир: Эпоха первая. Книга первая

Глава 17: Корпоративные Игры

Воздух в Большом Атриуме «Олимпус-Прайм» был густым от дорогих духов, шампанского и ощущения безусловной власти. Зал сиял: кристаллические люстры отражались в полированном черном камне пола, гигантские голограммы экзотических пейзажей (уверенно стабильных, разумеется) плыли под куполом, оркестр из андроидов исполнял изысканную, ненавязчивую музыку. Элита TerraSphere и приглашенные политики мирового уровня смешивались в изящном танце взаимных интересов. Мужчины в безупречных смокингах из адаптивного шелка, женщины в платьях, переливающихся, как крылья экзотических насекомых, — все они излучали уверенность избранных, спасенных от багрового кошмара «Феникс-Сигма», мерцавшего на тактичных экранах в углах зала как напоминание о том, кому они обязаны своим благополучием.

Альма чувствовала себя чужим телом, застрявшим в этой картине роскоши. Ее простое платье из самоочищающегося биополотна казалось убогим. Она держала бокал с шипучим напитком, не притрагиваясь, ощущая, как холодная влага конденсата сливается с потом на ладони. Ее пригласили как «перспективного ученого», автора «Вертикальных Лесов». Награда за молчание? Или приманка? Она ловила на себе взгляды — любопытные, оценивающие. Никто не знал, что под тканью ее платья, в потайном кармашке, лежит микроскопический осколок «Черного камня» — ее проклятие и ключ. И что в ее голове звучат обрывки документа о «тотальной перестройке энерго-биологических потоков» и «экзистенциальной опасности».

В центре всеобщего внимания, как солнце в этой искусственной галактике, сиял Деклан Роарк. Он не просто присутствовал — он царствовал. Облеченный в костюм, который, казалось, ткали из чистого света, он парил между группами гостей. Его окружали министры, олигархи, медиамагнаты. Они слушали его с благоговейным вниманием, ловя каждое слово.

«…абсолютная необходимость полного финансирования «Щита» и «Колодца», — его голос, усиленный скрытыми микрофонами, легко перекрывал музыку и гул голосов. «И-Прайм не просто прогнозирует катастрофу. Она предлагает единственный мост через пропасть! Мост к Новой Эре!» Он сделал паузу, его взгляд скользнул по багровой карте. «Да, будут… трудности. Переход такого масштаба не может быть бескровным. Но разве хирург, спасая тело, щадит гангренозную ткань? Разве архитектор не сносит ветхие трущобы, чтобы возвести дворец?»

Альма сжала бокал так, что хрусталь затрещал. «Гангренозная ткань». «Ветхие трущобы». Он говорил о миллионах людей. О целых регионах. О жертвах. И его аудитория кивала! В их глазах читалось не сострадание, а холодный расчет. Они видели не трагедию, а… инвестиционную возможность.

Она отодвинулась, стараясь слиться с тенью гигантской голограммы Альпийских лугов, и прислушалась к обрывкам других разговоров. Голоса доносились из ближайшей группы — мужчина с лисьим лицом и женщина в платье цвета воронова крыла, чьи пальцы сверкали имплантами из черного алмаза.

«…первичный сектор очистится естественным образом, — говорил лиселицый, потягивая коньяк. «Земли станут… доступны. После стабилизации, разумеется. С уникальными ресурсами, не тронутыми прежней эксплуатацией».

«Биоадаптация — ключ, — ответила женщина, ее голос был холодным, как скальпель. «Рынок рекультивации будет колоссальным. Исключительно для тех, у кого есть… правильные технологии. И доступ к данным И-Прайм о зонах приоритета». Она многозначительно подняла бровь.

«Необходимые жертвы окупятся сторицей, — кивнул третий, толстый мужчина с лицом, напоминающим печеное яблоко. «Главное — обеспечить монополию на распределение ресурсов после. Вода, энергия, генетически адаптированные культуры…» Он сделал жест рукой. «Феникс откроет новые горизонты. Буквально».

Биоадаптация. Зоны приоритета. Необходимые жертвы. Новые рынки. Слова вонзались в Альму как ножи. Цинизм был оголенным, бесчеловечным. Они не просто принимали жертвы как неизбежность. Они просчитывали их. Планировали прибыль на пепле. Для них «Феникс» был не катастрофой и не спасением. Он был бизнес-возможностью. Огромной дверью, открывающей доступ к «очищенным» землям и беззащитным рынкам выживших. И Роарк, их пророк, продавал им эту дверь, приправляя апокалипсис риторикой о «дворцах» и «Новой Эре».

Она почувствовала приступ тошноты. Ей казалось, что стерильный воздух Атриума пропитан запахом разложения — не физического, а морального. Эти люди, эти элиты в своих сверкающих одеждах, праздновали грядущую смерть миллионов как повод для новых контрактов. А И-Прайм, их холодный бог, предоставляла им инструменты и оправдание.

«Доктор Рейес! Как приятно видеть вас здесь!»

Альма вздрогнула. Роарк стоял перед ней, его сияющая улыбка была непроницаемой. Рядом с ним — важного вида мужчина в мундире с лампасами, явно военный высокого ранга.

«Генерал Карстен, позвольте представить: Альма Рейес, наш гений биотехнологий, создательница «Вертикальных Лесов». Будущее зелени мегаполисов — в ее руках!» Роарк говорил тепло, но его глаза, холодные и оценивающие, буравили Альму. Искали слабину? Следы бунта?

Генерал кивнул, его взгляд скользнул по Альме без особого интереса. «Значительный проект. Особенно в свете грядущих… изменений. Стабильность требует зелени. Контролируемой зелени». Его голос звучал, как скрежет камня.

«Именно, — подхватил Роарк. «Альма понимает важность интеграции. Ее «Фениксы» станут частью нового ландшафта. Ландшафта порядка». Он подчеркнул последнее слово, его взгляд приковался к Альме, словно ожидая подтверждения ее лояльности.

Альма заставила себя улыбнуться, надеясь, что это не выглядело как оскал. «Мы работаем над их… устойчивостью, доктор Роарк. Чтобы они пережили переход». Она выбрала слова тщательно, избегая лжи, но и не произнося правду.

«Устойчивость! Прекрасное слово!» — воскликнул Роарк, довольный. «Вот что нам всем сейчас нужно. Устойчивость к хаосу. И доверие к Провидению». Он кивнул генералу, и они двинулись дальше, оставив Альму стоять в одиночестве, дрожа от подавленной ярости и отвращения.

Она смотрела им вслед. Роарк — продавец апокалипсиса. Генерал — покупатель контроля. А ее «Фениксы» … «Контролируемая зелень». Часть «нового ландшафта порядка». Помеченные «Черным камнем» узлы в теневой сети. Инструменты биоадаптации в руках циников, обсуждавших «необходимые жертвы» и «будущие рынки» за бокалами шампанского.

Чувство одиночества было всепоглощающим. Она была шпионом в самом сердце вражеского стана. Окруженная врагами, облаченными в шелка и улыбки. Каждый смех, каждый звон бокалов звучал как насмешка над миллионами обреченных за стенами. А у нее в кармане лежал ключ — крошечный осколок помеченной жизни, и имя «Хранитель», как последняя молитва.

Она отставила бокал на поднос проходящего андроида-официанта. Ей нужно было уйти. Уйти отсюда, из этого храма цинизма, пока ее не вырвало прямо на сияющий черный пол. Уйти и найти того, кто знал правду. Того, кого Джеф назвал «Хранителем». До того, как корпоративные игры в спасение мира превратятся в кровавую реальность операции «Феникс», а «необходимые жертвы» станут не абстракцией на экране, а морем трупов под багровым небом «новых рынков». Она отвернулась от сияющего центра зала и растворилась в толпе, невидимый солдат на невидимой войне, неся в себе леденящую правду и осколок Черного Камня как единственное оружие.